Дерзкое требование невесты

Люси Монро, 2021

Греческий магнат Александрос Кристалакис знал, что его короткий и бурный роман с Полли может закончиться только одним способом – она наденет его кольцо! Он предложил ей, простой девушке из американской глубинки, окунуться в мир невероятной роскоши и богатства, которые он приумножает, управляя бизнес-империей своей знатной семьи. Но это все, что он мог дать. И Полли принимает предложение. Но не все так просто…

Глава 3

Александрос нетерпеливо стянул рубашку через голову, и его атлетический торс, к которому она так любила прикасаться, открылся ее голодному взгляду.

Он расстегнул кожаный ремень и даже не потрудился вынуть его из петель, как обычно делал, прежде чем расстегнуть брюки и спустить их с бедер.

— Они так помнутся, — заметила Полли.

— Ну и ладно, — отмахнулся он.

Она покачала головой, ее взгляд был прикован к его обнаженному телу.

— Мне нравится, когда ты так смотришь на меня, — хриплым от вожделения голосом произнес он.

Полли приподнялась на локтях и соблазнительно ему улыбнулась. Хотя она больше не верила, что он любит ее, секс по-прежнему был отдушиной для обоих. В этом она была абсолютно уверена. Их тела словно созданы друг для друга, так хорошо им вместе.

Она принялась было расстегивать платье, но Александрос перехватил ее запястья.

— Раздеть тебя — моя привилегия, — пробормотал он.

Действительно, так было всегда. Это своего рода прелюдия. И секс определенно не за горами. Взаимное желание, не угасающее все пять лет брака, наполняло обоих нетерпеливым ожиданием. Прекрасный в своей наготе и уже возбужденный Александрос рывком поднял Полли на ноги и развернул, чтобы расстегнуть молнию на платье. Его ладони медленно скользили вниз, обнажая прелестные изгибы ее слегка располневшего тела.

— Не томи меня, Александрос, — страстно прошептала она, подаваясь ему навстречу.

— Обожаю тебя, жена моя. Никто другой никогда не будет тебя так ласкать, — прохрипел он и прижал ее к себе, чтобы она почувствовала всю силу его возбуждения.

— Какой же ты собственник, — улыбнулась она.

— Потому что ты моя.

— А ты мой, — напомнила Полли. — Мы носим одинаковые обручальные кольца.

В ту же секунду жадные губы Александроса обрушились на ее рот в страстном поцелуе. Она больше ни о чем не думала, отдавшись на волю чувств. Он обхватил ее за талию и впечатал в себя так, что она почувствовала всю силу его эрекции. Неудержимый зов плоти и пронзительное желание внезапно сжало грудь Полли. Она обвила его шею руками и призывно выгнулась навстречу.

Когда он оторвался от ее губ, у нее кружилась голова, она хватала ртом воздух и дрожала. А он тем временем переключил внимание на ее шею, слегка прикусывая ее зубами и покрывая нежными поцелуями.

Она взглянула на него и утонула в огненной лаве его эбеновых глаз.

— Тогда действуй, Александрос, пожалуйста.

Он не заставил просить себя дважды. Он раздвинул ее ноги и принялся неистово ласкать, лизать и целовать ее мягкие интимные складки. Теперь ей захотелось немедленно почувствовать его внутри себя.

— Хочу тебя всего, — страстно прошептала она.

Когда он соединился с ней, Полли приняла его с блаженным стоном. Наконец-то острое до боли желание было заполнено его горячей, тяжелой, твердой плотью. Наконец-то происходило то, чего требовало ее тело, что было так правильно и так восхитительно, что слезы выступили у нее на глазах.

Ей было удивительно легко приспособиться к его ритму. Это получалось инстинктивно. Она с восторгом открывалась ему, сама удивляясь работе скрытых в глубине ее тела мышц, которые сжимались, упивались им и соглашались отпустить только в предвкушении следующего, еще более сладостного единения их плоти.

Полли обвила его ногами: он принадлежит ей. Она гладила его спину: бери меня, я твоя. Она плыла на волнах экстаза, чувствуя, как в страстном порыве напрягается его тело, как учащается его дыхание, как по телу пробегает дрожь, предвещая заключительный спазм.

Ощущения невиданной остроты подняли ее на гребень почти мучительного предвкушения апогея любви. Она вскрикнула, и в следующую секунду почувствовала, как взорвалась его плоть и его жизненное тепло разлилось внутри ее. Невероятное великолепие этого слияния насквозь пронзило ее упоительным трепетом.

Они перекатились на бок, все еще сжимая друг друга в объятиях и не разрывая своего единения. Грудь Александроса судорожно вздымалась. Он тяжело и прерывисто дышал. Полли нежно гладила его по спине, надеясь, что он тоже испытывает чувство удовлетворения.

Она потерлась головой о его грудь и поцеловала твердые мышцы.

— Это было приятно.

— Лучше чем приятно, — отозвался он.

— Волшебно, — промурлыкала она.

— Сногсшибательно, — добавил он.

Полли подавила зевок.

— М-м-м. Я не должна бы устать. Я прекрасно сегодня выспалась.

— Но ты беременна. Тебе нужно больше отдыхать.

— Если ты так считаешь…

— Именно.

Вскоре она и правда задремала в его объятиях, и Александрос, осторожно освободившись, выскользнул из кровати.

— Мне нужно принять душ и вернуться в Афины.

— Труба зовет, — пробормотала она.

Он рассмеялся.

— Возможно, но сегодня днем труба играла для моей женщины.

Она улыбнулась ему, упиваясь правдивостью этого утверждения.

Полли заснула под шум душа в ванной, а несколько часов спустя обнаружила, что Александрос дал строгие указания ее не беспокоить. Берил отвечала на звонки, а Дора согласилась присматривать за Хеленой до тех пор, пока не появится Хироу. Все это было организовано мужем перед вылетом обратно в Афины.

* * *

На следующее утро Полли в изумлении застыла на пороге столовой при виде Александроса, сидящего за столом вместе с Берил и Хеленой.

— Я остался дома, чтобы пойти с тобой на прием к гинекологу, — ответил он на ее невысказанный вопрос. Александрос сказал это таким тоном, словно ожидал за это медали.

— Ты сказал, что у тебя нет времени.

— Когда это я говорил такое?

— Когда я была беременна Хеленой.

— Тогда все было по-другому, — ответил он.

— Эта история с борьбой за флагманскую компанию? — спросила она.

Он молча кивнул. Легкий румянец недовольства заиграл на его мужественном лице. Ему не нравилось думать о том времени больше, чем ей, хотя и совсем по другим причинам.

— Но я уже на шестом месяце беременности.

— Все меняется.

Неужели он понял, что его брат с самого начала посещал бы врача вместе с Корриной? Значит, снова в нем взыграл дух соперничества. Но так как она всегда хотела, чтобы он был рядом с ней на приемах у врача, она просто сказала:

— Хорошо.

Он бросил на нее взгляд, который она не смогла понять, хотя и не очень старалась, потому что была слишком занята приведением своих собственных хаотичных мыслей хоть в какой-то порядок.

Они с Берил обсудили ее расписание на день, и Полли поняла, что Александрос имел в виду, когда сказал, что, по его мнению, она слишком много работает. Он уже дал Берил указание отменить встречи или пойти вместо Полли. Она не стала спорить, потому что, честно говоря, с утра чувствовала усталость. Ее беременность протекала нелегко, хотя Полли старалась не показывать вида.

* * *

У акушера-гинеколога глаза на лоб полезли от изумления при виде Полли в компании мужа.

Они встречались всего раз, когда Полли рожала Хелену, и тогда жутко не понравились друг другу.

Доктор Хоуп не испытала восторга оттого, что будущий отец появился в родильном зале буквально за несколько минут до рождения дочери.

Однако Полли рожала не в одиночестве.

Александрос организовал приезд ее родителей из Штатов за две недели до родов. Мать Полли оставалась с ней все время, пока продолжались схватки, а отец ждал в коридоре, но иногда заходил в палату поддержать дочь между схватками.

Отец улетел домой через неделю после рождения Хелены, а мама оставалась с Полли и внучкой еще месяц. И это было по настоянию Александроса, напомнила себе Полли.

И тем не менее при виде ошеломленного лица доктора Полли не сдержалась.

— Не знаю, почему все пытаются доказать мне, что муж не проявляет обо мне должной заботы? Я сама это знаю. Я делаю все, что в моих силах.

Хотя, вероятно, ей следовало бы умерить свою гордость и позволить мужу проявлять о ней заботу если не своим вниманием, то хотя бы материально.

Доктор Хоуп страдальчески поморщилась.

— Я знаю, Полли, что ты умница, — ободряюще сказала она, бросив многозначительный взгляд на Александроса.

Конец ознакомительного фрагмента.