Глава 1
Корабль приземлился с оглушительным треском и при этом как-то криво. Несколько минут он опасно покачивался, но всё же исхитрился не перевернуться. Вместо этого он застыл, врезавшись в каменистую землю, под углом, как космическая версия Пизанской башни. Вокруг клубились тучи пыли. Это было бы впечатляющее зрелище, если бы у него были зрители. Но их не было. Вокруг корабля на мили и мили тянулась выгоревшая присыпанная песком поверхность, такая же пустынная, как лунный ландшафт, — а над ней простиралось раскалённое молочно-белое небо.
Двое астронавтов, пристёгнутых к креслам, ждали, пока корабль перестанет трястись и дрожать.
— Меня тошнит, — простонал Мозес, не открывая глаз.
— Не говори ерунды, — сказал Джордж. — Ты робот. Ты понятия не имеешь, что такое «тошнит».
— Ещё как имею! — запротестовал Мозес. За время, проведённое с Джорджем в полёте, он начал всерьёз считать себя не только разумным, но и впечатлительным роботом. — У меня есть чувства!
Джордж, предпочитавший факты, не был настроен обсуждать Мозесовы чувства.
— Посадка завершена? — спросил он.
— Да, — пробурчал робот и обиженно подсказал: — Спасибо, Мозес.
— Спасибо, Мозес, — послушно повторил Джордж. — Интересная техника посадки.
— Мы находимся на поверхности небесного тела. Лично я называю это посадкой.
— А это небесное тело, — сказал Джордж, — точно Земля? Я без шуток спрашиваю.
— Полагаю, что да, — сказал робот, озираясь. — Однако трудно быть полностью уверенным.
— А если нет? — спросил Джордж. — Что, если ты посадил нас не на ту планету?
Не успев договорить, он уже понял, что совершил ошибку. В ходе их долгого путешествия реакции Мозеса становились всё более и более человеческими. Робот сделался обидчив и вспыхивал как спичка при любом намёке на критику.
— Ну, знаешь ли! — воскликнул Мозес. — Я сделал всё что мог! В конце концов, в космосе мы оказались из-за тебя!
— Да, да, я знаю, — вздохнул Джордж. — Спасибо, что ты всё время был со мной. Сам я бы ни за что не справился.
— Да ладно тебе, — сказал робот уже гораздо добродушнее. — Мне никогда раньше не разрешали проводить столько времени в компании человека. Это было очень полезно и познавательно. Я и не мечтал… — Он осёкся, потом исправился: — Роботы не умеют мечтать. Я и не думал, что у меня будет возможность подружиться с человеком. И если бы у меня был выбор, я бы всё равно выбрал тебя. Ты лучший из всех представителей своего вида, астронавт Джордж.
Джордж ощутил комок в горле.
— Ох, Моз… — проговорил он. — Это ты самый лучший из всех роботов. Даже не так, — он прокашлялся. — Ты лучший из друзей, неважно, роботы они или люди.
Робот улыбнулся и руками-клешнями отстегнул ремень безопасности на кресле Джорджа.
— Мы выходим? — спросил Джордж.
— Да! — сказал робот. — Не знаю, как ты, а мне пора размяться!
— А тут не слишком высоко? Я себе ноги не переломаю, если прыгну?
— К счастью, — ответил Мозес, выглядывая в окно, — посадив корабль вертикально — хотя себя хвалить не принято, не могу не заметить, что это был хитроумный манёвр! — я, по всей видимости, отломал от него нижнюю часть, так что мы сейчас гораздо ближе к поверхности, чем могли бы быть. Следовательно, твои кости должны остаться в целости и сохранности.
В день старта они забрались на этот гигантский космический корабль по заправочной башне. Сейчас, глянув в иллюминатор, Джордж убедился, что Мозес прав. Конечно, они были всё же высоковато над поверхностью этой планеты — Земли? хоть бы это была Земля! — но прыгать можно. Правда, в окно мало что видно. Запачкалось при посадке?
— Куда же мы всё-таки приземлились? — Джордж всматривался в панель управления.
Но корабль с момента посадки больше не подавал признаков жизни. Видно, он только затем и дотянул до дома, чтобы умереть на родной земле. Совсем недавно он был отважным космическим путешественником, дерзнувшим вырваться за пределы Солнечной системы, — а теперь превратился в груду металлолома с потухшими чёрными экранами и рядами бесполезных кнопок.
— Все мои устройства тоже отключены, — сказал Мозес. — Ничего не понимаю. Но надеюсь, что это всё же Земля. Потому что эмоционально я сейчас не готов к знакомству с новой планетой.
— Послушай, — сказал Джордж, — тут есть более насущная проблема. Если это не Земля, то здесь нет атмосферы и мне нечем будет дышать.
— Я пойду первым, — заявил Мозес голосом, исполненным благородства, — и протестирую условия окружающей среды. Возможно, после этого я не сразу смогу функционировать…
— Спасибо, — пробурчал Джордж. Он ничуть не волновался за Мозеса: проверка условий окружающей среды для роботов ничуть не опасна, в отличие от людей. Он снова глянул в окно. Земля это всё же или что?
— Волнуешься? — спросил Мозес. Он пробрался к выходу и теперь возился с люком.
— Да! Я хочу увидеть маму и папу. И сестёр. И Анни! И узнать наконец, что происходит. Она говорила такие странные вещи… Надеюсь, тут всё уже наладилось. И я дико хочу есть! Хочу нормальной человеческой еды!
— А я хочу нормального человеческого… то есть роботского общения! Хочу повидаться с собратьями и поделиться с ними знаниями о том, что такое быть человеком. Я думаю, им будет чрезвычайно интересно услышать, что…
— Ага, — сказал Джордж, обрывая разглагольствования Мозеса — он уже наслушался их в космосе. — Идём, надо выбираться, пока этот корабль не отключился полностью и мы не застряли в нём навечно.
— Та-дам! — победно сказал робот, когда люк распахнулся, открывая им панораму внешнего мира — вот только видимость по-прежнему была никудышная. В корабль ворвался поток воздуха, неся с собой липкий песок и чёрную пыль, похожую на сажу.
— Фу! — сказал Мозес, пытаясь руками-клешнями счистить эти крохотные частички со своего металлического панциря. — Что-то я не припомню, чтобы Земля раньше была такой грязной. Но есть и хорошая новость! Этим воздухом можно дышать! Я его уже проанализировал — его состав для тебя почти безопасен.
— В каком смысле «почти»? — Джордж снял космический шлем и, вдохнув, сразу закашлялся. Воздух был отвратительный и к тому же полный песка.
— Очень высокое содержание углекислого газа, — озадаченно сказал робот. — Выше, чем было раньше, насколько я помню. Гораздо меньше кислорода и гораздо больше парниковых газов. Но, думаю, ты выживешь. Несколько минут, по крайней мере, протянешь.
Джордж высунулся в люк и огляделся по сторонам, то и дело сплёвывая песок. Теперь он понимал, что иллюминаторы корабля вовсе не загрязнились — просто вокруг и правда ничего не было. Во все стороны на мили и мили простиралась бесцветная и безликая пустыня, лишь кое-где бугорками торчали низкорослые чахлые кустики. Джордж свесил ногу в люк и приготовился выбираться наружу.
Всю жизнь, сколько он себя помнил, он мечтал о том, как когда-нибудь выйдет из космического корабля и сделает первый шаг по поверхности неизведанной планеты. Похоже, его мечта обернулась кошмаром: жёсткая, почти аварийная посадка где-то на Земле. По крайней мере, он надеялся, что на Земле. Просто это было какое-то очень уж унылое место — и, видимо, страшно далёкое от дома.
Джордж без труда соскользнул на землю: скафандр слегка прилипал к стенке корабля, которая стала клейкой от густого вязкого воздуха. Мозес последовал за ним, шаркая гигантскими металлическими ступнями по земле, покрытой песком и усеянной мелкими камешками. Джордж покачнулся и с трудом удержался на ногах — он отвык от земного притяжения.
— Смотри! — Мозес указал себе под ноги. — Мы стоим в русле реки!
— Да? — Джордж вгляделся в потрескавшуюся поверхность почвы. — А вода где?
— Высохла, — ответил робот. — Но когда-то была.
— Как тут всё мрачно, — вздохнул Джордж. — Почему «Артемида» приземлилась тут? Почему выбрала такое место?
— Она явно стремилась именно сюда, — ответил робот. — Она сама выбирала цель и маршрут — мы были всего лишь пассажирами. Должно быть, мой хозяин так её запрограммировал.
— Но с какой целью? — спросил Джордж. — Зачем было заставлять «Артемиду» лететь через всю Вселенную, чтобы она потом вернулась в эту дыру? Здесь же совсем ничего нет.
Они стояли и вертели головами, рассматривая голую пустыню, — мальчик в скафандре и огромный почерневший робот.
— Ты что-нибудь видишь? — спросил тихо Джордж, вглядываясь вдаль.
— Ничего, — ответил Мозес. — Кругом одна пустота.
Запаса продовольствия в космическом корабле хватило ровно до посадки. Теперь, в этой иссохшей местности, под нещадно палящим солнцем, надо было где-то раздобыть воду.
Вглядываясь в белёсую дымку, Джордж и Мозес не заметили, что сзади к ним кто-то приближается. Они опомниться не успели, как толпа крошечных роботов, издавая тихие щёлкающие звуки, пронеслась у них за спиной прямо к «Артемиде» и принялась с поразительной скоростью и ловкостью разбирать её на части.
— Эй! — крикнул Джодж. — Это мой корабль!
Но крошечные роботы не обратили на него никакого внимания. Они были полностью поглощены уничтожением корабля. Вот они уже оторвали от него табличку с надписью «Артемида» и разломали на мелкие кусочки…
— Дай-ка я попробую, — уверенно сказал Мозес. — Со мной они поговорят.
Он решительно направился к маленьким роботам и заговорил с ними. Те собрались вокруг него, что-то отвечая. Джорджу показалось, что они потешаются над Мозесом. Но вскоре миниботы продолжили разбирать корабль на части и, точно муравьи, растаскивать эти части в разные стороны. А Мозес тяжёлой поступью вернулся к Джорджу.
Джордж еле держался на ногах. На него напали все болезни сразу: морская, воздушная, космическая (это когда после космоса адаптируешься к Земле), а главное, его охватила ностальгия — тоска по дому.
— Что они сказали? — еле выговорил он.
— Не знаю, — признался робот. — Сначала я вообще ничего не понял. Но они явно надо мной смеялись. Уж не знаю, что их так развеселило. Я разобрал только, что они называли меня Версия минус один.
— Версия минус один? — повторил Джордж словно в тумане. У него кружилась голова, тошнило, ноги подкашивались. — Когда мы улетали, ты был сверхсовременным роботом, самым продвинутым на Земле. А они сказали тебе, где мы находимся?
— В некотором смысле, — уклончиво ответил Мозес.
— Как это? — насторожился Джордж и ухватился за Мозеса — стоять было всё труднее. После невесомости он казался себе очень тяжёлым. Это было настолько неприятное ощущение, что ему даже захотелось вернуться в космос.
— Они назвали это место как-то чудно́, — медленно выговорил Мозес.
— В смысле смешно? — спросил Джордж.
— Да не очень-то смешно, — ответил Мозес. — Они назвали его Эдем.
— Эдем? Но они хоть сказали, где он, этот Эдем? В какой части планеты?
— Вот тут как раз начинается самое несмешное, — сказал Мозес. — Координаты этой местности совпадают с отправным пунктом нашего путешествия. Мы сейчас находимся совсем рядом со стартовой площадкой, с которой взлетали.
— Что-о? — Голова у Джорджа закружилась ещё сильнее. — Я стою в высохшем русле реки среди какой-то забытой пустыни, а ты мне говоришь, что у неё координаты Космодрома-2? Но ведь Космодром-2 был среди полей, неподалёку от Фоксбриджа!
Налетевший порыв ветра облепил их лица сажей.
— Наверное, они перепутали, эти роботы, — сказал Джордж, отплёвываясь. — Это никак не могут быть мои родные места!
— Боюсь, они не перепутали, — грустно проговорил робот. — Я полагаю, «Артемида» вернула нас домой. Вон там, — он обвёл рукой голую пустыню, — вон там должен быть Фоксбридж.
При этих словах Джордж потерял сознание.
