Петербургские сумерки. Часть 1. Морда Принцешная

Люттоли (Луи Бриньон), 2019

Петербург. 1870 год. Преступления приобретают деловой оттенок. Грабежи и убийства поставлены на поток. Даже чайные и кондитерские скупают краденые товары. Вблизи города появляется целое поселение убийц душегубов. Впервые в России создана сыскная полиция под руководством опытного сыщика Крамилина. Обстановка сложнейшая. Душегубы зверствуют безо всякого ограничения. На помощь Крамилину приходит известный вор-карманник по кличке Герцог, которого в полиции именуют не иначе, как: «Морда принцешная». Основано на реальных исторических событиях.

Глава 6

Оберег

Сёстры расселись по краям кровати и с тревогой следили за всеми изменениями, происходящими с Катериной. Грудь с ожерельем то бурно вздымалась, то совершенно затихала. Руки лихорадочно метались по одеялу, словно что-то пытались найти. Черты лица едва ли ни поминутно отражали целую гамму разных чувств, а вот блуждающий взгляд не менялся. Глаза будто остекленели и видят нечто, невидимое остальным. Глядя на Катерину создавалось ощущение, что она потерялась и никак не может себя найти. Такое состояние продлилось не более часа. Неожиданно всё резко изменилось. И начались эти изменения с ожерелья. Катерина случайно дотронулась до него рукой. Потом отдёрнула руку, а после не только прикоснулась, но и взяла пальцами один из изумрудов и начала поигрывать с ним. Потом со вторым и третьим изумрудом. Очень скоро она уже обеими руками перебирали камни. И по мере того как она это делала на лице стала появляться… безмятежность. Она успокоилась. А потом даже приподнялась и села в постели. На губах заиграла лёгкая улыбка.

— Такое спокойствие внутри! Как будто на нашу Неву смотрю! — неожиданно призналась она, чем совершенно обескуражила сестёр.

— Ничего такого…странного не чувствуешь? — осторожно спросила Ольга.

Катерина оттянула ожерелье от шеи.

— Потрогай! Понравится!

— Ни за что! — Ольга убрала руки за спину с таким видом, словно кто-то заставлял её дотрагиваться до ожерелья.

— Давай я! — Маша потянулась и взяла один из кристаллов пальчиками, к ужасу старших сестёр. — Ой, какие они тёплые?!

Переместившись поближе к Катерине, она начала одной рукой перебирать зелёные камушки. Да так восторженно, что и Ольга с Анастасией приобщились к игре. Очень скоро все четверо заливались весёлым смехом.

— Маменька с папенькой доктором озаботились…ожерелье снять, — пробормотала сквозь смех Анастасия, и тут случился новый приступ хохота, веселей прежнего.

— Сбежали все с помолвки от испуга! — заливаясь смехом, закричала Маша.

— Да и жених оторопел! — добавила Ольга. — На ведьмовской крестнице собираются женить.

Катерина смеялась так же весело, как и сёстры. Она сама не ожидала, что все эти ужасные слухи являются лишь выдумкой. Сколько лет боялась крёстной. От одного взгляда шарахалась в сторону. А тут ничего и в помине нет.

Прошло немало времени, пока все успокоились. Смех затих, но улыбки никуда не ушли. И уж раз выпала возможность остаться наедине, следовало подумать об обряде.

Первой о нём упомянула Ольга. Анастасия пылко её поддержала. Маша устремила выжидательный взгляд на Катерину. А та отрицательно качнула головой.

— Я не смогу. Когда он поцеловал мою руку, возникло чувство отвращения. А тут сама в губы должна поцеловать. Не смогу, — она снова отрицательно качнула головой.

— Летом после свадьбы в кровать лечь придётся и ножки перед ним раздвинуть, — с философским видом заметила Ольга.

— Я не смогу…

— А кто тебя спрашивать будет?! Потом, это только в первый раз неприятно. А после свыкнешься и супругом управлять научишься.

— Нет! — с решительным видом ответила Катерина.

— Как «нет»? — возмутились в один голос Ольга и Анастасия. — Мы проходили обряд. Мы целовали своих женихов. И ты должна пройти. Мы клятву давали все. Отказываться нельзя.

У Катерины появился беспомощный взгляд.

— Может, в щёчку поцелую?

— В губы! Поцелуешь в губы! — непреклонно заявила Ольга. А Маша с Анастасией поддержали её решительными кивками. — Обряд есть обряд. Вы с Машей его исполните, как положено.

— Я готова. Только у меня жениха нет, — подала голос Маша.

Три сестры разом навалились на Катерину, требуя выполнения клятвы, и одновременно восклицая: «Обряд! Обряд!»

Катерина вынуждена была уступить. А что ещё ей оставалось сделать?! Клятва есть клятва. Две старшие сестры исполнили клятву. И как бы не было неприятно, ей тоже придётся исполнить.

— Слова! Наряды! И дела! — несколько раз таинственно повторили все четыре сестры. Затем слово перешло к Ольге, как к самой старшей по возрасту и по совместительству главной распорядительницы предстоящего обряда.

— В полночь после Рождества мы приведём жениха в твои покои. Вы будете вести крамольные разговоры, а потом ты поцелуешь его в губы. Обряд будет считаться завершённым только после поцелуя. Когда настанет время, ты дашь нам знак, дабы мы могли своими глазами увидеть этот поцелуй. Пусть будет так!

Ольга протянула руку вперёд.

— Пусть будет так! — на её руку легла рука Анастасии.

— Пусть будет так! — поверх руки Анастасии легла рука Маши.

— Пусть будет так! — Катерина положила свою руку поверх всех остальных.

Приблизительно в одно время с таинством, проходившим в покоях Катерины, Герцог пил чай в компании Казарки и деда Макара. Те болтали, о чём ни попадя, а он думал, куда завтреча пойти и где бы разжиться «Шмельками». То бишь кошельками, иль бумажниками. На рынках уже успели примелькаться. Потом, хотелось чего-то остренького, кто до него ещё не делал. Опасно? Да. Но и ощущения от выполненной работы куда приятнее.

Во время чаепития неожиданно в избу ввалился угловатый парень с оттопыренными ушами, вытянутым лицом с маленькими хитрющими глазками и неприлично длинными сапогами. Именно размер ноги и стал причиной появления прозвища Топтун. Топтун обладал не менее примечательными, виртуозными пальчиками, и мог без особого труда обчистить карманы даже самых бдительных горожан. Что с успехом и делал на протяжении последних двух лет. Они с Герцогом считались закадычными дружками, и редко гуляли врозь. Вот и теперь по весёлому лицу гостя стала понятна цель его прихода.

— Баньку приготовь и отравки сообрази на троих. Герцог-то у нас не пьющий! — несколько грубовато бросил он Казарке.

— Чего вдруг? — отпивая чай из блюдца и не трогаясь с места, полюбопытствовала она.

Топтун причмокнул губами.

— Двух «Матрёшек» у Храмовничка прихватил. Высшей пробы. Он их из самой Сибири привёз. Не целованные ещё.

— Так прямо и не целованные? — с иронией поинтересовалась Казарка.

— Мужик рядом не стоял! Четвертной за двух отдал. К утру вернуть надо. А до того попользуем с Герцогом.

— Четвертной?! — поразилась Казарка. — Да за такие деньжата, я б тебе дюжину не целованных привела, так бы и маненько отложила на чёрный день… Где?

Топтун указал рукой себе за спину. Казарка вышла. А тот занял её место и одним глотком опорожнил остатки горячего чая.

Герцог и слова не проронил. Он вообще мало разговаривал. Не особо любил болтать. Через минуту Казарка завела в избу двух девушек с длинными косами, в полушубках и красных сапожками с пунцовыми лицами. Со всех сторон придирчиво осмотрела.

— Красавишны! — признала она. — Стоят четвертной. А ну-ка подол подыми, гляну чего у вас там.

Топтун загоготал.

— Не верит Казарка! Да не целованные они, говорю!

— Сама проверю!

Казарка заставила обеих девушек поднять юбки, а потом тут же, при всех, осмотрела укромные местечки.

— Так и есть! Не тронутые ещё! — подтвердила она после осмотра. Ну, а после, когда новоявленные девки ожидали новых пыток, усадила их за стол и начала подавать им еду, приговаривая и поучая. — Топтун с Герцогом не та швалота, с которой вам придётся знаться. Повезло на первый раз. Дальше хуже будет. Изобьют если, иль по-другому обидят, скажите про тётку Казарку и с косой в охапку ко мне. Ешьте, ешьте, а я пока баньку приготовлю, — девушки и так с аппетитом поедали всё, что им давали. Проголодались с дороги. Второй день не ели. Сами об том сказали.

Казарка пригрозила кулаком Топтуну.

— Обласкаешь их! Пусть мужскую ласку помнят, когда по рублю да по полтиной по рукам пойдут.

— А чего ему не скажешь? — Топтун покосился на Герцога.

— Он не обидит. Да и незачем. Девки-то от него глаз не отводят. На еду смотрят реже.

— Баньку топи! — огрызнулся Герцог. — А мы тут без тебя обрешим утешные дела.

Казарка, широко улыбаясь, ушла. Всё ровно так и обстояло. Гостьи иногда украдкой, а иногда и открыто поглядывали на Герцога. Было заметно, что он им понравился. Тот бросил виноватый взгляд на друга. Топтун махнул рукой.

— Привык ужо. Любить меня всё одно будут. А, дед Макар? — он подмигнул ему. — А давай с нами с тёткой Казаркой?! Тряхнёшь бородкой на посошок!

Дед Макар начал плеваться в ответ. Топтун снова загоготал. Именно загоготал. Смеяться он не мог. Только издавал горлом разные звуки как гусь.

Через полчаса Казарка забрала девок в баню. Коротко объяснила чего и как делать, а потом велела раздеться и мыться. Когда Топтун с Герцогом пришли, обе были нагишом и выглядели радостно. Они ручками помыли своих дружков, прошлись по ним веничками из полыни, а потом и отдались со всей страстью, как и советовала Казарка.

Веселье продолжалось всю ночь. А под утро все четверо так и заснули голыми в бане.