Смерть в белом халате

Людмила Феррис, 2018

Новое журналистское расследование Юлии Сорневой приводит ее в городскую больницу. В мире медицины свои законы и правила. И свои тайны. Но когда из-за этих тайн начинают погибать люди, Юля не может остаться в стороне… Благодаря идее главного редактора газеты устроить «горячую линию» для читателей журналистка Юля оказывается единственным человеком в городе, который знает, что скоро произойдет преступление. Она должна во что бы то ни стало найти похищенного главного врача городской больницы Германа Архипова и предотвратить его убийство! А тем временем прямо на рабочем месте убит заведующий отделением травматологии, и, скорее всего, его убийца тоже носит белый халат…

Глава 9

Версия Вадика Тымчишина

Полуденное солнце палило так невыносимо, что казалось, выгорают все яркие краски лета: зелень травы менялась на золотистую охру, присыпанную грязно-белым тополиным пухом. Дыхание жары томило, от этого стучало в висках.

— Вадик, это машина Архипова. Это его машина! — повторяла Юля.

— Юль, ну что ты волну гонишь?! — успокаивал ее Вадик. — Может, они вышли с занятия, обалдели от жары и решили поехать искупаться на наше озеро. Я бы сейчас не отказался прыгнуть в воду прямо в одежде и в туфлях. Может, рванем, охладимся, чем стоять перед чужой машиной и истерить?

— Вадик, ты можешь идти, купаться, загорать, а я останусь здесь. У меня нет никакой истерики, я спокойна. Я теперь точно знаю, что на мой личный номер звонили не зря. С Германом что-то случилось.

— Ну уж нет, подруга, я тебя не могу здесь оставить. Ты без меня обязательно во что-нибудь вляпаешься.

— Я все-таки еще раз позвоню и Архипову, и Шумской.

— Зря ты паникуешь! На пляже они, мороженое едят, а ты тут машину его зазря стережешь. А телефоны сели от жары, такое бывает.

— Сразу оба телефона? Ты сам себя слышишь?

Юля вытащила из сумки телефон и еще раз набрала номер Архипова. Может, и правда от неимоверной жары разыгралась фантазия, и Вадик прав: люди после лекции решили охладиться молочным коктейлем? А она просто паникерша. Сейчас ей ответят, и она попадет в дурацкую ситуацию. Но телефон Архипова по-прежнему был вне зоны, и номер Шумской так же не отвечал.

— Нет, оба недоступны.

— Слушай, Сорнева, ты только не ори, а послушай мою версию. Вот ты веришь в любовь?

— Тымчишин! Ну а любовь тут при чем?

— Нет, ты сначала ответь! Ты веришь в любовь с первого взгляда? Когда хоп — и все, крышу снесло, и ты без нее даже дышать не можешь. У тебя так было?

— Я верю в любовь и с первого взгляда, и с десятого.

Она не собиралась перед Вадиком «вытряхивать душу», несмотря на то что они друзья. У Юли уже сносило крышу, когда после длительной переписки молодой человек по имени Кевин приехал к ней из Америки, они были счастливы. Нет, наверное, все-таки не они, а она, потому что, когда пришлось выбирать: Америка или Юля, Кевин выбрал свою родину, а она осталась здесь одна^[2]. Юля понимала, что любовь, как орден, нельзя заработать упорным трудом, и заставить полюбить тоже невозможно, как ни старайся. Человек просто принимает твою любовь, заботу, помощь, благодарит, заботится сам, но любить не начинает. Любовь случается сама, либо ее нет, либо есть, и ничего тут не поделаешь. Как говорил барон Мюнхгаузен: «Мой лучший друг меня предал, моя любимая отреклась. Я улетаю налегке».

Так и Юлька сейчас, налегке, и надо с этим жить и что-то делать. И перестать морочить голову хорошему парню Юре Тарасову, который ходит за ней по пятам и на что-то надеется. Она выдохнула:

— Вадик, я верю в любовь.

— Ну вот, Сорнева, значит, не все потеряно. Значит, ты поверишь в мою версию? Они просто влюбились друг в друга.

— Кто?

— Ну как кто — Архипов и твоя Шумская.

— Ты совсем от жары свихнулся?

— Нет, она только что сказала, что верит в любовь, и такой облом! — возмутился Вадик. — Они ведь раньше не встречались? Ты сама говорила, что именно ты договаривалась с Архиповым.

— Ну и что? Я всего лишь у него спросила, как Герман отнесется к тому, чтобы встретиться со студентами.

— А он?

— Мне показалось, что он даже обрадовался, сказал, что устал от ремонта стационара, поэтому с удовольствием пообщается с молодежью.

— Повторяю вопрос: Шумскую он раньше не видел?

— Нет, они не были знакомы.

— Сорнева, продолжай следить за моей мыслью! Он влюбился в Шумскую, твой доктор, потерял голову, офонарел от любви. Она ведь красивая женщина, я ее знаю. Очень красивая, мужчины на таких внимание обращают.

— Красивая и умная, — согласилась Юля.

— Архипов пообщался со студентами и не мог так просто распрощаться с Шумской.

— Бредовая у тебя версия, Тымчишин!

— Не перебивай! Она пошла его провожать, и по дороге он осознал, что расстаться с ней невозможно, и предложил продолжить общение.

— Вадик, я тебе только что сказала, что Евгения Олеговна не только красивая, но и умная. У нее сидят в аудитории студенты, заседание кафедры, она бы вернулась и что-то объяснила в деканате. Она этого не сделала, значит, ушла с Архиповым спонтанно? В бреду? Глупо получается. Сбежала от студентов и от деканата? Зачем? Все это можно было сделать, не вызывая подозрений.

— Ты не услышала окончания моей версии.

— С тобой не соскучишься, Вадик.

— Шумская тоже влюбилась, страсть вспыхнула, как порох. Они оба не смогли с собой совладать и решили немедленно уединиться.

— И дальше Вадик, дальше. Куда они могли уйти?

— Ну, вот тут у меня слабое место. Они должны были сесть в его машину и уехать куда глаза глядят. Но машина Архипова брошена во дворе. А у Шумской есть машина?

— Не знаю.

— Узнай. Это нам поможет. Если у нее есть машина, это все объясняет. Они уехали на ее машине, а куда, уже не важно. Они решили, что им нельзя расставаться, по крайней мере сегодня. Ну что ты молчишь? Вполне разумное объяснение.

— Знаешь, Вадик, я о чем думаю, что ты зря «сидишь» на спортивной теме. В тебе погиб поэт. Тебе надо срочно переквалифицироваться и писать очерки, там твой талант выдумщика пригодится.

— Ну вот, обломила! А я старался, между прочим, и картинка была реальная.

Они стояли в институтском дворе, спасаясь под тенью старого тополя.

— Ты заметил около машины Архипова два свежих окурка? — вспомнила вдруг Юля.

— Ну, валяются там окурки, что с того?

— Архипов не курит. Его ждали около машины один или двое, не знаю, но ждали. Но он до машины не дошел почему-то, — она задумалась. — Давай все-таки еще раз в деканате поговорим, твоя мысль про машину Шумской мне показалась интересной, хочу уточнить.

— Ну, вот видишь, я кое на что сгодился, — гордо отметил Вадик.

— Сгодился, сгодился. Такой полет фантазии — Пушкин отдыхает.

В деканате было прохладно, секретарша в коротких шортах лениво перебирала бумаги. Вадик посмотрел на нее, не выдержал и усмехнулся:

— Слушай, а почему девчонки на работу в трусах ходят? Это так студентов нынче на учебу заманивают?

— Тымчишин, ну что из тебя сегодня прет?

— Да я просто представил, как Мила Сергеевна пришла бы в трусах на работу. Заурского бы сразу удар схватил.

— Отстань! Мы тут с тобой по делу! — Юля обратилась к секретарше: — Скажите, а Евгения Олеговна не появлялась?

— Не-а.

— А вы не волнуетесь, что у вас преподаватель исчез?

— Вы о чем, девушка? Занятия закончились. Скорее всего, она ушла домой. Приходите завтра.

— Скажите, а у Шумской есть машина, ну своя личная машина?

Секретарша пожала плечами.

— Не знаю. Откуда мне знать?

«Правда, откуда?! У таких, как ты, все знания только в трусах!» — сердито подумала Юля, но говорить ничего не стала, зато Вадик, прощаясь, не вытерпел:

— Девушка, милая, а вам никто не говорил, что ходить на работу в трусах нельзя?

Девушка фыркнула и презрительно посмотрела в его сторону.

— Слушай, Сорнева, а мне хочется о ней написать, о девочке-секретарше, которая ходит на работу почти в нижнем белье. Неудивительно, что она ничего ни про кого не знает.

— Вадик, не время, давай потом, а сейчас поехали в больницу. Может, Архипов на работе?

В машине Вадима было душно, сиденья нагрелись. Юля села и поморщилась.

— Терпи, Сорнева, терпи, — усмехнулся Вадик. — Представь, что это тайский массаж горячими камнями.

До здания больницы они доехали быстро. В приемной у главврача толпился народ, секретарша Галина Ивановна объяснялась с посетителями спокойно.

— Герман Николаевич на сегодня отменил все совещания и уехал в область по срочному делу. Поэтому все, кто не попал сегодня, завтра звонят в приемную и решают все свои вопросы.

Женщина была настоящим секретарем, профессионалом своего дела, что можно было понять и по внешнему виду: всегда одета с иголочки, в туфлях на высоком каблуке. Сдержанная, собранная, элегантная.

— Здесь другие стандарты и трусами нас не встретят, — многозначительно заметил Тымчишин.

— Ну что ты городишь! Галина Ивановна — ангел-хранитель, человек образованный и интеллигентный.

Посетители из приемной постепенно расходились, и Галина Ивановна увидела Юлю.

— Юлечка, добрый день! Сегодня Германа Николаевича не будет. Вы тоже с ним на встречу договаривались? У меня что-то никаких пометок нет. Как здоровье вашего папы?

В приемной главврача было принято спрашивать о здоровье, потому что вопросы здоровья здесь имели особое значение.

— Спасибо, Галина Ивановна. С папой все хорошо. Я, собственно, к вам, хотела поговорить.

— А молодой человек с вами? Он тоже из газеты?

— Со мной, это Вадим Тымчишин, наш журналист.

— Знаю, хорошо пишете о спорте, — улыбнулась Галина Ивановна. — Медицине, между прочим, без спорта никак. И Герман Николаевич к спортивным мероприятиям строго подходит, всех заставляет участвовать.

— Вадим, подожди меня в машине, — попросила Юля. — Я скоро.

Тымчишин ушел, Галина Ивановна закрыла дверь и вздохнула с облегчением.

— Устала сегодня очень. Много народу было.

— Галина Ивановна, мне срочно нужно знать, где Архипов. У меня к нему важное дело. Вы сказали, что он уехал в область. Но у него телефон недоступен. Дело в том, что он сегодня утром встречался со студентами по моей договоренности. И вот мне нужно кое-что после этой встречи уточнить.

— Да, у него сегодня утром была запланирована встреча со студентами, — Галина Ивановна помедлила. — Я знаю о ваших добрых отношениях с Германом Николаевичем и поэтому буду откровенна. Он мне сегодня вообще не звонил. Его телефон недоступен, и я вынуждена была отменить все назначенные им совещания. Легенду про область я придумала сама, надо как-то оправдать начальника. С ним такое впервые.

— То есть вы хотите сказать, что он не пришел на работу и вас ни о чем не предупредил?

— Именно так, Юлечка. И вы, пожалуйста, меня не выдавайте. Значит, возникли обстоятельства, о которых неизвестно. Он потом все объяснит.

Юля вышла из больницы растерянная.

— Ну, что там, подруга? — Тымчишин никогда не унывал.

— Плохи дела, Вадик. Нет Архипова.

— Тогда еще одна версия: покемоны. Их унесли покемоны!

— Очень смешно, Тымчишин, я сейчас от хохота тресну! — Юля чуть не плакала. — Ну что за дурацкие шутки?

— Юльч, не обижайся! Я просто хотел тебя развеселить.

Примечания

2

Подробнее об этом в романе Людмилы Феррис «Слишком большой соблазн».