Роботсмэн. Сто лет спустя

Людвиг Герхард

Роман из будущего «Роботсмэн» получил продолжение – «Сто лет спустя». События происходят после 3135 года. В этой второй книге герои романа – люди и роботсмэны, вместе противостоят природной угрозе существованию биосферы Земли. Роботсмэны созданы людьми и во всём им подобны. Они наделены самосознанием. Действие романа отнесено за океан – за океан реальности, в океан фантастики.

Глава 5. Земля

Готовиться нужно к худшему, чтобы потом было кому радоваться его преодолению.

Космоплан спустился на Землю. В континентальном аэрокосмическом порту Джона Кеннеди официальная делегация конгрессменов и учёных встречала гостей с Тэрглобос

Как жаль, читатель мой, что нет возможности у нас прислать вам видео, но только тексты. Всё, что говорю и говорится близ меня, всё превращается в печатные слова, автоматически заносится в мой бортовой журнал, а он всегда при мне — в часах. Лишь камера — наклейка на кармане. Всю оптику сумели смоделировать в интегральных квантовых схемах. В технологическом институте мы эту тему проходили, но я, как ни старался, проходил всё это мимо. В мой мозг не умещается всё то, что «микро». Зато легко в нём разместить конструкции межзвёздных кораблей величиной с хороший городок.

Таких красот сто лет назад при расставании с Землёй Корэф не видел. Не с этим он прощался. Всё было проще. Теперь всё восхищает. Словами цвет и форму не передать. Гармонию архитектуры, округи красоту не смоделировать из слов и предложений. Не буду и пытаться. Не всё ещё возможно слову.

Словами можно описать.

Слова же отразить не могут,

Что передаст зеркально гладь

Или того, что видно оку.

Бессильно слово перед звуком.

Мелодию пером не спеть.

Не передать томленья муку,

Но лишь сказать о ней суметь.

Оттенок радужного цвета

Обрисовать нельзя словами,

Как тонкость ароматов лета

Живописать нельзя мазками.

Слова передают лишь нить,

А ткань домысливает каждый.

Читателя забросит ввысь,

А там он сам как змей бумажный.

Всевидящим пером поэта

Слова ложатся стройно в ряд.

Читатель наш поэму эту

Поймёт по-своему и рад.

Домыслит он, что бедно слову,

Оттенки выдумает сам,

Увидит дом свой и подкову

Там, где поэт о счастье лгал.

Прошу прощения, мой читатель, я размечтался, и отвлёкся от официоза встречи, и всё пропустил. Терпеть не могу официозы. А если ещё сидя!.. Сразу засыпаю. Чтобы устоять, в том смысле, что удержаться на ногах, мой мозг сам начинает что-то сочинять. Вот, я с вами проболтал, теперь придётся группу нагонять. Семью Корэфа эскортом отвезли в отель. За ними закрепили пресс-секретаря и няню-роботсвумэн. Сперва Корэфа поместили в реабилитационный центр на обновление тела и программ, настройку интерфейса.

Корэф за несколько дней омолодился, стал как новенький, как он говаривал когда-то, но всё же узнаваем. Мальчикам было абсолютно всё равно. Они крутились у его ног, как под защитой великана. Но мама!.. Этна прыгала от радости вокруг своего красавца! Он ей казался сверстником прекрасным. Его лишь выдавала мудрость старца четырёх веков без зависания когнитивных функций, избавленного от морщин и обветшалых тканей.

Секретарь-референт предложил план мероприятий рабочих встреч и отдыха. Всё было обсуждено и согласовано. Были запланированы встречи и выступления. Сперва была предоставлена возможность отдохнуть на берегу озера вдали от цивилизации и от дел.

Дети были с няней-роботсвумэн. В лесу играли, на поляне. Разумеется, была с ними охрана от очень диких и опасных животных. Земля превратилась в зоопарк. Лишь хищников, опасных человеку, держали на хорошем расстоянии. Как? Очень просто. Отпугивали или отстреливали в ареале интересов человека. Силами роботсмэнов была организована охрана окружающей среды и охрана людей от дикого и злого окружения.

Секретарь-референт ещё не прибыл. Было время после завтрака. Солнце поднялось и согревало. Утренним бризом пока ещё несло прохладу от леса к озеру. Небо становилось голубым и отражалось в озёрной глади. Вода была прохладной и до дна прозрачной. Гранитный берег уходил под воду красивым чёрным цветом дна в прожилках светлого в оттенках. Вплотную к краю бе́рега, к воде подкрался лес. Разделась Этна, всё с себя сняла, мостками пробежалась лёгкой рысью. Мгновения летели. В их цепи́ не нужно было пристальному глазу угадывать волшебных форм, скрываемых одеждой. Вся красота, вся прелесть Этны стала очевидной. Для этого и солнце постаралось. Тремя ступеньками мостков вошла, и опустилась в холод жидкого кристалла, заполнившего озеро, и плавно поплыла спортивным вольным стилем вдоль линии суровых берегов. На это сверху смотрели равнодушно сосны, их корабельные стволы застыли в изумлении. Но не Корэф. Он уже сидел на вёслах лодки и грёб, не торопясь и параллельно с Этной. Он в сторону её и не глядел, но видел всё вокруг себя. На ней внимание сосредоточил. Этна выбрасывала из тёмных вод живую пластику стекающей воды по белоснежной коже, и кисть вторгалась остриём, скрываясь под водой. Выбрасывалась ей на смену другая стройная, пластичная рука и совершала круг над головой. Луч солнца отражался в каждом взмахе, мелькал в стекающей воде. Минуло полчаса, и Этна к пристани вернулась. На пристани стоял готовый Корэф с распахнутым махровым полотенцем и с радостью в глазах в предчувствии увидеть красоту супруги. В объятия принял выпрыгнувшее из воды в сиянии розовое тело. Её он не касался, хотя хотелось обхватить всю наготу и крепко к ней прижаться. Корэф предпочёл глазами всё объять, не отрываясь наблюдал за… полотенцем. Ловил момент, когда оно спадало, но не спешил его поднять. От розовых лучей, что тело Этны отражало, не мог он взгляда отвести.

Прошли недели в отдыхе, в наземной адаптации. Никто их не тревожил. На беспилотниках или пешком знакомились с природой, с городом, с людьми и роботсмэнами, с детьми в зелёных парках, на площадках. А в непогоду — в крытом городе, совсем как и при свете солнца и безветрии, и без дождя, без снега… На близлежащих фермах, в парках дикости природы увидели ребята наконец живьём животных. Но всё это не главное. Они увидели впервые открытое пространство. Свободы воздух начали вдыхать. Бежали по дорогам, по лугам, в траве валялись. Их невозможно было остановить. Никто и не пытался. Их останавливало только собственное бессилие. Измучанные и счастливые, два паренька могли остановиться, только рухнув на траву, раскинув руки, и розовыми лицами стать эпицентром небосвода. С улыбками открытых ртов вдыхали атмосферу девственных лесов в смешении с морем за обрывом. Заснувшими их брали на руки и относили в дом.

Пока их дети были под присмотром, Корэф с Этной были в разъездах. Программа была большой и интенсивной. Повсюду Корэф выступал со своим докладом. В университетах, в комитете Конгресса. Их торжественно приняли в Капитолии. Прибыли бывшие соратники Корэфа, боевые товарищи. Его хотели увидеть и услышать. Дебьерн оставил свой корабль, спустился вместе с Орной и встретился с семьёй Корэфа и Этны. Предстояла и встреча с президентом континентов.

Настал день, когда посланника с Тэрглобос принял Президент континентов в своём офисе неподалёку. Двухэтажная архитектура из стекла казалась просто белой в зелени парка и в центре луга. Изнутри прозрачные и затемнённые от солнца стёкла. По-моему, когда-то в древности, и даже в ваше время стоял здесь «Белый дом», резиденция Президента той ещё страны. Новое здание, наверно по традиции осталось тоже белым. Вошли все вместе: Корэф с Этной, командир Дебьерн и секретарь-референт. В приёмной произошла неожиданная встреча с секретарём президента Лэлю. Увидев Лэлю, Корэф обомлел и замер в размышлении на секунду: «Лэлю?! Как люди берегут нас, роботсмэнов! От времени, что их самих уничтожает, что их самих уродует и в никуда уносит, они, обманывая время, нас берегут и поколениям как эстафету нас передают. Лэлю. Она не изменилась».

Лэлю, глядя на Этну, вскочила с места и застыла, испуганно прижав к груди сомкнувшиеся руки:

— Анжи?!.. Простите… Я поражена! Какое сходство с президентом Анжи! Как будто я вернулась на сто лет назад. Сперва подумала, что схожу с ума или программы сбились. Какая встреча! Корэф! Мой любимый строгий шеф. Я рада тебя видеть. Мы двести лет с тобой на фабрике трудились ежедневно. Прошло сто лет!.. Нет! Больше (!), как мы не виделись и не было надежды. Я рада вдвойне видеть тебя с… таким сопровождением!

— Здравствуй, дорогая Лэлю! А это моя супруга Этна. Дебьерн — наш новый друг, командир звездолёта. Ты не зря мою любимую спутала с Анжи. Этна — её правнучка.

— Какое сходство, Этна! Корэф, я знаю, зачем ты здесь. Я буду помогать тебе чем смогу. Президент сейчас же вас примет, я позабочусь. — Лэлю убежала в кабинет президента. Быстро вернулась: — Следуйте за мной, прошу.

Все последовали за Лэлю в кабинет Президента. В большой и светлой, овальной формы комнате была удобно расставлена мебель. Президент сидел всё за таким же огромным столом, как когда-то Анжи, а до неё сидели сотни поколений президентов. Было видно: хозяин дома оторвался от дел, обсуждения вопросов с его приближёнными и советниками. Все встретили приход Корэфа с большим вниманием, встали в приветствии. После персонального пожатия рук и знакомства стало ясно, что Корэф здесь как роботсмэн не один. Один из двух советников оказался тоже роботсмэном. При знакомстве с Этной Президент задержал на ней взгляд.

— Извините, Этна. Я всматриваюсь совершенно невольно в вас. Не только потому, что на вас невыразимо приятно смотреть. Но и потому, что мне ваше лицо кажется очень знакомым. Мы с вами видеться когда-либо… безусловно… Никак не могли? И всё же. Я не нахожу объяснения.

— Всё просто, господин Президент. Я правнучка президента Анжи, и мы похожи.

— Так вот откуда вы мне так знакомы!

— Да. Я поняла откуда. У окна за вашей спиной установлена голографическая скульптура головки моей прабабушки.

Все взгляды устремились к окну, и все поразились сходству, разводя руками. Корэф подошёл к голограммной скульптуре.

Президентом было предложено всем сесть в удобные мягкие кресла. За свой огромный деловой стол сам он уже не сел. Лэлю присела скромно в уголке, готовая беседу записать в себе и сразу всё отредактировать и превратить в проект Указа Президента.

Конец ознакомительного фрагмента.