Любовники чертовой бабушки

Людмила Милевская, 2004

Легко и непринужденно, как учила ее любимая бабушка. Муза Добрая вышла из загса, где только что развелась с четвертым мужем. Она снова одна, чертовски хороша, но без любящего мужчины. Легко бабуле, встречи с которой до сих пор жаждут воздыхатели из разных стран мира. А у Музы, едва она открыла дверь собственной квартиры, произошло свидание… с собственным трупом! Да – именно труп и именно Музы лежат на ее любимом диване в хорошо знакомом халате и тапочках… Но как только она придумала, каким образом от этою «сюрприза» избавиться. Музу… завербовали! Так она попала за границу. Ей выдали несметное количество денег и приказали… тратить их на свое усмотрение! А что может быть приятнее для молодой женщины? Нет ли в том какого подвоха… – задала себе вопрос Муза и бодро отправилась по магазинам. Подвох не заставил себя долго ждать…

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1

Куда идет женщина, которую бросил муж?

Если женщина поставила крест на своей женской карьере, она идет в кондитерскую; та же, которая всякое поражение считает решительным шагом к победе, отправляется в магазин дорогого белья.

Видимо, я, Муза Добрая, отношусь ко вторым. Выйдя из загса, я зашвырнула в сумочку паспорт со штампиком о разводе и расплакалась. Пока я плакала, ноги несли меня на Невский проспект. Что там? Там мое все: Пассаж, Гостиный Двор и прочее, необходимое женскому сердцу.

Если в Гостином Дворе выстроилась очередь не из богатых туристов, а из бедных питерцев, значит, там грандиозная распродажа. Лишь грандиозная распродажа сопровождается мизерными ценами, милыми питерцам, культурным, но бедным. Так и было: в Гостином Дворе полным ходом шла распродажа коллекционного белья.

Не смешно ли? Мы, нищие, решили оттоптать друг другу пятки за кусочек чуждой нам роскоши. Конечно, смешно.

Цены тоже были смешные, так почему бы не потоптаться с часок? За настоящим комплектиком от «Кристиан Диор» стоимостью, равной «Диору» китайскому, можно потоптаться и пару часов.

Но лишь потоптаться мне не удалось — почему-то никогда не ограничиваюсь малым. Я невезучая, неприятности у меня по максимуму: не успела и глазом моргнуть, как на меня, высокую молодую женщину, совершила налет пожилая кнопка-брюнетка. Заявив, что на моем месте стоял ее муж, она попыталась вышвырнуть меня (обиженную судьбой) из очереди.

И очередь с ней согласилась: да, здесь стоял мужчина, который ушел. «Но я тоже стояла и мужчины не видела!» Моих веских доводов не приняли, пришлось от отчаяния заявить, что тот мужчина, который ушел, был моим мужем. Брюнетка взвизгнула:

— У нас не может быть общего мужа!

— Само собой, — согласилась я. — Вы старая, а я молодая.

Зря правду сказала — это редко приводит к добру. Мне ли, Музе Доброй, об этом не знать? Ах, как я за правду свою настрадалась…

И все же я сделала эту глупость, краем глаза отметив, что очередь состоит из одних только женщин. И молодых среди них катастрофически мало. О горе мне!

Живо взглянув на очередь объективно, я сообразила: «Поскольку я высокая, статная и симпатичная, а моя оппонентка — маленькая, сутулая и замухрышистая, то преимущества целиком и полностью на ее стороне. Будь в этой очереди побольше мужчин, вот тогда бы…»

В этом вся я, со своей невезучестью. Меня подводит даже то, что другим помогает. Казалось бы, чем плохо быть симпатичной?

«Сейчас мне придется туго», — подумала я, ловя на себе неприязненные взгляды.

Но деваться некуда: пришлось демонстрировать олимпийское спокойствие в совокупности с исключительной интеллигентностью. Конечно, насколько это возможно в разъяренной дешевым «диором» очереди.

— Какие у вас доказательства, что мой муж — ваш муж? — голосом, полным мягкой рассудительности, спрашиваю у брюнетки.

— Я стояла с ним рядом, — несуразно отвечает она.

— Если каждая, постояв с моим мужем, станет притязать на него, что же это будет? Этак вся очередь вступит с ним в брак, — по-прежнему сохраняя нотки доброжелательности, возражаю я.

Возражаю, заметьте, мудро. Брюнетка же «наезжает»:

— Я не каждая. Вот туфли. Это его, — попирая логику, заявляет она.

В моей жизни было много ненависти, потому что в ней было слишком много любви. Согласна, в дальнейшем я повела себя несколько безрассудно, но у меня есть оправдание: меня бросил муж. И нервы ни к черту, и очередь смотрит так, словно знает уже о моем унижении. Согласитесь: обстановка благоприятная только для драки.

Драка и получилась. В основном били меня. Правда, и я в долгу не осталась.

Но все по порядку…

Ах да! Здесь надо сказать, что мужчины в моей жизни появляются неожиданно — как и месячные. Увы, для женщин и то и другое — невыносимо критические дни. И те и другие приходят с удивительной регулярностью, едва ли ни минута в минуту, но почему-то факт их появления ошеломляет меня всякий раз. Сначала это ошеломление радостное, а потом оно доставляет массу хлопот и неудобств. Все это сопровождается утомительным ожиданием: «Когда же, наконец, конец?!» Конец, чаще всего, незаметен, после чего я обретаю спокойствие.

И затем все сначала, радостное удивление, масса ненужных хлопот и страстное нетерпение: ожидание конца. Видимо, в этом и заключается женское счастье.

Так вот, прямо в этой дешевой очереди я нашла своего очередного мужчину — свое счастье, если так можно сказать. Он шел…

Нет, не так. Он летел!!! (Ко мне.) Летел, сопровождая этот нетерпеливый полет радостной улыбкой восторга!!!

Кажется, так. Не слишком слащаво я завернула? Признаю, чуточку переборщила, но я мечтательница, причем неисправимая — куда деваться? Суровая действительность такова. Российской женщине иной раз только эта радость и достается: мечтать, мечтать и еще раз мечтать, как завещал нам…

Впрочем, не помню, кто завещал. Кажется, кто-то великий — тот, по чьему плану в России эта суровая действительность и создавалась.

Так вот, он шел ко мне, а я на него смотрела во все глаза и понимала: «В жизни моей появился очередной мужчина! Ах, я опять не одна буду сражаться с суровой российской действительностью!»

Но как бы не так: я сразу ошиблась. Оказалось, снова одна: он спешил не ко мне, а к брюнетке. И улыбку свою нес он ей, а не мне. Он, красивый и стройный, бодрым шагом возвращался в строй, держа под мышкой коробку. Большую коробку.

Кстати, у меня тоже коробка была, не меньше. По пути в эту очередь я успела-таки завернуть и в другие отделы, купила себе…

Впрочем, долго перечислять, поэтому вернемся лучше к коробке. Когда брюнетка начала потрясать острыми кулачками перед моим носом, я положила сумочку со штампиком… Ой, простите (оговорка по Фрейду), я положила сумочку с паспортом в эту коробку, ну, чтобы иметь свободной хотя бы руку, то есть хотя бы одну. Мало ли…

И вот теперь идет этот мужчина с коробкой, я всей душой устремляюсь к нему, а он устремляется к злющей брюнетке.

Ах, какой одинокой я себя ощутила!

Такой заброшенной и никому не нужной почувствовала себя…

Что сразу захотелось сделать гадость брюнетке!

Уж простите, со мной это редко бывает, но пришлось так подумать: «Чем я, Муза Добрая, хуже этой злой Выдры? Лучше всем: от ног до талии и значительно выше! Но мой муж (пигмей и урод) целый год жил за мой счет, не улыбался, а только орал, я все терпела, но он сам же меня и бросил! Где справедливость?! С этой Выдрой нянчится такой красавец мужчина! И еще она на меня нападает? Да будь у меня такой высокий и приветливый муж, я была бы добрей своей доброй фамилии! Фу-у! Как подумаю, что в моем роду все были Добрые, сразу тошно становится!»

— Вот ты как?! Подлый изменщик! — гордо заявила я, вручая мужчине свою драгоценную коробку, набитую (если вы еще не забыли) покупками и документами.

Он широко открыл рот, но ничего не сказал, покорно принимая мою коробку. Так и стоял, растерянный, коробками облепленный. Я же, пользуясь тем, что руки свободны, не долго думая, дала отпор Выдре, представившейся его женой. К тому времени она набросилась-таки на меня с кулаками, да еще как резво — прямо на глазах росли мои шишки и синяки.

Пришлось за себя постоять.

— Как ты мог?! — восклицала я, обращаясь к мужчине, но таская за волосы Выдру. — Как ты мог изменить мне с этим ничтожеством, да еще поставить ЭТО в нашу с тобой очередь?

Мужчина буквально остолбенел. Зрелище не для слабых женщин: красавец-исполин с двумя коробками под мышками. Синеглазый блондин! Нос, как у министра финансов! Подбородок, как у премьера! Клянусь, он был красивей всех президентов, вместе взятых: и наших, и американских!

Я, чтобы не залюбоваться и не потерять над его Выдрой контроль, старательно отворачивалась. Однако краем глаза все же увидела, что на смену его изумлению явились другие чувства. Видимо, до мужчины начало доходить, ЧТО рвут мои пальцы. Да! Не что иное, как перья, которые его выдра-жена называет кудрями!

Я ЭТО рвала!

Сладострастно!

Поначалу смелость моя поразила мужчину. Было заметно: он даже в мыслях не допускал, что такое возможно. Потом в его глазах промелькнула обида следующего содержания: «Почему эта мысль не пришла в мою умную голову?» И вскоре уже я заметила на его красивом лице самое настоящее удовольствие. (Которое он неумело пытался скрыть под маской фальшивого возмущения — пассивного возмущения.) Я стройная и на вид хрупкая женщина, но в больших ладах со спортом, а потому справлялась с Выдрой легко.

Кстати, развод с мужем тоже немало мне в том помогал. Выдра не рада была, что напала.

Досталось ей за все: за мою злую судьбу, за то, что рано осиротела, за альфонсов мужей, которые меня обирали, за одиночество, за усталость бороться с российской действительностью, за то, что сбережения в банке пропали (до последней копейки!), за наглых соседей, бросающих окурки на мой (всегда чистый) балкон…

Короче, за все.

«Главное, чтобы никто не примкнул к нам из очереди», — думала я, отводя душу на Выдре.

Но добровольцев в очереди не нашлось, а муж Выдры был моим единомышленником — в этом я не сомневалась. Правда, его жена истерично взывала о помощи, но я чем сильнее лупила ее, тем громче вопила сама. Поэтому он легко мог сослаться на шум.

Поскольку мне никто не мешал, я увлеклась и била Выдру довольно долго (как мне показалось). Остыв и пресытившись, решила вернуться в «строй», но в этот момент очередь заволновалась: прошел слух, что заканчиваются ходовые размеры, и вообще, универмаг закрывается.

Услышав это, Выдра мгновенно утратила интерес к драке, выскользнула из моих рук и потонула в толпе. Я и ее муж, наоборот, немедленно соединились (в самом приличном смысле): мы были плотно прижаты друг к другу толпой.

И… все как в женских романах: я посмотрела в его глаза, он — в мои, и нахлынуло!

Что это было, объяснить весьма трудно. То ли, связанные общей ненавистью, мы прониклись обоюдным сочувствием. То ли, объединенные одной радостью, мы испытали друг к другу симпатию. То ли его скандальная Выдра элементарно ему надоела…

Уж не знаю, но мы продолжали стоять, тесно прижавшись даже тогда, когда в этом не было никакой необходимости: народ схлынул, и стало даже пустынно.

А мы стояли, глядя друг другу в глаза!

Я забыла про все на свете, унеслась с ним в райские дали…

Единственное, что сохранилось в моей голове от незадавшейся прошлой жизни: штампик в паспорте. Остальное — вылетело со свистом!

Вот как мы стояли!

И стояли мы до тех пор, пока голос Выдры не вывел нас из анабиоза.

— Коля, все, — с плаксивым негодованием сообщила она. — Закончились все размеры! День просто потерян!

Коля очнулся, вздрогнул и шарахнулся от меня, как от чумы. Взгляд его потух и стал бегающим, трусливым.

«Предатель», — подумала я.

Решительно вырвав у Коли свою коробку, я устремилась к выходу.

Выдра была безутешна.

Ха! Из всех приключений ее расстроило только то, что закончились размеры и закрылся универмаг.

Остальное, видимо, Выдру устраивало: словно я и не занималась прополкой ее «кудрей».

Кажется, такие потасовки в ее жизни обыденное явление. Тогда ясно, почему у нее вместо волос ужасные перья.

Я обиделась на судьбу окончательно. Спотыкаясь на каждой ступеньке, ругала и Выдру, и ее ренегата-муженька, и весь муравейник: нашу Галактику, нашу планету, нашу страну, наш город, Гостиный Двор…