Королева моих грез

Люси Эллис, 2015

Российский нефтяной магнат неожиданно становится владельцем парижского кабаре, выиграв его в карты. Он уже решил для себя, что продаст это заведение, вызвав тем самым бурный протест коренных жителей. Однако рыжеволосая танцовщица Джиджи спутала ему все карты, и теперь им приходится скрываться от репортеров в Москве…

Глава 4

— Не двигайтесь, — буркнул мужской голос.

Джиджи даже и не думала двигаться. Ей казалось, что она больше никогда не сможет пошевелиться. Она была слишком оглушена своим падением и поэтому просто лежала на спине.

Она начала хоть как-то реагировать, только когда ее поставили — причем не очень-то нежно — на ноги. Она покачнулась, когда кровь снова прилила к ее голове, и ее аккуратно поддержали за талию. Джиджи слегка повело в сторону, и она уперлась лбом и носом в мускулистую мужскую грудь.

Джиджи осторожно подняла голову и посмотрела прямо в его карие глаза. Весь мир сжался, и остались только его ровное сердцебиение и ее прерывистое дыхание.

Он что-то говорил ей, но она словно была под толщей воды. Все, что она могла понять, — что никто на нее не нападал, а крепкие мужские руки защищают ее. Тогда она увидела гориллу, которая сбила ее с ног и вырвала из рук рюкзак. Джиджи мгновенно напряглась и попыталась вырваться.

— Это мое! Верните мои вещи! Вы не имеете права трогать мои вещи!

Она сделала попытку рвануть на охранника, но Китаев удержал ее за локоть.

— Успокойся.

Не собирается она успокаиваться! Когда ее вещи потрошили в прошлый раз, на ее запястьях защелкнулись наручники, и ей пришлось провести ночь за решеткой.

Джиджи вырывалась изо всех сил, но он был сильнее. Она выдернула свой локоть и ударила его в грудь. В отличие от ее собственной груди, под ее локтем не оказалось ничего мягкого и нежного — только литые мускулы.

— Достаточно!

Она перестала вырываться, и через какое-то время он отпустил ее. Джиджи откинула волосы с лица и гордо вздернула подбородок. Очень профессиональное поведение, ничего не скажешь!

— Господин Китаев, у вас проблемы? — сдержанно спросил консьерж, с которым Джиджи совсем недавно говорила. Он материализовался рядом с ней, и Джиджи внутренне сжалась.

Халед смотрел на Рыжую. Она смотрела на него так, словно он собирается бросить ее на растерзание голодным львам.

— Никаких проблем. Просто небольшое недоразумение.

— Конечно, сэр, всякое бывает. Но юная леди…

— Мадемуазель Валенте, — ровно сказал он и впервые взглянул на нее, — моя гостья.

— Я вас понял.

— Моя служба безопасности не узнала ее и слегка переусердствовала. Прошу, извинитесь за меня перед постояльцами.

— Все в порядке, господин Китаев. — Консьерж продолжал с любопытством посматривать на Рыжую.

Теперь, когда все смотрели в ее сторону, Джиджи собралась и взяла себя в руки.

— Так и есть, — храбро сказала она. — Я пришла, чтобы поговорить с ним.

«Он», между прочим, был на данный момент самым высокопоставленным гостем отеля.

Халед ожидал, что персонал по-тихому ретируется, но консьерж задержался.

— Вы уверены, мадемуазель?

Беспокойство исчезло с лица Джиджи, когда она поняла, что консьерж предлагает ей путь к отступлению, а вовсе не выгоняет взашей.

— Да, благодарю, — медленно кивнула она, скосив взгляд на свой рюкзак.

Халед легонько встряхнул его. Что она в нем носит? Королевские сокровища? Ядерное оружие? После небольшого представления, которое она устроила, его ничего бы уже не удивило.

— Вы не ушиблись?

— Нет, — фыркнула она, оглядываясь по сторонам, словно ожидая нового нападения. — Хотя ваши зомби постарались.

— Телохранители. — Джиджи моргнула. Она не была уверена, что правильно поняла значение этого слова. — Они обеспечивают мою безопасность.

— Зачем?

— Зачем? — Халеду нечасто задавали этот вопрос. Обычно его называли «сэром» и предпочитали поскорее убраться с его пути. — В моей сфере деятельности это обычное дело.

— Хм… — с сомнением протянула она. — Тогда вам стоит держать их на поводке.

Мужественно борясь с желанием от души расхохотаться, Халед пробормотал:

— Я прошу прощения. Это было непростительным нарушением ваших прав.

— Звучит не слишком искренне. — Джиджи с подозрением посмотрела на него. — Полагаю, вы сейчас надо мной просто потешаетесь. Отец всегда говорил, что мне достаточно нацепить красный поролоновый нос, чтобы получить работу.

— Большинство отцов считают своих дочерей принцессами, — нахмурился он.

Джиджи вспомнила, как семнадцатилетней девушкой танцевала в костюме из воздушных шаров с пятью другими девочками, пока ее отец чистил карманы зрителей. Трудно назвать это сказкой.

— Мой отец воспитывал меня для жизни в реальном мире, — пробормотала она, снова взглянув на свой рюкзак. Интересно, ей его вообще собираются отдавать?

— Я так понимаю, это ваше? — проследив за ее взглядом, Халед протянул ей рюкзак.

Она изо всех сил старалась не показывать своего нетерпения, но не смогла удержаться и прижала рюкзак к груди.

— Значит, с вами постоянно происходит нечто подобное? Телохранители выскакивают из-за угла и сбивают людей с ног?

— Вы шли в мою сторону и что-то доставали из своего рюкзака.

— А в чем проблема-то? — нахмурилась она.

Халед сложил пальцы в виде пистолета и сделал вид, что нажимает на курок. Джиджи нахмурилась еще сильнее.

— Оружие, — пояснил он.

— Оружие? — Она повысила голос. — Они думали, что у меня пистолет?

Проходящая мимо пара покосилась в их сторону, и Джиджи прикусила язык. Халед старался не улыбаться.

— Не вижу ничего смешного.

— Да я и не смеюсь.

— Я пришла не для того, чтобы вас пристрелить, а чтобы поговорить о кабаре.

Повисло неловкое молчание: он просто стоял и смотрел на нее. Джиджи предприняла еще одну попытку.

— Я понимаю, это странно, но, поскольку мы уже встречались, я подумала…

— Я помню, как ты лежала на полу.

У Джиджи мелькнула мысль, что, если бы она сейчас лежала на полу, он бы запросто переступил через нее.

Она рассмотрела все варианты: прошлой ночью они с Лулу обсудили их все. Она решила, что лучше всего будет собрать все материалы об истории кабаре и его былой популярности и выложить перед ним свои идеи.

— Я рада, что вы меня помните, — излишне жизнерадостно сказала она. — Понимаете, я говорю от лица труппы.

— И что же вы говорите? — Он мельком взглянул на часы.

Она теряет его!

Только сейчас Джиджи заметила, что он выглядит не так солидно, как вчера: спортивные брюки, футболка, пара дорогих кроссовок.

— Вы собирались на пробежку? — спросила она с ноткой отчаяния в голосе.

— Да, — отрывисто бросил он. — Ты пришла, чтобы помочь мне в этом?

— Я для этого не совсем подходяще одета.

Джиджи говорила в пустоту: он уже направлялся в сторону двери. Прихватив рюкзак, она направилась за ним.

— Дело в том, — продолжала она, стараясь не отстать и обратить на себя внимание, — что мы действительно беспокоимся о своих рабочих местах, господин Китаев. Я понимаю, что пришла не вовремя и вы имеете полное право указать мне на дверь. Я подумала, что могла бы показать вам кое-что. Это помогло бы вам понять, что представляет собой наше кабаре.

— Что именно ты хотела показать? — спросил он, не замедляя шаг.

У нее были листовки и презентации, но для этого нужен был как минимум стол, но он продолжал идти, не останавливаясь.

— Много всего. — Она постаралась вложить в свой ответ побольше энтузиазма.

Китаев резко затормозил, и Джиджи врезалась в его спину. Она подняла глаза и нервно сглотнула. Он смотрел на нее сверху вниз так, что ей захотелось с ног до головы закутаться в одеяло, очень толстое одеяло. Возможно, даже огнеупорное…

О господи…

— Вот что я тебе скажу, Рыжая. Могу я называть тебя Рыжей?

Рыжей? Серьезно?

— Э-э-э… Да, конечно.

— Ты говоришь, я слушаю — если будешь за мной поспевать.

— Поспевать? — спросила она.

— Ты сможешь бегать в этом?

Джиджи посмотрела на свои ноги.

— Полагаю, что да…

Но когда она подняла взгляд, он уже шел впереди. Китаев уверенно побежал по тротуару в сопровождении своих горилл.

— Но я не хочу бегать! — окликнула она, не осознавая, что уже бежит за ним.

Бежать было непросто, потому что рюкзак хлопал ее по спине, как метроном. На проспекте было многолюдно, и Джиджи едва не столкнулась с державшейся за руки парочкой. Она стремительно прыгнула в сторону и угодила ногой прямо в лужу, забрызгав свои джинсы.

Видимо, слово с делом у Китаева не расходилось, и Джиджи невольно его зауважала. Человеку, который делает то, что обещает, можно доверять. Она надеялась, что сможет с ним договориться. Если сумеет его догнать.

Она хоть немного сравнялась с ним, когда он свернул на Елисейские Поля.

— Господин Китаев! — заорала она.

К ее облегчению, он замедлил бег.

— Не могла бы ты не орать мое имя на весь Париж? — поинтересовался он, когда они наконец поравнялись.

— Конечно. Извините.

— Значит, ты бунтарка?

— Не совсем. — Она с беспокойством взглянула на него.

— Вчера ты продемонстрировала нестандартный подход.

— Какой подход? Я к вам вчера не подходила.

— А прыжок с аквариума?

— Я не прыгала с аквариума, чтобы привлечь ваше внимание.

— Ну конечно…

— Я бы не стала рисковать своим позвоночником. Я не настолько глупа!

— Хорошо, — сказал он по-русски.

Джиджи по-русски не понимала ни слова, но уловила контекст. Он ей не поверил.

— Послушайте, я не устраиваю глупых диверсий, чтобы привлечь мужское внимание!

Он вытянул вперед руку, останавливая ее на перекрестке.

— Маленький совет, — сказал он, глядя по сторонам, чтобы перейти дорогу. — Не надо слишком сильно зажмуривать глаза. Просто закрывай веки, иначе они начинают заметно дрожать. Ты себя выдала.

Что он имел в виду? Этот человек безумно ее раздражал всем своим видом: глубокими глазами, длинными угольно-черными ресницами, острыми скулами.

— Ничего они не дрожали! Когда это такое было?

Он имел в виду ее падение с аквариума. Не думает же он… Черт возьми, да она же была практически в контузии!

— Еще как дрожали! — Он убрал руку и двинулся дальше. — Еще и футболка задралась. Хотя должен отдать должное твоим активам.

— Моим активам? В каком это смысле?

Он направился через дорогу.

Джиджи посмотрела на свою грудь. Он же не это имел в виду, правда?

— Эй! — крикнула Джиджи, догоняя его. — По-моему, вам не стоит говорить мне такие вещи.

Хотя мужчины порой говорили вещи и похуже. В ее профессии нужно иметь толстую кожу. Если он заставляет ее бегать по парижским улицам, мог бы быть с ней и повежливее. Ей было нелегко бежать даже в кроссовках. Хуже того, у нее на ступнях были жуткие мозоли поверх старых мозолей из-за того, что она танцевала прошлой ночью в новых туфлях на четырехдюймовых шпильках.

Попробовал бы давать два выступления в день на высоких каблуках, шесть дней в неделю, сорок недель в году в течение пяти лет. Она бы посмотрела, как ему после этого понравится бегать по жесткому асфальту.

Она споткнулась и едва не врезалась в пожарный гидрант, а потом отскочила от маленькой собачки на поводке.

Глупые парижане с их дурацкими шавками!

Когда Джиджи догнала Китаева, она уже задыхалась.

— Я просто стараюсь представлять труппу…

— Зачем? Чего хочет труппа?

Джиджи взглянула на него: он даже не вспотел. Это несправедливо!

— Возможность… Шанс проявить себя. И повышение жалованья!

Джиджи надеялась, что ей не придется приплетать к разговору Соланж. Честно говоря, ей было ужасно неловко. Но, учитывая тот факт, что вчера вечером он так и не показался в кабаре и явно не собирается туда сегодня, Джиджи ломала голову, как он успел подцепить Соланж. Правда, ей уже приходило в голову, что она могла и наврать, ей это не впервой.

Чтобы продвинуться вверх, многие девушки делали то, что ни Джиджи, ни Лулу делать бы не стали. Разве что жизнь совсем припрет к стенке. Лулу могла долго рассуждать на эту тему. Джиджи задалась вопросом: а как бы поступила Соланж?

С одной стороны, она точно не шлепала бы по асфальту, натирая новые волдыри на многострадальных ступнях. Не то чтобы Соланж хватало ума понять, что их рабочие места под угрозой, нет. Все, что она видела, — это богатого, сексуально привлекательного мужчину, и она просто хотела урвать свой кусок.

Интересно, получила она этот кусок или нет?

Джиджи смотрела на его широкую спину, мускулы переливались под тонкой футболкой при размеренном беге. Ей не составило труда представить, как эти мускулы движутся во время чего-то более интимного, требующего мастерства и ритмичных движений…

Господи, о чем она только думает!

Что с ней происходит? Его сексуальная жизнь ее совершенно не касается!

Тяжело вздохнув, она остановилась. Все бесполезно, он ее не слушал. Он просто забавлялся ее стараниями, а она позволила ему себя впутать в эти шуточки. Ничего нового.

Джиджи опустила плечи. Она не видела никакого смысла продолжать.

Она не сразу поняла, что он повернул назад. Он двигался, как хищный зверь, обманчиво непринужденно, сквозь толпу людей. Когда он подошел к Джиджи, он смотрел на нее так, словно она была единственной женщиной на этой улице. Дурочка! Он же растерзает ее на части, если она не будет осторожна.

Он бегал кругами вокруг нее, заставляя все время поворачиваться, чтобы посмотреть на него.

— Что именно ты собираешься делать, чтобы получить повышение жалованья, Рыжая?

— Танцевать, — нахмурившись, сказала она.

— Хорошо, — сказал он и снова рванул вперед.

Джиджи побежала следом.

Теперь он бежал медленнее, его внимание было приковано к ней. Может, она наконец-то заставит его слушать?

— И когда ты начнешь раздеваться?

— Прошу прощения? — пискнула она.

— Мне безумно любопытно, Рыжая. Полагаю, я увижу приватный танец, если отведу тебя в свой номер?

Джиджи едва не врезалась в дорожный знак. Она вытянула руки и схватилась за столб.

— О чем это вы?

— Женщины постоянно вешаются на меня. Почему ты должна вести себя по-другому?

— Я здесь не для этого, — нетерпеливо бросила она, пытаясь понять, что он имел в виду под «приватным танцем».

— Это значит секс, а его я могу получить в любом месте. Ты должна повысить ставку, Рыжая.

Джиджи едва не упала. Секс? Она не предлагала ему секс! Кто тут вообще говорил о сексе?

Но он уже бежал вперед, и Джиджи подумала, что секс — последнее, что они обсуждали, и он уйдет, думая, что она… как Соланж.

Ее ноги отказывались двигаться дальше, и она просто стояла, наблюдая, как он удаляется.

— Я не собираюсь заниматься с вами сексом! — крикнула она ему вслед.