Возьми с полки пирожок

Люся Лютикова, 2022

Ипотека – это когда одну квартиру ты покупаешь себе, а вторую – банку. «Долой ипотечное рабство! Хватит кормить банкиров! Землю – рабочим, фабрики – крестьянам, воду – морякам!» У Люси Лютиковой революционное настроение, она решительно отговаривает подругу Юлю брать квартиру в ипотеку. Ведь у Люси есть хитроумный план, как получить квартиру без рисков и переплат. Подруга следует совету Люси – и попадает в тюрьму, её обвиняют в убийстве. Толстушка, терзаемая угрызениями совести, берётся за собственное расследование…

Глава шестая

На звонок дверь долго не открывали, как будто хозяева никого не ждали. Но когда открыли, то стало ясно, что все-таки ждали: и Надежда Герасимовна, и Илья Петрович были при полном параде. На моей будущей свекрови было чёрное вечернее платье с глухим воротом, которое отлично смотрелось бы на концерте или в театре. Илья Петрович был в старомодном костюме с широкими лацканами, светлой рубашке и при галстуке. Они оба были худые, поджарые и выглядели моложе своих лет.

Телосложением Влад пошёл в отца — такой же высокий и худощавый, а лицом был похож на мать, от нее в наследство он получил выразительные серые глаза и прямой, с небольшой горбинкой, совершенно не крестьянский нос.

Я стояла, озиралась по сторонам и не могла понять, в какой комнате накрыт стол. Все-таки первая встреча! Но угощения нигде на наблюдалось, да и в воздухе не витали ароматы приготовленных блюд. Кажется, кормить не будут.

Я совсем не расстроилась, правда! Возможно, Надежда Герасимовна плохо себя чувствовала, не было сил и желания готовить. И я ее отлично понимаю: чтобы стоять у плиты, нужно иметь лошадиное здоровье и прорву свободного времени. В конце концов, нам, русским людям, пора заканчивать с этим обжорством. По маломальскому поводу накрываем столы с закусками, салатами, горячими блюдами и обязательно выпивкой. В то время как цивилизованные европейцы собираются для того, чтобы пообщаться, узнать друг друга получше, а не набить брюхо. Надо брать с них пример! Вот сегодня и начнём.

Я преподнесла будущей свекрови букет из роз и хризантем, она приняла его с кислым лицом. Коробку шоколадных конфет «Моцарт» постигла та же участь. Возможно, пенсионерка просто никогда не ела шоколад этой дорогущей марки, поэтому я пояснила:

— Это очень вкусные конфеты, их делают в Австрии, на родине Моцарта.

— Да-да… — рассеянно отозвалась Надежда Герасимовна, — давайте пить чай.

Чай пили в большой комнате, которую хозяева торжественно называли «зал». На низком журнальном столике лежала моя коробка конфет «Моцарт» и стоял чайный сервиз с рисунком «Мадонна», в советское время он был большим дефицитом. Мы с Владом сели на диван и провалились в слишком мягкие подушки, родители Влада заняли кресла по бокам.

Сразу стало понятно, кто тут глава семьи. Илья Петрович, устроившись в кресле, как-то сразу замкнулся в себе и выпал из разговора, Надежда Герасимовна взяла нить беседы в свои руки.

— Люся, сколько тебе лет? — без обиняков спросила она.

— Тридцать семь, — ответила я.

Пенсионерка горестно вздохнула.

— А дети есть?

— Мам, ты же знаешь, что нет, — встрял Влад.

Надежда Герасимовна даже не взглянула в его сторону.

— А почему нет?

— Проблемы со здоровьем, — коротко ответила я.

Никогда бы не подумала, что у меня могут быть проблемы «по женской части». Вид у меня цветущий, кровь с молоком. Но однажды у меня случилась задержка, тест показал две полоски, я уже чуть ли не имя ребёнку выбирала. Радостно бросилась к врачу, а та меня огорошила: беременности нет, зато есть гинекологическое заболевание, которое и даёт ложноположительный тест на беременность. Болезнь я лечу до сих пор, с переменным успехом. Докладывать об этом будущей свекрови я, конечно, не собиралась.

— Да-а-а, — трагически протянула Надежда Герасимовна, — говорят, медицина сейчас творит чудеса. Но самостоятельно забеременеть в твоём возрасте, я думаю, уже не получится. Или ребёнок больной будет.

— Мама! — одёрнул ее Влад.

— А что такого? Люся скоро войдёт в нашу семью, зачем же держать камень за пазухой? Разве не лучше говорить прямо?

— Лучше, — согласилась я.

Несколько дней назад фраза «жизнь коротка» была для меня лишь расхожим выражением. Но с тех пор, как мы Юлькой Лукониной обнаружили тело ее брата, я поняла, что так оно и есть: жизнь действительно коротка и может оборваться в любую секунду. Глупо тратить ее на обман и притворство, надо жить открыто и делать то, что хочешь — в рамках Уголовного и Гражданского кодексов, разумеется.

— Зачем создавать семью, если не будет совместных детей? Какой в ней смысл? — недоумевала Надежда Герасимовна.

Самое поразительное, что пенсионерка не преследовала цель как-то меня обидеть или унизить. Она простодушно делилась своими горестями и надеялась, что я ей посочувствую.

— Мам, попробуй конфетку, — попытался отвлечь ее от скользкой темы Влад.

Свекровушка одним махом проглотила шоколад и вернулась к своим баранам:

— Ох, а я так надеялась, что сын женится на молодой девушке, у него родятся дети, а у меня будут внуки! Так хочется с внуками понянчиться!

— У вас четверо внуков, — напомнила я.

— А толку? — махнула рукой Надежда Герасимовна. — Старшая Стелла родилась, когда мне было чуть за сорок. Я тогда еще молодая была, да и работала полный день, до внучки ли было? Ее воспитывала прабабушка с материнской стороны. Сейчас Стелла уже студентка, у нее своя жизнь, она только тянет из отца деньги.

— А из кого ей тянуть? Из чужих мужиков?

Пенсионерка изумлённо на меня воззрилась. Кажется, откровенно высказывать свои мысли здесь разрешалось только ей.

— У Влада ведь есть еще сыновья, Саша и Паша, — заметила я.

— Им восемь лет, и это какой-то кошмар, а не дети! — воскликнула Надежда Герасимовна. — Орут, носятся как угорелые, играют в войнушку, у меня от них дико раскалывается голова и давление скачет.

— В войнушку? — удивилась я. — Сейчас это редкость. Дети всё больше сидят, уткнувшись в гаджеты, их от компьютерных игр не оттащишь.

— Вот-вот, сидели бы тихонечко с планшетом, не мешали мне смотреть сериал, — бесхитростно подхватила пенсионерка.

— А ваша внучка Катя? Она ведь должна быть вам ближе?

— Почему это ближе? — вскинулся Влад.

— Ну, она же от дочки, такие внуки всегда чуточку ближе.

— Искра совсем избаловала свою Катьку, с рождения ей в попу дула, вот и результат…

Надежда Герасимовна не договорила, но было ясно, что Катя тоже не угодила бабушке, неправильная какая-то внучка получилась.

— А ведь Влад еще может стать отцом! — горестно вздохнула будущая свекровь.

— А он хочет? Вы его спросили? — возразила я.

И всё-таки пенсионерка нашла во мне что-то положительное.

— Хорошо, что своих детей у тебя нет, — сказала она, — Владу не придётся кормить чужие рты. Он и так кучу отпрысков содержит, родных ли, вот вопрос. — Поджав губы, она многозначительно посмотрела на сына.

— Мама, ты отлично знаешь, что Сашка и Пашка мои родные сыновья. Ты же сама тайком сделала тест ДНК, не помнишь?

— Чего ж они тогда от родной бабушки шарахаются, словно волчата?

— Может быть, не стоило портить отношения с их матерью, называть Монику потаскухой, тогда и внуки бы тянулись? — меланхолично заметил Влад.

Ну понятно. Как бабушка Надежда Герасимовна потерпела полнейшее фиаско и теперь хотела, чтобы «правильная» невестка родила ей «правильных» внуков. Я, конечно, в этот бизнес-план никак не вписывалась.

Влад улучил момент, когда мать отвлеклась на чай, и прошептал мне одними губами: «Я иду звонить?» Я отрицательно покачала головой. Я еще не потеряла надежды найти общий язык с будущими родственниками, только пока не могла сообразить, какие же у нас могут быть точки соприкосновения.

И тут меня осенило. Рискую, конечно, но другого выхода нет.

— Кстати, не знаю, говорил ли вам Влад, что я пишу книги, — громко заявила я, обращаясь ко всем присутствующим.

Мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Надежда Герасимовна картинно схватилась за сердце, только перепутала стороны и держалась за правую грудь, а Илья Петрович, до этого мирно дремавший в своём кресле, вытаращил глаза.

— Пишете книги? А давно пишете? Их печатают? — забросал он меня вопросами.

Будущий свёкор так разволновался, что стал называть меня на «вы». Вот оно, долгожданное внимание к моей персоне! Наконец-то родители Влада оценят меня по достоинству. Я же говорила, что я идеальная невестка!

— Пишу совсем недавно, — охотно объяснила я. — Знаете, месяц назад написала книгу, принесла в издательство, ее сразу же поставили в план, обещали, что скоро выйдет. Уже и обложка готова! Тираж, конечно, пока небольшой, но это только начало. Планирую выпускать по пять книг в год, у меня столько идей!

Илья Петрович взирал на меня, как на чудо, и только повторял:

— Месяц назад… поставили в план… пять книг в год…

— Издать книгу сегодня совсем не трудно, востребованы самые разные жанры. Если ты интересно пишешь, то…

Я не договорила, Илья Петрович меня перебил.

— Не трудно?! — вскочил он и в экзальтации заходил по комнате. — Да я сорок лет не могу ничего издать! Ничего! Сорок лет! Я написал семь книг, и ни одна не издана!

Тут до меня дошло, на какой тонкий лёд я вступила. Влад насмешливо смотрел на меня, его взгляд красноречиво говорил: «А ведь я предупреждал».

— Илья Петрович, не волнуйтесь вы так, — сказала я. — Давайте я посмотрю рукопись. Знаете, я ведь хороший редактор. Возможно, тексту требуется небольшая редакторская правка. Иногда нужно просто навести лоск, чтобы читатели оценили.

Илья Петрович перестал нарезать круги по комнате.

— Вы серьёзно? Навести лоск? Надя, где моя последняя рукопись?

Надежда Герасимовна поднялась с кресла и, неодобрительно глядя на меня, сказала:

— Сейчас принесу.

Она вышла из комнаты и вскоре вернулась с пухлой картонной папкой на завязках. Внутри обнаружились пожелтевшие листы бумаги, исписанные от руки.

— В издательствах не любят рукописные тексты, надо набрать на компьютере и распечатать, — заметила я.

— Достоевский ничего на компьютере не набирал, и прекрасно издавали! — взвился Илья Петрович.

Я вздохнула. Очень плохой признак. Даже два очень плохих признака. Первый — когда начинающий автор сравнивает себя с Достоевским, и второй — когда начинающий автор воспринимает дельный совет в штыки.

Беглое чтение текста только укрепило мои подозрения: увы, случай тяжёлый, Илья Петрович — графоман чистой воды, и никаким лоском тут не отделаешься.

— «Он думал о том, что жизнь помотала его туда-сюда, покуролесила, выпила из него всю молодость и оставила умирать в этом озлобленном крае», — с выражением прочитала я первый попавшийся абзац.

Я надеялась, что, услышав свое произведение со стороны, Илья Петрович осознает, насколько оно слабое. Однако результат оказался противоположным: пенсионер заулыбался и чуть не пустил слезу от умиления.

— Это роман о русском эмигранте первой волны, — пояснил он. — Биографическая повесть.

Я, правда, хороший редактор, но тут была бессильна. Впрочем, есть выход…

— Знаете, Илья Петрович, не нужны вам никакие издательства! — бодро заявила я. — Ну их к черту! Они ведь забирают себе львиную долю дохода, авторам отдают жалкие крохи. Вы сами издадите свои книги!

— У нас нет денег, — поспешно заявила Надежда Герасимовна.

— Ноль вложений! Вообще ноль расходов!

— Как это? — не понял Илья Петрович. — А бумага, типография, художник?

— Без бумаги, типографии и художника. Вы издадите свои произведения в электронном виде!

Бурных оваций почему-то не последовало.

— Бумажные книги отживают свой век, — втолковывала я. — Людям удобнее скачивать электронную книгу и читать ее с планшета. Ваши книги будут скачивать в любом уголке мира, даже там, где нет книжных магазинов, понимаете? Те же самые потомки русских эмигрантов первой волны где-нибудь в Америке, штате Вайоминг, купят на сайте электронную книгу и прочитают. Разве это не здорово? Илья Петрович, я вам покажу, на каких сайтах можно разместить свои книги.

— Я хочу настоящую, бумажную книгу! — в отчаянии вскричал Илья Петрович. — Это мечта всей моей жизни!

Как ни странно, я его отлично понимала. Для меня тоже электронная книга — не совсем настоящая. Не люблю читать с экрана, хочу держать в руках увесистый томик, переворачивать страницы, ощущать запах типографской краски.

— Тогда надо менять содержание. Книге не хватает саспенса. Саспенс бы добавить.

— Чего? — подозрительно нахмурилась будущая свекровь.

— Это из английского языка, означает «тревожное ожидание, напряжение». Вот, например, когда вы смотрите фильм, за кадром играет тревожная музыка, и вы понимаете, что сейчас что-то случится, и не отрываетесь от экрана. Это и есть саспенс.

— А как его добавить? — заинтересовался автор.

— Сейчас, дайте сообразить… — Я вскочила с дивана и в возбуждении заходила по комнате. — Что если попробовать так… «Вчера наш звездолёт приземлился на этой планете. При посадке погибли все члены экипажа, кроме меня и капитана. А сейчас какая-то неизвестная межгалактическая тварь доедала капитана Ричардсона. Из своего укрытия я слышал, как хрустел его череп в ее жуткой пасти. Я был без оружия и ничем не мог ему помочь. Себе я тоже, скорее всего, уже не помогу. Я мог только думать о том, что жизнь помотала меня туда-сюда, покуролесила, выпила из меня всю молодость и оставила умирать в этом озлобленном крае». — Я обвела присутствующих торжествующим взглядом: — Каков саспенс, а? Чувствуете разницу? Слова главного героя теперь наполнились необычайной остротой и драматизмом! Влад, ты это почувствовал?

— Да, я определенно почувствовал драматизм, — сказал Влад, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

— А вы, Илья Петрович, почувствовали?

— Ну знаете! — только и смог вымолвить Илья Петрович, в изнеможении плюхаясь в кресло. — И таких людей издают! У меня нет слов!

Кажется, он решил, что я над ним издеваюсь. А я ведь искренне хотела помочь!

Пришло время сваливать. Всё, что могла, я сделала. Героя запомнят надолго.

— Только что вспомнила, мне срочно надо ехать, — сказала я, хватая сумку.

— Что-то случилось? — спросила Надежда Герасимовна.

— У меня роды.

Все уставились на мой живот.

— У тебя? — уточнила свекровь.

— У меня… подруга рожает. Я присутствовала при зачатии, так что сами понимаете…

— Присутствовала при зачатии? — вытаращила глаза Надежда Герасимовна.

— Ну, не физически, а ментально.

Тоже прозвучало как-то подозрительно. Поняв, что завралась окончательно, я поспешно покинула честную компанию. Влад вышел следом за мной.

Спускаясь по лестнице, я размышляла о впечатлении, которое произвела на будущих родственничков. Надежде Герасимовне я не понравилась, потому что не могла осуществить ее мечту, а Илье Петровичу — потому что осуществила его мечту.

Уже в машине я сказала:

— Знаешь, Влад, а ведь я была права насчёт того, что я идеальная невестка. Только со знаком ошиблась, я идеальная со знаком «минус». Ты как математик меня поймёшь. Я просто идеально, на сто процентов им не подхожу!

— Зато ты идеально подходишь мне, — сказал Влад и поцеловал меня. — Может, перекусим где-нибудь?

— Давай. Я дико голодная, как та межгалактическая тварь, которая сожрала беднягу капитана Ричардсона.