Путевка в Париж

Людмила Анатольевна Мороз, 2021

Заветная мечта стала путеводной звездой для девочки – подростка. Давала силы выжить в непростой школьной жизни, выйти победительницей из многих непростых жизненных ситуаций. Все имена и события вымышлены. Любые совпадения случайны.

Глава третья.

Этим хмурым осенним утром обратно плетусь в сторону школы. Вот оно, серое и неприветливое здание, в котором постепенно умирает детство, и заодно с ним вера в людей. До звонка остаётся почти десять минут. Останавливаюсь возле ржавого желоба с водой, и сосредоточенно мою обувь, хотя она чистая. Этим хоть как-то оттянуть время, чтобы не заходить в опротивевшую школу. О, почему маме вздумалось ехать в провинцию, и запереть меня, свободную личность, в эту жуткую провинциальную школу, где одеваются в ужасные турецкие тряпки, и воображают звездами подиума? С мрачным выражением лица чеченского террориста вхожу в просторный холл. Навстречу идёт одноклассница, Ленка. Чего бояться? Если будет цепляться, так пошлю и погрубее и подальше! — Приободряюсь в душе, направляясь в кабинет химии.

— Привет, маленькая злючка! — С нажимом цедит одноклассница сквозь зубы. Тонкие губы дрожат в подобии улыбки. Умело накрашенные глаза сверкают насмешливым огнем. На щеках вспыхнул невротический румянец. На это приветствие почему-то не хотелось отвечать. Поэтому только ускоряю шаг, и вбегаю в кабинет. Выразительные миндалевидные глаза Ленки сверкают от злости, но этого не видела. Сегодня Толик был на занятиях.

— Привет! — Говорит вполне миролюбивым тоном.

— Привет, если не шутишь! — Парировала в ответ. Но больше ни о чем не говорили, потому что прозвенел второй звонок. Начинается первый урок. Это была химия. Учительница раздаёт какие-то разноцветные реактивы, с ними лабораторные тетради. Толик был дежурным, и раздавал по списку пробирки с нужными реактивами. И передо мной поставил маленький штатив с двумя пробирками.

– — Дети, приступаем к выполнению лабораторной работы! — Строгая преподавательница химии проходится по рядам, раздавая тетради. — Записываем число, и начинаем выполнять опыты! Будьте внимательны, в ваших руках настоящие химикаты. Так что если что из реактивов попадет на ваши руки, немедленно смойте, только не молчите! Раскрываю тетрадь, и, записав число, откладываю в сторону. Передо мной стоял простенький штатив. В нем загадочно поблескивали две пробирки. Химия всегда нравилась. Было интересно смешивать разные химикаты, и представлять, что это не простой кабинет. А загадочная, наполненная тайнами, лаборатория средневекового алхимика, или прекрасной, кареглазой или зеленоглазой ведьмы. Неожиданно явственно увидела двух существ с огромными белыми крыльями. Один из этих существ вздохнув, печально говорит:

— О, Боже! Как тяжело стало работать с современными людьми.

— И почему же? — Переспрашивает второй ангел.

— Да потому что эти люди вечно постоянно чем-то заняты. Они куда-то бегут, ещё и жалуются на нас, мол, мечты не сбываются. «А я изменю свою жизнь к лучшему, и буду счастлива!». — Подумала, но вслух хотела, было спросить, а когда сбудется мечта пообедать в парижском бистро, и прогуляться по Елисейским полям? Как вдруг за моей спиной послышалось странное шипение, и легкий хлопок.

— Мать твою! Затем резкий, испуганный визг Ленки. Резкий крик нашей химички, все это вернуло в суровую и серую действительность. Существа неожиданно исчезли, как будто их здесь не было:

— Дети, немедленно на пол, и все ползком к двери! Немедленно! — С этими словами химичка первая падает на колени, и ползёт по полу. На лицах одноклассников проступает животный страх. Но мне было все равно. Наверное, просто не успела ничего понять, и даже испугаться, настолько далеко унеслась в мечтах. Хорошо, хоть урок был первым, и пол не успели основательно затоптать. Над нами клубился странный дым грязно-бурого цвета.

— Быстрее, быстрее, — Торопит химичка. — Только не поднимайте голову, не дышите дымом! Уже в коридоре, немного отдышавшись, спросила у соседа по парте.

— Толик, а что там случилось? Что за дым? Почему нас заставили ползти по этому полу? В зеленоватых глазах подростка заиграли озорные чертенята.

— Ты когда вернешься из своей страны Алых парусов? Это Ленка что-то напутала в опыте, поэтому пробирка лопнула. И оттуда повалил такой густой, противный дым, что хоть святых выноси!

— Жуков, помолчи немного, — резко оборвала его учительница химии. — Немедленно идите домой, сразу же умойтесь, прополоскайте во рту. Идите домой. Обязательно выпейте по стакану молока, лучше два.

— А если кто не любит молоко? — Скривилась Ленка, словно раскусила больший лимон.

— Молчи, несчастье! — Покачала учительница головой. — Выпьешь кефира или кислого молока. Кто будет себя плохо чувствовать, немедленно вызывайте «неотложку». Это серьезно! Все поняли?

— Да, все! — Проговорили одноклассники. Беру портфель, направляюсь к выходу. О, мой Ангел-хранитель услышал жалобные стенания, освободил от противной школы, хоть таким необычным способом, на целый день! Заскочив в поликлинику, сразу же захожу к маме. Она только начала прием, и пациентов было много, все стулья были заняты стариками да старушками.

— Девочка, занимай очередь! — Начинает ворчать одна из старушек.

— Мне к маме очередь занимать не требуется! — Спокойно говорю в ответ, проскакивая в кабинет.

— А ты чего не в школе? — Мать строго сдвигает брови.

— У нас была химия. — Простодушно говорю в ответ.

— Ну и что, химия была ведь первая. Ты, красавица моя, почему это сейчас не в школе?

— Я говорю, что первым уроком у нас была химия.

— Ну и что дальше, заладила, как попугай, что была химия, была химия! Я в школу когда-то ходила, изучала химию. Но так нас никто из школы не отправлял сразу после первого урока по домам.

— А нас отправили! У Ленки что-то опыт не заладился. Из пробирки повалил дым. Густой и белесый. После этого нас выперли из класса, только ползком. И сказали расходиться по домам. Мама немного побледнела:

— Девочка моя, надеюсь, ты не дышала этим дымом?

— Нет, мама, вовремя успела упасть на пол.

— Так иди домой! — Мать озабочено смотрит на часы. — Не задерживай меня, нужно начинать прием. Сама видела, сколько больных в коридоре!

— Так молока свежего нужно. Наша химичка велела выпить два стакана молока, и обязательно.

— Зайдешь к бабе Клаве, бабулька нальет парного молочка. Я позвоню! Вот, возьми, купишь шоколадку! — Мать суёт денежку, целует в лоб. — Беги, скорее домой, обязательно выпей молока!

— Мам, когда ты придешь домой? — Жалобно начинаю канючить.

— Девочка моя, сегодня обедай без меня. немного задержусь, много работы. Нужно сдавать квартальный отчет. Схватив портфель, взяла деньги. Настроение было подпорчено. Обратно мама задержится на работе! И мне придется слушать экскурс в историю в исполнении бабы Клавы. Эта мысль меня не слишком радовала, но отступать было некуда.

— Ладно, иду домой!

— Не забудь выпить молоко! — Мама склоняется над журналом. Кисло улыбаясь, выхожу из кабинета. Как только за мной закрылась дверь, с кресла срывается старушка, и мышью прошмыгивает за спиной в кабинет. Начинается самый банальный прием участкового терапевта. А дома ждёт форменный допрос. Бабе Клаве было все интересно, ведь до ушей старушки дошли слухи, что ученики подорвали сельскую школу. Мне пришлось полчаса объяснять, что школа не взорвана, стоит благополучно на месте. Никто не пострадал, из учеников все живы и здоровы. Просто нас попросили уйти домой, и выпить по стакану молока.

— Ага, всё понятно! — Заметно погрустнела баба Клава, поскольку особых, жаренных фактов от меня не узнала. — Вот, внучка, молочка попей — Старушка ставит передо мной трехлитровый бутылек. — Свеженькое, недавно Маньку выдоила!

— Спасибо! — Наливаю стакан, оно было теплое. Вздохнув, думаю: «Это нужно. Это лекарство!». — Закрыв глаза, выпиваю стакан. На второй стакан тёплого молока уже боевого настроя не хватило.

— Спасибо! — Выдавливаю из себя, — Мне нужно на завтра уроки делать, занятия не отменили.

— Ты, деточка, поспи, страстей-то насмотрелась! — Заохала старушка. А это дельная мысль, как отмазаться от повторного экскурса в историю!

— Я, наверное, пойду, малость посплю. Что-то голова разболелась!

— Мамка сказала выпить два стакана молока! — Строго нахмурилась старушка.

— Я чуть позже выпью. Больше не лезет! — Отвертелась от этой перспективы, и быстренько ретировалась в свою комнату. Там, достав из тайника любимые журналы покойного отца, обратно мысленно принялась бродить по улицам Парижа. О, Париж, Париж, ты так далек, и так заманчив! Так увлеклась рассматриванием картинок, что не услышала, как стукнула дверь. Оторвав взгляд от фотографии Эйфелевой башни, вздрогнула всем телом. И растерянно подняла глаза, мысленно спрашивая себя, не изменяет ли мне зрение. Напротив меня стоял президент.

— Ой, — Подскакиваю от неожиданности. — А мама на работе, ведет плановый приём больных! Хотите, отведу вас в местную поликлинику.

— А мне твоя мама вовсе и не нужна! — Ласково улыбается президент. Это меня ставит в тупик.

— Тогда вам, наверное, нужна баба Клава? Так бабулька живет в соседнем доме. Хотите, позову! Президент отрицательно качает головой.

— И баба Клава тоже не нужна. — Скажи честно, ты все еще хочешь побывать в Париже? Я гордо вскинула подбородок:

— Мечтаю побывать в Париже? — Грустно вздыхаю. — Побывать в Париже — это самая сладкая детства и всей жизни! Только вот кто меня туда пустит? И за какие деньги туда поеду? Кто мне оплатить эту поездку? Отца у меня нет, он погиб. А мама, простой участковый терапевт, не так уж много зарабатывает! — Разочарование и горечь сквозили в каждом слове.

— Я сейчас лечу на своем личном вертолете во Францию. Место для одной девочки могу найти. Ты согласна отправиться со мной в Париж?

— Я? В Париж? — Чуть не задохнулась от счастья. Но потом отвожу взгляд и смущенно бормочу. — А как же мамочка? Она вернётся с приема домой, а меня нет. — Все еще немного сомневаюсь в неожиданном счастье. — Мама будет волноваться! — Искра сомнения мелькает в глазах.

— А мы полетим в Париж на вертолете. Это будет быстро. Твоя мама даже не узнает, что тебя не была дома! Так ты согласна лететь со мной?

— Вы еще меня спрашиваете? Конечно, согласна!!! — Легкий румянец смущения проступает на щеках. — Закричала, боясь, что откажут, не так поймут. И президент из комнаты уйдет один.

— Тогда пошли со мной! — Президент подаёт руку, и мы выходит во двор. На пустом огороде, заросшем сорняками, стоит белый, с голубыми полосками, вертолет. Пилот вежливо распахивает передо мной дверцу.

— Проходите, занимайте свободное место! Усаживаюсь в мягкое кресло, и удивленно смотрела на президента, — Скажите честно, откуда вы узнали, что мечтаю побывать в Париже?

— Это мой маленький секрет! Я много чего знаю, не зря ведь выбрали президентом! — Губы президента тронула хитрая улыбка. С невероятным спокойствием пододвигает ко мне плетеную корзиночку с круасанами. — Угощайся! В этот миг заработали винты, и вертолет плавно, как птица, взлетает вверх. Меня впереди ждёт Париж. Вот город мечты, точно такой, как на журнальных картинках, которые выучила практически наизусть. Душа наполнилась неземной радостью. Это дарило покой. Все тревожные мысли ушли далеко за горизонт. Вот площадь Согласия, Дворец Инвалидов, и в нем могила самого Наполеона. А вот здесь Триумфальная арка. Вот Лувр, а там сияет разноцветными огнями Мулен Руж. Но символ Парижа, Эйфелева башня, манит больше всего. Она, такая большая, и загадочная, наполненная синим туманом тайны. — Глубоко вдыхаю воздух, чтобы немного успокоиться. — Ведь моя мечта лежит у моих ног.

— Тебе действительно интересно? — Спокойно спрашивает президент. Под пытливым взглядом щеки заливаются румянцем.

— Конечно, интересно! Ведь это город моей мечты!

— Ляля! Лялечка, проснись, дочка! — Словно издалека слышу голос матери. Открываю глаза. Вертолет, президент, Париж, всё это исчезло. Мама держала в руке любимые журналы. Увы, вертолет, президент, и Париж, все это исчезло с моим сном в один миг.

— Мама?

— Ляля, ты так крепко спала! — Кладет ладонь на пылающий лоб. — Ты обратно мечтаешь о Париже?

— Отдай! Сейчас же отдай журналы! — Выхватываю из рук матери журналы, и прижимаю к груди. Но краем глаза успеваю уловить мимолетное удивление на лице матери. — Париж, Париж…. Тяжело вздыхаю. Обижено всхлипываю. — Размечталась о Париже, как маленькая девочка, что такая чушь приснилась!

— Не грусти, малышка! — Мать улыбается, но замечаю, что как в глазах матери вспыхивают едва уловимые хитрые искорки. — Недавно по телевизору слышала, что скоро отменят все визы в страны Западное Европы.

— И что это значит? — Настораживаюсь.

— Это значит, что во Францию можно будет намного легче попасть. Всего лишь нужно оформить загранпаспорт. Глядишь, малость разбогатеем, и твоя мечта очень скоро сбудется. — Мама гладит волосы. Однако по грустным глазам матери понимаю, что успокаивает. А в ближайшее время могу рассчитывать на покупку зимних сапог. Но никак не на путевку, пускай даже самую дешевую, в Париж. Обратно Ангел-хранитель грустнеет.

— Ты разуверилась в мечте? Ты потеряла веру в себя? А потом жалуешься, что заветная мечта не сбывается?

— Поживем — увидим, кто прав! А пока у меня хватает неприятностей без Франции, без Парижа! — Мысленно огрызаюсь в ответ Ангелу-хранителю. Тот ничего не отвечает, поудобнее устраиваясь на правом плече. А с левого плеча бесенок с осуждением шепчет прямо в ухо:

— А зря ты обидела этого парня! Он, хоть и глупый, но добрый.

— Заткнись хоть ты! И без тебя тошно! — Мысленно огрызаюсь с ним, в расстроенных чувствах засовывая журналы под любимую подушку. Чертенок обиженно умолкает, и демонстративно поворачивается ко мне спиной. Вслух говорю:

— Мам, жутко проголодалась! Пошли обедать!

— Скорее всего, ужинать! — Поправляет мама. На лице улыбка, но замечаю, что глаза странно заблестели. — Ты купила себе сладкого?

— Нет, не купила. Так хорошо спалось, что все на свете проспала! — Честно призналась, выходя на кухню. Баба Клава приготовила борщ, густой и ароматный. Но есть почему-то не хотелось. Ах, Париж, Париж! Ты мне пока можешь только сниться. В дверь громко, настойчиво стучат. Вздрагиваю от неожиданности. А вдруг это сбывается мой сон, сейчас войдёт президент, и мы улетим в Париж?

— Интересно, кто это только мог быть? — Мама, отложив ложку в сторону, накидывает серый пуховой платок, еще бабушкин, на плечи, и выглядывает в сени. Через минутку возвращается.

— Девочка моя, побудь одна, мне нужно уйти. Сделаешь уроки самостоятельно. Я проверю, если вернусь не слишком поздно.

— А что случилось? Кто тебя позвал? Куда ты уходишь? — Растерянно хлопаю глазами.

— Это твой одноклассник, Анатолий, прибежал.

— Какого черта приперся? — Фыркаю, точно кошка, понюхавшая перца.

— Алена, нельзя так! Мальчик меня ждет, чтобы проводить к больной бабушке. А я пока чемоданчик возьму, да куртку надену. Хоть идти почти рядом, но сейчас можно простудиться. Всё-таки осень, а не лето.

— Мама, что случилось? Зачем сосед за тобой пришел? — Начинаю нервничать.

— Я тебе уже говорила, соседке очень плохо, «Скорая» на выезде, поэтому никто, кроме меня помочь не может! — Мама потрепала по щеке, а потом взялась за врачебный чемоданчик. Надев куртку, торопливо скрылась в темноте осеннего вечера. Было слышно, как хлопнула калитка. А я осталась обратно одна. В этот момент почувствовала себя глубоко несчастной. Кое-как домучив тарелку борща, машинально перемываю и убираю в полку тарелки. Париж, Париж, ты пока что можешь быть пока только моей несбыточной мечтой! А мне остаётся зубрить туманную физику, выводить глупые, никому не нужные теоремы, и заучивать малопонятные французские слова. Только это было мне интересно. Ведь в Париже мне обязательно пригодится французский! Пусть даже плохой, на уровне школы. В тайничке было спрятано несколько кусочков шоколада, остатки роскоши, как любила говорить мама. Подношу один из кусочков, и вдыхаю приятный аромат какао и ванильки. Откусываю небольшой кусочек. Вкус нежный, воздушный, просто восхитительный. Настроение немного приподнялось открываю учебник французского языка и принимаюсь заучивать французские слова. Всё равно поеду в Париж!