Время нелюбви. Книга 2

Людмила Алексеевна Миловацкая

Новая книга прозаика Людмилы Миловацкой является продолжением ее романа «Накануне эры Водолея». Героям нового романа выпало жить в постперестроичный период. Остаться самим собой, не предать свои идеалы в эпоху перемен – нелегкое испытание для любого человека. Нашим героям, хоть и не без потерь, удалось справиться с вызовами странного времени. Остались ли они прежними? Что приобретено и что безвозвратно утрачено? На этот вопрос каждый отвечает по-своему.

Глава 9

В фойе подруги с удовольствием оглядывались:

— Подумать только, сколько народу! — удивлялась Ирина.

— А ты думала, все такие нищие, как мы? — хмыкнула Тина.

— Ну, тебе-то грех жаловаться! Кстати, кто-то обещал угощение?

— Пойдем-пойдем, девочки. У меня на все денег хватит, — засуетилась Лена.

— Не спеши, Ленка! Ир, иди займи очередь и вот — возьми деньги, бери, чего душа требует. А ты, — Тина засунула в сумку подруги смятые бумажки, — побереги свои денежки. Кто знает, долго ли ты на этой работе продержишься.

— Думаешь, выгонят?

— Не успеют — сама сбежишь, — уверенно бросила Тина.

— Это почему же? — с усмешкой спросила Лена, но в это время услышала оклик:

— Лена, Мальцева!

Она обернулась. Перед ней стояла похожая на иностранку, загорелая, стройная женщина.

— Не узнаешь?

— Батюшки, Вероника! — кинулась ей на шею Елена.

— Здравствуй, красавица!

— Ты давно в Москве?

— Нет, всего три дня, завтра улетаю домой.

— В Германию?

— В Южную Америку, — коротко ответила подруга.

— Как же это, вы ведь жили в Берлине? Кстати, как там сейчас?

— Не знаю, мы выехали из страны вскоре после падения Берлинской стены.

— Что, были какие-нибудь репрессии? — испуганно спросила Елена.

— Напрямую — нет. Но ты же знаешь, отец Фрица был убежденным коммунистом.

— Почему «был»?

— Он умер, покончил собой после всех этих перемен… Уж слишком все неожиданно произошло, слишком быстро наши покинули Германию. Вольно или невольно, наши подставили многих немецких товарищей. В общем, Фриц не захотел оставаться в Германии.

— Но почему Южная Америка? — невольно заволновалась Лена. — Это ведь так далеко!

— Далеко от чего? — усмехнулась Вероника. — На самом деле наша планета не такая уж большая, на ней не так много мест, где хотелось бы жить.

— А в Россию… В России вы не хотели бы жить?

— В этой бредухе?

— Понятно… А чем вы занимаетесь?

— Работаем в издательстве. Платят немного, но нам хватает. Мы с Фрицем вступили в компартию, работаем по убеждению, по призванию.

— Работать по призванию сейчас большая роскошь, — вступила в разговор Тина.

Вероника обернулась к ней.

— Простите, мы знакомы? — отстранено посмотрела на Тину Вероника.

— Это же Тина, Тина Геворкян из нашей группы, — подсказала Лена.

— О, никогда бы тебя не узнала: ты очень изменилась, — не скрывая удивления, воскликнула Вероника.

— Постарела? — ухмыльнулась Тина.

— Нет, нет, конечно, — поторопилась успокоить ее Вероника. — Просто никак не ожидала увидеть тебя блондинкой. Что за напасть, кого ни встречу — все перекрасились: кто в рыжий цвет, кто в платиновые блондинки…

— У моей приемной дочери светлые волосы. Надоело отвечать, почему мы так непохожи, — отрезала Тина.

— Понятно, извини, — Вероника слегка покраснела.

«Ну, не любят они друг друга! Столько лет прошло, столько всего произошло, сами как изменились, а в отношениях друг к другу все те же!» — с досадой подумала Лена.

— Ну что, девушки, рада была с вами повидаться. Лен, возьми мой телефон. — Вероника подала визитку. — Будет время, приезжай. С мужем, дочкой… А я пойду к своим: я здесь с чилийскими ребятами.

Лена не удержалась и снова обняла ее, на ухо шепнула: не забывай!

— Не забуду, и Фриц о тебе часто вспоминает, почему-то тревожится: как тебе здесь живется… Позвони, слышишь! У тебя есть мобильный? — увидев растерянное лицо подруги, торопливо добавила: Нет, я сама тебе буду звонить, а ты мне напиши, адрес там же, на визитке. — Вероника обняла и поцеловала ее крепко, по-мужски.

— Долго вас ждать? — послышался гневный голос Ирины. — Могли бы и помочь девушке. Я сто раз бегала туда-сюда, то с шампанским, то с закуской. Пойдемте скорее, надо еще кофе забрать!

Усевшись на свое место, Ирина благостно воскликнула:

— Красота-то какая! Сто лет не была в театре, а тут партер, Чайковский, «Пиковая дама».

— Тебе же вроде не очень хотелось на этот спектакль, — рассеянно произнесла Лена: она все еще думала о неожиданной встрече с Вероникой.

— Я не хотела?! Чтоб ты знала, Чайковский — мой любимый композитор.

Ирина прошлась глазами по ярусам, остановилась взглядом на директорской ложе.

— Интер-р-р-е-сно, кто сейчас занимает эти почетные места?

— Какие-нибудь вип-персоны, из нефтяников или братков. Тебе-то не все равно? — сдерживая зевок, отмахнулась Тина. Несмотря на одинаковое количество выпитого, алкоголь подействовал на подруг прямо в противоположных направлениях: у Ирины все окружающее вызывало восторг, у Тины — непонятное раздражение. Лена же после встречи с Вероникой пребывала в растроганном состоянии. Она чувствовала, что больше никогда не повидается с ней. От этого на душе было так грустно…

«Как жаль, что время разводит друзей, хоть бы нам с девчонками не расстаться!». Она хотела поделиться своими мыслями с подругами, но в это время Ира толкнула ее в бок.

— Смотри-смотри, кто-то заходит в «царскую ложу»!

Вип-персоны появились в ложе ровно за три секунды до того, как погасла большая люстра, но света сцены хватило, чтобы во всех подробностях разглядеть важных зрителей. Их было четверо, все в строгих черных костюмах с галстуками, белоснежные сорочки. Вот только физиономии этих господ плоховато вписывались в общий антураж.

В течение первого акта Лена невольно посматривала на них: Ира не давала ей покоя своими замечаниями.

— Нет, ты подумай! Зачем они только в театр пришли!

— Действительно, сидят как истуканы, — согласилась Елена. — Ни на одну арию не откликнулись, ни на одну сцену, даже ни разу не аплодировали. Тин, ты только посмотри на их каменные физиономии, — обратилась она к подруге и обнаружила, что та преспокойненько спит. Лена удивленно взглянула на Ирину.

— Пускай подремлет, — закивала головой подруга. — Она работает за троих, носится колбасой, пусть хоть здесь спокойно отдохнет. Под Чайковского знаешь какой здоровый сон…

— Девушки, вы не могли бы говорить потише, вы мешаете слушать, — одернула их сидящая впереди дама.

— Извините, пожалуйста, — прикрыла рот ладошкой Лена.

Спектакль шел своим чередом, дошли до трагической сцены: Герман вынимает пистолет, наставляет на хозяйку. Страшный взгляд княгини, ее жуткий возглас, вот она рухнула в кресло. Из директорской ложи послышались аплодисменты. Подхватившие их зрители с любопытством повернули головы в их сторону.

— Нарочно не придумаешь: «Крестный отец» отдыхает! Тин, ты видишь? — кивнула она головой на молодчиков.

Пробудившаяся от сладкого сна подруга быстро оценила ситуацию:

— Очередной перл черного юмора.

«Совсем молодые ребята, моложе нас. Чувствуют себя хозяевами жизни, а на самом деле марионетки в чьей-то игре. Как сейчас говорят — живое мясо!»

Елене вдруг стало отчетливо ясно: век этих и подобных им ребят совсем недолог. — «Таких, как они, скоро не будет, их уже нет… — Почему они этого не понимают?» — Елена смотрела на вип-персон с невольной жалостью. Один из парней был очень похож на ее приятеля, водителя троллейбуса, мечтавшего стать художником. Интересно, где он сейчас, что с ним?