Ценник красивой жизни

Людмила Феррис, 2017

После того как старейшего сотрудника редакции Серафиму Новикову уволили из газеты, она устроилась гардеробщицей в концертный зал. Но такая скучная работа не для Симы, она привыкла быть в эпицентре событий! Поэтому она вовсе не испугалась, когда во время одного из концертов случилось непонятное происшествие: Сима заметила на вешалке эффектное пальто, которое она точно не принимала! Дальше – хуже: она обнаружила убитую девушку! Сима решила сама выяснить, кто и почему ее убил. Это ее журналистский долг! Потому что бывших журналистов не бывает…

Глава 2

«Женский клуб» из трех подруг

Бывших учительниц, как и бывших разведчиков, не бывает. Когда военный выходит на пенсию, про него почему-то говорят — в запасе, а про учителя — бывший учитель. Надо бы и педагогам присваивать звание, как у военных, — учитель в запасе, тем более таким учителям, у которых педагогический стаж зашкаливает за тридцать лет.

Их «женский клуб» тоже существовал немало, больше двадцати лет, хотя, конечно, никаким клубом не был, это они так шутливо называли свои дамские посиделки.

Женщины когда-то начинали вместе работать в одной школе. Но Серафима Павловна после года преподавания литературы и русского языка ушла на «газетные хлеба», а две ее подруги так и приросли к профессии учителя. Ася Ивановна преподавала физику, Ирина Петровна — физкультуру. Но они продолжали дружить, захаживали друг к другу в гости, а кроме обсуждения школьных новостей и газетных статей Симы однажды заговорили о сокровенном — семье, детях, чувствах, эмоциях, отношениях, и как оказалось, именно разговора о задушевном им и не хватало. Дамы пытались поддержать друг друга, дать совет, проанализировать житейскую ситуацию и сделать выводы. Такие встречи Сима первая назвала «женским клубом». Так и повелось, клуб да клуб. За два десятилетия каких только «заседаний» не было. По поводу «гулящего» мужа Ирины и ее ревности. Проблемы удочерения Асей Ивановной и ее мужем Никитой девочки. Проблемы подросткового возраста Веры — дочери Серафимы. Взаимоотношений в педагогическом сообществе. Депрессии Серафимы из-за смерти мужа. Ну и так далее, и так далее.

Общение в клубе стало неотъемлемой частью их существования. Сима, например, готовилась к каждой встрече, читала литературу и уговаривала подруг на это время освободиться от уроков и контрольных работ, проверки тетрадей, олимпиад и научных конференций, секций и кружков, забыть на какое-то время о проблемах школьной дисциплины. Она освобождалась и сама, — от назойливых звонков читателей, от их неуместных вопросов, желания озадачить журналиста своими проблемами, гонки с текстами и сдачей материала, но, как оказалось, это и было смыслом и целью жития.

Серафима проснулась и открыла глаза. За окном уже настал день, она не помнила, что видела во сне, но снилось явно что-то очень жуткое. Сон был цветной, красный, словно кровь.

— Точно! Труп в туалете! Девушка убитая! Конечно, какой тут сон!

В дверь позвонили. Серафима посмотрела в глазок и увидела Ирину и Асю. Ася держала в руках коробку с тортом.

— Ой, простите, девчонки, заходите. У меня вчера на работе случилось ЧП, я чуть не проспала наш клуб. Уж не ругайте старую тетку.

— Ну, с нами под старушку-пенсионерку косить не надо, — засмеялась Ася, распаковывая торт. Ира по-хозяйски включила на кухне чайник.

— Доставай чашки, хозяйка, и рассказывай, что там у тебя на работе приключилось. Какой-нибудь пианист-виртуоз приезжает?

— Если бы! — вздохнула Сима и рассказала о том, как «отличилась» вчера на работе и обнаружила труп.

Дамы поохали, такого еще не было, чтобы трупы встречались в храмах искусств, каким был городской концертный зал.

— Ты видела девушку раньше? — спросила Ася.

— Ты как следователь Аванесов, он тоже вопросы задавал. Сомневаюсь я, очень сомневаюсь, хотя сначала что-то такое у меня мелькнуло… Но что, я не смогла понять. И вокруг ничего странного не заметила. Только вот… — Серафима вдруг вспомнила одиноко висевшее пальто. — Подождите, мне надо разобраться с тем пальто!

— Пальто в гардеробе пропало? — в голос спросили подруги.

— Да нет же! Просто обратила внимание на одно пальто, которое я не принимала, а оно висело на «моих номерках», очень красивое вельветовое пальто. И я ведь вчера его никому не выдала!

— И-и-и? — снова спросил педагогический дуэт.

— Да понимаете, когда приехала полиция, я про него совсем забыла. А вдруг это пальто убитой девушки?

— Почему ты так решила? — подозрительно спросила Ира. — При чем тут пальто? Ты же сказала, что не знала девушку раньше, не встречала ее.

— Я сказала, что сомневаюсь, а вы меня не дослушали. Знаете, за день проходит очень много народу, я хорошо запоминаю людей, особенно если что-то случается с их верхней одеждой или утерян номерок. Недавно у куртки оторвалась вешалка, на «соплях» пришита была, я в перерыве, конечно, вешалку пришила. Мужчина куртку сдавал, его я запомнила, видный такой, с красивой сединой.

— И при чем тут седой мужик?

— Он как раз ни при чем, но его я запомнила. А девушку нет. Вот! Я, наконец, сформулировала, что мне показалось странным, — пальто совсем новое, там даже бирка сбоку не отрезана. Кто новое пальто в гардероб сдает? Завтра, если пальто еще висит, посмотрю на него внимательно.

— Закон сохранения материи еще никто не отменял, — сказала физичка Ася. Ира тем временем разливала чай по чашкам.

— Девочки, я понимаю, что Сима не каждый день трупы на работе находит, но, может, уже хватит об этом. Молодые нынче ранние, обкуриваются, нанюхиваются, валяются где попало. Полиция за это деньги получает, пусть разбирается. Ножик где? Режем торт.

Тортик удался: творожный, с черносливом и абрикосами, нежный и сочный.

— Разленились мы, раньше сами пекли и торты, и печенье, — прихлебывая чай, сожалела Ася.

Ирина замотала головой.

— Раньше тортов таких вкусных в продаже не было, вот и пекли сами, время тратили, а нынче одно удовольствие, ешь, не хочу.

Ася с Ириной рассказывали школьные новости, например, что у молодой биологички, которая только пришла в школу, совсем не складывается личная жизнь. За ней начал ухаживать пожилой трудовик, других мужчин в школе не имелось, и девушка, к удивлению всего педколлектива, отвечает на его знаки внимания.

— Девчонка молодая, глупая, не знает, что он уже три раза был женат на наших учительницах и каждый раз неудачно, — сетовала Ася. — А наши дамы, в том числе бывшие жены, молчат, предпочитают не ввязываться.

— Ну и что? Пусть выходит замуж за трудовика, приобретает свой опыт, это лучше, чем быть старой девой, каких у вас половина школы. Они просто завидуют, — засмеялась Сима. — Трудовики — первые школьные женихи!

— Что ты такое говоришь, какой он жених, он старый, небось еще живого Ленина видел! — возмущалась Ася.

— Девочки, у мужчин в возрасте не только брюхо и залысины, но и умение найти подход к женщине.

— Ой, не смеши, Симочка! Откуда ты про это знаешь?

— Я — теоретик, но моя мечта — мужчина ростом метр сорок, с лысинкой, животиком и кошельком. Пусть он будет ловеласом. Они правильно обращаются с женщинами, окружают их вниманием. Может, трудовик не способен на воспроизведение потомства, но на чувства способен. Это главнее.

— Ага! Способен. Не забывай, что она молодая, а он за целый год на уроке труда даже табуретку сделать не может! Не способен он ни на что, не придумывай.

— А я читала в Интернете, что учительница из Саратова вышла замуж за миллионера!

— Вот для таких наивных это и пишут. А миллионера она где нашла? В Канны на фестиваль съездила на свою учительскую зарплату? Проблема учительского одиночества — это следствие профессии. Мы же все время оцениваем: на работе — учеников, дома — мужчину. И тем и другим ставим «двойки». В результате муж уходит к той, что попроще, парикмахерше, например, у которой он стрижется раз в месяц и которая сдувает с него пылинки! — тоном, не терпящим возражения, прочитала Ирина краткую лекцию.

Сима кивала, отвечала на реплики, но как будто слушала и не слышала, о чем говорили подруги. Она прокручивала в голове разговор со следователем Аванесовым, а перед глазами стояло то самое пальто.

Если бы Серафиме надо было сейчас написать новостную сводку для газеты, то вот прекрасный информационный повод — убийство девушки. Но где взять бэкграунд — историю вопроса? Кто эта девушка? Что она делала в концертном зале? Конечно, в качестве эксперта Сима бы пригласила Аванесова, но в реальности было по-другому, на вопросы отвечала она, как свидетель. А деталь, подсказка, на которую она не обратила внимания, — пальто?

— Надо посмотреть, на месте ли пальто, — вслух сказала Серафима.

— Ты нас совсем не слушаешь? А мы тебя как раз от трупа отвлекаем.

— Не каждый день трупы в нашем туалете лежат, да и девушка симпатичная при жизни была, и что-то знакомое в ней есть, будто я ее где-то видела.

— Ты же сказала, что ее не знаешь!

— Я сказала, что сомневаюсь. Не приставайте, не уверена я, вроде не знаю, не видела ее у нас на концертах, но что-то знакомое в лице и во всем облике проскальзывало. И от мысли этой не могу никак избавиться.

Сима проводила подруг и несколько часов маялась: то переключала каналы телевизора, то звонила дочери, то включала компьютер, то смотрела в окно, то листала свою бывшую газету, которую регулярно продолжала покупать.

Когда два года назад Сима уволилась, ей казалось, что газета перестанет выходить, потому что там нет Серафимы. Но ничего такого не произошло, газета поменяла независимость от власти на зависимость от денежного мешка, и теперь ее первая полоса, как девушка на выданье, была завлекающе глянцевой. Сима была согласна, что внешне, по дизайну, газета стала интересней, но читать ее стало невозможно. Продажная газета, как это ни странно звучит, совершенно невыгодна для читателя.

— Что же я сижу! — воскликнула вдруг Серафима. — Надо срочно идти на смену и не важно, что до ее начала еще пара часов.

Что-то подсказывало ей, что не так все просто с этим стильным макинтошем. На улице осень, а девушка была одета в легкое платье, значит, пальто могло принадлежать только убитой.

— Где же я могла ее видеть?