Приворот для Золушки

Людмила Зарецкая, 2014

Вокруг туристического агентства «Вип-тур» разгораются настоящие страсти, когда при странных и загадочных обстоятельствах гибнет несколько их клиентов. В центре скандала оказываются руководители компании – ловелас Стас Развольский и его штатная «золушка» – Наталья Удальцова. Слепая любовь к своему эгоистичному и беспринципному боссу, который легко и не задумываясь подставляет ее при первом же удобном случае, заводит ее в пропасть отчаяния. Оказавшись без работы, без денег, без друзей и без всяческой поддержки, она должна будет не только заново научиться жить, рассчитывая только на саму себя, но и раскрыть преступления, сыгравшие роковую роль в ее жизни, а самое главное – «воздать по заслугам» бывшему боссу, восстановить справедливость и найти саму себя. Книга также выходила под названием «Капкан для Золушки».

Глава 2

Правила женской конкуренции

Если женщина идет с опущенной головой, у нее есть любовник.

Если женщина идет с высокоподнятой головой, — у нее есть любовник.

Если женщина держит голову прямо — у нее есть любовник.

И вообще — если у женщины есть голова, то у нее есть любовник.

Фаина Раневская

Поднявшись на второй этаж крупного офисного центра, где располагалось туристическое агентство «VIP-тур», Наталья счастливо поняла, что Развольский уже приехал. В воздухе висел густой запах его одеколона, который она даже при сильном насморке не могла перепутать ни с каким другим. Развольский всегда благоухал «Живанши», и Наталья этот запах обожала.

Она вспомнила, как однажды стояла в небольшой очереди, создавшейся у кассы в книжном магазине, и вдруг почувствовала этот аромат, сводивший ее с ума. Сердце подскочило к горлу от мысли, что рядом стоит Стас. Наталья стремительно обернулась. Позади обнаружился благообразный дядечка средних лет. Поймав взгляд симпатичной блондинки, он улыбнулся, но Наталья не смогла скрыть недовольной гримасы. Стремительно накатилось разочарование. Не он. Показалось. Не увижу.

Но сейчас в офисе пахло именно Развольским, и, входя в их общую приемную, Наталья чуть ли не напевала.

При виде секретарши Ани ее настроение, впрочем, слегка испортилось. Аня работала у них третью неделю и старательно липла к Развольскому. В ход были пущены обычные женские уловки: юбка, открывающая длинные ноги и едва прикрывающая попу, короткие маечки, из-под которых при каждом движении вылезал проколотый пупок с фальшивым бриллиантом, соблазнительное покачивание бедрами при ходьбе и томные взмахи ресницами.

Пару дней назад секретарша пустила в ход убойное оружие и принесла на работу альбомчик с видами своего летнего отдыха. Наклонившись над столом Развольского так, что он практически упал носом в ее вырез, Анечка демонстрировала шефу товар, что называется, лицом. На фотографиях она была в весьма откровенном купальнике, который многообещающе намекал Развольскому на то, ЧТО именно он может приобрести в свое пользование.

При виде всего этого Наталья озверела, а Развольский самодовольно заулыбался. Если он пока и не переспал с очаровательной секретуткой, то точно намеревался сделать это в самое ближайшее время.

Сегодня Аня была в новой джинсовой мини-юбке, туго обтягивающей ляжки, турецкой майке с надписью «Шанель», колготках в сеточку и босоножках из искусственной кожи. Проходя мимо, Наталья фальшиво улыбнулась и мимоходом заметила, что лак на ногах у секретарши изрядно облупился. «Боже мой, какая дешевка, — с горечью подумала она. — А ведь Стас все равно ее трахнет. Он эстет, конечно, но только до некоторого томления в паху».

Переборов желание сразу же зайти к нему, чтобы поздороваться, Наталья взялась за дверную ручку своего кабинета, но тут Развольский стремительно вылетел в приемную, и Наталью затопила привычная волна нежности. «Стас. Стасик. Родной мой. Как же я по тебе соскучилась со вчерашнего дня», — пронеслось у нее в голове, но она лишь дежурно улыбнулась, соблюдая приличия.

— Доброе утро, Стас.

— Привет, Натусь. Я планерку созвал на 9.30. Ты загляни ко мне, обсудим, что и как.

— Конечно, сейчас сумку только положу, — ответила Наталья, огромным усилием воли заставляя себя не мчаться со всех ног к нему в кабинет.

— Анютка, душа моя, а ты свари мне кофе и проследи, чтобы нам с Натальей Петровной никто не мешал. Нам нужно обсудить вопрос возможного стратегического партнерства со шведами.

— Хорошо, Станислав Николаич, — «душа» взмахнула ресницами с налипшей тушью и встала со стула, вильнув бедром. Наталье захотелось ее задушить.

Когда все необходимые к планерке бумаги были разложены на столе для переговоров, кофе сварен и подан (при этом мерзавка Анечка умудрилась ягодицей задеть Стасову руку), а дверь закрыта, Развольский подошел к Наталье и грубо притянул ее к себе:

— Ну, здравствуй, Заяц.

Ласкательные имена Наталья ненавидела. От них на версту разило чем-то ненатуральным. Похожим на фальшивый бриллиант в пупке секретарши. Однако Развольский такие словечки обожал. Жену Ирину он в телефонных разговорах звал Масюськой. А она его, Наталья своими ушами однажды это слышала, — Масяськой. Ее, Наталью, тогда от этого чуть не стошнило.

У них в семье мама и папа всегда называли друг друга только по имени. И с Ленчиком у них было не принято обмениваться какими-то дурацкими кличками. Но Развольскому Наталья прощала все, в том числе это.

— Здравствуй, солнце мое. Как вечер прошел, как ночь?

Вопрос не был праздным. Развольский, а вслед за ним и Наталья, трепетно относился к собственному здоровью. Вскочивший на лице прыщик был явным началом раковой опухоли. Запор грозил отравлением организма шлаками. Понос, спаси господи, обезвоживанием.

При малейшем подозрении на насморк Развольский спешил в постель. Участь обкладывать его бутылками с горячей водой и подносить обильное питье выпадала на долю Ирины, которой Наталья безумно завидовала.

— Все нормально, Заяц. Печень, правда, немного пошаливает, но ты не волнуйся, — Развольский заметил, как у Натальи изменилось лицо, — думаю, это от креветок. Не надо было есть их на ночь.

Он рывком вытащил блузку Натальи из юбки и жадно схватил ее за грудь.

— Как тут у нас?

— Стас, перестань, планерка же сейчас. Вдруг войдет кто, — слабо засопротивлялась Наталья, чувствуя горячую волну, стремительно нараставшую между ногами. Почему она так реагировала на своего начальника, было для нее загадкой. Совершенно спокойно относящаяся к сексу в принципе, Наталья прекращала соображать, стоило только Станиславу взять ее за руку.

— Неа, не перестану. Я соскучился, — пробурчал Развольский, припадая губами к ее соску.

— Перестань сейчас же. Немедленно. Что люди скажут?

— Ничего не скажут, — Развольский нехотя выпустил Наталью и вернулся в кресло, поправляя вздувшиеся спереди брюки от дорогого костюма. — Ничего не скажут, Заяц, будут завидовать молча.

— Кому завидовать? — Наталья судорожно заправляла блузку, ей показалось, что в приемной хлопнула дверь.

— Тебе, конечно, — Развольский оглушительно захохотал. — Как будто ты не знаешь, что по мне половина нашего коллектива сохнет. Так что тебе, Заяц, сильно повезло в этой жизни.

— Так же сильно, как и второй половине нашего коллектива, — съязвила Наталья.

— Ну-ну, перестань ревновать. Я, между прочим, пять лет с тобой встречаюсь. Честно говоря, сам от себя не ожидал такого постоянства.

— А что там со шведами? — спросила Наталья, пытаясь переменить тему.

— Да ничего. Это я нашей курочке для отвода глаз сказал.

— Жаль, — искренне огорчилась Наталья, — я их ответа уже три недели жду.

— Ой, Натусь, да не относись ты к этому с таким фанатизмом. Неделей меньше, неделей больше, какая разница.

— Как какая? — Наталья даже рот открыла от изумления. — Это же выводит нашу фирму на совершенно новый уровень! Стас, ну будь ты серьезней. Это же твой бизнес, не мой. Я тут всего лишь исполнительный директор, наемный работник. А ты владелец. Ты же не можешь не понимать, что нам сулит сотрудничество со шведами! И вообще. Я столько сил убила на эти переговоры…

— Я ценю, Натусь. Честное слово, ценю. Просто у меня все мысли внизу. Прямо сидеть неудобно, — и Развольский неприлично облизал губы. Наталью охватил жар, от которого зарделись щеки и запылали уши.

Постепенно кабинет набивался сотрудниками. Поднялся обычный деловой шум. Лето уже позади, но бархатный сезон в самом разгаре, и туристический ажиотаж пока не спадал. Деньки для агентства были довольно жаркими. Где-то посольства тянули с выдачей виз. Где-то зарубежные партнеры подвели с трансфером. Кто-то из клиентов потерял в чужой стране паспорт и не мог вернуться домой забронированным рейсом.

Наталья умело управляла рутинными потоками, давала поручения, выслушивала отчеты. Развольский барственно развалился в кресле, особо не вникая в происходящее. Он знал, что она ничего не пропустит.

— Володя, а что у нас с новыми рекламными буклетами? — спросила Наталья у директора по маркетингу. Парень ей нравился. Он обладал бульдожьей хваткой, умело выбивал скидки с рекламных агентств и никогда ничего не забывал. Это качество Наталья в нем ценила больше всего, пожалуй, за исключением легкого открытого характера.

— Все нормально, Наталья Петровна, после планерки я их вам занесу. Выберете, что понравится, — откликнулся он, и Наталья благодарно улыбнулась.

В этот момент открылась входная дверь, и в кабинет ввалилась Верочка, менеджер по продажам.

— Представляете, — возбужденно закричала она, — одна из наших клиенток в восемь утра выбросилась из окна! Только вчера вечером вернулась из Турции — и того, каюк. Из милиции звонили, сейчас приедут. Они у нее на столе договор с нашим агентством нашли.

В кабинете повисла нехорошая тишина.

«Интересно, эта пигалица сама в окно сиганула или все-таки помог кто?» — лениво думал капитан Бунин по дороге с места происшествия в крупнейшее городское турагентство. С одной стороны, никаких следов, указывающих на то, что 28-летнюю Ангелину Степановну Маркелову (незамужняя, бездетная, образование высшее, кредитный инспектор в банке) выбросили с восьмого этажа, не было. С другой — предсмертной записки она не оставила, да и причин покончить жизнь самоубийством у нее, если верить соседям, тоже не наблюдалось?»

В квартире Маркеловой (добротно отремонтированной и со вкусом обставленной) все свидетельствовало, что гражданка явно не бедствовала. На прикроватной тумбочке валялись небрежно брошенные колечки — два с бриллиантами, третье с сапфиром. В ушах, как Иван успел заметить, тоже были брюлики.

«Ирке бы такое колечко подарить, — мимоходом подумал Бунин. — Вот бы обрадовалась. Но мне с моей зарплатой не осилить. Кстати, девушка Маркелова у нас всего лишь кредитный инспектор, тогда камушки откуда? От родителей? От любовника? Вот дождусь, что Ируська тоже себе такого найдет, богатого. Хотя нет, Ирка — она не такая…»

На столике в гостиной лежал договор с туристической компанией, в комнате стоял наполовину распотрошенный чемодан, и бдительная соседка с третьего этажа доложилась, что «Гелечка буквально вчера вернулась из турне». В заграничном паспорте действительно стояла свежая турецкая виза.

Один из оперативников отправился к Маркеловой на работу, другому выпала печальная участь сообщить о происшествии ее родителям, а Бунин поехал в турагентство. Чем черт не шутит, вдруг в путешествие девушка ездила не одна. Глядишь, и найдется какой-нибудь богатенький Буратино, способный выдавать на гора бриллианты и поездки к морю.

В агентстве Бунину были не рады. Скрытую агрессию он почувствовал прямо с порога дорого обставленного кабинета, табличка на котором (он успел ее прочитать) гласила: «Наталья Петровна Удальцова, исполнительный директор».

Этой Наталье Петровне было слегка за тридцать. Фигура неплохая, женственная, округлая, без модных нынче угловатостей. Одежда дорогая, сразу видно. И подобрана со вкусом. Не то что у девчонки в приемной. Лицо симпатичное, смутно знакомое, но бледное. «Волнуется, — понял Бунин, подбираясь, как гончая перед рывком. — А с чего бы ей волноваться? Или она близко знала убитую?»

— Проходите, — отрывисто бросила Наталья Петровна и рукой указала на дорогое, обитое кожей кресло. — Простите, но у меня очень мало времени.

— А я могу и не к вам, — покладисто кивнул головой Иван. — Директором у вас трудится господин Развольский, если не ошибаюсь. Я готов переговорить с ним, раз вы заняты.

— Станислав Николаевич занят еще больше. Кроме того, речь, насколько я поняла, идет о гибели нашей клиентки, а клиентскую базу веду я. Так что он не сможет быть вам полезен.

— Как скажете, — согласился Иван и опустился в удобнючее кресло, вновь испытав легкий укол классовой неприязни. — Погибла Ангелина Степановна Маркелова, только вчера утром возвратившаяся из Турции, куда она ездила по вашей путевке. Что вы можете о ней рассказать?

— Ничего, — пожала плечами Удальцова. — Вернее, почти ничего. Я знаю ее паспортные данные, вот, пожалуй, и все. Услугами нашего агентства она пользовалась впервые, так что ее пристрастия в выборе стран и курортов мне неизвестны.

— Она уехала одна?

— Нет.

— А с кем?

— Простите, как вас зовут?

— Капитан Бунин Иван Александрович.

— Бунин? Я про вас слышала.

— Естественно, только плохое, — Иван изогнул бровь.

— Нет, разное. Дело в том, что я подруга Алисы Михайловны Стрельцовой.

— Тьфу ты, блин, — вырвалось у Ивана, прежде чем он успел поймать себя за язык.

К Алисе Михайловне Стрельцовой у него было сложное отношение. Она проходила свидетельницей по недавно завершенному делу. Ее любовника убили, и дама почему-то вообразила, что Бунин считает ее причастной к этому преступлению. Это было полным бредом, но Алиса начала собственное расследование, чуть было не став еще одной жертвой преступника. (Подробнее в романе «Ураган по имени «Алиса»).

С Буниным у нее не заладилось с самой первой встречи, когда Алиса снабдила его противной кличкой Таракан. Для того чтобы от нее отвязаться, он даже сбрил свои рыжеватые усы. Хотя нет, про усы его попросила Ирочка, с которой он познакомился в конторе у этой самой Алисы. Так что Стрельцовой он благодарен хотя бы за встречу с Ирочкой. Тем более что та говорит, что ее начальница — отличная баба. А это, получается, ее подруга. Тоже та еще фифа, по всему видно.

— Так вот, уважаемый Иван Александрович, — вылетевший «блин» фифа предпочла не замечать, — Ангелина Маркелова ездила отдыхать не одна. У нее был заказан двухкомнатный люкс в одном из лучших отелей Турции, в «Титанике», если вам это о чем-нибудь говорит, конечно.

— Конечно, — закивал головой Бунин, — «Титаник» — это такой утонувший американский корабль.

— Не ёрничайте. Вам не идет, — серьезно сказала подруга Алисы Стрельцовой, и Бунин сразу вспомнил про Таракана. — Путевка в этот отель на 11 дней стоила почти пять тысяч долларов на двоих. Нашим партнером выступила самая дорогая и надежная туристическая фирма «Тур Тревел», перелет был заказан в самой лучшей авиакомпании, индивидуальный трансфер до отеля, дополнительная медицинская страховка на каждого… В общем, я хочу вам сказать, что Ангелина Степановна, конечно, не смогла бы оплатить такой отдых самостоятельно.

— Ну и?

Удальцова недоуменно посмотрела на капитана:

— Что?

— Я жду фамилию того человека, с которым она летала в Турцию.

— Иван Александрович, это очень известный человек. Я не сомневаюсь, что вы тоже знаете его фамилию. Не думаю, что мы вправе нарушить тайну его личной жизни. Сами понимаете, он женат.

— Наталья Петровна, речь идет либо о самоубийстве, либо, что не исключено, об убийстве человека. Давайте не будем разводить эти ваши бабские антимонии и деловой этикет. Вы прекрасно понимаете, что я подниму авиабилеты и все равно узнаю, кто сидел в соседнем кресле с убитой.

— Понимаю, — вздохнула Наталья и удрученно посмотрела на капитана. — Это был Сергей Васильевич Муромцев.

Бунин смачно и от души выругался.

Несмотря на утреннее происшествие, настроение у него было отличное. В конце концов, эта дура давно нарывалась на неприятности. Что ж, теперь она больше никогда не будет ему докучать. С ним эти бабские штуки не проходят. И предупреждал ведь, чтобы она никогда, никогда не позволяла себе повышать на него голос. Да еще это дурацкое требование жениться… Интересно, все-таки почему бабы так устроены, что им обязательно нужно создать себе курятник?

В общем, он рад, что наконец-то от нее избавился. Она кричала, что он останется один. Ну, точно, дура — она дура и есть. Да у него от баб отбоя нет. Ему стоит только пальцем щелкнуть, как у него тут же появится новая любовница. Да хоть три, только это больно уж хлопотно. Да и дорого тоже, чего скрывать. И хотя с деньгами у него давно уже нет проблем, глупо тратить их на баб. Все равно не оценят.

Интересно, кого теперь выбрать? Может быть, Карину? Хороша девка, ничего не скажешь. Но цену себе знает. Недавно, недели три назад, он кинул пробный шар — сводил ее пообедать. Так она, игриво глядя на него, заказала тигровых креветок в соусе. Полторы тысячи за порцию. И сказала, проникновенно глядя в глаза: «Я, знаешь ли, девушка избалованная, мне угодить непросто».

Он тогда намек понял и отвалил. Тем более что с прежней любовницей на тот момент отношения пока еще не испортились. А сейчас… Может, попробовать? Попытка — не пытка, как говорил товарищ Сталин. Денег, конечно, придется потратить немало. Не без этого. Зато девка — огонь, в постели, сразу видно, кувыркать будет умело. Он такие вещи на раз просекает. С его-то опытом.

А может быть, остановиться на Юльке? С той проблем совсем не будет. Смотрит, овца, влюбленными глазами… Да она с него пылинки сдувать станет. От радости, что он на нее внимание обратил. Она, правда, похоже, неопытная совсем, но опыт — дело наживное. Иногда ради разнообразия даже интересно почувствовать себя учителем. Тем более что запасной аэродром у него всегда есть. Сколько он с ней лет? Больше пятнадцати, это точно. Эта баба — в его жизни большая удача. Страстная, терпеливая, ничего не просит, все прощает. Пришел — хорошо. Не пришел — тоже ладно. Таких бы побольше, житуха была бы — закачаешься.

В общем, пожалуй, сегодня он ее приголубит, а дальше видно будет. Куда кривая вывезет, там и хорошо. И здорово все же, что он от этой козы отделался. Даже не ожидал, что это будет так легко. Прям прет от этого со страшной силой! Полдня настроение хорошее. Пожалуй, так он в дальнейшем и будет поступать всегда. Ему этих коз не жалко.