Продается шкаф с любовником

Людмила Милевская, 2004

Далила Самсонова подозревала всех! Да, все знакомые погибшей восемнадцатилетней Машеньки могли быть ее убийцами. Так показывали результаты фирменных психологических опросов Далилы. Но не может же быть такое на самом деле! В свой день рождения девушка нарядилась в ультрамодные шмотки подруги, испекла пирог и кого-то поджидала. Этот кто-то пришел и всадил ей пулю в лоб. Брат покойной, Верховский, обратился за помощью не к частному детективу, а именно к психоаналитику Самсоновой. Далила установила, что погибшая девушка… была беременна! Этот факт тщательно скрывался. Почему? Чтобы это выяснить, Далила начинает трясти ухажеров Машеньки.

Глава 8

«Проблемы множатся, а я одна. Хоть бери и клонируй себя», — подумала Далила, распростившись с тетушкой Марой.

Она даже не подозревала, как шустро множатся ее проблемы. День стремительно приближался к концу, а Далилу еще ожидала тьма впечатлений.

Взглянув на часы, она удивилась, что Евгений запаздывает.

«Коли так, — зевая, решила она, — можно пока вздремнуть. Раз уж я всем сильно понадобилась, постараюсь быть в форме. А если Женька не загулял и все же придет, то разбудит: дверь я оставлю открытой, раз обещала».

Далила протопала в прихожую, открыла замок и отправилась в спальню. Лишь увидев кровать, она поняла, как устала, и, не снимая дорогущего покрывала, рухнула на модный матрас Галины — подруга на все, что связано с сексом, денег не жалела.

Вечер был поздний, но для Далилы время, в общем-то, детское — по выходным она привыкла ложиться за полночь. Однако в этот субботний день она так себя «уработала», что, едва коснувшись подушки, немедленно провалилась в сон.

Сон был приятный. Почему-то приснился Матвей — бывший муж, норовящий затесаться в любовники^[3].

Почему он приснился?

Может, потому, что в последнее время Матвей проходу ей не дает: поджидает у офиса, часто звонит, настойчиво ищет встречи с Далилой.

Она ускользает, не идет на контакт, понимая его неуместность — слишком много между ними проблем. Их прошлую (хоть и длинную) жизнь удачной назвать нельзя. Их сын Димка в родителях не слишком нуждается. Он вырос, того и гляди, женится сам.

Ирина (вторая жена Матвея) родила прелестную дочь:

Матвей теперь счастливый отец.

Или не очень счастливый?

Или не очень отец?

Или счастливый отец, а супруг разнесчастный…

Видимо, в их молодой семье завелись неприятности. Чем же поможет Матвею Далила?

Развлекать бывшего мужа, мягко говоря, оскорбительно. Неинтересно. И глупо.

Чего же он хочет? Мосты сожжены, побиты горшки, растоптаны чувства, разнесены в прах иллюзии…

Впрочем, все это в жизни, а во сне Далила была в их общем далеком прошлом. Она обнимала бывшего мужа, а Матвей увлеченно о чем-то рассказывал. Далила не слышала — в небе шумел самолет. Они стояли на заросшем сочной травой пригорке, над горизонтом висели белые облака, внизу серебристой лентой петляла речушка, по берегам волновался камыш — было очень красиво.

И в душе было так же красиво: сладкий покой с привкусом неги. Далила прижалась щекой к мощной груди Матвея и тихо запела: «Женское счастье — был бы милый рядом…»

Закончить этой «высокой идеей» она не успела — яростно зазвонил мобильный.

Телефон, как уже нам известно, звонил вовсе не яростно, но Далиле не хотелось покидать свой уютный сон, и от этого робкие призывы мобильного показались ей громом среди ясного неба: трубку она схватила с ощущением ужаса и горькой утраты. В ухо тотчас ударил хрипловатый, скрипучий бас:

— Самсонова Далила Максимовна?

«Много курит», — механически отметила она и откликнулась:

— Да, это я, а вы кто?

— Я Пендраковский.

— Простите, какой вы? — растерялась Далила, не совсем еще сбросивши сон.

— Пендраковский Валерий Гаврилович, — густо пробасил незнакомец и пояснил с легким смущением:

— Я к вам от Поповой.

— От Поповой? Простите, а кто это?

— Это сотрудница Валентины Ивановны.

— Валентины Ивановны? Я не знаю такой.

Бас с раздражением пояснил:

— Валентина Ивановна — это соседка.

— Ваша соседка?

— Конечно, моя. Попова ее подчиненная. Она якобы рекомендовала мне вас, или вам меня, нет, все же мне вас… Или вам меня? Кажется, я запутался, — зашел в тупик бас.

Далила ничем помочь не могла, терпеливо ждала и молчала. Бас смущенно откашлялся и решительно заявил:

— Короче, мне рекомендовали обратиться за помощью к вам. У меня нарушился сон и аппетит.

В голове Далилы мгновенно сложилась затейливая конструкция тетушки Мары: соседка сотрудницы племянницы невестки Лелечки. Кажется, так.

«Мальчик! — едва ли не радостно прозрела она. — Близкий и родной человек тетушки Мары!»

— Я вас слушаю, — уже приветливо сказала Далила.

«Мальчик» скрипучим басом поведал:

— Дело в том, что я продаю шкаф. Дорогой, антикварный. Ручная работа. Кажется, век семнадцатый. Точно пока не выяснил.

— А, уже продаете?

— Уже продаю.

Далила мысленно констатировала: «Налицо навязчивая идея. Возможно, следствие возрастных изменений мозга».

— Почему не выяснили? — деловито осведомилась она, подавляя зевоту. — Вы можете прогадать. Хотите, порекомендую оценщика? Специалист высокого класса. Сошлитесь ему на меня, он недорого с вас возьмет.

Бас скрипуче взорвался:

— Оценщик был! Он-то меня и достал! Чертов шкаф!

«Неадекватность реакций», — отметила про себя Далила и ласково осведомилась:

— Почему же оценщик не определил возраст шкафа?

«Мальчик», по-медвежьи рыкнув, с чувством пожаловался:

— Никак не могут выяснить этот возраст! Чертов шкаф! Там все время кто-то сидит! Будь проклят тот день, когда я надумал его продать!

«Ко всему еще и галлюцинации, — определила Далила. — Что угодно, кроме депрессии, обещанной тетушкой Марой. Мальчик буйный. При депрессии срывы бывают, но обычно так не вопят. Силы не те».

— Мне все ясно, — демонстрируя компетентность, сказала она. — Случай исключительный, но известный, сложный, но легко излечимый. Я вам помогу.

Пациенты любят узнавать о сложности своих случаев — разумеется, при условии, что они легко излечимы. Пациентам нравится чувствовать свою исключительность даже в болезни, тогда они проникаются доверием к Далиле, успокаиваются и неукоснительно выполняют все ее предписания.

Однако Мальчик не проникся и не успокоился.

— Поможете? — проныл он, и в его старческом голосе сквозило дремучее недоверие.

«Лет семьдесят бедолаге, не меньше», — заключила Далила, категорически возвестив:

— Попробуем разобраться. Завтра после шести я вас жду. Прошу не опаздывать.

Мальчик поблагодарил, и они распрощались. Далила, не медля, рухнула на подушку досматривать сон.

Вопреки здравому смыслу ей страшно хотелось вернуть свою щеку на грудь Матвея.

И (не чудо ли?!) ей это удалось. Снова пригорок и облака, камыши и речушка, щека — опять на груди, руки Матвея ласкают Далилу, она вновь нежно поет:

«Женское счастье — был бы милый…»

И…

— О, кошмар!

Опять Моцарт! Мобильный снова играет задорное рондо: «Тили-ти, тили-ти…»

Далила выругалась, вскочила и, яростно припечатав к безвинному уху «трубу», незнамо кому адресовала свое возмущение:

— Вы мне ребенка разбудите!

В ответ проскрипело:

— Простите, я о ребенке не знал.

Это был, конечно же, Мальчик. Услышав его незабываемый бас, Далила значительно мягче спросила:

— Вы что-то хотели узнать?

Он начал с напором:

— Я не все рассказал вам про шкаф…

Далила его перебила:

— Завтра расскажете!

— Да, конечно, — сник Пендраковский. — Простите. До завтра.

— До завтра.

Мысленно обругав тетушку Мару, она отключила мобильный и рухнула на подушку: на этот раз в полной решимости досмотреть чертов сон. Надо же знать, куда заведут ее отношения с бывшим мужем.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

История развода Далилы затронута в книге Л; Милевской «Мужской гарем»