Чудные мгновения. Уроки литературы

Любовь Сушко

За 15 лет работы в гимназии накопилось много интересного материала, разработок уроков, лекций по русской литературе, которые впервые собраны под этой обложкой. Могу сказать одно, мне лично на уроках скучно не было, надеюсь, что не только мне одной.

УРОК 18 ВОЗДУХ РУССКОГО СЛАВЯНСТВА

Б. ЧИЧИБАБИН «ЧЕРНИГОВ», «СУЗДАЛЬ», «ПСКОВ»

Сегодня, когда мы заняты поиском национальной идеи, а вся литература ХХ века — сплошная идеология, и торцы ее разделены на два лагеря, за и против социалистического строя, то и мы вынуждены были думать о том, что все началось после 1917 года, когда на самом деле именно тогда с русской литературой, как и историей славянства было покончено.

И тем более удивительно, что не где-то среди русского зарубежья, а рядом с нами, правда, не в столице, а провинции жил удивительный поэт Б. Чичибабин, который был вне идеологий и систем, и размышлял он в большей мере о прошлом и грядущем, никак не связанном с конкретным строем и какой-то партией.

Он нам рассказывал о древних городах домонгольской Руси, и смел нелестно думать и писать об обеих наших столицах новоиспеченных. Потому что, как выясняется, и до Москвы, появившейся только в середине 13 века, стараниями хитрого и коварного Ивана Калиты, были древнейшие, прекраснейшие исконно русские города. Где и обитал дух русичей, который никакой подлый и коварный князь истребить не мог. Мы небрежно относимся к истории нашей Средневековой и смутное имеем о ней представление, к великому сожалению.

Вслед за строчками его стихов мы и отправимся в три русских города: Чернигов, Суздаль, Псков, и еще раз вспомним о том, что только в 14 веке князь Иван Данилович подло купил ярлык на великое княжение у хана, и убил в орде Тверского князя Михаила, а потом и сына его Александра. Потому история Москвы так тесно связанна с историей орды, без которой она и не была в этом мире, и истреблялось из памяти все, что было до этого времени, и светлое наше победное прошлое, которое был связанно с периодом викингов.

Но история справедлива, старший сын его князь Симеон и братья его пали во время чумы, и если бы не внук, князь Дмитрий, то не смогли бы они удержать этой кровавой власти в своих руках.

Вот о чем заставил нас задуматься поэт Б. Чичибабин.

Но именно до Москвы, когда все стало продаваться и покупаться, и была та жизнь, тот дух русского славянства, который князю Ивану и его потомкам удалось истребить навсегда.

Мы не можем изменить ход времени, история не может быть изменена, в том ее горькое преимущество перед настоящим, хотя она переписывалась не раз в угоду тому или другому князю. Но у нас остаются поэты, которые и напомнят нам о том, о чем стыдливо молчат историки.

ЧЕРНИГОВ

Мы видим древний град, из которого в свое время был вероломно изгнан и только в конце жизни вернулся туда князь Игорь, герой, а возможно и автор «Слова о полку Игореве». И перед нами раскинулся город

Монастырский, княжий крепостной.

Поэт примерно в Игоревы времена нас и отправляет, когда не было еще Москвы, и он оставался столицей земель русских, одним из крупнейших городов:

Нет еще московского Ивана,

И душа заветна и желанна.

Золотая русская пора.

Он стоит, не зная о Батые,

Смотрят ввысь холмы его святые,

Золотые реют купола.

Как прекрасно было бы пройтись по этому удивительному городу, и заглянуть в мир, который так чудно для себя обустроили наши предки далекие.

Нас не случайно приучали к поздней истории в том изуродованном варианте, в котором она и была записана, потому что тогда, под татарщиной поганой мы лишились своей самобытности и первозданности, и бездуховность в рабстве и страхи стала неизбежна.

Провалы во времени, забвение доброго и светлого, не могло не породить тех чудовищ, которыми и стали позднее наши властелины. Могли меняться люди. Но древние города оставались неизменными — вот что самое главное в нашем прошлом, недаром, татары стремились разорить и сжечь их дотла, хотя в том не было для них никакой необходимости. Но они жили, и взирают на нас из своего неведомого времени:

Так живет в раденьях и забавах,

Шлют в наш Кремль послов своих лукавых,

Царь индийский да персидский шах,

Мы знаем из той же истории, что именно в Чернигове язычество было неистребимо, и еще князь Игорь, разуверившись в христианстве, строил капища для языческих богов, чем и снискал укор со всех сторон:

Тени душ витают на погосте,

И горят рябиновые грозди,

И течет по берегам река,

И покой от веры и полыни,

Никакой империи в помине,

Это просто средние века.

Еще на поле Куликовом, рядом с живыми будут сражаться их предки, и видели князья своих святых Бориса и Глеба, которые спустились к ним с небес и именно этим объяснят русичи свою победу над татарами, и искренне верили славяне в то, что «наши мертвые нас не оставят в беде»

И можем мы подписаться под горькими, но объективными строчками поэта:

И смотрю с холма на храмы божьи,

Проклинаю все, что будет позже,

Братний спор, татаров и Москву.

Это три неотъемлемые части, которые и уничтожили древний славянский мир.

СУЗДАЛЬ

Из летописей средних веков мы знаем, что центром земли русской в то время было именно Владимирско-Суздальское княжество. Здесь по воле судьбы оставалось сердце славянства нашего, когда Киев перестал играть свою столичную роль, и город, который строили Юрий Долгорукий, Андрей Боголюбский и князь Всеволод Большое Гнездо, был по-настоящему прекрасным:

А не было чуда небесней, чем ты,

Ах, девочка Суздаль.

Мила и прелестна, добра и нежна,

Во всем православье,

Из сказки царевна, из песни княжна,

— так выглядел этот удивительный мир, который с невероятной любовью не только для себя, но и для нас строили русские князья:

Ты ж дремлешь, серебряна и голуба,

Средь темного мира.

Осталось главное, святыни, кремли, храмы — отсвет той красоты, которая остается неизменной. Но это было не сказкой тогда, а частью нашей реальности.

Так весело сердцу, так празднует взгляд,

Как будто Иисус дал

Им этот казнимый и сказочный град —

Раздольную Суздаль.

Церкви отражаются на глади воды, и мы бредем по миру, где обитали наши предки. И можно гордиться тем, что у нас были такие древние, такие прекрасные и по настоящему русские города, где навсегда поселились души наших предков.

ПСКОВ

Третье стихотворение поэта обращено к еще более таинственному городу, расположенному на границе миров, Пскову, который потом вечно переходил из рук в руки, там останавливались изгнанные из своих уделов князья:

Милый с небом в соседстве,

Город набожных снов,

Нам приснившийся в детстве

И отысканный Псков.

Это мир, где рождается сказка, к нему необходимо присмотреться и прислушаться каждому.

В русской сказке, в Печорах,

Что народ сотворил,

Слышен явственный шорох

Гармонических крыл.

Эта гармония оставалась в древности, от нее и след простыл в двух последних столицах, где все было замешано не на ладе, а на крови и насилии лютом. НЕ ангелы, а вечные их противники творили этот жуткий мир, а в Пскове все было устроено совсем по-другому:

Бог во срубе небесном,

Тот, чьих сил не боюсь,

Только с вольным и честным,

Заключаем союз.

Первый поэт в ХХ веке осмелился посмотреть правде в глаза, и сказать нам всем о самом главном и бесценном. И если в чем-то мы и можем искать национальную идею, то в этих прекрасных городах, которым нет больше равных.

Пусть величье простое,

Неприглядно на вид-

Побежденный в истории,

В небесах устоит

Мрет в луче благодатном

Государева мощь,

И ладонью подать нам,

До Михайловских рощ.

Уходят царства и цари, от них не остается следа, но чудом уцелевшие русские города остаются, и напоминают нам снова и снова о духе древнего славянства, который живет в древних их камнях и в наших душах.

А поэт шлет проклятие императору Петру, который окончательно уничтожил все, что еще оставалось до него:

А Русь ушла с лица земли,

В тайно хранительные срубы,

Где никакие душегубы,

Ее обидеть не могли.

Но рано или поздно все будет расставлено по местам, и мы сможем понять, что же было и что стало, что в разные времена со всеми нами происходило. И русские поэты нам в этом помогут.