Возьми с полки пирожок

Люся Лютикова, 2022

Ипотека – это когда одну квартиру ты покупаешь себе, а вторую – банку. «Долой ипотечное рабство! Хватит кормить банкиров! Землю – рабочим, фабрики – крестьянам, воду – морякам!» У Люси Лютиковой революционное настроение, она решительно отговаривает подругу Юлю брать квартиру в ипотеку. Ведь у Люси есть хитроумный план, как получить квартиру без рисков и переплат. Подруга следует совету Люси – и попадает в тюрьму, её обвиняют в убийстве. Толстушка, терзаемая угрызениями совести, берётся за собственное расследование…

Глава седьмая

Поздно вечером раздался звонок мобильника. Звонили с незнакомого номера, взволнованный женский голос сказал:

— Люся, здравствуйте, это Рина Калюжная.

Калюжная, Калюжная… Я рылась в памяти, но не находила там этой фамилии.

— Кто?

— Сентябрина, сестра Юли Лукониной.

— Почему у вас разные фамилии? — удивилась я. — Вы же обе не замужем.

— У нас разные отцы, — ответила Рина. — Мы единоутробные сестры.

— Точно. Что-то случилось? С Юлей?

— Юлю арестовали. Обвиняют в убийстве Андрея. Андрей — это наш двоюродный брат, сын родной сестры нашей мамы, — на всякий случай пояснила она.

К сожалению, я знала, кто такой Андрей. Такое не забудешь. Когда мы с Юлькой обнаружили его тело? Позавчера? Да, точно, позавчера.

— Ничего не понимаю. В каком убийстве обвиняют Юльку? Мы ведь вместе с ней взломали дверь квартиры, где лежал Андрей. Я давала показания следователю, он записал их в протокол. Юлька даже указала телефон слесаря, который вскрывал замок. Он тоже свидетель!

Рина всхлипнула в трубку.

— Сегодня Юлю вызвали на допрос в полицию, якобы просто уточнить показания. Но из полиции она не вернулась. Я звонила ей, телефон не отвечал. И вот только что ей удалось позвонить, она сказала, что ее задержали за убийство Андрея и поместили в следственный изолятор. Умоляла помочь. А я понятия не имею, что теперь делать.

— Соберите ее вещи. Белье, тёплую одежду, предметы гигиены, деньги в мелких купюрах, сумку с едой. Посмотрите в Интернете, какие продукты можно передать, и завтра отнесите.

Откуда у меня эти знания? Я же не сидела в следственном изоляторе. Понятия не имею. Жизненный опыт, что ли, сказывается?

— Неужели Юлю посадят? И ничего нельзя сделать? — рыдала в трубку Сентябрина. — Сестра как-то говорила, что ваш муж полицейский, майор, кажется. Он может помочь?

— Вряд ли. И не муж он вовсе, а жених, к тому же бывший, — честно ответила я.

— Что же делать? Нельзя, чтобы Юлю посадили, она никого не убивала, тем более Андрея! Ясно, что это какая-то ошибка. Но разве менты будут разбираться? Им лишь бы дело закрыть.

Я молчала. В некоторых случаях, пожалуй, так оно и есть.

— Люся, это из-за вас сестру посадят! — вдруг жёстко сказала Сентябрина. — Вы втравили Юльку в идиотскую аферу с квартирами! Вы должны ей помочь, слышите? Вы просто обязаны вытащить ее из тюрьмы!

— Я сделаю всё, что в моих силах, обещаю, — сказала я и отключила связь.

Вот только что я могу сделать? Я — рядовая обывательница, с миром полицейских и следователей меня связывал только Руслан Супроткин. Мы расстались, и ниточка оборвалась. Я ведь даже никого из его коллег толком не знаю, Руслан не знакомил.

Решение напрашивалось само собой: надо звонить Руслану. Да, мне неприятно с ним общаться, он обошёлся со мной по-свински, но ради подруги я должна задвинуть гордость подальше. Только не сейчас, конечно, звонить, в двенадцатом часу ночи, иначе этот звонок будет воспринят как крик отчаяния брошенной женщины, которая ищет любой повод, лишь бы напомнить о себе бывшему возлюбленному. Я решила, что позвоню майору Супроткину утром. Да, утром совсем другое дело, это будет спокойный, исключительно деловой разговор.

Ночью я спала плохо, мне снились мрачные, удушающие сны. Проснулась я с больной головой и сразу же набрала Руслана. Я знала, что он ранняя пташка, уже должен быть на ногах. Но майор не ответил на звонок. Через пять минут я повторила попытку. Опять без результата. Я позвонила в третий, четвёртый, пятый раз… и сама не заметила, как количество моих звонков перевалило на второй десяток. Я не хотела выглядеть в глазах Руслана назойливой истеричкой, однако сейчас дело обстояло именно так.

Пока майор меня не заблокировал, я написала ему сообщение: «Подругу обвиняют в убийстве, очень нужна твоя помощь!» Руслан тут же перезвонил.

— Я не могу разговаривать, — сухо сказал он. — Сейчас скину телефон адвоката по уголовным делам, он поможет. Фамилия его Сидоров.

— Сидоров? А он точно хороший адвокат?

— Марк Давидович.

— Ну, тогда ладно, — немного успокоилась я. — А ты мог бы разузнать по своим каналам…

— Я больше ничего не могу сделать, извини, — быстро сказал Руслан и отключился.

Не может или не хочет — вот в чём вопрос. Ну хотя бы теперь у меня есть координаты пронырливого адвоката, который знает все входы и выходы. Появилась надежда, что Юлия Луконина вскоре вернётся домой. Этой новостью я обрадовала ее сестру Сентябрину.

— Адвокат? — без особого энтузиазма протянула в трубку Рина. — Ему надо платить? А то у меня денег совсем нет.

Похоже, адвоката придётся нанять мне.

— Ладно, я сама поговорю с адвокатом. Вы уже были в следственном изоляторе? Передали Юле вещи?

— Сейчас поеду, — ответила, позёвывая, Рина. — Соберу сумку и сразу поеду.

А она довольно быстро оправилась от шока. Возможно, даже оценила прелести жизни в «однушке» без сестры.

Я набрала адвоката, и сразу же отозвался бодрый голос:

— Слушаю!

А старичок-то тоже ранняя пташка. Я вкратце объяснила Марку Давидовичу суть дела.

— Приезжайте в адвокатскую контору, я буду там до полудня, успеете?

Я заверила, что успею, и адвокат Сидоров продиктовал адрес.

Но сначала я решила заглянуть в отдел полиции по району Котловка. Быстро одевшись, я помчалась к метро.

— Как зовут капитана Дубченко? — спросила я в бюро пропусков ОВД.

— Ну что же вы, надо знать имя следователя, который ведёт ваше дело, — укорил меня младший лейтенант, выписывая пропуск. — Сергей Александрович.

К счастью, это пока еще не мое дело. Хотя такими темпами я уже ни за что не ручаюсь.

— На каком основании Юлию Луконину обвиняют в убийстве брата?! — закричала я, ворвавшись в кабинет следователя.

Капитан Дубченко вздрогнул. Пирожок выпал из его рта. Я застала капитана в тот момент, когда он ел пирожок и запивал его кефиром прямо из пластиковой бутылки. Теперь пирожок валялся на полу. Кажется, он был с мясом.

Я неприязненно посмотрела на выпечку. Этому пухлику Дубченко лишь бы что-то жевать, лучше бы работал усерднее!

— Женщина, вы кто?

— Мы виделись три дня назад, — сказала я, — на улице Ремизова, дом пять. Мы с Юлией Лукониной нашли тело ее брата. А теперь ее обвиняют в убийстве! Как такое может быть, если квартира была заперта, при мне она вызвала слесаря и взламывала замок! Я требую объяснений! Нет, я требую, чтобы Юлию немедленно освободили, а вы искали настоящего убийцу!

Сергей Александрович поднял пирожок с пола, с сожалением его оглядел и выкинул в мусорную корзину. Он убрал бутылку кефира в маленький холодильник и только потом обратился ко мне:

— Напомните ваше имя и отчество.

— Людмила Анатольевна.

— Людмила Анатольевна, вы понимаете свое место в уголовном процессе? Вы — свидетельница, свой гражданский долг уже выполнили, дали показания. Не мешайте работе следственных органов. Вы свободны. Давайте сюда ваш пропуск, я подпишу.

— Я никуда не уйду, пока не получу ответ на свой вопрос!

— Людмила Анатольевна, я не обязан вам ничего объяснять, — устало повторил капитан Дубченко. — Вообще ничего. Разве вы мое начальство, чтобы я перед вами отчитывался?

— Начальство?! — вскинулась я. — Очень хорошо. Я сейчас пойду к вашему начальству и оставлю жалобу, что хватают первого попавшегося невиновного человека и бросают за решётку! Вы думаете, я законов не знаю? Очень даже знаю! Я до прокурора дойду!

На самом деле я не читала Уголовно-процессуальный кодекс и понятия не имела, были ли у меня вообще основания для жалобы. Но вид у меня был решительный. И потом, я достаточно пожила в нашей стране и знаю: чем громче кричит человек, чем энергичнее качает права, тем внимательнее к нему отнесутся. Вот и капитан Дубченко, обречённо вздохнув, уступил перед моим напором.

— Хорошо. Только я сразу предупреждаю, что за разглашение данных предварительного расследования свидетель несёт ответственность в соответствии со статьёй триста десятой Уголовного кодекса РФ, которая предусматривает наказание в виде исправительных работ на срок до двух лет либо ареста на срок до трёх месяцев. Вам это понятно?

— Я — могила, — клятвенно пообещала я.

Сергей Александрович достал из сейфа дело, полистал страницы и спросил:

— В котором часу вы с Юлией Лукониной вскрыли замок в квартире по улице Ремизова?

— Приблизительно в половине десятого вечера.

Сергей Александрович кивнул:

— Если точнее, то вы позвонили в службу сто двенадцать и сообщили о найденном в квартире трупе в двадцать один час двадцать шесть минут. Криминалисты установили, что Андрей Мохов был убит в этот же день около восьми утра.

— Убит? — похолодела я.

— Да, смерть наступила в результате удара по голове и как следствие черепно-мозговой травмы. После чего убийца вытер все поверхности на кухне, экспертам не удалось найти никаких отпечатков.

— И как это связано с Лукониной?

— Дело в том, что в начале девятого утра Юлия приезжала в квартиру. Если точнее, то в восемь часов семь минут. Камеры наблюдения в подъезде это зафиксировали.

— Зачем?

— Вот и я задал ей этот вопрос. Она ответила, что хотела поговорить с братом, но квартиру он не открыл и на звонки не отвечал.

— Звучит правдоподобно.

— Вполне. Но сколько времени это могло бы занять? Две минуты? Пять? Максимум — десять. Однако, судя по записи камеры наблюдения, Луконина пробыла в подъезде сорок минут.

Признаюсь, следователю удалось поставить меня в тупик. Интересно, что подруга делала в течение этих сорока минут?

— Может быть, этому есть какое-то разумное объяснение? — спросила я.

— Сама Луконина объясняет, что искала на полу камень, который выпал из ее серьги. Камень очень маленький, но ценный — бриллиант. Дескать, ей пришлось буквально ощупывать ладонями пол на лестничной площадке.

Весь вид капитана Дубченко выражал сомнение в этой версии.

— Она нашла камень?

— Нет. Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет, — усмехнулся следователь.

Он думает, это смешно? Решается судьба человека, а он тут хихикает!

— А соседи что говорят? В доме нет лифта, наверняка кто-то спускался с верхних этажей и мог видеть, как она ползает по полу.

Капитан Дубченко не ответил на мой вопрос, из чего я сделала вывод, что соседей не опрашивали. Зачем, если они могут разрушить эту удобную версию? Дело можно считать раскрытым и идти получать очередное звание.

— То есть только на основании записи камеры наблюдения вы сделали вывод, что убийца Юлия Луконина?

— Не только. Жена убитого, Марина Мохова, рассказала, что между Юлией и ее мужем был конфликт из-за квартиры, которая находилась в долевой собственности. Андрей не хотел освобождать квартиру, препятствовал Юлии в получении дохода от сдачи её в аренду, а на предложение Лукониной продать недвижимость ответил отказом. Марина собственными ушами слышала, как Юлия угрожала его убить.

Я ошарашенно молчала. Новая информация совсем не вязалась с образом подруги.

— Но замок! — цеплялась я за последнюю соломинку. — В личинку впрыснули суперклей, нам пришлось вызывать слесаря, чтобы попасть в квартиру! Что вы на это скажете?

— Луконина могла сама впрыснуть суперклей, сразу после убийства, чтобы отвести от себя подозрения. А потом вечером приехала со свидетельницей — с вами, и вызвала второго свидетеля — слесаря. Как бы то ни было, основания для задержания гражданки Лукониной у меня есть. Конечно, Людмила Анатольевна, вы можете подать жалобу, однако это ничего не изменит, — подытожил капитан Дубченко.

Я хмуро на него воззрилась. Возможно, от жалобы не будет толка, но никто не мешает мне доказывать невиновность подруги, используя для этого все доступные способы. И первый из них — право на адвоката. Опытного профессионала, который разнесёт все хлипкие улики следствия в пух и прах. К счастью, такой адвокат у меня был, и я немедленно к нему отправилась.