Сердце ангела

Любовь Белякова, 2023

Главные герои романа отправляются в провинцию для расследования двух связанных между собой дел. Круг подозреваемых ограничен. Все ли пойдет гладко? Конечно нет! Встреча с демоном навсегда изменит их жизни!

Глава 1

Двенадцать часов в пути были всецело посвящены прослушиванию альбомов"Айрон Мейдн". Глеб, заходя в очередной поворот, мельком посмотрел на сестру, которую потянуло в сторону двери. Оля посылом из столицы в глухомань была не довольна. До Владимира она гнала, не обращая внимания на ограничения скорости и знаки. Стресс так снимала, ну и заодно копила штрафы. Машина принадлежала их шефу — Олегу Павловичу Славину. Тот полагал, что по деревенскому бездорожью им будет сподручнее ездить на джипе.

Оля попала в команду Олега Павловича три года назад. Только Глеб знал ее истинный потенциал и потому сразу поручил разобрать архив, до которого у них долгое время не доходили руки. Сначала Оля скромно пересматривала старые нераскрытые дела, писала что-то на разноцветных листочках, опрашивала заново свидетелей, новых находила. Никто особо не интересовался мелкой замухрышкой, которая практически целыми днями просиживала на своем месте за стеллажами. И вот, когда Олег Павлович в самом конце планерки из вежливости спросил эту замухрышку о том, как у нее дела идут, Оленька выложила все свои листочки разом. Интерес к скромному человечку возрос во сто крат.

Позже разговор по душам с Глебом раскрыл Олегу Павловичу истину. Скромная Оленька, еще учась в академии, заработала себе небольшое состояние. Деньги она вложила в свое дело, а потом ей вдруг наскучила суета делового мира. Теперь дело «растил» Глеб, а Оленька развлекалась расследованиями. Милое существо с чертиком в голове! Что тут еще скажешь!

Глебу было приказано завалить девчонку работой по самые уши, чтобы мозг любознательного создания работал каждую минуту и даже не помышлял о побеге в другую отрасль. Прижилась девчушка. Хоть и вредной была, и своенравной, но все равно прижилась.

В июле им было чем заняться. Но тут закрутилось! Сначала шефу позвонили сверху, потом доставили два дела. Одно из них содержало десять томов, и в нем пока не было ни одной жертвы. Другое казалось обыденным по меркам их отдела — убийство полицейского, Юрия Михайловича Шорохова. После разговора по телефону с вышестоящим руководством Олег Павлович стал злым. Его звучный голос грохотал на весь этаж и даже через закрытую дверь его кабинета был слышен в каждой комнате. Под разнос в тот день попадали даже следователи, ведущие свои дела с особой тщательностью. На десерт шеф оставил двоих родственников, ибо на них давить было бесполезно, и раздражали они от этого еще больше. Увидев гору папок на столе, Оля сразу выразила мысль, которая у шефа крутилась в голове весь последний месяц:

— Олег Павлович, дел выше крыши! Предлагаю излишки сжигать!

Олег Павлович в деле девок не любил вот из-за этого"не хочу"и"не буду". Вообще считал, что на опасной службе делать им нечего. Но тут создатель, по-видимому, что-то напутал и поместил аналитический склад ума и упертый характер в тело мелкой девчонки.

— Сядь! — строго произнес он.

Олег Павлович показал на стул, и в очередной раз его наблюдательные острые глаза невольно сравнили двоих подчиненных.

Ольга на первый взгляд могла показаться сущностью эфемерной. Ее одежда — свободные джинсы, футболка с принтом, объемная кофта на пуговицах — скрывала тощее небольшое тельце. Бледное лицо сердечком и белые короткие волосы, торчащие в разные стороны, скидывали с ее двадцати семи годочков сразу десяток лет. Казалось, что эта девушка лишь иногда выныривает из своих мыслей. Вдумчивый взгляд серых глаз перечеркивал это представление моментально. Успех не приходит сам по себе. Скрупулезность, внимание к деталям, аккуратность, начитанность, способность объяснить даже самые сложные вещи просто — эти качества представляли ее перед любым собеседником как человека с профессиональным подходом к делу. Многие приходили к Оле за советом в тех случаях, когда дело казалось тупиковым, и при этом выходили из ее кабинета с двояким чувством. Она придиралась ко всему, критиковала действия, процедуры. Чувствовалось, что ее бесит, когда коллеги действуют по принципу"авось, повезет". Мозг собеседника через несколько минут такой дотошной беседы вдруг начинал работать по-другому. Человек хоть и сопротивлялся критике, а все же начинал видеть в хаосе порядок. Оля часто записывала свои рекомендации. Аккуратный ровный подчерк строго определял порядок действий. В этих действиях все было логично, один шаг вытекал из другого, каждое предположение подтверждалось.

Когда стройный ход доказательной базы докладывался шефу, он слышал Олю в характерных для нее фразах. Вот только про свою спасительницу коллеги зачастую упомянуть забывали. Слишком молода она была для советчицы.

Девушка не стремилась делиться подробностями личной жизни с коллегами. Доподлинно было известно, что в настоящее время она живет в своей собственной квартире и имеет в хозяйстве двух кошек Муську и Мурку, остальное — тайна покрытая мраком.

Глеб был другим. Во-первых, мало кто верил, что эти двое родственники. И это сомнение было отчасти оправдано. Кровного родства не было, но выросли они в одной семье. Глеб был высоким, крепким и при этом стройным. Побывав в горячих точках, он понял, что мышцы нужны не для того, чтобы их демонстрировать дамам. Это механизм самообороны, который каждодневно выручал его в прошлом, да в нынешней работе не раз пригождался. У него была теплая внешность: карие глаза, русые волосы, тонкие черты лица. Его взгляд подчеркивался ломаной четкой бровью, уходящей к виску. Этот человек знал, что и когда нужно говорить, был в меру коммуникабельным, даже как-то пытался наладить личную жизнь, женился. Постоянно пропадая на работе, он, в конце концов, пришел в пустой дом. И это его не расстроило!

Шеф не спрашивал своих подчиненных, хотят они браться за это дело или нет. Если он сказал"надо", значит, они берут документы, вещи и в этот же день валят за тридевять земель. Так и вышло, отоспаться даже не дали, сразу за руль!

Глеб не мог терпеть деревню. Проезжая мимо полей, покрытых высокой травой, наблюдая за плавными движениями листвы в лучах заходящего солнца, он чувствовал, что эти однообразные виды способны вдохновить его лишь на быстрое скоропалительное расследование.

Ближе к полуночи вдали от городов встречные машины попадались редко. Дорога стала хуже, пришлось снизить скорость. Оля почувствовала странный маневр, проснулась. Она потерла лицо ладонями, зевнула, вытянула ноги.

— Долго еще? — спросила девушка, еще больше закутавшись в свою пушистую голубую кофту.

Глеб пригнулся, посмотрел вверх.

— Нет, не далеко! Вон посмотри! — сказал он, вытягивая от руля палец. — Вышка стоит. Туда нам!

Оля мотнула головой, нехотя посмотрела ввысь. В темном серо-голубом июльском небе над соснами высилась мачта.

Глеб наскоро ознакомился с историей этих мест. Мачта была высотой двести сорок пять метров. Не Останкинская башня, конечно, но все же местный пуп земли. Около этой «елки», осыпанной красными сигнальными огнями, стояли три здания. Первое строение располагалось прямо под вышкой и было частью телерадиопередающей станции, второе — предназначалось для проживания сотрудников, ну а третье — кочегарка. Местное сообщество плотно окружило все три здания огородами и делянками с картофелем. Идиллия!

Глеб еще снизил скорость.

— Здесь где-то должен быть поворот! — задумчиво произнес он, всматриваясь в обочину.

Вот справа появилась стена из высоких сосен, слева свет фар уперся в сплошные заросли канадского клена. Оля посмотрела вверх. Именно в этот момент с высокой сосны большая птица спланировала вниз, пролетела чуть выше дороги и ухнулась в клен. Девушка обернулась. Красный свет обозначил очертания большого крыла.

— Что это? — спросила сонно Оля.

— Не знаю, не заметил! Может сова?

За кустами появился покосившийся знак, свет фар осветил межу.

— Тут! — выдохнул устало Глеб.

Они стали неспешно подниматься на взгорок по дороге идущей стрелою между соснового леса. Дорожное полотно в этом месте шло волнами, в некоторых местах оно попросту стерлось до щебенки. Глеб не спешил.

Ближе к воротам, отрезающим путь к вышке, буквально метров за сорок до огороженной территории появилось ограничение скорости до тридцати километров в час.

— Гони все сорок! Девять часов в пути меня вымотали!

Глеб улыбнулся сарказму сестры. Они действительно вымотались до предела за эти сутки. Хотелось, наконец, отдохнуть, и желательно, чтобы этот отдых прошел в более или менее комфортной обстановке. Съемное жилье в таком убогом месте вряд ли могло быть приемлемым по качеству. По аллее огороженной низкими кустами они неспешно подобрались к подъездам единственного жилого дома в округе. Место для парковки нашлось быстро. Глеб заглушил мотор под большой ивой.

— Приехали, кажется! — сказал он, смотря на темные окна кирпичного трехэтажного дома.

— Предлагаю вязать первого встречного и делать ноги! Доказательства соберешь ты, я обосную.

В этот момент из-за угла дома вывернул мужчина. Наряд местного был странным: штаны с оттянутыми коленками заправлены в голенища высоких сапог. Капюшон толстовки завязан у носа. Амуницию дополняла фуфайка. Складывалось ощущение, что на улице мороз за сорок, а не плюс двадцать.

— Какая у нас квартира? — спросил Глеб, беря дорожную сумку с заднего сиденья.

— Тринадцатая, кажется. Смотри! — сказала Оля. — За нами уже наблюдают!

Глеб пригнулся. Действительно, из окна второго этажа за ними наблюдала женщина со светлыми рыжими волосами. Она смотрела на их машину неотрывно, как будто желая немедленно понять, кто к ним приехал.

— Готовься, завтра тебя будут расспрашивать о том, где ты живешь, состав семьи, есть ли у тебя московская прописка и ипотечный кредит!

— О Мусе и Муре я готова говорить бесконечно!

Глеб открыл дверь и был с радостью встречен местными царями природы — кровопийцами. Целое облако комаров влетело в салон машины за секунду. Отбиваться было бесполезно. Твари лезли в уши, нос, рот. Пришлось стремительно и трусовато бежать.

С сумками наперевес они спешили к ближайшему подъезду. Обычно крыльцо делают чуть выше земли, но тут четыре ступени перед входной дверью наоборот уходили вниз. Две голубые створки входной двери были когда-то остеклены, но теперь на их месте желтела фанера. Жесткие пружины ответили на вопрос о том, почему произошла замена. Двери громогласно хлопнули в ночи, пружины издали долгий «звянь». Деревянные доски пола хрустнули под ногами в унисон пружине. Запахло сыростью. Подъездные комары были какими-то домашними что ли. Они вились исключительно у лампы дневного света, гудящей в углу лестничной площадки, и совершенно не обращали внимания на свежую кровь.

Им повезло! Тринадцатая квартира была в этом подъезде на первом этаже. Около двери с покосившимся номером на коричневой плитке валялась грязная рваная тряпка.

— Открывай, мне уже не страшно! — произнесла разочарованно Оля.

Глеб опустил ручку, и луч света проник в узкий темный коридор.

Нащупав выключатель, он включил лампу и зашел в нехорошую квартиру первым.

В принципе все оказалось не так уж и плохо. Они осмотрели все помещения. Ближняя к входу комната была стандартной спальней с большой кроватью. Зал предназначался для приема гостей. В нем большую часть пространства занимали большая лакированная советская стенка и диван. На стене висел ковер, кое-где проеденный молью. В третьей комнате хозяин оставил из обстановки небольшой диван, книжный шкаф, старый письменный стол и пианино. По-видимому, раньше тут жил ребенок.

— Как же здесь… — Оля поморщилась, проведя пальчиком по пыльной крышке пианино, — неуютно!

Ей сразу захотелось домой в свою небольшую квартиру с видом на Москву-реку. Там были светлые стены, зеленая мягкая мебель. В белом шкафу за витражными окнами стояли ровные ряды книг. Ни одна из них не была случайной, многие относились к разряду коллекционных. Стеклянный стол на пушистом ковре у окна до обеда освещался солнцем. На нем часто появлялись живые цветы, и так приятно было по утрам выпить чашечку кофе, смотря на прогулочные катера, идущие по реке. Ее дом был местом тщательно организованным, дарящим покой и тишину. А тут…

— Я останусь в этой комнате. Здесь окна выходят на задний двор! — сказала Оля, стоя у входа в детскую.

Глеб положил ее сумку на диван.

— Оставляю царство хаоса и беспорядка на тебя, а сам удаляюсь на кухню. Справишься?

— Да, конечно!

Из сумки были добыты две тряпки, перчатки, в ванной найден потертый таз. Оле понадобилось полтора часа на легкую уборку комнат и санузла. Каждый уголок пола был промыт чистящим средством, паутина убрана из углов, с пианино стерты отпечатки пальцев предыдущих постояльцев. Покрывала с диванов Оля отправила в стирку. На их месте появились цветастые простыни, коих в шкафу нашлось предостаточно.

Глеб с интересом рассмотрел простенькую посуду. Она была отголоском советских времен. Тогда на краешках белых тарелок обязательно присутствовали цветочные мотивы. Чугунная сковорода без всяких антипригарных покрытий была вечной. Перемыв утварь, Глеб включил легкую музыку и занялся приготовлением ужина.

Еще в Москве он заскочил в магазин, купив все необходимое для вкусного перекуса. Прежде всего, на столе появился салат. Ничего сложного в нем не было: консервированная белая фасоль в собственном соку, кукуруза, мелконарезанные огурчик и сладкий красный перец. Порция Оли была заправлена майонезом. Глеб предпочитал оливковое масло. Вот на сковороде заворчало масло, кухня наполнилась запахом жареного мяса.

— Боже, как же вкусно пахнет! — пропела Оля, вдохнув воздух, наполненный ароматами. — Ты — волшебник! Я точно это знаю!

Глеб улыбнулся. Перейдя от плиты к окну, он захлопнул створку.

— Нужна занавеска! — произнесла девушка, оттирая тряпкой плинтус под круглым зеркалом в прихожей. — Думаю, простынь подойдет!

Оля поднялась, принесла из спальни простыни.

— Вот!

Глеб прицепил простыни на крокодильчики для штор, тщательно закрыл все щели, отгородив жилое помещение от темноты улицы.

Через полчаса Оля закончила с уборкой и пришла на кухню уже с планшетом. Это означало, что пока они едят, им предстоит совершить мозговой штурм.

Оля листала документы и параллельно ела салат. За привычку читать за едой ее все время отчитывала мать."Осанку портишь! Убери книгу!" — говорила она, ставя перед дочерью тарелку. Ответом было задумчивое «угу».

— Ну, давай, начнем! — протянул Глеб.

Оля взглянула мельком на брата. На ознакомление с таким большим делом им дали слишком мало времени, однако суть на словах передать успели. Уже три года подряд кто-то планомерно взламывал правительственные сайты, системы, персональные компьютеры, обходя защиту с легкостью гения. Сколько всего документов скачал злоумышленник, доподлинно было не известно никому. Чародей успел порыться в файлах министерства обороны, на сайтах госструктур. С каждым днем вероятность вброса секретных данных в прессу или их сдача заинтересованным сторонам возрастала.

Искали Хакера долго. Постепенно удалось сузить круг поисков до области, до района. Местные следователи проводили опрос жителей, и один из них, по-видимому, что-то обнаружил. Донести информацию до руководства Юра не успел. Однако его область ответственности была совсем небольшой. Он должен был осторожно собрать информацию о работниках телерадиопередающей станции. Все поначалу шло хорошо. Можно было смело утверждать, что эта работа для молодого человека была рутинной. И вот он нашел нечто необычное — ключ! Возможно, по неопытности следователь сначала либо не понял прелесть находки, либо решил отложить доклад до утра. Промедление стоило ему жизни. В этом стоило разобраться! Совершение убийства говорило о том, что Хакер прекрасно понимает серьезность своих деяний. Кроме того, ему важно было продолжить взлом.

— Итак, всего у нас двадцать четыре квартиры! — сказала Оля, медленно отправляя ложку в рот. — Три из них пустует. В том числе эта на нашей площадке.

— Начнем с первой квартиры!

Оля зачитала состав семьи. Он был вполне обычным. Разве что юноша пятнадцати лет вызывал некоторые опасения из-за увлеченности компьютерными играми.

— Кто знает, может, за игрой скрывается что-то еще! — рассуждала Оля.

— По-твоему, юноша способен убить человека?

— Сомневаюсь, конечно. Но ты же знаешь, вероятность всегда есть. История уголовного права знает такие случаи.

Глеб, наконец, покинул свой пост у плиты. Он сел, стараясь не задеть головой ящик, который висел ровно над столом.

— Так, на первом этаже интересных личностей более нет. Рядом с семьей из первой живет их бабушка, напротив нее в трехкомнатной квартире молодая женщина. Она работает удаленно, занимается пошивом одежды.

Глеб поднял взгляд, заметил на дне ящика светодиодную лампу, включил ее.

— Покажи фотографию дома!

— Да, сейчас! — задумчиво произнесла Оля.

Сестра положила планшет посередине стола. И Глеб сразу заметил, что только три крайних окна первого этажа имеют решетки. Сверив фотографию и план дома, он понял, что решетки стоят на окнах швеи.

— Вот тут, смотри! — показал он пальцем на окна. — Зачем тут решетки?

— Сейчас, сейчас… Досье…

Зачитав самую общую информацию, Оля нашла то, что могло указывать на причину таких странных мер безопасности. Оказалось, что Федоровой Виктории Николаевне, проживающей в этой квартире, не повезло с мужем. Он хотел расправиться с ней, но помешал сосед. Семь лет назад на мужчину было заведено уголовное дело по статье «Покушение на убийство». Процесс шел за закрытыми дверьми, и по его завершению подсудимому отмерили срок семь с половиной лет лишения свободы. После этого Виктория Николаевна замуж не выходила. На полях ее досье нашлась странная пометка. Над стрелочкой, указывавшей на фамилию «Федорова» в тексте, было написано «Александр» и три знака вопроса. Наличие мужчины не удивляло. На фотографии сделанной следователем была невысокая блондинка с внешностью Мерлин Монро. Костюм серого цвета подчеркивал грудь, тонкую талию. Пухлые губы, накрашенные красной помадой, акцентировали внимание на лице задумчивой неулыбчивой женщины. По-видимому, Александр имел связь с дамой, и при этом проживал отдельно. Оля нашла одного жителя дома с таким именем. Малышу было отроду три года, и жил он в восьмой квартире с родителями.

— Давай сначала выделим людей с подходящим уровнем образования! — предложил Глеб.

Пролистав досье и рассмотрев фотографии жильцов, они нашли как минимум десяток человек, имеющих высшее радиотехническое образование. В списке был даже один доктор физико-математических наук. Каждого стоило проверить.

— Здесь есть только одно место, куда мы не можем проникнуть! — рассуждал Глеб. — Это телерадиопередающая станция.

— Тогда давай установим камеры скрытого видеонаблюдения, прослушку. Проследим за перемещением людей! — предложила Оля.

— Да, выбирать не приходится!

После ужина тарелки были отправлены в мойку. Глеб включил свет над столом, развернул карту местности. Дом находился на небольшом искусственном пригорке. Со стороны подъездов была детская площадка, а сразу за ней — ряд деревянных сараев. Постройки слиплись между собой, образовали единый кластер из посеревших от времени досок. Это строение можно было обойти двумя путями. С одной стороны построек дорожка вела от дома к зданию станции, с другой — был путь к огородам.

— Установим наблюдение в этих местах! — сказал Глеб, указывая на четыре основные точки — торцевые стены сараев, ворота, через которые на огороженную территорию заезжают машины, задний двор. — Так мы сможем контролировать практически все пространство.

Оля привстала, склонилась над картой.

— Кажется, отсюда брали землю для насыпи! — сказала она, указывая на два озера квадратной формы на окраине леса. — Туда тоже ведет дорога. Поставим там камеру?

— Имеет ли это смысл?

— Ну, так, на всякий случай!

Было решено разделиться. Глеб отвечал за установку камер, Оле предстояло разместить в подъездах, около окон и лавочек прослушивающие устройства. Они начинали сбор данных.

Утро было временем для маскарада. Шорты, короткая голубая футболка, носочки с рюшами и кеды — наряд девчонки подростка, который Оле подходил идеально. Она взъерошила короткую челку, свернула платок и повязала его ободком.

— Я ушла! — крикнула Оля.

Заметив на скамейке возле подъезда двух старушек, девушка решила, что спектакль пора начинать. Она резко открыла дверь и бросила створку с расчетом на то, что ее появление будет шумным.

— С добрым утром! — громко сказала Ольга под грохот двери. Бабульки сразу примолкли. Ни одна из них не поздоровалась, их мысли как будто разом спутались и изменили свое направление. Мгновение назад женщины были сосредоточены на обсуждении обыденных забот. Кажется, одна из них жаловалась другой, что ее куры-молодки не несутся уже два месяца. И тут о куриных проблемах сразу было забыто. Олю оценили с ног до головы.

Девушка решила дать дамам привыкнуть к новой личности в их жизни. Она медленно прошла мимо лавочки и направилась на детскую площадку, огороженную по периметру высокими кустами. Организация пространства для детей была отголоском советской эпохи. Два гриба-мухомора создавали над песочницами тень. Качели были приварены к двум толстым трубам, турник неоднократно красился прямо по облупившейся старой краске. Попробуй на таком выполнить солнышко, и руки будут содраны в кровь. В сарайных дверях, идущих ровным рядом вдоль площадки, кое-где были вырублены небольшие ходы для дворовых собак и кошек. Кто-то сушил на старом одеяле лук.

Оля села на качели, прислушалась к гулу вышки, закрыла глаза, оттолкнулась. Утренний воздух был уже теплым, а вот сами качели оставались с ночи прохладными. Бабули опять заговорили о своем. Кто-то прошел мимо дома, шаркая по асфальту ботинками.

Оля просидела на качелях со скучающим видом несколько минут, потом неспешно встала, пошла по тропинке за сараи. Сырая от росы дорожка была скользкой, глина липла к обуви. Пришлось менять тактику, идти по мокрой примятой траве. Вот впереди появился навес для сена, он был пуст. Чуть дальше предприимчивый хозяин огородил территорию для птиц. Там неспешно прогуливались несколько кур и важный черный петух. Оля присела у сетки рабицы, просунула между прутьев травинку. Помнилось ей, что у бабушки в деревне куры гуляли за воротами. Местные же обитатели давным-давно выклевали всю зелень на своей делянке.

Через луг кто-то стал пробираться к сараям. Высокая трава гуляла из стороны в сторону, а потом между тонкими стебельками осоки появилась морда белой козы. Животное не испугалось незнакомого человека, оно размеренно подошло к сараю, ухватилось губами за ручку и открыло дверь. Стоило дверь отпустить, и она под своей тяжестью пошла обратно к косяку. Коза на удивление была проворной, успела сунуть голову в проем и протиснуться внутрь.

Ольга решила узнать, где же живет такая сообразительная коза. Она поднялась и осторожно приоткрыла дверь сарая. Внутри было темно, пахло навозом, сеном и мышами. Оля зашла внутрь и осмотрелась. Помещение являлось сосредоточением всякой-всячины. Тут был и старый советский велосипед, куча садового инвентаря, ведра, шланги, свал металлолома. Коза пропала в недрах этих завалов.

— Ме! — раздалось вдруг приглушенно издалека.

Оля прищурилась. Только сейчас она смогла разглядеть дверку, сколоченную из досок. Оттуда же доносилось странное лязганье: «Цвыньк, цвыньк!».

— Эй, есть тут кто?

На вопрос никто не ответил, однако лязганье на этом прекратилось. С дальнего края послышались глухие шаги. Дверка протяжно скрипнула. Из темноты появился дед в фуфайке. Старое морщинистое лицо мужчины впитало в себя грязь, словно большая губка, короткие неровно обстриженные волосы были покрыты рыжей пылью.

Персонажа этого узнать не составляло труда. Вчерашним вечером его досье не вызвало у Оли интереса. Гончаров Борис Захарович имел возраст почтенный — семьдесят девять лет. Всю жизнь он проработал токарем на заводе металлообработки, был ценным работником, много молодежи профессии обучил.

Оля опустила взгляд и заметила в руках старика топор. Со стороны пришел запах тухлого мяса.

— Что тебе? — спросил дед так, как будто перед ним появился очередной ничего не смыслящий в этой жизни юнец.

Оля покосилась на топор, вспомнила описание повседневной жизни этого человека, фотографии его жилья.

Квартира Бориса Захаровича была заполнена потертой советской мебелью. И нетрудно было догадаться, что в этом доме в принципе давно не появлялось ничего нового, разве что небольшой телевизор, который работал чуть ли не круглые сутки на новостном канале.

Дед вставал утром в привычное для себя рабочее время, шаркая по полу тапками, шел на кухню. После завтрака обязательно была прогулка по округе. И тут полностью обрисовывалось его положение в социуме. Если Борис Захарович появлялся у гаражей, хозяев это раздражало. Прежде всего, они не любили долгий оценивающий взгляд старика, молчание, за которым обязательно следовал совет, как и что надо делать. Советы давались каждый день одни и те же, что сильно доставало младшее поколение. К молодым людям, тем более к женщинам, дед относился с крайним пренебрежением. Это для него были самые наиглупейшие существа на свете.

— Ну? — разражено сказал дед.

— Продайте мне козу!

— Коза не моя. Хозяйка попросила зарубить ее сегодня!

— Я заплачу хозяйке!

— Нет. Я уже все приготовил!

–Хорошо, я и вам отдам ее полную стоимость.

Это был уже другой разговор. Было уговорено, что деньги Оля занесет вечером, а козу заберет, когда сможет. До отъезда за Бяшкой присмотрит дед.

Девушка выбралась из сарая, пошла вдоль сеновала, миновала небольшой лужок. Выйдя на двухкалейку, она решила осмотреть следующий участок. За дорогой начинались огороды. Тропинки петляли между грядок и вели вглубь посадочного массива. Нашлась среди посадок и делянка малины. Кустики были привязаны к веревкам, а те тянулись от колышка к колышку двойным рядом, образуя лабиринт. Пройдя между двух рядов кустов замысловатый путь, Оля вышла к большому полю. Оно простиралось от огородов до леса. В центре ровного зеленого полотна стоял каменный бык, от него вверх шли к мачте тросы.

Оля присела. В тени от малины было хорошо: вокруг ароматная ягода, теплый ветерок перебирает траву на поле, по небу идут кучевые облака.

Девушка легла прямо на траву, посмотрела в небо. Оно здесь было широким, не скованным каменными домами, небоскребами. Ровно над ней ввысь уходила мачта. До ее основания было не более двадцати метров. Странно, что люди не боялись так близко разводить свое хозяйство.

— Му-у… — раздалось где-то вдалеке.

«Вот если перебраться сюда! Сделать бизнес, например, открыть небольшой магазинчик в близлежащем городке, и жить в свое удовольствие, читать книги, прислушиваться к вою метели за окном зимой, наблюдать за пробуждением природы весной, наслаждаться тишиной и покоем летом!» — мечтала Оля. Можно ли было воплотить эти мечты в реальность? Конечно, нет! Она не могла оставить свою жизнь в городе, не могла уехать от Глеба. «Все это так, но сегодня плевать!»

Сморило. Оля заснула прямо в малиннике. Так хорошо было, спокойно. И снилось ей, что посреди поля стоит спиной к ней мужчина. Его волосы были волнисты и черны, от мощной спины расходились в стороны огромные черные крылья. Он повернулся к ней лицом и оказался вдруг совсем близко. Черные глаза буквально сожгли ее. Это был демон! Демон из преисподней среди земного мира!

Боже, она еще никогда так не пугалась. Крик перекрылся удушьем, когда девушка поняла, что демон реален. Он смотрел на нее сверху, а она от страха не могла ни вздохнуть, ни закричать. Не разбираясь что к чему, Оля рванула в сторону противоположную от малинника.

— Стой!

Какое «стой»! Препятствие из куста крыжовника было преодолено за мгновение. А после него — поле, вот где простор! Оля перелетела препятствие, словно спортсмен сдающий норматив по прыжкам в длину. Мягкий «бух» перепугал ее еще больше. Она вдруг погрузилась в воду с головой. Вынырнув из болотной жижи, девушка часто заморгала. Вся ее сущность съежилась от чувства омерзения.

— Кря, кря! — подтрунивала над ней болотная утка.

— Кря! — сквозь зубы произнесла девушка, смотря, не моргая, перед собой.

Мужчина осторожно перебрался через крыжовник. Рядом с ним появился Борис Захарович.

— Ты что, дочка, малину, что ли, воровала? — спросил дед дребезжащим голосом.

— Ничего я не воровала! — произнесла Оля, вытерев рот от красного сока. На ее ворчание демон вдруг громко гомерически заржал. Ну, иначе эти демоны видно не могут. Оля представила, как противное исчадие ада выпускает крылья, а она дает ему пинка под зад для скорости. Злодей смеяться вдруг резко перестал.

— Ну у тебя и фантазия, однако! — сказал он, строго посмотрев на нее.

Дед протянул Оле руку. В ее голове вдруг предстала та козочка и топор «доброго» человека. Девушка со злостью посмотрела в выцветшие серые глаза. Демон тем временем помогать ей не собирался, видимо боялся испачкать свою белоснежную футболку.

— Помоги мне! — обратилась она к нему.

— А «пожалуйста»? — все еще веселясь, сказал демон.

— «Пожалуйста»? Иди к черту, вот тебе мое «пожалуйста»! Сойдет?

Оля смотрела на добродушную белозубую улыбку, бесилась, а демон от этого еще больше веселел.

— Ты кто такая?

— Я — Оля! Приехала с братом. Он по делам, а я так, отдыхать.

— Точно не врешь? — вдруг спросил демон.

Оленька схватилась за прибрежную траву.

–Точно!

Демон поморщился, видно было, что не верит.

Оля ждала. Она знала, как зовут одного, а вот второго в досье не было.

— Александр! Я — местный! — представился демон, страдальчески вздохнув.

Тут перед Олей сразу всплыло досье на блондинку! Он это был! Она руку давала на отсечение, что Юра имел в виду именно этого человека. Высокий, крепкий, с яркой внешностью — такие в городе не так выделяются, как на селе. Яркой блондинке он подходил идеально.

"Вопрос в том, почему Юра не включил его в досье? Или включил, но оно пропало! Местный он? Лжет!» — размышляла Оля.

— Я в отличие от некоторых никогда не лгу! — вдруг ляпнул демон, сощурившись.

Все было просто, ее выдернули из тины, подтянули вверх на вытянутых руках и поставили на дорожку между крыжовником и болотом. Одежда была испорчена. На футболке и шортах красовались зеленые подтеки, кое-где к ткани прилипла болотная трава. В ботинках хлюпало. Даже в этом хаосе хотелось навести порядок. Оля начала снимать травинки с футболки.

— Тебе бы переодеться надо! — подсказал Александр.

Оля не стала спорить с ним. Не поднимая взора и не отрываясь от выщипывания болотного мусора, она пошла по тропе к вышке.

— Идите вдоль крыжовника, тропа выведет вас к дорожке! — выкрикнул свое напутствие дед.

Оля дошла до здания станции по тропе, потом повернула к дому и уже спокойно, не путаясь в траве, по дороге дошла до своего подъезда.

На лавочке возле дома в тени сидела высокая девушка. Ее спина была чуть сгорблена. Как и многим высоким людям, желающим быть ниже, ей нравилось сидеть на чем-то высоком и болтать ногами в воздухе. Насколько Оля помнила, юное создание звали Лена. Она жила с родителями и братом в двадцать второй квартире.

— Здрасти! — сказала без интереса девочка.

— Здравствуй! — ответила Оля, нырнув в подъезд.

Открыв дверь, девушка громко крикнула:

— Глеб?

Ей не ответили. Сбросив мокрую обувь у входа, Оля на носочках прошла в ванную. Слава богу, что хоть одно полотенце было на месте. Глеб вечно прихватывал полотенца с собой после душа. И разыскивать их сейчас, а потом убирать грязь с пола никак не хотелось.

Оля быстро сбросила грязную одежду, ушла под душ. Она с усилием терла тело мочалкой, однако из-за жесткой воды шампунь вымывался моментально, не успевая захватывать грязь и делая кожу стянутой. Ощущения чистоты не было. Это окончательно испортило настроение.

Через полчаса закутавшись в полотенце, Оля вышла из ванной и замерла. Из окна кухни слышался разговор Александра и девочки.

«Интересненько!» — подумала Оля. Прикусив нижнюю губку, девушка присела и осторожно поползла к батарее.

— Не получилось! Химию провалила!

— С чем не справилась?

— С задачами, — девочка сделала паузу. — Хотя брат говорит, что я просто тупая и предлагает устроиться посудомойкой в кафе.

— Ты не готова сдаться?

— Нет, хочу пробиться на вечерний курс, но, похоже, и тут шансов нет!

— Значит, все плохо?

— Да, я как будто осталась одна, и все время думаю об этом. Вот отец, он — преподаватель. И мама — она интеллигентная, воспитанная, образованная. Брат не глупый, учится в университете.

— По-видимому, что-то не складывается?

— Да! Это началось давно! — девочка понурилась. — Отец начал пить, брата швырял, обижал понапрасну. Мама всегда очень жалела своего ребенка, но за отца почему-то все равно держалась. Они переехали сюда, тут работу давали, жилье. Потом появилась я! — совсем грустно закончила Леночка.

Прошло минут пять, прежде чем она продолжила:

— Вы знаете, мне кажется, что мама не хотела, чтобы я появлялась на этот свет. Вероятно, тогда у нее была бы возможность уйти от отца, она не боялась бы тянуть одного ребенка, но двух…

Опять пауза. Александр не спешил прервать сбивчивый рассказ девочки.

— Нам, действительно, с отцом непросто. Он пьет по-черному после работы. От него неприятно пахнет, он ходит из угла в угол, привязан к маме словно ребенок. Мама слушает его белиберду, наши детские разговоры, а на самом деле все это ей неинтересно. Ей тяжело тащить одной нас всех. На отца она смотрит как на свой рок, на брата как на любимого несчастного сына, на меня как на ошибку. Мама очень часто говорит мне, что я высокая, некрасивая, толстая. Даже ее взгляд, часто оценивающий, мне очень неприятен. Я не хочу, чтобы она так смотрела на меня!

— Тебе тяжело с этим всем справляться?

— Да, особенно сейчас, когда я как будто соответствую их представлениям.

— Знаешь, давай поставим эксперимент! Ты же любишь эксперименты?

Девочка оживилась.

— Да! Какой?

— Ты тесно связываешь свою личность с семьей. Но я попрошу посмотреть на все это по-другому. Представь, что вокруг тебя полный эмоциональный вакуум. Нет тех людей, которые говорили бы о тебе плохо или хорошо. Представила?

— Да! Допустим! — задумчиво произнесла девочка.

— Хорошо. Тогда у тебя остается одна проблема?

— Проблема с экзаменом! — через минуту ответила собеседница.

— Верно! Попробуй пересдать его! Это шанс! И им нужно воспользоваться! У меня есть знакомая, она преподает химию в ВУЗе. Думаю, что она согласится помочь тебе разобрать задачи, которые часто встречаются на экзамене.

Снаружи послышалось шуршание, а потом стук подметок по асфальту.

— Здорово! Бог мой! Вы точно ей позвоните?

— Да! Сегодня же! Тебе правда придется несколько дней пожить в городе!

— Ура! Ура! Я самый счастливый человек на свете! Я буду ночевать у подруги! Пойду, договорюсь с мамой!

— Угу, беги! Я позвоню твоей маме вечером!

Оля кивнула головой, выпятив нижнюю губу и глаза."Вот тебе и демон! Оказывается, он не так уж и плох!" — подумала она, неспешно переводя вес на ноги. Надо было потихоньку уходить с кухни."Скрип!" — раздалось у Оли под ногой. Девушка зажмурилась.

— Я знаю, что ты подслушиваешь! — вдруг громко произнес Александр.

Оля насупилась, резко поднялась и как можно громче протопала через кухоньку и прихожую. С кухни послышался знакомый раскатистый хохот.

После обеда вернулся Глеб. Он нашел Олю в своей комнате и спешил поделиться новостями. Первым делом он наведался к дизайнеру одежды, соблюдающему особые меры безопасности. Цель визита была вполне уважительной — у него закончилась соль. Старая банка с надписью «СОЛЬ» должна была подтвердить его добрые намерения. Позвонив в дверь, Глеб со скучающим видом ждал минут пять, когда ему откроют, а банку с надписью при этом держал чуть ли не у лица. Дверь открылась, но не до конца, две цепочки препятствовали проникновению в дом чужого. В щели появилась та самая блондинка из досье. Похоже, что дама собиралась на выход. На ней было желтое платье с пышной юбкой, волосы аккуратно уложены волной, макияж соответствовал дневному деловому стилю. Глеб выдал голливудскую улыбку.

— Доброе утро!

Вики, так бы он ее назвал, радости по поводу утра и визитера явно не испытывала. Она оценила его взглядом от подбородка до носков ботинок, потом посмотрела ему в глаза.

— Соли не найдется?

Соль нашлась, но в квартиру Глеба не пригласили. Банка была быстро забрана из его рук, дверь опять закрыта на замок. Через несколько минут ему молча вручили полную банку соли. Хорошенькая Вики оказалась холодной и молчаливой, словно рыба.

После визита вежливости, Глеб поднялся на второй этаж. Тут ему удалось открыть форточку в подъезде и удачно установить камеру. Под обзор попал вход в подъезд и правый обход сараев. Едва успев справиться с задачей, он был облаян собакой, появившейся из двери квартиры на втором этаже. В это же время, перепрыгивая через ступеньки, сверху спускался парень лет двадцати.

— Здрасти! — произнес он низким голосом.

— Здрасти! Здрасти!

Теперь стоило нанести визит ученому. В конце концов, он был первым кандидатом на роль злодея.

Постучав по деревянной двери, Глеб был встречен худым пенсионером в очках. О! Вот тут прием был на ура! За час ему пересказали вкратце биографию Эйнштейна и заодно теорию относительности. Глеб постарался быть благодарным слушателем, и потому вместе с пакетом сахарного песка ему были вручены труды Резерфорда, а также выкладки по высшей математике. Еле удрал! Выйдя из дома, он решил передохнуть на лавочке рядом с полноватой женщиной лет пятидесяти.

— Никак у Валентина Николаевича побывали? — спросила женщина, щуря хитрые глазки.

— Да, вот за сахаром ходил! — сказал Глеб, качая в руке книги.

Женщина улыбнулась.

— Нашему ученому все время скучно. Честно, достает он этим. Однако и толк есть от него. Лешку моего он по учебе выправил. Вы откуда приехали?

— Из Москвы!

— Командировка?

— Да, кое-что на заводе надо починить, нескорое дело.

Возникла пауза.

— А что с девушкой, которая живет на первом этаже? Она какая-то странная, никого не пускает к себе.

— Это Виктория! Правильно делает, что не пускает. Вы ведь не знаете, но примерно семь лет назад этот изверг, муж ее, чуть не убил бедняжку.

Женщина показала рукой на кусты возле сараев.

— Вон там ее нашли! Чуть живой! Слава богу, что Валентину Николаевичу взбрендило тогда посреди осени в стужу в полночь за какой-то железкой в сарай пойти. Он ведь изобретатель у нас, все что-то паяет, чинит. Повезло старику. Успел поднять шум. Минут пять бы промедлил, и ему конец бы был. Потом выяснилось, что Петр за лопатой ходил, хотел жену в лесу закопать, и дело было бы с концом.

— Она все семь лет сидит в квартире?

— Ну, нет. Сначала в больнице ее полгода латали. Мы даже не поняли, когда она вернулась. Сашка просек, стал на ручку ее окна продукты вешать, записки подкладывать. Что сказать, хороший человек. Теперь Вики хоть иногда выходит.

В этот момент в подъезде послышался цокот каблучков, и женщина замолчала.

Вики вышла, широко улыбнулась соседке.

— С добрым утром! — сказала она добрым ласковым голосом.

— С добрым! — ответила женщина, кивнув.

Делая мелкие шажочки, девушка поспешила в сторону сараев. Оттуда в этот момент вышел высокий молодой мужчина. Вот этого в досье точно не было!

— Саша, Саш! — сказала девушка, взяв его большую ладонь в две руки. — Будь другом, отвези меня сегодня в город! Ткани пришли, и заказы надо отправить!

Александр ход сбавил.

— Когда хочешь ехать?

— У-у-у, через полчаса! Мне еще переодеться надо! Устроит?

— Вполне!

Мужчина остановился, посмотрел на Глеба, потом перевел взгляд на Вики, которая буквально вцепилась в его руку.

— Проводить до квартиры?

— Да! Спасибо! — выдохнула девушка.

Обхватив руку Саши, Вики уткнулась лбом в его плечо. Следователю показалось, что она прячется именно от него. Когда он встал, чтобы поздороваться с мужчиной, малышка буквально вжалась в бок своего спутника. Ну, с этими двумя все было ясно!

Стоило завершить дела. До обеда Глеб установил камеры, поставил кое-где прослушку, прогулялся по окрестностям. Вернувшись в квартиру, он сразу от входа прошел в комнату сестры.

— Оль, мне довелось сегодня познакомиться с Александром, который был приписан к досье Виктории! — сообщил он важную новость.

Оля, сидевшая на диване со скрещенными ногами, не подняла головы от компьютера.

— У-у-у, это мужчина с волнистыми волосами и черными глазами. Я тоже его встречала сегодня. Мерзкий тип, неприятный!

— Что случилось?

Оля рассказала брату, что случилось: и про козу, и про лужу! Глеб старался не смеяться, пытался спрятать улыбку, и все равно огреб.

— Прекрати! Я могла утонуть! Что смешного?

— Ну, извини! Я пойду на кухню. Отчет за тобой!

— Иди, предатель! — фыркнула Оля.

Остаток дня прошел спокойно. Теперь они могли отслеживать перемещение людей по территории, прослушивать разговоры, происходящие у подъездов, не выходя из дома.

Ближе к ночи Оля взяла рюкзак, сложила туда оборудование. У нее осталось одно незавершенное дело — надо было установить прослушку под окнами квартир первого этажа. Выйдя к подъезду, девушка пригнулась, зашла за дом. Многие окна были открыты, приходилось идти очень медленно и осторожно. Шуршание камешков могло насторожить людей.

Практически все жители уже спали, светилось только одно окно за решеткой. Сев под этим окном, Оля прислушалась.

— Плохо тебе? — спросил Александр.

Что-то стукнуло. По-видимому, Вики поставила какой-то предмет на стол.

— Плохо! Вчера ночью со стороны картофельных полей кто-то ходил. И этот командировочный за солью явился. Вдруг это Петр своих людей подсылает?

— Давай рассуждать логично! Начинай!

Женщина глубоко вздохнула и дрожащим голосом начала:

— Он сидит в колонии строгого режима, ему остался еще один год до освобождения.

Пауза. Вики еще раз шумно вздохнула и уже плача произнесла:

— Через полгода я сменю фамилию и уеду отсюда навсегда. Боже! Это мой дом, и я должна бежать отсюда из-за него?

— Нельзя всю жизнь прятаться! Тебе будет комфортнее в другом месте. К тому же в Питере ты можешь более широко проявить себя в профессии. Ведь у тебя есть наработки!

— Да, ты прав! — грустно произнесла Виктория. — Кстати, один известный модельер уже обратил внимание на мои платья. И меня сегодня посетила муза! У этого приезжего вся одежда от"Зилли". У меня столько идей сразу появилось!

— Зилли? Мне это ни о чем не говорит!

— Не говорит? Ладно, попробуем по-другому. На нем была одежда на сумму около миллиона рублей! Для простого инженера по починке оборудования такой гардероб слишком шикарен!

— Может, ты ошиблась?

— Не ошиблась! Я глаз не могла оторвать от итальянских тканей. Боже, вот бы потрогать их, ну хоть разочек. И рубашка сидит отлично на нем. Не так как на наших, деревенских. Даю руку на отсечение, он использует подтяжки для рубашек, и это отличное решение. Вот посмотри, так их носят.

«Глеб носит подтяжки?» — удивилась Оля.

Гомерический гогот прервал восхищенные речи блондинки. Ольге так и хотелось крикнуть: «Хватит уже ржать!»

— Ладно! Я перестал! — сказал Саша, давясь от смеха. Оля сморщилась.

— Ты знаешь, он напоминает мне ценителя искусства, который присматривается к картине в музее. Обычный посетитель обратит внимание лишь на лица и пойдет дальше. Но этот не такой как все — это Пикассо, притворившийся дворником, да при этом еще и не сменивший дорогого костюма. Неспроста он появился здесь. И никакой он не ремонтник, он что-то разнюхивает!

Александр отпил свежезаваренный чай, взял ржаной теплый гренок. Вики в принципе готовить умела, но по большей части питалась тем, что под руку попадалось. Огурчики, помидорчики и зелень в этом доме редко встречались в салатнице. Маленькие ручки с остро заточенными ноготками резали овощи неровными ломтями по мере надобности.

— А сестра его, какая она?

— Невысокая, блондинка…

— Какой у нее рост?

— Она ниже тебя сантиметров на пять!

— Мой рост метр шестьдесят! У ее брата рост больше метра восьмидесяти пяти! Это брюнет с карими глазами! Брат и сестра говоришь? Не верю!

— Да, возможно, ты права. Присмотреться к этим двоим стоит!

Из-за угла дома кто-то вышел. Ольге пришлось прижаться к земле, буквально лечь на щебень, чтобы ее скрыла трава. Мелкая старушка шла к бане, неся пакет с вещами. Девушка осторожно повернулась и на четвереньках поползла к другому краю дома. Это был ад. Мелкие камешки кололи руки и ноги, однако иначе незамеченной уйти было нельзя.

А в это время Александр, закрывая окно, посмотрел в бок и увидел вдалеке маячащий между высоких кустов небольшой белый задок. Около противоположного края дома фигурка выпрямилась, шпион дал деру.

Пока Оленька страдала, ползая на коленях по мелким голышам, любитель изысков лежал на диване в большой комнате. Бриджи, расстёгнутая клетчатая рубашка — домашний наряд был простым! Да! Для Оли, привыкшей к тому, как брат одевается.

— Ты носишь подтяжки для рубашки? — спросила Оля, влетев в комнату.

Глеб сонно посмотрел на нее с дивана.

— Да, бывает!

— Это полный привет! — раздраженно произнесла сестра.

— То есть?

— А то, что когда ты едешь в деревню надо одеваться проще!

— Я же не в костюме тут хожу!

— Всего лишь в одежде от Зилли и в подтяжках!

— Думаю, бабкам все равно, кто сшил мою клетчатую рубашку и джинсы, и что у меня в штанах.

— Им все равно, да только тут есть одна дама, та к которой ты за солью ходил, так вот, она тебя раскрыла за два взгляда и пять минут!

— Не знаю, по-моему, ты преувеличиваешь! Она просто хорошо разбирается в моде!

Оля села на диван в ногах Глеба, скрестила руки.

— Где пульт от телека? — раздраженно спросила она.

— Не знаю! — в той же тональности ответил брат.

Оля заглянула за диван, заметила там светящиеся кнопки. Вытянувшись вдоль запыленного ковра, она просунула руку в щель и прихватила пульт. Сгубило ее обычное видение привычных вещей. Смело облокотилась на ковер, она в один момент исчезла!

— У-у-у! — раздалось из-за дивана.

Глеб подскочил! Он заглянул в щель, увидел ноги, торчащие из-за ковра. Пожалуй, такое он видел впервые. Стена, начиная от середины и до пола, была вогнутой. Большой пузырь выпирал в сторону соседей. Судя по звукам, там, за стеной, работал телевизор. А между тем итог был один: Оля, провезя боком и ногой по стене, застряла между спинкой дивана и узкой частью провала.

— Как ты?

— Нога! Больно! Отодвинь!

Глеб разжал капкан, отодвинув диван к центру комнаты. Присев на корточки рядом с сестрой, он хотел ее сначала поднять.

— Нет, нет, подожди! — сказала Оля, отодвигаясь на локтях от стены.

Пот выступил на лбу девушки. Она провела ладонью по плечу и посмотрела на кровь, которая пропитала рукав футболки и штанину.

— Там что-то из стены торчит, посмотри!

Глеб, переступив через сестру, осторожно начал снимать с петель ковер. Пожалуй, то, что скрывалось за ширмой, было необычным даже по его меркам. В бетонной выемке в стену были вогнаны гвозди. Их шляпки были срезаны, а концы заточены до остроты ножа. Стройные ряды гвоздей образовывали линии, а разница в глубине посадки создавала ощущение рельефа. Глеб склонил голову.

— Это лицо! — произнес он. — Как будто кто-то с размаху влетел в гвозди, и они отпечатали лик страдания.

Оля сглотнула. Создавалось впечатление, что человек не только влетел в гвозди, но и вогнул этот участок стены внутрь соседней квартиры.

Глеб включил фонарик на телефоне, осветил краешки гвоздей, поцарапал один из них.

— Кровь! — сказал он задумчиво.

— Глеб! — протянула Оля. — Надо снять отпечатки пальцев с предметов во всей квартире, взять анализ порошка с этих гвоздей, поговорить с соседями. Кто-то немало времени провел над этим «творением». Сам понимаешь, что шумный ремонт в таком доме вряд ли пройдет незамеченным.

Глеб обернулся. Ступня сестры выгнулась, ей было больно, а она все думала об отпечатках.

— Надо к врачу!

— Нет, нет. Ты должен остаться. Я сама доеду! Одна нога цела…

— Ну да, конечно!

Глеб взял плед, накинул его на плечи сестры.

— Я тебя сейчас подниму, потерпи. Хорошо?

— Да!

Он донес ее до прихожей, обулся.

— Я должен закрыть дверь! — сказал Глеб, осторожно ставя Олю на ноги в подъезде.

— Да! Конечно!

В этот момент дверь в подъезд с шумом раскрылась. Это был демон."Вот тебя тут только и не хватало!" — подумала Оля, завидев Сашу. Она уперлась лбом в стену, постаралась утихомирить тяжелое дыхание.

— Что случилось? — послышался мягкий голос.

— Оля пыталась достать пульт из-за дивана. Так вышло, что она поцарапалась об стену и, похоже, повредила лодыжку. Нам надо в больницу!

Оля посмотрела на демона из своего укрытия. Ей не нравилось, как он хмурится, его взгляд, направленный на ее ногу и плечо.

— Давай, ты за руль, а я скажу куда ехать!

— Хорошо!

Худшего вечера невозможно было представить. Александр осторожно поднял ее на руки, улыбнулся.

— Ничего не бойся! Все будет хорошо!

Оля отвернулась, сейчас ей предстоит экзекуция. Что в этом хорошего?

— Ну хуже-то уже не будет точно! — по привычке ответил демон на ее мысли.

Они поехали в ближайший город. Оля полулежала на заднем сидении. Она все смотрела на Сашу и размышляла над поведением этого странного человека: «Безусловно, мысли он читать не может! Говорит наугад? Но ведь невозможно угадывать постоянно!»

— Поднимайся в гору, потом прямо до церкви, у нее свернешь! — сказал Саша.

Город уже давно спал, и даже в центре фонари освещали не всю дорогу, а лишь выхватывали из темноты круглые участки на каменных фасадах низких зданий. Забавным было то, что каждое строение здесь было выкрашено в свой цвет. Продуктовый магазин был зеленым, магазину «Фиалка» соответствовал яркий фиалковый цвет, промтоварный сиял солнечным желтым.

— Как ты?

Оля закивала головой, зажимая глаза пальчиками!

— Все нормально!

— Ты хорошо держишься! Мы почти приехали!

Больница действительно располагалась недалеко от церкви. Путь до приемного покоя оказался быстрым. Медсестра спокойно посмотрела на новых посетителей.

— Александр Васильевич, что случилось?

— Ксения, привет! Вот есть на ночь работа. Макса разбуди, он ведь в ночную сегодня?

— Угу!

Медсестра посмотрела на часы, висящие за ее спиной, сняла трубку телефона.

— Вы посидите пока здесь! — предложил Саша Глебу. — Все хорошо будет, обещаю!

— Ждет! — крикнула медсестра.

Они пошли к лестнице, ведущей на второй этаж. А там пахло больничной резиной, спиртом и лекарствами. Вид пустых каталок в коридоре вызывал беспокойство. Оля ненавидела больницы, боялась до ужаса всего, что там творится. Но вот сейчас ей этот страх показывать не хотелось. Зажмурившись, она вцепилась в плечо Александра, а он тем временем уже заходил в смотровую.

— Здорово!

— Доброй ночи! Что тут у нас! — произнес крупный мужчина в белом халате.

Александр посадил Олю на кушетку. Сам начал тщательно мыть руки, в то время как его друг рассматривал ее ногу.

— Думаю, придется сделать пару швов и тугую повязку на ногу!

— Угу!

Врач поднял голову.

— Штаны надо снять и футболку тоже! — сказал он, смотря на пациентку.

Оля сейчас было не до лечения. Раскрыв рот от удивления, она наблюдала за тем, как Александр надевает халат, перчатки и маску. Макс повернулся, посмотрел на коллегу, не понимая, чем он так поразил пациентку.

— Вы слышите меня? — обратился он снова к девушке.

После этого вопроса, Оле было уготовано позорное действо. Сняв верхнюю одежду, она надеялась лишь на то, что Александр сдержится и не будет глумиться над сухощавостью ее тела.

Далее шли обыденные для врачей процедуры: ей зашили два довольно глубоких пореза, сделали рентген, наложили тугую повязку. Врачи говорили только между собой, иногда выдавая на автомате привычные для них фразы: «не дергайся», «будет не больно», «потерпите немного», «странные порезы». Оля лишь кивала головой. Она знала, что их совершенно не интересуют ее ответы. Главное, чтобы им просто не мешали. Когда все закончилось, девушка чувствовала себя измученной как морально, так и физически. Сгорбившись, она сидела на кушетке и наблюдала без интереса за двумя хирургами, обсуждающими совершенно обыденные темы. Все было как во сне и не вызывало ровно никаких эмоций. Макс рассказывал, как он с женой и детьми ездил в отпуск. Саша, по-видимому, хорошо знал семью друга, так как новости вызывали улыбку на его лице. Сняв халат, он мельком посмотрел на свою молчаливую пациентку.

— Ладно, мы пойдем! — сказал он другу. — Укол уже начал действовать!

Оля выпрямилась, когда Саша подошел к ней. Сняв с себя свитер, он начал одевать девушку. Рукава пришлось подвернуть два раза, высокое горло болталось на груди. Свитер более всего походил на свободное платье.

— Ну, теперь уже домой! — улыбнувшись, сказал он.

— Угу! — вяло произнесла Оля. Она взъерошила челку, придвинулась к Александру, расслабленно прижалась к теплому телу, положила щеку на широкое плечо. Сначала ей был непривычен его запах, и то, что чужой для нее человек так просто прикасается к ней. Теперь усталость несколько притупила эти неприятные ощущения. Саша подхватил ее под бедра одной рукой, другой открыл себе дверь.

— Спокойной ночи!

— Дай бог! — ответил Макс.

Опять пошли коридоры, потом спину стал холодить ночной воздух. В машине Олю укачало. Она задремала, сидя на коленях и ладони своего спасителя. Сон несколько отошел, когда они добрались до дома. Оленька проснулась после того, как мотор машины заглох. Она оторвалась от теплой груди, подняла голову с широкого плеча. Саша, мягко улыбаясь, смотрел на нее. Никакой романтической связи с Викторией у него не было — вот что поняла Ольга в этот момент.

— Иди, я сейчас! — сказала она у двери квартиры. Глеб поднял одну бровь, и это означало, что он удивлен ее желанию именно сейчас поговорить с Александром. Поблагодарив за помощь доктора, брат зашел в квартиру и закрыл за собой дверь.

— Все нормально? — спросил Саша.

Оля потерла глаза рукавом, который за время пути до дома размотался.

"Нормально? Сейчас я пойду домой, а там меня ждет целая программа: взятие отпечатков, образцов, экспертиза, разговор с шефом». Это все было привычно. Но эта маска! Олю не то что бы настораживала личина смерти, она вызывала чувство присутствия в доме зла!

— Устала! Это бывает со всеми! — сказала девушка, смотря задумчиво в пол. Теплые пальцы осторожно дотронулись до ее подбородка, подняли лицо.

Оля прижалась к стене, ее руки невольно прошлись по груди к плечам мужчины, и тогда он опустил руку.

— Спокойной ночи! — произнесла Оля.

— Спокойной!

Перешагивая через несколько ступенек, Саша преодолел половину пролета, а потом резко развернулся.

Сердечко екнуло. Оленька замерла. Она знала, что это произойдет рано или поздно в ее жизни. Только спроси ее утром, возможно ли, что это случится сегодня? Ответом было бы отрицание. Первый поцелуй в двадцать семь лет с человеком, о котором она ничего не знала, был необычным событием.

Почему сейчас? Ведь до этого ей катастрофически не везло с парнями. Она все время гуляла с компанией Глеба в юношестве. И все его друзья были как минимум на пять лет старшее ее. Сначала они не находили ее интересной по суждениям, да и брата опасались. Потом Глеб начал гулять с девчонками, и Оле стала не интересна эта компания, она полностью ушла в учебу. После свадьбы брата все потеряло смысл, она махнула рукой на личную жизнь. В душе появились апатия и разочарование. Так почему бы не испытать хотя бы легкое подобие того, что у других вызывает такие сильные чувства.

Высоко подняв голову, Оля закрыла глаза. На душе было тоскливо, как будто она вдруг стала предателем. Легкое прикосновение к губам, еще одно, пальцы ушли по шее к затылку, Александр осторожно прижал ее к сильному телу. Оля была расслаблена, и ей хотелось, чтобы он опять взял ее на руки. Еще одно прикосновение теплых губ к щеке заставило ее слегка улыбнуться. Потом еще одно! Приятно! Боль из сердца уходила!

— Еще! — произнесла она тихо.

На ее просьбу откликнулись. Каждый поцелуй был осторожным, губы прикасались к щекам, носу, векам.

— Ты совсем сонная! — произнес вдруг Александр.

— У-у-у! — тихо жалобно ответила Оля.

— Это в первый раз? — вдруг заинтересовано спросил он.

Это вопрос отрезвил и смутил Олю.

— Нет! Я же не каждый день это делаю! Просто забылось! — сонно произнесла девушка.

Александр тихо засмеялся, ссутулился, он держал ее, прижатой к груди, и все никак не решался отпустить. А Оля вдруг ощутила всю несогласованность происходящего. Вот реальность: мухи бьются об лампы дневного света, ночной поезд стучит по рельсам, гудит вышка. В подъезде пахнет землей и сыростью. Вот тебе и чертовщина. Демон смеется над ней, а его глаза горят. От белой футболки теперь пахнет так приятно, что хочется зарыться в нее носом.

— Будь осторожна, девочка. В этом доме есть непростые люди. Тебе и Глебу не стоит ходить по одному! — прошептал он вдруг странным низким голосом. Оля замерла, резко раскрыла глаза, насторожилась. В ней вдруг сработало чутье профи, которое ее еще ни разу не подводило. А что, собственно говоря, она знала об этом человеке? Первое, он — врач, второе, его хорошо знают местные. Поцелуй? Он был не к месту. Александр знал, что она живет сейчас по легенде. Вероятно, он был насторожен и, проявляя симпатию, лишь желал узнать о ней и брате правду. Ей стоило поработать над его досье.

— Спокойной ночи!

Мужчина быстро поднялся на второй этаж. Оля услышала, как наверху захлопнулась дверь в квартиру.

Ее мысли прервал брат.

— Пошли! Я знаю, кто увековечен на этой стене!