Вечера в таёжном селе

Людмила Шторк – Шива, 2019

Что бы мы узнали, если бы духовный мир стал видимым? Насколько более ясно мы понимали бы поведение людей, с которыми мы общаемся? В книге используется литературный прием, когда некоторые события показываются снаружи, из мира духов. Основное повествование – группа молодых людей, которые собираются вместе, чтобы изучать Библию. Они узнают много нового о духовной жизни, но вместе с этим влюбляются, страдают от неразделенной любви, женятся и выходят замуж, строят отношения на основании Заповедей. Эта книга о любви и семье, но также и о духовной борьбе в сердцах людей.

Глава 9

Попытки спасти отвергнуты, Валера стремится во тьму.

Валера вышел из дома и направился на «пятачок», где обычно встречались люди, сдающие и арендующие квартиры. Машину Валера не стал брать, понимая, что перегар от него настолько силен, что первый же сотрудник ГИБДД, остановивший его в городе, отправит машину на штраф. стоянку, а у него может надолго отнять права.

Сидя в автобусе, Валера старался не смотреть на пассажиров, было противно смотреть на унылые лица, и он уставился в окно скучающим взглядом. Вдруг совсем рядом кто-то радостно поздоровался.

— Привет, Валерк!

Парень поднял глаза на говорящего, увидев Рому.

— Привет — без всякого энтузиазма поздоровался он, потом сморщился — только не надо меня «евангелизировать» или уговаривать!

— Хорошо, как скажешь — упавшим голосом ответил старый друг — просто я хотел сказать, что мы скучаем за тобой и ждем.

— Не ждите, я не скучаю… — отрезал Валера.

Рома молча и грустно посмотрел в глаза собеседнику, тот быстро отвел взгляд в сторону.

— Что же с тобой происходит? Ты так усиленно «рубишь мосты», что вызываешь недоумение во всех, кто встречается с тобой! Чего ты добиваешься? Чего хочешь на самом деле?! Даже простой инстинкт самосохранения уже должен был «сработать», но ты шагаешь через все! — пораженно протянул Рома.

— Вот такой я загадочный! — горько усмехнулся Валера — этого достаточно?

— Прости, но мне кажется, что не загадочный… — вздохнул друг детства — наверное просто глупый… ты же умираешь! От тебя уже почти ничего не осталось! Неужели ты не видишь?!

— Сам ты — тупой! — оскорбился Валера — собрались мне! Умники! Спасители человечества! Да пошли вы все! Обломилось со мной?! Так вам и надо!

— Кому и что ты доказываешь? Ты никому из нас не делаешь зла кроме самого себя. Прощай, мне очень жаль. Ты был хорошим другом… а теперь я тебя не узнаю ты стал совсем другим, я не вижу того, кого раньше знал. Прощай.

Рома отошел очень огорченный. Он не обиделся, да и можно ли обижаться на друга на его похоронах?

«Заладили! Умер… ты умер! От тебя ничего не осталось! Да пошли они! Может это тогда я был — не я? Может только сейчас я — настоящий?» — сердито думал Валера, смотря в окно на проплывающие дома.

Но где-то в глубине души парень понимал, что они правы. Что-то светлое и доброе, жившее внутри, казалось, исчезло и без него стало пусто и грустно жить на земле. Приходилось глушить немую тоску, разъедающую душу как соль разъедает снег на дорогах. Совсем недавно многие удивлялись силе его воли, теперь же он не мог даже на два часа «бросить курить»… Валера выкуривал по полторы-две пачки сигарет в день. Воля словно умерла. Раньше парень был ценителем классической музыки — сейчас все произведения казались «на одно лицо». Даже красота природы не трогала. Но при малейшем сомнении, что-то внутри взбунтовалось, не желая слушать здравого голоса разума. Парню казалось, что властный, мощный голос крикнул на ухо: «Да пошли они все, умники! Живи! Бери от жизни все!». И он легко поддался этому мощному потоку чьей-то воли. И именно поэтому в сознании возникла ясная мысль: «Докажи им всем, что ты — не послушный маленький мальчик, не их раб, а свободный, взрослый человек!».

— Да! Я сам буду решать, что мне делать, а чего не делать — неожиданно для себя вслух произнес Валера.

— Но не забудь, что и разгребать последствия поступков придется самому — вдруг услышал он старческий голос рядом.

Оглянувшись, Валера увидел, что на сидении с ним рядом сидит незнакомый старичок, который сел на свободное место за время, пока он был в глубокой задумчивости.

— Разгребу, не боись… — дерзко ответил Валера.

— А мне-то что бояться. Я вижу тебя впервые и скорее всего больше никогда не увижу — усмехнулся пожилой мужчина — ты строишь свою жизнь, а не мою и не своих родителей… или с кем там ты разговаривал в твоей голове?

— Как меня достали все эти умники! — возмутился парень.

— Не разговаривай вслух, не услышишь ответа — вновь усмехнулся старичок — впервые за свою жизнь вижу такого… — он предусмотрительно выдержал паузу и закончил — …молодого человека.

Валере надоело все, и он в раздражении вскочил с сидения и вышел на остановку раньше, чем намеревался.

— Даже в автобусе не дают спокойно проехать! — проворчал он, втягивая голову в плечи и размашисто шагая по тротуару.

*****

Хранитель Валеры, светлый дух скользил рядом с парнем, не оставляя его. Он трудился изо всех сил, посылая ему встречи, способные заставить парня задуматься и остановиться. После объявленного твердого решения, Хранителю давно пора было улетать, но по многим молитвам и просьбам любящих людей, он получил повеление работать над парнем и защищать его от смерти, чтобы дать ему еще время для спасения. Наездник злобно шипел и кричал о несправедливости неба, он кричал, что закон о свободе воли гласит, что человек сам должен выбирать, и нельзя вот так, без его согласия вмешиваться в его жизнь.

— Молчи — тихо взмахнул крыльями Хранитель — ты знаешь, что может просьба любящего человека. Твое время не настало. У него дополнительное время…

— Он все растранжирил! И время тоже! — кричал взбешенный Наездник.

— По твоему совету… — напомнил Хранитель.

— Но он слушает меня, а не вас всех! — Наездник, превратившийся в огромного и уродливого демона, уверенно сидел на плечах парня и огромными лапами закрывал не только его глаза и уши, контролировал даже рефлексы.

— Да, он выбрал тебя, но пока еще он имеет время по просьбам любящих его — строго ответил Хранитель и Наездник сердито замолчал, нахохлившись и злобно уставившись вперед.

— Ненавижу эти молитвы! — злобно прошипел он.

*****

Валера быстро дошел до «пятачка», нашел себе новую квартиру недалеко от прежней. Квартира оказалась дешевле, и он довольный, уже через пару часов перенес вещи. Оставалась только одна проблема — пришлось заплатить вперед и у парня совсем не осталось денег. Зарплату он должен был скоро получить, но даже несколько дней нужно было чем-то питаться. С тех пор как Валера ушел из дома, он не готовил себе ни разу. Сначала готовила Инна, как могла, затем другие женщины. А если никто не готовил — он питался в кафе или ресторанах. Кроме того, парню приходилось платить за жилье. При подобной жизни от его достаточно большой зарплаты не оставалось ничего. Спустя несколько дней после переезда на новую квартиру, после работы парень впервые за три месяца отправился домой.

Решительно и даже как-то агрессивно подойдя к двери квартиры, Валера собрался нажать на звонок, но вдруг его рука дрогнула. Задуманное оказалось не так легко осуществить. Ключи от квартиры он, уходя, демонстративно оставил на полке, чтобы показать, что ему ничего не нужно от прошлой жизни. И вот сейчас он вернулся к той самой «прошлой жизни» с нуждой, но не мог сделать последний маленький жест. И все же через некоторое время он решился нажать на кнопку звонка. Дверь открыла младшая сестра. Увидев брата, она с радостным воплем бросилась к нему.

— Валерка! — закричала она и повисла на шее, но вдруг ее объятья ослабли — она ощутила незнакомый, неприятный запах от брата. Девочка мгновение подумала и, видимо приняв решение, обняла брата крепче. Валера понял, что малышка решила любить его, несмотря на все, что было в его жизни, и чего она не знала.

Вся семья высыпала на крик. Каждый пытался обнять и поцеловать Валеру, и он едва сдерживался чтобы не расплакаться. Все время жизни вне дома он убеждал себя, что «эти ханжи» (родители) настроили всех младших против него и сами ненавидят его. Но сейчас парень увидел совершенно обратную картину. Ему были рады, его любили в этом доме.

Мать со слезами обняла сына и прижала к груди свое сокровище. Она верила, что сын вернулся навсегда. Отец также радостно и крепко обнял Валеру.

— Сын! Наконец-то! Ты вернулся! Мы так долго молились об этом! — шепнул он, стараясь сдержаться и не плакать. Ком, подступивший к горлу мешал говорить громко.

Валера вдруг ощутил почти забытое тепло и мир своего дома. Парню стало мучительно стыдно, что он последние годы не отвечал настоящей любовью на любовь своей семьи, что он уже давно мечтал уйти и жить для себя, жить, не учитывая ничьих интересов. Да и теперь Валера не собирался оставаться — он пришел лишь за своими вещами и за деньгами, если получится выманить их у родителей. А его семья простила все обиды и любит его, несмотря ни на что. Но парень быстро поборол стыд, рассердившись на себя за «слабохарактерность». Но расстраивать малышей Валера все же, не решился, поэтому посидел немного за столом, куда его сразу повели, выпил чаю с печеньем и предложил малышам идти поиграть.

— Валер! А я выучила твою любимую песню — сообщила младшая сестренка — хочешь сыграю?

— Нет, спасибо, в другой раз! — усмехнулся Валера, осторожно направляя ее в комнату.

Родители поняли, что сын хотел бы поговорить, и убедили детей уйти в комнаты. Затем отец внимательно посмотрел в глаза сыну.

— Сначала я поверил, что ты вернулся навсегда, но теперь мне кажется, что это не так… — было не ясно спрашивает он или сообщает.

— Да, ты прав, я пришел только за вещами — Валера сжал руки под столом, словно пытаясь удержать равновесие.

— Ты решил жениться?

— Нет, а с чего ты решил?

— Ты говорил, что придешь за вещами, когда решишь жениться — напомнила мать.

— Я передумал — ответил Валера — мне нужны вещи сейчас.

— Хорошо, забирай — согласился отец.

— Может, ты вернешься, сынок! — в глазах матери стояли слезы.

— Если я смогу жить так, как захочу — Валера поставил условие скорее для того, чтобы убедиться в незыблемости границ своего дома. Это была «проверка прочности стен».

— Нет, ты не сможешь вести распутную жизнь в этом доме! — голос отца звучал спокойно, но строго — никогда.

— Я так и знал, поэтому пришел за вещами — усмехнулся Валера.

— Ты нуждаешься? У тебя есть что покушать? — мать готова была отдать последний кусок.

— Нет, если бы я был голоден, согласился бы поесть вместо чая — ответил парень — ну я пойду…

Ему стало неуютно в стенах дома, где он вырос. Теперь Валера сам ясно ощутил, как сильно изменился. На выходе мать сунула сыну денег. Отец стоял и смотрел, затем прокомментировал:

— Это в первый, но и в последний раз! Я долго думал над притчей о «блудном сыне» и понял важную вещь: отец дал денег сыну один раз, чтобы показать любовь, но потом даже когда сын готов был есть рожки из свиного корыта, отец не сделал ни одной передачки и ни разу не предложил… хотя прекрасно знал положение вещей. Запомни, сын, мы любим тебя и ждем, но помогать тебе опускаться мы не будем. Следующий раз приходи навсегда, мы отдадим тебе все, что можем, но и ты оставайся навсегда, расставшись с грехом… — он тяжело замолчал, потом с трудом выдавил из себя — или не приходи… Я не позволю превратить наш дом в дом терпимости.

— Что ж, спасибо, за вещи и деньги… — Валера осклабился — и за предупреждение.

— Пожалуйста — голос отца дрогнул, но решение осталось непоколебимым.

Мать плакала, но не возражала против решения отца. Видно было, что это условие родители обсуждали и принимали вместе.

— Что ж… мне пора — Валера быстро и решительно вышел за дверь.

Родители, проводив сына, ушли в комнату и вновь преклонили колени.

— Господи, дай ему еще возможности и время для спасения — плакала мать.

— Прошу Тебя, Господи, дай ему время! — молился отец.

Валера быстро и решительно удалялся от дома. Он знал, что не может вернуться и жить в нем, пользуясь как прежде этим миром и радостью дружной семьи, не изменившись и не отказавшись от порочной жизни.

— Да уж… послушай, как я играю! В моих мозгах сейчас совсем не музыка… скорее сплошной ритм… бешенный ритм — усмехнулся Валера, сев в машину и вспомнив просьбу сестренки, затем задумался и тихо произнес — наверное действительно что-то во мне отмирает… да уж, ценитель классической музыки и сложных импровизаций слушает ширпотреб… я действительно меняюсь… — он помолчал и вскинул голову — ладно, я всегда смогу вернуться… знания и вкус не меняются до конца…

Валера тронулся, но на сердце лежала тяжесть. Впервые за время жизни вне дома он ощутил тоску по дому, по домашнему теплу и любви, он начал уставать от разгульной и пустой жизни, так много обещавшей, но так мало давшей. Впервые парень сравнил жизнь до ухода из дома и из церкви и то, что получил сейчас и на удивление прежняя жизнь теперь казалась ярким светлым лучом в его жизни.

«Да уж… за что боролся, на то и напоролся! — усмехнулся мысленно парень — а где обещанная свобода… скорее я чувствую себя как в западне… куда ни кинься — решетка. — Он задумался, затем горько усмехнулся — и все же я еще не дозрел, чтобы отказаться от кайфа получать любую женщину, которую хочу… Наверное, это похлеще наркоты… Лучше бы я не пробовал этого! Жил бы спокойно как все в церкви…».

Получив деньги на питание, Валера понимал, что их нужно экономить, чтобы дожить до зарплаты и не стоит идти в бар, по крайней мере сейчас, но он уже не мог быть один. Как ребенок, добравшийся до запретного шоколада, он не мог остановиться вовремя, даже когда к горлу подступала тошнота. В тот же вечер Валера вновь оказался в баре…

Грустно, словно подводя черту, закончил рассказчик. Вечер закончился. Сегодня почему-то никому не хотелось петь перед концом собрания. Даже вопросов не задавали. Расход был тихим и грустным. Многие из слушателей вспомнили своих близких и родных, также стремящихся во тьму.

Илья попросил одного из старцев, присутствующих на собрании попросить благословения на расход.

На следующий день рассказчик начал довольно бодро. Он решил не рассказывать два дня подряд только о грустном. После общего пения и молитвы, предложил:

— Прежде чем продолжить вчерашнюю историю, я хотел бы рассказать немного о нашем руководителе, о его юности, вы не возражаете?

— С удовольствием послушаем — послышались голоса.

И Илья продолжил свое повествование: