Сладкий Дюк. Забавные истории из детства

Любовь Ишунькина, 2022

Книга Любови Ишунькиной "Сладкий Дюк" написана и для детей, и для взрослых. Для старшего поколения будет полезно взглянуть на мир ребёнка, а, возможно, и вспомнить о своём детстве. Детям – взять лучшее и понять какие поступки можно совершать, а какие нет. Книжка о друзьях, об отношениях взрослого поколения и подростков. Потому и название книги: "Сладкий Дюк" – черевишня. Сплетение двух поколений и двух дерев-вишни и черешни. Книга написана с любовью к детям, природе, животным. Призывает взрослых прислушиваться к ритму детского, маленького, хрупкого мира, принимать их такими, какие они есть и словно маленькие ручейки направлять осторожно в нужное русло.

Моя бабушка ещё совсем не бабушка. По мне, так она вообще молодая.

Какая же бабушка в семнадцать лет? Когда я у неё спрашиваю: «Бабуль, а сколько тебе лет?», слышу всегда один и тот же ответ: «Семнадцать!» Потому какая она бабушка, вовсе даже не бабушка. Бабушка — это когда лет тридцать. А у моей бабули всегда румяные щёчки — пышные, как булочки, и сама она тоже кругленькая. А какой у неё смех звонкий, прямо как у Лильки с нашей улицы. Лёха говорил, что в школе она первая отличница. А ещё живёт она с бабушкой по соседству, и я часто вижу её с книжкой в руках. Вот тогда-то она и заливается звонким смехом, когда читает. Что она читает, я не знаю. Если честно, я ещё не умею читать, хотя мне уже шесть. Буквы знаю, а вот сложить не могу. И часто, когда бабушка пытается научить меня этому непростому мастерству, я, глядя в её глаза, пытаюсь угадать слово, и, если это получается, бабушка радуется, смеётся, прижимает меня к себе и говорит, что я очень умный! Я тоже радуюсь вместе с ней, потом мы закрываем книгу с названием «Азбука» и, довольные, идём пить чай с оладушками.

В нашей деревне между улицами протекает маленькая речушка, никто не знает её название, вернее сказать, что это уже просто ручей между двумя небольшими оврагами, которые соединяет широкая плита в виде моста. Так вот дом моей бабушки на правом берегу, а Лёха, друг мой, на левом живёт. А дома наши почти друг напротив друга стоят, только наш домик маленький, а у Лёхи большой, и ограда у них больше нашей раза в три.

В нашем ручье живут лягушки, много лягушек. Мы с Лёхой один раз попытались поймать одну. Поймали жирненькую — и бегом домой ко мне! У меня бабушка добрая, никогда не ругается. Притащили лягушку, а куда деть, не знаем. Лёха пляшет, с руки на руку её перекидывает и кричит:

— Банку быстрее неси — трёхлитровую!

— Ты что, — кричу я, — ей мало места будет, корыто надо! Говорил я тебе, надо маленькую ловить, смотри, у этой пуздро какое, того и гляди лопнет.

Я тут залился смехом, представляя, как лягуха родит и у Лёхи из рук маленькие лягушонки скакать начнут в разные стороны.

На наш шум вышла бабушка.

— Что это там у вас за переполох?

Увидев лягушку, она сказала:

— Царевну поймали? Полезай, внучек, на чердак, там стоит корыто, тащи его сюда.

Мы с Лёхой метнулись на чердак, выволокли корыто и уже собрались из крана воды налить, но бабушка запретила.

— Вы что? Такую воду нельзя, берите вёдра и ступайте на речку. И травки там морской наберите да камней.

Натаскали мы воды с речки и запустили лягушку. Забилась она под камень и сидит, только жабры дует, видимо, сердится.

— Надо ей ещё одну лягуху поймать, — предложил Лёха.

На этот раз взяли мы ведро бабушкино, в которое она корову доит, и сиганули к реке. Только слышим:

— Эй, сорванцы, ведро домой несите. Ишь чего удумали! Корова потом молока не даст ни капли.

Пошли мы так с пустыми руками, но по дороге Лёха пнул банку консервную, и мы всё сразу поняли. На суше возле воды сидела большая черепаха. На панцире у неё была вмятина, а лапка вывернута назад. Взяли мы черепашку — и бегом домой.

Бабушка, завидев на панцире у черепахи какой-то рубец, предложила отнести её к ветеринару, что мы с Лёхой и сделали. Доктор долго смотрел то на Лёху, то на меня (а что на нас-то смотреть, ты на черепаху смотри!), поинтересовался, где мы её взяли, а потом сказал:

— С панцирем уже ничего не сможем сделать, а вот лапку можно полечить, но только с одним условием, что, когда подлечим, вы отнесёте её на прежнее место и отпустите.

Мы не очень обрадовались такому предложению, но согласились. Черепашку нужно было завтра снова показать ветеринару, и мы решили оставить её до утра в ванной вместе с лягушкой.

— Жрать, наверное, хотят? — спросил Лёха.

— Надо попросить еды у бабушки, — подтвердил я.

Когда мы влетели в дом с воплями, что они хотят есть, у бабушки очки слетели с переносицы и повисли на кончике носа.

— Вы что орёте, оголтелые, разве можно пугать меня, так и инфаркт микарда можно получить.

Мы наперебой рассказали о своём намерении, и бабушка посоветовала накормить питомцев комарами или мухами.

— Ну а для черепахи червей накопайте или сверчка, на худой конец, поймайте.

— Да где же мы им столько наловим этих самых комаров?

Бабушка дала нам сачок для ловли бабочек, лопату и отправила в огород в надежде хоть недолго посидеть в тишине.

Усевшись на пенёк в огороде, мы оголили ноги и стали ждать нашествия комаров. Но комары не дураки, видимо, поняли нашу затею и не спешили на нас нападать. Мы просидели в палисаднике около часа и, не поймав ни одного комара, отправились копать червей. Червяк попался худой и длинный. Пока мы с добычей побежали наперегонки к корыту, червяк уменьшился.

— Ты что, оторвал половину и съел? — спросил я строго Лёху.

— Да нет, он сам сжался так.

Но, на наше удивление, корыто было пустым. Лёха держал двумя пальцами червяка, другой рукой шарил по дну корыта.

— Никого! Надо поискать в траве, они где-то рядом. За час они не могли далеко уйти.

И мы стали обшаривать траву, заглядывая на всякий случай во двор к соседям. Выбегали за ворота, носились к реке, даже добежали до магазина, но безуспешно. Лёха не заметил, как червяк ещё наполовину уменьшился, бросил его в корыто.

Тут он увидел, как в траве что-то зашевелилось, и, обрадованный, что потеря нашлась, со всего маху бросился в траву. Я кинулся за ним. Вдруг Лёха как заорёт: «Ай-ай!..» — и, перевернувшись, начинает кататься по траве на спине, зажав руку. Я от испуга чуть в штаны не наложил!

Отбежал в сторону и стою трясусь. Леха, завидев мои глаза, ещё больше стал орать и валяться.

— Ой, быстрее доктора, ой-ой!..

Я побежал в дом к бабушке. Выбежали мы уже вдвоём.

Бабушка бежала сзади с полотенцем в руках.

Лёха сидел на траве и громко смеялся.

— Вот же придурки какие, так и микарда возьмёт, — ворчала она, возвращаясь в дом.

После я подошёл к Лёхе:

— Чего дурачился-то?

— Да и совсем не дурачился, смотри! И Лёха показал мне на руке дырки от иголок ежа.

— Не стану же я бабушке показывать, а то запретит ловить живность.

Я посмотрел на Лёху благодарным взглядом.

— Давай по домам, завтра поищем, далеко не уйдут, — сказал грустным голосом Лёха и ушёл, прикрывая пораненную руку. Я же, заслышав звонкий смех Лильки, отправился в палисадник. Сначала я Лильку не заметил, она сидела на траве и с кем-то разговаривала:

— Ах ты, хулиган, зачем разрываешь мне тут цветы?

Увидев меня, она впервые махнула мне рукой.

— Иди сюда, быстрее!

Перемахнув через низенький забор, я очутился возле неё.

— Смотри, смотри, какой смешной!

Я наклонился, чтобы разглядеть то, над чем так звонко смеялась Лилька. Свернувшись комочком, ёжик изредка высовывал маленький носик и смотрел на нас чёрными бусинками глаз, потом снова прятал мордочку и замирал на некоторое время.

«Ах, так это тот самый кактус, на который упал Лёха».

Я, довольный, что теперь сможем отомстить этому паразиту, спросил:

— Лиля, а можно я возьму ёжика, бабушке покажу.

— Конечно забирай, их тут дополна ходит. А ты знаешь, что ёжики охраняют дом от змей? — поумничала Лилька.

Сделав серьёзный вид, я кивнул в ответ.

Завернув ёжика в кофту, я поспешил обрадовать бабулю, но она почему-то не была рада.

— Тишка, — выпалил я, на ходу придумав имя.

— Куда ты его поместишь? Надо бы коробку какую-то, а то за ночь всю детскую обгадит.

Я метнулся в чулан и отыскал старую коробку, в которой лежала какая-то утварь. Вывалив содержимое на пол, я поспешил назад. Мы положили на дно коробки вату и травки. Поставили блюдце с молоком и положили кусочек яблока. Ёжик, на удивление, отведал всего и, свернувшись клубком, приготовился ко сну. Я тоже улёгся в кровать и уснул с мыслью, что Лёха обрадуется завтра находке. Ночью меня разбудил чей-то топот. Явно по комнате кто-то ходил. От испуга я залез с головой под одеяло. Звуки стали не так слышны, но страх не отпускал. Дышать становилось всё трудней, а звук от топота становился всё громче. Вскоре дверь распахнулась, и я почувствовал, как волосы у меня на голове зашевелились. Звук розетки выключателя привёл меня в жуткий страх. Сделав небольшую щёлку, я увидел пышные формы бабушки, которая с растрёпанными волосами и в белой рубахе походила на привидение.

— Бабушка! — закричал я то ли от радости, то ли от ещё большего страха так громко, что бабушка подскочила, как мяч, и отпрыгнула в сторону двери.

— Господи, напужал. Чё не спишь? Где твой ёж? Коробка пустая. Ходит по комнате, стучит, будто дама на каблуках, вставай, ищи свово Тихона. Ох, а вонь-то какая от него! Нужно срочно на улицу выпроваживать, а то к утру задохнёшься!

Мы недолго искали потерю и наконец нашли. Он сидел в углу за тумбочкой и таращил на нас испуганные глаза. Бабушка завернула его в полотенце и удалилась. Вскоре послышался скрип открывающейся двери.

Довольный, что теперь ничего не помешает уснуть, я снова залез под одеяло.

Но сна почему-то не было, и я стал думать, как найти раненую черепаху. Ведь завтра её показывать доктору. Надо снова идти к реке и искать.

Не успел я заснуть, как за окном на всю округу заквакала лягушка, перебудив всех своих сородичей по селу, раздался лягушачий хор. Утром в комнату вошла бабушка и, хитро улыбаясь, сказала: «Я тебе, внучек, подарок купила, будешь меньше по заборам лазать да черепах своих ловить». Она подала мне что-то в коробочке. Это был выжигатель, о котором я так долго мечтал. Бабушка ушла в свою комнату, а я остался с подарком наедине.

— Жалко, что нет черепахи, а то бы я его панцирь разукрасил или имя написал. Надо было срочно что-то выжечь. Я включил его в розетку и стал ждать, когда он нагреется. Выжигатель долго ждать себя не заставил, и вскоре на диване появилась маленькая дырка. У меня сразу мысль мелькнула в голове. Так раз за разом на диване в виде маленьких дырок появилось слово «баба» — это слово я уже умел писать. Правда, в комнате пахло не очень вкусно — палёной ватой. Утром, довольный своей работой, я завязал бабушке глаза и повёл в свою комнату. Бабушка в предвкушении приятного сюрприза улыбалась, пока я не развязал ей глаза. Она остановилась в оцепенении! Я же ждал похвалы. Но неожиданно бабушка схватила с плеча полотенце и начала меня дубасить, приговаривая:

— Аж ты бестолковый, ты же мог хату сжечь, бестолочь такая…

Я выбежал во двор и нос к носу столкнулся с Лёхой, который припёрся ни свет ни заря. В одной руке он держал нашу черепаху, в другой — здоровенный сачок для ловли рыбы.

— Ты где нашёл её? Что, всю ночь рыбалил? — спросил я друга, немного придя в себя и отдышавшись.

Лёха улыбался во весь рот и молчал.

— А лягуху не видел?

— Как её увидишь? Там их знаешь сколько!

— Сегодня надо черепаху к доктору на осмотр. Интересно, мальчик это или девочка? Надо же имя придумать.

Конец ознакомительного фрагмента.