Домуша из Заброшенки

Людмила Георгиевна Головина, 2023

Как вы думаете, можно купить участок земли рядом с речкой, лесом, да ещё и в ближайшем пригороде практически задаром? Да к тому же, и с домом в придачу? Пусть этот дом даже и просто деревенская изба. Вот и Влад считал это несбыточной мечтой… А не за горами, между прочим, свадьба. И надо подумать о том, где жить молодой семье. Вот и пришлось откинуть все сомнения и пойти на риск. Деревенька оказалась, мягко говоря, странной… И, конечно же, выяснилось, что Влада надули. Но если бы только это! Влад и его невеста Юлька были втянуты неведомыми силами в опасные приключения…

5.Заброшенка

Мы выбрались из машины. Моему взору предстала улица (причём, как я заметил, единственная в этой крохотной деревушке), вся в колдобинах, изрядно заросшая травой и с двумя шеренгами серых бревенчатых домов, выстроившихся вдоль улицы. Было очень тихо. И пустынно. Не было видно ни сельских жителей, ни собак и кошек, ни иной живности. Не было даже кур, украшающих обычно любой деревенский пейзаж.

— А где все? — поинтересовался я.

— А тебе кто нужен? — ответил вопросом на вопрос Байбукин, но, увидев, очевидно, на моей физиономии удивление, всё же пояснил: — Да тут, почитай, никто и не живёт теперь. Старые жители уж все перемёрли давно, а кто и в город переехал, а молодёжь сюда не спешит. вам ведь всем удобства подавай, а здесь этого — ну как у тебя, в той коробочке картинки чтобы показывать, этого здесь нет. И водопровода нет, и газа тоже.

Я достал телефон. Действительно, и сотовая связь, и интернет отсутствовали. Странно, совсем недалеко от того места, где мы свернули с трассы, я заметил сотовую вышку. Вроде бы мы должны были находиться в зоне покрытия. Но нет, телефон безмолвствовал.

— Электричество, правда, есть, только…

— Что: «только»?

— Только несколько лет назад кто-то провода своровал. Но если пожаловаться, куда следует, тотчас новые прицепят, да.

Мне всё это не слишком нравилось. Но раз уж мы приехали, надо взглянуть на этот дом. Покупать мне его хотелось всё меньше.

— Пошли, чего стоим? Покажу я тебе домик-то наш.

Мы открыли деревянную калитку, жалобно заскрипевшую и покачнувшую и без того накренившийся деревянный забор.

— Руки, руки ко всему приложить надо. У нас с мамашей уже силы не те, а ты молодой, вмиг всё исправишь.

Я промолчал. Какой смысл ему объяснять, что я сроду не держал в руках ни пилы, ни топора.

Байбукин, тем временем, отомкнул замок (легко отомкнул!) и мы шагнули внутрь. В полумраке передо мной предстал интерьер самой обыкновенной русской избы. Мы миновали сени, где на лавке стояли два оцинкованных ведра, очевидно, для воды, и на стенах висели на гвоздях какие-то предметы, я не стал вникать, какие.

В самом помещении справа бросалась в глаза печка, кажется русская, но не поручусь, я в них не разбираюсь. Рядом стоял самодельный стол из некрашеного дерева, покрытый вытертой клеёнкой и пара табуреток. Налево располагалась, очевидно, парадная комната («зала» — так назвал это помещение Байбукин).

Центральное место здесь занимала кровать с металлическими спинками, украшенная целой пирамидой подушек, покрытых сверху кружевной накидкой. Вообще, кружев в этой комнате было очень много, они были пришиты и к простыне, выглядывающей из-под лоскутного одеяла, и к занавескам-задергушкам, и к полотенцу, украшающему тёмноликую икону в красном углу. На тумбочке притулился допотопный кинескопный телевизор, экран которого также был занавешен кружевной салфеткой. Если есть телевизор, значит, правда, электричество здесь когда-то было… Байбукин, заметив мой интерес, пояснил:

— Всё мамаша сама вязала. Мастерица была. Сейчас уж и глаза не те, и пальцы неловкие стали. Старость — не радость, как говорится.

Надо сказать, в целом дом мне неожиданно понравился. Здесь было чисто и уютно, хотя и совершенно несовременно.

Внезапно до моего уха донёсся какой-то шорох, исходящий снизу, из-под крашенных половиц, устланных тряпичными половичками.

— Что это? — спросил я.

— Где? — откликнулся Байбукин. — А, так это мышь, а то и крыса. Куда же без них в деревне.

Этот факт мне совершенно не понравился. Моя смелая и решительная Юлька до обморока боялась мышей. До сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю, какой визг она издала, когда во время одной из прогулок у нас под ногами прошмыгнула мышка. Я её тогда еле успокоил. Как она отреагирует на целую крысу, страшно подумать.

— Это ничего, — Байбукин решил, что я боюсь мышей сам. — Они из-под пола не выскочат. Им здесь делать нечего. А потом купишь отраву, вот всех и изведёшь. Пойдем, я тебе остальные комнаты покажу.

Это было сильно, назвать те крохотные закутки, заваленные всяким хламом, комнатами. Тут не было и следа уюта и чистоты, царивших в «зале». Моё впечатление, должно быть, отразилось на моём лице.

— А что ты хотел? — немного обиделся Байбукин. — Деревня, она деревня и есть. Тут больше показывать нечего, кто будет жить, свои порядки заведёт. Пойдём, я тебе лучше участок покажу.

Хоть я и не большой фанат природы, но тот участок земли, который прилагался к избе, произвёл на меня впечатление. Был он, по моим понятиям, достаточно большим, но запущенным, заросшим сорняками, за которыми всё же просматривались очертания заброшенного сада. Но главным украшением этого клочка земли была речка (а, может быть, широкий ручей). Речка это протекала по задам участка, а прямо за ней начинался лес. У меня сразу же заработала фантазия: здесь же можно небольшую запруду устроить, чтобы прудик образовался. А если ещё рядом и баньку соорудить… В моём воображении возникла картина: я, напарившись в баньке и окунувшись в прозрачную воду прудика, перемещаюсь в беседку (обязательно её построю!) и там мы с Юлей пьём чай из угольного самовара с домашним вареньем… А если ещё рядом на мангале будут скворчать и испускать невообразимые ароматы шашлыки… Древние инстинкты, поэтизирующие жизнь на природе, вдруг взыграли во мне со страшной силой. И все мои мечты смогут осуществиться, если я приобрету этот дом.

— Если ты всё посмотрел, давай, пора в обратный путь, — сказал Байбукин. Мамаша там у меня одна. Старая она, мало ли что. Я её надолго одну не оставляю.

«Может, он и неплохой человек, — думал я, заводя машину. — Ну, мало ли, что несимпатичный. О матери вот заботится, переживает».

— Как деревня-то называется? — спросил я.

— Заброшенка — задумчиво пояснил Байбукин.

— Интересно, почему название такое? Из-за того, что забросили её?

— Да нет. И когда здесь народ жил, тоже так называлась. Здесь село было большое — Брошино, там где сейчас супермаркет у трассы, ну, ты видел, мы мимо проезжали, а наша деревня аккурат за этим селом была, за Брошиным, то есть. Вот и стала Заброшенкой. А Брошино потом снесли, жители все в город перебрались, стали новый кадастровый план составлять. Брошино-то с карты убрали, а про нашу Заброшенку все позабыли. Так и вышло, что её на карте нет, жителей там постоянных сейчас тоже не имеется, так, наезжают иногда. Но ты не сомневайся, у матери все бумаги есть: и на дом, и на землю. Всё чин-чинарём. А когда прознают про нашу деревеньку, знаешь, как цены взлетят? Ну что, надумал, или как?

Он был, конечно, прав. Недвижимость в двух шагах от окружной — лакомый кусочек. Если построить (со временем) новый дом, то это будет просто фантастическое жильё! И, главное, своя речка! Юлька будет на седьмом небе!

Я, стараясь изо всех сил выглядеть не очень-то заинтересованным, спросил, какую сумму он хочет за свой дом и земельный участок.

И Байбукин назвал вполне приемлемую для меня цифру. Она была даже меньше того, что мы с Юлькой собрали на будущую квартиру. Но хорошо ли будет, если я, не посоветовавшись с ней, единолично распоряжусь нашими общими деньгами? С другой стороны, если я ей всё расскажу, тогда не получится сюрприз.

Байбукин принял моё молчание за колебания и предложил:

— Если считаешь, что дорого, я и уступить немного могу.

Это решило всё. Я назвал свою цену, и Байбукин немедленно согласился.

Мы свернули с грунтовки на трассу без всяких приключений, и я удивился, что же меня так испугал этот поворот, когда мы ехали в деревню? Видимо, и впрямь, с трассы поворот плохо видно…

Байбукин назвал мне адрес, и я подвёз его к подъезду двадцатидвухэтажного дома. Помню, у меня тогда ещё мелькнула мысль о том, как же деревенские жители, которые даже под программу расселения, как я понял, не попали, могли обзавестись таким жильём? Купили, что ли? Впрочем, это не моё дело.

— Ну как, — спросил Байбукин, — по рукам?

— Ладно, — решился я.

— Вот и славно, вот и хорошо! Выручил стариков. Деньги-то приготовь. Завтра всё и обстряпаем.

— Вам как платить, на карту или наличными?

— Бумажками, бумажками. Не понимаю я этих ваших карт. Денежки приятно в руках держать. А эти ваши карты: то ли деньги, то ли нет. Слушай, подъезжай завтра часиков в десять сюда. Все бумаги я давно приготовил. Мы с мамашей спустимся — и к нотариусу! Есть тут у меня неподалёку одна знакомая, наших дальних сродников дочка, она нам всё и оформит.

Я, видимо, имел несколько растерянный вид, потому что Байбукин снова стал меня убеждать:

— Ты не сомневайся, документы все в порядке, я сведущим людям показывал, сказали: придирок нет. Так завтра в десять, договорились, стало быть.

Мы попрощались и Байбукин скрылся за дверью подъезда.