Принявшие Дар

Людмила Миловацкая

Череда странных событий заставляет наших героев поверить в существование иных миров, расположенных в различных измерениях. Этот поразительный факт ничего не меняет в их жизни. Они давно пришли к убеждению, что мир, в котором живут, отнюдь не «плоский», ограниченный пространством и временем: он обладает глубиной! «Сердце человеческое глубоко», – сказано в Евангелии. Таинственная по происхождению и по содержанию глубина – главное Измерение, соединяющее человека с Высшей Реальностью.

© Людмила Миловацкая, 2016

© Екатерина Бирюкова, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Бескрайнее море, переливаясь сотнями оттенков ультрамарина, несет свои широкие волны. Ряд за рядом. Обессиленные долгим бегом, они тихо накатываются на берег и отступают, оставляя на песке крохотные бисеринки жемчуга. Все вокруг покойно и мирно — ни одной яркой краски, ни одного громкого звука. Ничто здесь не возмутит ни мысли, ни чувства. Лишь на линии горизонта, там, где густая синева неба сливается с аметистовой гладью воды, можно различить свечение. Там их дом — лучезарный мир радости, любви, свободы. Мир, который вдруг стал чужим для нее, а значит, и для него…

— Тебе не наскучил этот пейзаж? Хочешь, изменю его на любой другой?

— Не стоит…

— Как ты оказалась на границе запрещенной Реальности?

— Меня позвали.

— Это невозможно. Там уже давно нет созданий, способных воспринимать наши частоты…

— И все же, я ясно слышала зов.

— Может, это была ловушка? Ты растратила в мире людей слишком много энергии и могла не почувствовать опасность.

— Я очень провинилась.

— Никто не застрахован от ошибок.

— Но ведь это был не первый спуск в слой тяжелой материи.

— Самостоятельно — первый. Это я виноват, я должен был подстраховать тебя.

— Не говори так. Я — все еще — Я, только благодаря тебе. Почему они меня не уничтожили?

— Мы вовремя подоспели.

— Тем не менее эта зона отчуждения — максимум, который я еще способна выдержать. Надолго ли меня хватит? Что потом?

— Я не оставлю тебя, что бы с тобой ни случилось.

— Знаю. И от этого мне еще хуже. Никто и ничто не имеет права ограничивать свободу другого. Это я еще помню…

— Тогда ты должна помнить и главное — наша высшая свобода — несвобода от Него. Я здесь, потому что не могу служить Ему вполсилы. Ты исцелишься, и мы наверстаем упущенное.

— Вряд ли это возможно.

— Для Него нет ничего не возможного…

— Приветствую вас, — они и не заметили слабого всполоха света, предшествующего появлению гостя.

— Наставник!

— Я не один.

— Брат мой, сестра! — обняли новых посетителей отшельники. — Какая радость! Вы к нам надолго?

— До тех пор, пока ты полностью не излечишься.

— Вы не можете находиться здесь вечно, — горько усмехнулась девушка.

— Нам не понадобится так много времени, — возразил Наставник. — Картина происшествия восстановлена до мельчайших подробностей. Нападение было неожиданным, стремительным, жестким. Ты даже не пыталась дать отпор, позвать на помощь.

— Похоже, ты так и не поняла, что происходит, — голос юного вестника звенел от сострадания. — Мы оказались там через мгновение. Противники не успели ни воспользоваться твоей силой, ни уничтожить ее, но… Они развеяли ее по множеству миров — теперь частички твоей личности запрятаны в глубине сознания других существ.

— Этого я опасалась больше всего, — девушка прикрыла ладонями лицо.

Вестница провела крылом по ее плечу.

— Все не так страшно. По закону соответствия они попали к друзьям вашего сердца…

— Вместе с посылом противника? Не могла же энергия холода исчезнуть бесследно?

— Увы!

— Бедные, что они должны чувствовать, как ужасно страдать!

— Сердце человека всегда было полем битвы противоположных сил, — напомнил Наставник. — Так или иначе, но для твоего полного исцеления необходима их помощь — обратная связь. Как только ваши подопечные встретятся и исполнят предназначенное им, твои силы восстановятся. Тепло их бескорыстной любви, сотворчество, осознанное стремление к Свету — все это восполнит утраченную часть твоей сущности.

— Для того чтобы все это случилось, необходимо время. У меня его почти нет — ведь здесь я тоже его данница, и даже этот слой вскоре станет мне не под силу.

Все невольно посмотрели на нее — вместо широких серебристых крыльев прерывистый контурный силуэт, да едва заметное свечение за плечами.

— Мы не вправе менять ход событий, но можем ускорить их. Ты, — обратился Наставник к своему любимому ученику, — должен сочинить мелодию, лучшую из всех, что сочинял до сих пор. Преодолев пространство и время, она достигнет сердец ваших друзей и многократно усилит в них желание мечтать, творить, любить!

— Услышат ли они ее, захотят ли принять, понять? Они еще так слабы и так мало верят себе.

— Будем надеяться. Они — наши младшие братья и сестры.

— Не так много у нас общего.

— Но оно есть: с самого своего рождения они получили в дар способность любить.

— Не каждый готов принять этот Дар! Не всякий способен удержать его. Кому-то он представляется непомерно большим, чтобы уместить в своем усталом сердце, кому-то кажется и вовсе не пригодным для повседневной жизни.

— Кому-то, но не им! Ведь не случайно они стали вашими подопечными. Оставь свои сомнения! — твердо сказал Наставник. — Примемся за дело, ибо коротки сроки человеческой жизни. Каждый из нас отдаст песне частичку своего тепла, и друзья ваших друзей придут к ним на помощь!

— Я озарю мелодию Светом нашего дома, и они вспомнят свое будущее! — засиял янтарными глазами юный вестник.

— Я согрею ее нашей радостью, и она растопит лед отчужденности! — расправила крылья ясноликая посланница.

— Я расцвечу музыку красками родного Мира, и они разгонят мглу страхов! — робко подхватила отшельница.

— Пусть эта песня будет гимном — гимном нашей любви к Творцу и друг к другу, — подытожил Наставник.

Юноша взмахнул белоснежным крылом и, глядя в лицо возлюбленной, начал песню. Была она тиха и кротка, как улыбка просыпающегося ребенка. Один за другим присоединялись к нему голоса друзей. По мере того как мелодия набирала силу, разрастался повсюду свет, отступали, исчезая навек, мрачные краски. Сотрясаясь, прогибалось и расширялось пространство.

Струны Вселенной, настраиваясь на новый мотив, причудливо переплетали свои серебряные нити и складывались в неповторимый по красоте орнамент. Еще мгновение — и первые звуки запечатленного в Вечности узора рассыпались по мириадам миров.