Как я строила свой дом в деревне Сорокино

Людмила Ивановна Гордеева, 2014

Эта книга – для тех, кто мечтает построить свой дом, своеобразный репортаж писателя, который сменил профессию. Здесь читатель найдёт ответы на многие вопросы, которые возникают у любого хозяина в процессе строительства: как выбрать мастеров, на что обратить внимание, чтобы избежать ошибок, где искать нужные материалы, на чём можно сэкономить. И здесь же он почерпнёт необходимую дозу оптимизма, ведь человек способен сделать многое, главное – поставить цель и потрудиться над её исполнением. Надо только попробовать – и всё получится!На обложке: построенный дом. Фото автора.

Глава 2

«Солнечный гном»

И я отправилась в фирму. Она располагалась неподалеку от станции метро Красносельская на задворках какого-то предприятия, у большого моста в незавидной двухэтажной хибаре. Внутри был хаос, объявление гласило, что тут идёт ремонт. Правда, и следов ремонта я не заметила. Симпатичная девушка архитектор по имени Лан расспросила меня, какой дом и из каких материалов я хотела бы построить, на какие затраты рассчитываю. Конечно, с меня предварительно взяли десять тысяч рублей за «бесплатное» проектирование загодя нарисованного мною дома. Ещё пять тысяч — за замер старого фундамента. Уверенно обещали, что дом с крышей, окнами и крыльцом поставят мне максимум за шесть месяцев, а, скорее всего, уже до нового года.

Неделю я прождала обещанного фирмой «специалиста», и лишь после того, как предложила им расстаться, если они так заняты, — он явился в Сорокино. С собой у него не оказалось никакого инструмента для обмера. Мы нашли ему старую сантиметровую ленту, пару минут он поскакал по фундаменту, получил ещё пять тысяч и отбыл восвояси.

Пока мы ждали замерщика и приглашения утвердить готовый проект, я посуетилась: провела на участок электричество, — это обошлось относительно недорого: вместе с установкой, счетчиком и проводами — немногим более тридцати тысяч рублей, тут помог мой южный сосед-погорелец И. Я. Чуть больше пришлось заплатить за скважину: понятно, что строить без воды невозможно. Несколько дней искала подходящую компанию в интернете. Одни предлагали пробурить скважину и установить мотор тысяч за девяносто, другие, с таким же мотором, — за пятьдесят. Когда уже договорилась на эти пятьдесят, по пути на участок увидела из автобуса объявление о бурении скважин, которое красовалось прямо на крыше стоящего на обочине автомобиля. Удивительно, но мой автобус замедлился на повороте, и я успела записать нужный номер.

Это, конечно, может показаться странным, но всегда, когда мне что-то особенно необходимо, — оно само попадается под руку — рекламой ли, книжкой, дружеским советом. Как вот этот автомобиль с рекламой бурения, — я видела его на этом месте впервые. Позвонила. Мне подсказали, что для оборудования скважины надо купить маленький моторчик типа «Ручеек», провод, шланг, — всё это есть на любом строительном рынке. В общем, скважина обошлась нам в тридцать три тысячи рублей.

Пару дней обсуждали с архитектором фирмы мой проект. Обаятельная девушка с редким именем Лан охотно шла навстречу любым моим пожеланиям. Дом решили ставить на старом фундаменте (не закапывать же огромную яму!?), увеличив его на те два метра, где муж планировал поставить веранду. Только вместо легких подпорок решили залить глубокий ленточный фундамент. На южной, фасадной стороне, слева нарисовали эркер с тремя красивыми окнами, а справа осталось место для двери и крыльца. Всё это тоже решили поставить на дополнительный ленточный фундамент. Таким образом, две стены нашего дома — северная и восточная оставались на старом блочном фундаменте, а две — на новом. Опора дома обещала быть вполне надёжной.

Как я уже упоминала, воображаемый и примитивно нарисованный на бумаге проект дома у меня уже был готов: вольно или невольно человека всегда тянет к уже привычному. Наверное, поэтому я видела в воображении тот небольшой уютный дом, что мы арендовали «на заработках». Только более совершенный, подходящий для нашего климата: с дополнительной комнатой, с камином и прихожей. На первом этаже, слева, в западной стороне дома с эркером и тремя окнами предполагалось поместить гостиную, совмещённую с кухней. Их условно разделит камин. В восточной, правой стороне дома, где входная дверь, нарисовали маленький тамбур, справа от него — санузел. Напротив тамбурной двери, в северо-восточном углу, — гостевая комната. Лестницу пришлось привязывать к дыре в подвал, размещать в центре дома, ближе к северной стене. На мансардный этаж с боковыми стенами метр восемьдесят мне хотелось втиснуть две спальные, кабинет и второй санузел.

Лан предстояло с помощью специальной программы нарисовать всё это и разместить так, чтобы двери нормально открывались, чтобы можно было установить лестницу. Конечно, площадь дома не позволяла разгуляться, — шесть на восемь метров, — и сомнения мучили меня: хватит ли на всё места, не стоит ли уменьшить количество комнат. Несколько раз переспросила об этом своего архитектора. Лан уверенно отвечала, что, конечно, всё уместится. Тут я вынуждена была ей поверить, во-первых, — фирма всё-таки, во-вторых, у Лан были и программа, и образование, и, как мне казалось, ответственность. А я, в этом деле, — в вопросах проектирования — полный нуль.

Единственное, что мне не нравилось, это то, что они строили стены лишь из обычных бетонных блоков. Никакого тебе газа, ни керамзита, ни пены. Зато облицовывали, как я и хотела, кирпичом, и я могла выбрать любой цвет. Пришлось смириться.

Старые бетонные плиты над подвалом решили снять, раскрошившийся кирпич выломать и выбросить, пол подвала залить бетоном и приподнять его стены, чтобы разместить наверху небольшие окна.

Некоторое время сомневалась: может, сделать не камин, а настоящую русскую печку, как у соседки Е. М.? На случай отключения электричества или какого-то ЧП печка всегда надёжнее — и еду приготовить, и обогреться, и дом просушить, прогреть. Зато камин — красивее… Позвонила внуку, который вот уже несколько лет мечтал увидеть настоящую печку. Спросила: что бы он хотел поставить в доме? Он подумал, и рассудил, как и я: лучше камин.

Когда подсчитали по готовому проекту предстоящие затраты на строительство, оказалось, что вместо ожидаемых полутора миллионов рублей, о которых было написано в их рекламе, получилось более двух с половиной. За коробку 6 Х 8 с небольшим эркером, с окнами и входной дверью. Из недорогих бетонных блоков, облицованных кирпичом. А ещё ведь в этом доме надо будет устанавливать лестницы, двери, вкладываться в отделку, устраивать водоснабжение, канализацию, не говоря о мебели, саноборудовании… Это, как минимум, еще столько же. Да уж! — доживать-то предстояло на пенсию, и, отдав большую часть сбережений, мы с мужем оставались, мягко говоря, на бобах. Но бобы не испугали, и я подписала контракт, по которому сразу оплатила половину предстоящих затрат — один миллион двести девяносто тысяч рублей. Вторую половину средств я должна была внести после установки фундамента.

Затраты на все инструменты по договору фирма брала на себя.

Через пару дней на наш участок привезли маленькую бытовку ценой в 23-25 тысяч рублей (их размеры и стоимость я уже знала из рекламы интернета). С меня за аренду этой бытовки на пять месяцев по договору взяли 15 тысяч. Куратором строительства назначили прораба (технического директора фирмы) Н. Ю. Вскоре он привёз рабочих — пятерых гастарбайтеров, граждан Молдавии, которые делали у него фундамент на предыдущем доме. Настроение у них было подавленным, они постоянно о чём-то спорили с прорабом. Как оказалось, за два почти месяца предыдущей работы он пока что с ними так и не рассчитался. Денег от него они ждали вот уже более трёх недель. Наорав на прораба, один из рабочих вскоре уехал домой. На участке остались четверо.

Первоначально я особенно-то их не различала. Заметила лишь, что двое из них были довольно пожилыми, двое других, — помоложе, под пятьдесят. Должен был подъехать также сын одного из рабочих — Фёдора Плотника. Говорили, что он у них «учёный» — закончил, якобы, один курс строительного института. Он, мол, умеет делать на стройке всё — от подвала и крыши до отделки, водопровода и электричества.

В первый же день прораб сказал, что для ускорения работы я должна срочно купить лом и тележку для вывоза мусора. Забыв, что все инструменты для работы обязалась покупать фирма, я дала ему три тысячи. Чеки и сдачу — около тысячи рублей, — он вернуть мне «забыл». Впрочем, я не мелочилась: ведь впереди был замечательный дом!

Ещё через пару дней завезли материалы для стройки — дерево для опалубки, для установки строительных лесов и временных лестниц, арматуру, металлическую сетку, несколько рулонов рубероида для изоляции, мешки с сухим бетоном, гвозди. Рабочие сразу обратили мое внимание на доски, — они были сырыми, с горбылями и гнилыми настолько, что не годились даже на опалубку фундамента. Я, естественно, осмотрела их: действительно, от некоторых досок можно было пальцами отщипывать дерево и крошить. После переговоров с прорабом, доски заменили, Н. Ю. искренне разделил моё возмущение поставщиком.

Не в лучшем виде оказались и привезённые арматура и сетка. Всё было ржавое, старое, арматура — к тому же и кривая. Конечно, сама бы я этого не заметила, — я ведь не знаю, какими эти материалы должны быть на самом деле. Может, ржавость и кривизна — это их естественное состояние? Моё внимание на это опять же обратили рабочие, но они же успокоили, мол, арматуры много, ровные куски можно вырезать. Потом от них же я узнала, что это наш прораб слегка мухлюет — покупает материалы подешевле, с фирмы же берет побольше, — разница оседает понятно где. Кроме того, фирма специально заказывает для застройщика огромное количество материала, всё это включается в счёт, а потом, после окончания строительства, хозяин с радостью соглашается, чтобы остатки «мусора» с участка вывезли. Естественно, без возврата денег. Очевидно, что подобная, дважды — трижды оплаченная и полежавшая где-то, арматура и приехала ко мне.

Надо сказать, что этот наш прораб Н. Ю. — крупный, неспешный мужик солидного возраста — за пятьдесят, обаятельная личность. Успел рассказать мне, что большую часть жизни проработал на разных стройках, в том числе и в Сибири, терпел холод, голод. Пережил тяжелый развод с женой, которую, судя по всему, любит до сих пор, надеется, что она позовет его назад. Даже недовольные им рабочие соглашались, что он хороший специалист по строительству. Вежливый, внимательный, он не раз заезжал за мной на своей стародавней Волге, чтобы довезти до «нашей» стройки, обсудить какие-то проблемы. У него умные ясные глаза, которые он не прячет, хороший язык — чувствуется приличное образование. И всё это как-то неестественно сочетается со стяжательством и с каким-то удивительно чёрствым и несправедливым отношением к бесправным рабочим.

А они ждали перфоратор, чтобы разбить старые кирпичи на цоколе фундамента. Расчистили от мусора съезд в подвал и вытащили железные проржавевшие ворота, заложили проём старым кирпичом. Но большую часть времени просто сидели и бездельничали. Мне объяснили, что ломом громить старый кирпич слишком трудно, а перфоратор прораб лишь обещает.

Эта волынка тянулась почти три недели, а тёплые солнечные денёчки безвозвратно убегали. Наконец, после моего звонка к прорабу и высказанного недовольства, он появился на нашем участке с перфоратором и автокраном, и всего за три часа дело было сделано, старый кирпич на фундаменте разрушен.

На следующий день Н. Ю. позвонил мне и, неожиданно, заявил, что надо вытащить из земли и оставшиеся четыре блока старого фундамента, чтобы делать всё заново: заливать бетоном дно, а затем, уже на этот бетон, вновь установить блоки. Это повысит стоимость строительства еще примерно на полмиллиона рублей. А без этого он не уверен, что стены будут стоять прочно. Возможно даже, что фирма с меня потребует расписку, что не гарантирует качество строительства.

Можно представить, как я расстроилась. Мало того, что придётся тратить дополнительные деньги, так ещё и снова оттянется начало строительства. А дело неумолимо движется к осени.

На следующий день Лан начала пересчитывать стоимость нового фундамента и переделок, действительно выходило дополнительно около полумиллиона рублей. Итого, цена строительства коробки моего небольшого дома с мансардой взлетела до трёх миллионов.

Сразу после пересчётов мы с Н. Ю. отправились на стройку — думать, как будем разбирать блоки. По пути он заявил:

— Чтобы вытащить оставшиеся вертикальные блоки, надо дважды вызывать автопогрузчик — по пятнадцать тысяч рублей.

И попросил у меня в долг денег. Тридцать тысяч. Несмотря на свою неопытность, я сообразила, что два полных дня тут автопогрузчику делать нечего. И дала ему только пятнадцать тысяч. Он написал мне расписку в получении денег, обещал в ближайшее время вернуть. (Позже я узнала, что вызов автокрана с соседней стройки на пару часов стоит не более трёх тысяч рублей, и этого времени вполне достаточно для извлечения четырёх небольших блоков).

Когда рабочие узнали о предстоящей разборке старого фундамента, — пришли в изумление. Пока прораб сидел в машине и расплачивался, наконец, с бригадиром по имени Титу за предыдущую работу, остальные начали дружно доказывать, что меня просто «разводят».

— У вас старый, отстоявшийся и хорошо просевший за много лет фундамент. Из прочных, ещё советских блоков. Зачем его разбирать? Это же глупость!

Я и сама уже понимала, что глупость. Вытащить и растащить сросшиеся за столько лет блочные стены подвала, — где гарантия, что они не треснут, не начнут сыпаться? И тогда потребуются новые блоки, а за это с меня стребуют ещё денег. Но самое главное: по проекту половина дома должна стоять на новом ленточном фундаменте, который ляжет вокруг подвала, в том числе боковая восточная стена и вся самая высокая и тяжёлая — фасадная с эркером.

Когда к нам подошёл прораб, у меня уже сложилось твёрдое решение: ничего ломать и вытаскивать я не буду. Пусть лишь надёжнее зальют дно подвала бетоном с арматурой. Я сообщила ему о своём решении. А архитектору позвонила, чтобы возвращали всё на круги своя. И никаких полмиллиона добавлять я не собираюсь. Оба они тут же согласились. Прораб лишь промямлил, что, возможно, с меня потребуют расписку, что не гарантируют прочности строительства.

— Тогда я расторгну договор, и заберу свои деньги, — ответила я.

Конечно, никакой расписки с меня не потребовали.

Деньги мои он в тот день так и не вернул, хотя необходимость в заказе для меня автопогрузчика отпала. Зато, наконец-то, заплатил рабочим. За возведение на предыдущей стройке глубокого ленточного фундамента 8 х 10 метров из бетона и другие работы — 27 тысяч рублей. На всех пятерых, считая одного уехавшего. Мужики были потрясены столь мизерной оценкой их труда. Ведь большую часть этой суммы они потратили на еду. А что везти домой, семьям, которые ждут от них, кормильцев, денег? На что покупать билеты туда и обратно? Через две недели у них кончался трёхмесячный срок пребывания в нашей стране. Надо было уже покупать билеты для выезда туда и обратно, хотя бы на неделю. И жаловаться некому: у них нет разрешения на работу, они — бесправны.

На следующий день я застала их, малопьющих людей, крепко поддатыми. Они собирались уезжать. Ждали лишь денег за разборку моего фундамента, за которую я заплатила фирме 37 тысяч рублей. Им не хватало средств даже на обратный путь домой. Бригадир Титу подошёл ко мне, извинился, мол, выпили «с горя». И сказал, что зря я связалась с этой фирмой, меня здорово надувают, что гораздо дешевле будет разорвать контракт и продолжить стройку самостоятельно, хуже в любом случае не будет. А они мне помогут, опыт у них огромный, всю жизнь строят, знают, что и как делать. К тому же их Фёдор, кроме прочего, — ещё и замечательный каменщик и печник, выложил десятки каминов. Сын Фёдора, Вадим, которого они ждут, хорошо разбирается в материалах, умеет обсчитывать потребность в них. В общем, с ними я не пропаду…

Конечно, решения я в тот день не приняла никакого, но сомнения в душу запали. Дома я, для начала, взяла наш с Лан эскизный проект и просто пересчитала объемы строительства — площадь стен, перегородок и т. д. И сверила с Техзаданием. Оказалось, что многие цифры значительно завышены. Я сказала об этом Лан, но она ответила, что так принято, ведь должен быть какой-то запас.

Но ведь не в два — три раза!

Когда начали размечать на земле будущие фундаменты, рабочие обратили моё внимание, что спроектировано слишком узкое крыльцо: между стеной дома и опорой под крышу крыльца оставалось менее 70 см, а значит, входная дверь при открытии будет упираться в балку. Внутри, мол, тоже проблемы: дверь от тамбура будет утыкаться в стену комнаты, открываясь лишь на 50 градусов…

По своей неопытности я, при составлении проекта, ничего не пересчитывала, считая это сферой ответственности архитектора. Теперь пришлось расширять крыльцо, а заодно и на полметра увеличивать эркер, который тоже оказался слишком узким. Цена строительства вновь взлетела более чем на двести тысяч рублей. Лан объяснила, что в предыдущем «Техническом условии» она не точно посчитала цоколь — лишь сорок сантиметров, а надо восемьдесят, чтобы уместились подвальные оконца. Я не могла понять, откуда такие цифры и вновь полезла в компьютер, чтобы узнать цены на строительные материалы и работу. Оказалось, что только стоимость фундаментов у меня завышена почти в три раза. Я просчитала остальные цены и пришла в изумление — некоторые из них, например, на металлические опоры под крышу крыльца, были завышены в пять раз!

Заканчивалась четвёртая неделя с начала стройки, а наши молдаване продолжали сидеть без денег и без работы и впадать в уныние. На этот раз простаивали потому, что не было бензопилы для изготовления опалубки под фундаменты. Опять замечательный прораб только обещал…

А на нас неумолимо надвигалась осень. Золотой сухой август завершился, начался сентябрь. И хотя погода продолжала изумлять своим теплом и красотой, со дня на день можно было ждать похолодания и дождей. И наши полутораметровые в глубину канавы, вырытые с двух сторон вокруг старого фундамента дома, просто поплывут и начнут осыпаться. Рабочие жаловались на отсутствие денег, рассказывали, что у них, в Молдавии, если не заплатил, например, за электричество, его отключают сразу же, через пару дней. Не ждут, не уговаривают, не напоминают, как у нас. Просто приезжают и отсоединяют. То же самое — с телефоном.

И снова предлагали мне послать выбранного мною застройщика подальше, мол, они могут построить мой дом и без всяких фирм.

Наконец, за оказавшуюся по вине прораба трудной и длительной работу — слом фундамента, уборку мусора, погрузки-разгрузки, за которую я фирме заплатила 37 тысяч рублей, прораб великодушно отстегнул рабочим 13 тысяч — на четверых, что снова привело их в полное замешательство. Они зароптали на недавно еще авторитарного и неприступного «шефа».

Терпение моё иссякло. Я и вправду решила расторгнуть договор с этой «солнечной» фирмой. Я подумала, что если они начинают с гнилых досок, с обмана рабочих и бракованного проекта, с постоянного отсутствия нужных инструментов, — что могут они построить? Кривой гнилой дом, с плохо открывающимися дверями? И потом судиться с ними? А они скажут, что проект-то я подписала! Стало быть, я и виновата? Ну, нет! К тому же, такими темпами, как у них, мы в этом году ничего не успеем сделать. А потрясающе завышенные расценки за стройматериалы!

Мне казалось, что поводов для расторжения контракта у меня более чем достаточно. Я полагала, что, истребовав с меня за всё, что уже сделано, и даже взяв за, якобы, необоснованный разрыв указанные в договоре 10 процентов неустойки — сто двадцать девять тысяч рублей, фирма меня благополучно «отпустит». Да, я готова была заплатить даже эту неустойку, хотя искренне считала свой отказ от их услуг обоснованным.

9 сентября я отправила «Солнечному гному» с прорабом Н. Ю. письмо, где изложила свои претензии по поводу значительного завышения стоимости строительства, плохого качества проекта и материалов, простоев рабочих и предложила расторгнуть договор. Он честно передал мое послание, где я критиковала, в том числе, и его.

На следующий день — 10 сентября — меня вызвали «на ковер». Со мной беседовал молодой обаятельный человек — заместитель генерального директора фирмы Илья Соломонин¹ (позже я узнала, что он и является одним из хозяев фирмы, а их формальный директор — прораб, подставное лицо). Лучисто улыбаясь, он сообщил, что никакого особого дохода со своей работы они не имеют — ну, не более 10 процентов. Всё остальное — затраты фирмы на оплату лицензии, аренду, налоги, на чёткий контроль, на отдел снабжения и т.д. Он не преминул сообщить, что вот сам он строит для мамы дом, который уже обошёлся ему в пять миллионов (полагаю, что этот дом строится на мамину пенсию, ибо с «небольших процентов от доходов фирмы» так не разгуляешься). И что я всё равно потом прибегу к ним обратно.

¹ Имя и фамилия изменены, ибо по нашему позднейшему договору «фирма» имела право затребовать защиты своих несуществующих чести и достоинства.

Заметив, что не убедил меня, он добавил, что по договору, они имеют право высчитать с меня за всё сделанное с большими процентами. Мне придётся заплатить и за «бесплатный проект», который, впрочем, до сих пор не доделан, да не те десять тысяч, что с меня уже сняли, а по триста рублей за квадратный метр, то есть, более тридцати тысяч. Плюс — десять процентов со всей суммы за необоснованное расторжение договора — а это около двухсот тысяч рублей. Плюс за каждую минуту работы над моим проектом любого сотрудника фирмы. А ещё за те материалы, которые уже для меня заказаны и лежат на складе. Предлагал подумать и не делать глупостей.

Он говорил и любовался тем, как он говорит. Он не слушал и не хотел слушать никаких моих возражений. Он рассказывал, как долго учил всех своих сотрудников, в том числе и прораба, как подбирал их — это тоже стоит денег. И за лицензию на работу — за это тоже должна была заплатить я, и за аренду, и за всё остальное. Я удивилась, что он не потребовал заплатить ещё и за роды его мамы. А на нашем участке, между тем, за месяц работы его фирмы был всего лишь разбит старый кирпич, да выкопано несколько кубометров земли.

Чем больше он говорил, тем меньше мне хотелось с ним общаться когда-нибудь ещё.