Юные путешественницы

Любовь Андреевна Сокольская, 2023

Маленькая повесть о путешествии с интересными приключениями двух подружек – сибирячек 15-ти и 13 лет. История их 3-хдневной поездки из города в далёкую деревню к тёте и бабушке – сначала на теплоходе по Иртышу, потом на попутных машинах. Конец 60х годов прошлого столетия.

Юные путешественницы

Глава 1. Как провожают теплоходы

Год 1969. Этой весной Любке исполнилось пятнадцать. Мать время от времени получала письма из деревни от сестры — тётки Татьяны. Она читала письмо, а потом усаживала дочь писать ответ сестре. В это лето тётка Татьяна писала: «Нина, пусть Любашка приедет ко мне на каникулы. Давно не видела племяшку. Да и бабушка хочет увидеть внучку перед смертью». Поездка дочери к сестре в деревню было делом решённым. Только разлука с подругой на целый месяц была для Любки равносильна смерти.

— Мам, а можно, я с Людкой поеду? — попросила она.

— Ну, дак чё же с вами делать-то, раз уж вы жить друг без дружки не можете? Пиши тётке Татьяне, если согласится, езжайте вместе. Людкину-то мать спросите сначала, а то может она и не отпустит.

Подруги кинулись просить тётю Катю.

— Ой, да как хоть вы сами-то доберётесь? Малы ведь ещё, — засомневалась Людина мама.

— Да там совсем просто добираться, — уверяла её Любка. — Сперва на теплоходе до Тобольска, а там — на автобусах сначала до Вагая, и от Вагая до места. Я ездила, я помню, как ехать.

— Ну, вы сначала спросите твою тётю, примет ли она тебя с подругой. А я тогда подумаю, отпускать ли её с тобой, — уклончиво ответила тётя Катя.

Тётка Татьяна охотно согласилась принять племянницу с подружкой, а там уж и тётя Катя не устояла перед напором девочек. Любка закончила восьмой класс, и вскоре после выпускного вечера подруги поехали за билетами на теплоход. Кассы находились не на самой пристани, а ближе к посёлку. Вода с реки, разлившаяся ещё с весны, до сих пор не вошла в берега и доставала до самых касс, почти на километр. А от пристани к посёлку тянулись дощатые настилы, чтобы можно было спокойно пройти через это половодье. Подруги прошли по настилам к кассам, стали смотреть расписание теплоходов до Тобольска.

— Смотри, дизельэлектроход «Мусоргский», — прочитала Люда. — Как красиво звучит!

— Да, это звучит гордо! — пошутила Любка. — Ладно, выбрали.

Купили билеты в каюту третьего класса, в четырёхместную, под палубой. Вещей много брать не стали. Тётя Катя сшила подружкам по паре ситцевых платьишек, Люда взяла новенький нежно-зелёный болоньевый плащ: такие только начали входить в моду. У Любки ещё не было такого плаща. Все вещи как раз уместились в одном маленьком Любкином чемоданчике. Взяли так же одну на двоих сумку с продуктами. Обе мамы и верная собачка Норка пошли провожать девочек. Вездесущая собачка ни на шаг не отставала от своей хозяйки.

Красивый, с чёрным корпусом и белыми стенами, двухпалубный теплоход величественно покачивался на лёгких волнах. Пассажиры и провожающие неспешно поднимались на борт по крепкому трапу, придерживаясь за поручни. Норка не отставала от своей хозяйки, шустро проскользнула между ног и уже бежала за девочкой по палубе. Нашли нужный спуск к каютам третьего класса, вошли в свою каюту. Подруги тут же заняли верхние полки, кинув на них чемоданчик и сумку с продуктами. Снова вышли на палубу. Стояли у борта и смотрели больше на берег, чем на своих родительниц, а мамы топтались около дочек. Тётя Катя давала какие-то наставления, Люда рассеянно слушала её, кивала головой, обещая выполнять всё, что мама ей наказывала. Любке мать не давала никаких наставлений. Всё уже было обговорено по поводу их поездки — где и как ехать. Наконец, громкое теплоходное радио объявило, что провожающим пора покинуть палубу «Мусоргского». Тётя Катя наклонилась к Люде, слёзы навернулись на её глаза. Она поцеловала дочку, пожелал счастливого пути. Любкина мать не целовала свою дочь. Это было непривычной и ненужной для неё нежностью. Любка и не ждала от неё ничего подобного. Она желала только одного: чтобы теплоход поскорей отвалил от причала и подруги остались бы, наконец, без родительской опеки, представленные самим себе. Обе мамы сошли на берег, стояли в толпе провожающих, махали девочкам руками. Вдруг Любка обратила внимание, что рядом с ними нет собачки.

— А Норка-то где? — всполошилась она и посмотрела себе под ноги. Верная собачка мирно дремала у её ног. — Норка-то с нами осталась! — крикнула она матери, схватила собачку на руки и кинулась к трапу. — Подождите, у меня собачка осталась, — торопливо бросила она матросу, который уже собирался убирать трап, сбежала с собачкой на причал, осторожно бросила её к ногам матери и бегом вернулась обратно. Матрос убрал трап, теплоход мелко задрожал, у борта со стороны берега забурлила вода и пристань стала медленно отдаляться от теплохода. Толпа на берегу уменьшалась в размерах, а подруги всё ещё с воодушевлением махали ей руками — не потому, что им было грустно уезжать от родных. Им интересно было махать толпе, берегу, пристани, которые оставались в недалёком прошлом. А впереди их ждало что-то неведомое и, наверняка, очень интересное.

Глава 2. Дизельэлектроход «Мусоргский»

Подруги вернулись в каюту. Девочки оставались в каюте одни, два нижних места пустовали. Перекусили яйцами и шаньгами, запили холодным чаем, мусор аккуратно завернули в газетку и положили на столик, чтобы выбросить в урну, когда пойдут наверх. На палубу выходить уже не хотелось, достаточно налюбовались речными пейзажами за полчаса, проведённых наверху. Достали из чемодана книжки, залезли на полки и стали читать. Но не читалось. То одна, то другая что-нибудь находили, чтобы сказать друг другу.

— Ладно, я почитаю. У меня книжка интересная, — сказала Люда.

— «Иностранка», что ли? А, я знаю, очень интересная. А я в иллюминатор буду смотреть, — отозвалась Любка. Подруга углубилась в чтение, а она высунулась с полки в открытый иллюминатор над столиком. Вода бурлила совсем близко перед её глазами. Если высунуться чуть больше, то можно будет даже рукой дотянуться до неё. Любка ухватилась рукой за ручку над полкой, слегка оттолкнулась ногами, чтобы свеситься из иллюминатора и дотянулась до волны. Вода заскользила между пальцами, с силой отталкивая руку. Любка стала играть с речной волной.

— Эй, ты чё это придумала?! — услышала она приглушённый испуганный голос подруги из каюты. Упёрлась рукой в стенку над иллюминатором и втащила себя обратно.

— Слушай, как здорово! — воскликнула Любка. — Хочешь попробовать? Держись только крепче и дотянись рукой до воды. Давай, не бойся, — подбадривала она свою младшую подружку. Люда последовала её примеру, тоже высунулась из иллюминатора, дотянулась рукой до волны, поиграла с ней. Вода разбрызгивалась вокруг её руки, приятно орошая лицо, волосы, грудь. Люда втянула своё тело обратно.

— Здорово как! — восторженно воскликнула она. — Хочешь ещё?

— Конечно, хочу, — ответила Любка и снова полезла в иллюминатор, крепко вцепившись в ручку над полкой и свесившись над волной, играя с ней, принимая на разгорячённые в жаркий день лицо, волосы и грудь речные брызги. Влезла обратно вся мокрая. Ещё по разу слазили обе к воде, поиграли с волной.

— Бр-р, холодно, — сказала Любка.

— Ага, и я замёрзла, — ответила подруга. — Давай переоденемся.

Достали из чемоданчика сухие платья, переоделись. Сразу захотелось спать. Повесили мокрые платья на специальные приспособления над полками, залезли под одеяла и задремали. Проснулись часа через два. Читать не хотелось. Говорить особо было не о чём. В каюте стало скучно. Снова играть с волной? Тоже уже не хотелось, тем более что и платья ещё не высохли. Не мочить же ещё и эти.

— Давай погуляем по палубе, потом поедим и снова поиграем с волнами, — сказала Любка. Подруге такая идея понравилась, девочки слезли с полок и вышли на палубу.

Прошли вокруг теплохода, заглянули в окна ресторана, завешенные прозрачными занавесками. Люди сидели за столиками, официантки с красивыми белыми накрахмаленными «коронами» на головах суетились вокруг обедающих. Это было интересно и заманчиво, только из взрослой жизни, не для детей. Так девочкам казалось: ведь рестораны — это для взрослых. Проходя по палубе, увидели двух молодых матросов, которые драили палубу. Подруги остановились у борта возле парней. Их работа не могла не заинтересовать девчонок: ведь сами они — почти морячки. Всю весну ходили в Клуб Юных Моряков и уже много знали о жизни моряков, их порядках и правилах. Они стояли спиной к парням, чтобы не привлекать к себе внимания матросов и не смущать их. Время от времени всё-таки поглядывали в их сторону.

— Слушай, давай с ними заговорим? — предложила Любка.

— А как? — засомневалась Люда. Ей тоже хотелось поговорить с матросами, рассказать им, что они тоже морячки.

— Давай повернёмся к ним и будем смотреть в их сторону. Может, они нас заметят, тогда проще будет заговорить, — придумала Любка.

Подруги повернулись спинами к борту и стали в упор смотреть на парней. А матросы уже совсем приблизились к ним. Один из них, худощавый, русоволосый и веснушчатый, обратил внимание на девчонок, которые стояли у него на пути и мешали ему драить палубу.

— Девочки, отойдите в сторонку, вы нам мешаете, — попросил он.

— А можно мы вам поможем драить палубу. — неожиданно для самой себя смело спросила Любка. Оба парня удивлённо подняли на девчонок глаза.

— Вы хотите нам помочь? — спросил другой парень, плечистый, крепкий и красивый.

— Ага. Мы, между прочим, тоже морячки, — гордо заявила Люда.

— Правда? — со скрытой усмешкой отозвался на это второй парень.

— Да-а! Мы ходим в Клуб Юных Моряков, — так же важно сказала Любка. — Мы учили правила вождения судов, лоцию, азбуку Морзе.

— Вот как! Ну, тогда вы, и правда, настоящие морячки. Ну, что, Толик, пусть морячки помогут нам? Как думаешь?

— Думаю, раз они морячки, то пусть включаются в работу. А как вас зовут-то?

— Я — Люба, — с достоинством ответила Любка.

— А я — Люда.

— Люба и Люда, значит? А мы — Виктор и Толик, — ответил за двоих красивый плечистый парень. — Хорошо, мы вам дадим ведро с мыльной водой, будете мыть стены на этой стороне палубы. Согласны?

— Ага, согласны! — радостно закивали подруги. Парни ушли и вскоре вернулись — один с ведром воды, другой с чистыми тряпками. Работа закипела. Любка мыла стены, окуная тряпку в мыльную воду, а Люда после неё протирала сухими тряпками. Девочки быстро справились с этой работой, уже перешли на носовую часть палубы, но тут подошли их новые знакомцы.

— Ну, как, помощницы? Справляетесь? — спросил Виктор.

— Ага. Мы уже здесь моем, — кивнула Любка на стенку, смотрящую вперёд по курсу.

— Молодцы! Только здесь мыть не надо. Это не наша территория.

— Ну и что! Мы бы и здесь помыли, — огорчённо ответила Люда.

— Нет, девочки, это будет пустой труд. Завтра здесь всё равно будет мыть другая вахта, независимо от того, чисто тут или нет. Так что не надо. Спасибо, морячки.

— А можно, мы завтра ещё придём чем-нибудь помочь вам? — спросила Любка.

— Завтра у нас выходной. Мы сегодня ещё ночь дежурим, а завтра будем отсыпаться.

— Как жалко! А мы бы ещё подежурили с вами.

— Приходите ночью дежурить, — пошутил Виктор. Парни попрощались и ушли по своим делам. А подруги вдруг почувствовали, что давно пора поесть, и пошли в каюту. Умылись, достали сумку с продуктами, подкрепились шаньгами с колбасой, запили лимонадом, убрали остатки в сумке на полку и снова залезли на свои места. Их платья уже просохли, можно было снова поиграть с волнами за иллюминатором, чем они с азартом и занялись, пока не вымокли чуть не до самых коленок. Пришлось снова переодеться, развесить мокрые платья над полками. Теперь, после стольких впечатлений, уже и говорить не хотелось. Взяли книжки, почитали, ещё немного лениво подремали. Так прошло ещё два часа. Очнулись от дремоты, услышав голоса в каюте. К ним подселились ещё трое: бабушка с внучкой лет пяти и молодая женщина — вероятно, это была её дочь. А теплоход мирно покачивался на волнах у деревенской пристани. Посадка закончилась, вода за иллюминатором забурлила, отталкивая теплоход от причала, дизель мерно зарокотал.

— Ну, вот, Танюшка, мы и поплыли, — сказала бабушка внучке.

— А куда? — тоненько спросила внучка.

— В Тобольск, — ответила бабушка.

— А зачем?..

Этих «куда» и «зачем» было задано за вечер ещё несчётное количество раз.

— Давай-ка лучше с девочками познакомимся, — предложила малышке её мама.

— Давай. Девочки, как вас зовут? — смело спросила малышка.

— Я — Люба. А это моя подруга Люда, — ответила Танюшке Любка за двоих.

— А я — Таня. Я с бабушкой и мамой.

Тем временем бабушка и мама стали вынимать из чемодана походную одежду, чтобы переодеться, а подруги слезли со своих полок и поднялись на палубу. Над рекой уже заметно сгущались сумерки.

— Давай поищем наших приятелей, — предложила Люда.

— Давай. Я как раз хотела тебе это же предложить, — засмеялась Любка. И подруги пошли по палубе вокруг теплохода в надежде встретить Виктора и Толика. Но парней нигде не было.

— Интересно, как же они вахту несут? — удивилась Любка. — Разве они не на палубе должны находиться?

Девочки прошли ещё один круг, заглядывая во все возможные открытые двери. За одной из этих дверей увидели большое явно грузовое помещение, в котором были навалены непонятные тюки. Со стороны тюков услышали голос Толика.

— Девочки, это вы? Юные морячки?

— Ага! — обрадовались подруги. — Это мы! А Вы чё тут делаете?

— Решил отдохнуть, пока всё спокойно. А вы чего не спите?

— А мы выспались. Мы за день-то уже два раза успели поспать, — объяснила Люда.

— Тогда, может, подежурите за меня? — спросил Толик. — Ничего делать не надо, только если услышите, что капитан зовёт, сразу разбудите. Ладно?

— Хорошо! — радостно согласились подруги. — А Вы тут будете?

— Конечно. Я подремлю немного. А вы сразу бегите ко мне, как услышите капитана.

— Хорошо, хорошо! — закивали подруги, и пошли «нести вахту». Над рекой опустился вечер. Лишь освещённый огнями теплоход проплывал по её тихой, спокойной воде. Уже и в ресторане погасли последние огни. По палубе прохаживались лишь редкие влюблённые парочки да две девочки-подростка лёгкими тенями, таясь от этих парочек, бесшумно скользили вдоль бортов теплохода. В пассажирских каютах постепенно гасли огни. Утомлённые новыми впечатлениями и поздним вечером люди укладывались спать. Подруги ещё раз прошлись мимо грузового отсека, в котором отдыхал Толик, и услышали там голоса. Толик разговаривал с Виктором. Девочки решили дать о себе знать. Любка тихо сказала:

— Это мы. На палубе всё спокойно, можете отдыхать. Капитана мы не слышали.

— Хорошо, девочки, спасибо, — отозвался Толик.

Пошли дальше. Неожиданно перед ними тенью появился Виктор.

— Девочки, стукните, пожалуйста, в окошко, которое я вам сейчас покажу. Позовите тихонько Лилю, скажите ей, что я её жду.

Девочки оторопело молчали. Вызывать девушку для свидания с любым из их новых знакомых никак не входило в их планы. Но отказать не смогли. Виктор подвёл их к окошку в каюте почти рядом с рестораном.

Любка тихонько постучала в окошко, через несколько секунд отодвинулась занавесочка, и выглянуло белое девичье личико.

— Вас Виктор ждёт на палубе, — шепнула Любка. Девушка кивнула, подруги ушли. Виктор поблагодарил девочек, и они пошли дальше нести свою «службу».

На палубе по-прежнему было всё спокойно. Теплоход мирно спал. Лишь рулевой с капитаном, которого ждал Толик, несли свою службу в капитанской рубке, да Виктор бодрствовал где-то в обнимку со своей случайной знакомой Лилей. Ходить просто так по палубе подругам быстро наскучило.

— Давай спустимся вниз и посмотрим, всё ли там в порядке, — шепнула Любка. Спустились на нижнюю палубу. Где-то здесь спали в их каюте новые соседки с маленькой девочкой. Подруги остановились у борта. Вода здесь плескалась совсем близко к краю борта, волной пробегая назад и оставляя недолгий пенный след позади теплохода. Стояли, задумчиво глядя на бегущую вдаль волну. В голове старшей подруги опять родилась неожиданная коварная идея.

— Слушай, Людка! Чё я придумалааа!.. Смотри, — загадочно сказала она подруге. Сняла босоножки и перекинула одну ногу через борт.

— Ой, Любка! Ты чё опять выдумала! — испуганно зашептала Люда.

— Да тихо ты! Не шуми! — успокоила её подруга, перекидывая через борт вторую ногу.

Крепко держась рукой за борт, Любка стояла на небольшом выступе с обратной стороны борта. Она стала переставлять ноги, передвигаясь, таким образом, над самой волной. Люда со страхом смотрела на подругу, готовая в любую минуту ухватить её, чтобы не дать ей упасть за борт.

— Да не бойся ты, — засмеялась Любка. — Тут хороший, крепкий выступ, я не упаду. Хочешь попробовать? Давай, не бойся!

Ну, когда такое было, чтобы Людка спасовала перед подругой? Нигде и никогда! Как ниточка за иголочкой — всегда и повсюду. Она с опаской стала перебираться через борт, крепко вцепившись в его край руками, встала рядом с Любкой. Осторожными шагами они передвигались по краю, а под их ногами плескалась вода, изредка облизывая их пятки. От души насладившись таким экстримом, перелезли обратно на палубу. Довольные своей вылазкой — ну где ещё такое испытаешь?! — ещё раз прошлись по нижней палубе и поднялись наверх. Тут-то и услышали негромкий голос капитана. Он тихо, но отчётливо просил подняться к нему вахтенного Анатолия Носова. Кинулись будить Толика, но тот уже выскочил им навстречу и умчался на зов капитана.

Только под утро девочки тихо зашли в свою спящую каюту, осторожно забрались на свои полки и крепко заснули.

Утром Любка проснулась под негромкие разговоры женщин в каюте. Она лежала с закрытыми глазами, слушала плеск воды за иллюминатором. Жаль, сегодня уже не поиграть с волнами, как вчера. Не полезешь же в окошко в присутствии взрослых. Не позволят. Ну и ладно. Может сегодня познакомятся с другими матросами и им тоже помогут помыть стены с другой стороны палубы… А Людка всё дрыхнет. Вот это сон! И разговоры женщин не мешают ей спать.

Любка внимательно посмотрела на лицо подруги. Да, точно — спит. Ну, и она тогда ещё понежится в постели. Хотя глаза уже сами собой открываются, как она ни старается крепче зажмуривать их.

Открыла глаза, посмотрела на женщин и девочку внизу. Они прибирали на столике после завтрака, убирая в сумку остатки припасённой вчера снеди. Любка отвернулась и стала смотреть в иллюминатор на бегущую в расстоянии протянутой руки воду. Снова посмотрела на спящую подругу. Пора бы и проснуться уже…

— Эй, соня, — прошептала она, протянув к подруге руку, и потянула её одеяло. Люда только сладко вздохнула и продолжала спать. — Эй, пора вставать, — снова дёрнула Любка одеяло подруги. Веки Люды дрогнули, она сонно промычала, выражая неудовольствие, и повернула голову к стене. Танюшкина бабушка с улыбкой наблюдала за её попытками разбудить подругу. — Подъём! — уже громче произнесла Любка. — Люд, просыпайся.

Люда повернулась к ней, сонно заморгала глазами.

— Привет! — обрадовалась Любка. — Пора вставать. Уже десять.

— Привет. Щас проснусь, — улыбнулась подруга, а глаза её никак не хотели открываться.

Минут через десять подруги уже умывались. Уселись за освобождённый для них столик доедать вчерашние остатки: яйца, шаньги и лимонад. Осталось ещё немного копчёной колбаски и хлеба, по одному яичку и одна на двоих шаньга на обед. Убрав после себя со стола, снова пошли наверх. Совсем не интересно было сидеть в каюте в компании своих соседок. На палубе было куда интереснее: там река и красивые пейзажи вокруг, там их новые друзья-моряки, там солнышко. А ещё там звучит чудесная музыка.

Глава 3. На теплоходе музыка играет

Вчера девочки видели на палубе два плетёных кресла-качалки. Сейчас они направились к этим креслам, уселись в них и с удовольствием качались, любуясь бегущей волной за бортом и проплывающими мимо лесами и лугами. И с удовольствием слушали песни, которые команда теплохода проигрывала, вероятно, на магнитофоне. Потом снова пошли вдоль борта, осматривая всё, что попадалось на пути. А на пути им неожиданно встретились вчерашние парни — Толик и Виктор. Они мыли те стенки, которые подруги мыли вчера. Девочки удивлённо уставились на них, подошли поближе, поздоровались.

— А, морячки! Привет! Как спалось? — спросил Виктор.

— Хорошо спалось, — ответили подруги, думая в настоящий момент совсем о другом. — А почему вы моете стены? Мы же их вчера помыли.

— Понимаете, капитану не понравилось, что мы не сами мыли, а заставили вас делать нашу работу. Заставил нас сегодня сделать ту работу, которую мы не сделали вчера. Капитан у нас строгий, — с улыбкой ответил Толик.

— Обидно, мы так старались. Мы ведь хорошо помыли?

— Хорошо, конечно. Чистые, белые стены. Но… Дисциплина превыше всего, — весело подмигнул девчонкам Виктор. — А хотите, мы отблагодарим вас за помощь?

— Ой, нет, нет, не надо! — в один голос ответили подруги. — Нам же так приятно было поработать с вами.

— А мы всё же постараемся отблагодарить вас. Попробуем устроить, чтобы капитан разрешил привести вас в капитанскую рубку.

— Правда?! — изумились девочки. — А он разрешит?

— Пошли со мной! — решительно приказал Виктор и повёл девчонок к трапу на самый верх, туда, где и была капитанская рубка. — Подождите меня здесь. Я сейчас поднимусь, доложу, что мы сделали свою работу, и попрошу, чтобы он принял вас. Я вас позову.

Виктор поднялся наверх, а подруги остались у трапа в радостном ожидании капитанского приглашения. Минут через пять Виктор спустился к ним, махнул рукой.

— Пойдёмте, он разрешил. Его зовут Николай Иванович.

Девочки со смешанным чувством радости и робости поднимались за Виктором по трапу, зашли в капитанскую рубку. Капитан сам стоял за штурвалом. Тут же находился ещё один человек в жёлтой рубашке, в фуражке с кокардой и с погонами на рубашке. Он стоял у какого-то прибора. Девочки робко поздоровались.

— Здравствуйте, девочки, — приветливо ответил Николай Иванович. — Проходите смелей, не робейте. Так вы, значит, тоже морячки?

— Да, мы ходим в Клуб Юных Моряков, — ответила Любка. Мы учили правила вождения судов по реке и азбуку Морзе. А ещё начали изучать лоцию реки.

— А Люба у нас лучше всех умеет работать на ключе, нас этому тоже учили, — добавила Люда похвальные слова в адрес подруги.

— Значит, твою старшую подругу зовут Люба. А тебя как?

— Люда, — коротко ответила девочка.

— Вы подходите сюда. Вот видите этот экран? Это прибор ночного видения. Мы смотрим в него ночью или в туман. Посмотрите-ка в него. Видите, как берега расступаются, как хорошо видно реку?

Девочки по очереди заглянули в небольшое окошечко, которое можно поворачивать рукоятками в любую сторону. Поворачивали его к одному берегу, потом к другому. Река и берега виднелись перед ними как в белом молоке, но очень чётко. Капитан сказал:

— Так же мы видим реку ночью и во время густого тумана.

— Здорово! — восхищённо произнесли подруги.

— У нас и телеграфный ключ есть. Выгляните из рубки, посмотрите наверх. Видите лампочку на самом верху, на клотике? Эта лампочка передаёт информацию другим судам азбукой Морзе.

— Ой, можно попробовать? — замирая от счастья, попросила Любка.

— Попробуй. А Люда смотри, что твоя подруга будет передавать.

Любка подошла к ключу и стала легко работать, нажимая ручку ключа пальцами. Люда смотрела на лампочку.

— Ну, прочитала — радостно спросила Любка.

— Ага. Ты передала: «Привет. Это я, Люба».

— Точно! Давай теперь ты, — в радостном волнении передала Любка ключ подруге и пошла к выходу из рубки, подняла голову к клотику с лампочкой наверху. Прочитала:

— Это Люда. Мы на теплоходе.

— Как здорово! — восторженно воскликнула она. — В можно ещё?

— Не, всё, девочки, хватит. А вдруг вы шпионки и передаёте секретную информацию, — пошутил капитан. Он провёл юных гостий по своим владениям, показал все находящиеся в рубке приборы, объяснил их назначение. Девочки пылко поблагодарили капитана, попрощались и ушли без сопровождения Виктора. Остаток дня ходили под впечатлением от прошедшей экскурсии и вчерашних приключений. И снова слушали красивые и весёлые песни, которых они прежде не знали. И сами весь день подпевали.

Парень песню поёт о девчонке одной,

А в кого он влюблён, отгадай.

Вместо имени милой звучит под луной:

Долалай, долалай, долалай…

И другую, тоже весёлую песенку, которую они быстро выучили:

Смотри, шофёр, не заглядись ты на красавицу,

В пути то ямы, то ухабы всё встречаются.

А нежный взгляд порой как поворот крутой,

А счастье рядом, где-то рядом, но не взять.

Рядом, но не взять.

Вот и нам часто всем счастье кажется рядом совсем,

А идти до него далеко, далеко, далеко.

Обедали снова шаньгами и яйцами, а ужинали уже в ресторане. Как оказалось, это заведение вовсе не для взрослых. Это как обычная столовая, только подороже и в очереди стоять не надо. Сиди себе за столиком и жди, когда тебя обслужат.

Этот день прошёл уже без приключений. Вечером ещё раз случайно встретились на палубе с Толиком.

— Ну, помощницы-морячки, завтра расстанемся?

— Ага, — грустно ответили подруги.

— Постарайтесь на обратном пути попасть на наш теплоход, мы вас бесплатно провезём.

— Ой, правда?! — обрадовались девочки.

— Правда. Вы посмотрите в Тобольске расписание, когда мы будем ехать от Омска до Салехарда и подгадывайте к нам.

— Ладно! Мы обязательно подгадаем на ваш теплоход — заверили подруги.

Ночь спокойно спали. Утром съели по булочке, припасённой с вечера после ресторана, направились к выходу. Толпа дружно, но дисциплинированно спускалась по трапу на берег. У трапа стоял Виктор.

— Здорово! — радовались подруги. — С Толиком вчера попрощались, а сейчас с Виктором попрощаемся.

Они долго продвигались к трапу, прижавшись к борту, смотрели на Виктора, надеясь, что он случайно поднимет на них глаза, но Виктор не видел их, пока они совсем не приблизились к нему. Девочки уже ступили на трап, когда он, наконец, заметил их.

— Всё, Виктор, до свидания, — попрощались они с парнем. — Мы постараемся на обратном пути на ваш «Мусоргский» попасть, — радостно пообещали они. Но Виктор в ответ холодно бросил: «До свидания», и тут же забыл о них, чем сильно обескуражил и задел самолюбие девочек. Так всё было хорошо, даже визит к капитану им устроил, а теперь…

Глава 4. В Тобольске

Через двое суток плавания снова супили на твёрдую землю. Только земля здесь вовсе не была твёрдой: покачивала девочек, плыла им навстречу и норовила свалить с ног. Шли к остановке, а дорога, как норовистая лошадка, так и качала их, чуть не подбрасывала. Приехали к автовокзалу, осмотрелись. По расписанию автобус на Вагай будет только после двух. Целых полдня в их распоряжении, чтобы погулять по Тобольску. Нашли камеру хранения, сдали свой чемоданчик, пошли пешком в сторону верхней части города. Тобольск делился на две части: на горе была его культурная часть, а внизу под горой — в основном промышленная. Бодро шагали по асфальтовой пешеходной дорожке, пока не увидели на своём пути кафе. Давно пора было основательно подкрепиться. Зашли, взяли, первое, котлеты с картошкой, компоты, сели за свободный столик у окна. Ели и смотрели в огромное — во всю стену — окно. И всё ещё плыли, плыли… За окном стояли многочисленные разнообразные машины, а девочки проплывали мимо них, сидя за столиком, с автомобильной скоростью. Это весьма забавляло их, но не очень нравилось. Ведь и под ногами почва всё ещё покачивала их. И долго ли это будет продолжаться?

Насытившись, пошли по дорожке дальше. Спросили у прохожих, как пройти в верхнюю часть города, узнали, что это не слишком далеко, и просто шли пешком, осматривали незнакомый город. На первом же перекрёстке увидели голубой ларёк. В их городке в таких продают мороженое. Заглянули. Точно — мороженое! И как много! Столько разных сортов!

— А какое вкуснее? — спросила Любка продавщицу. Но подруга опередила с ответом.

— Давай пломбир купим. Очень вкусный, я знаю, я пробовала.

Да, Люда ведь успела побывать и в Тюмени, и в Сочи. А в их маленьком городке продавали всего один вид мороженого — сливочное по тринадцать копеек. Купили по пломбиру. Пока шли до следующего перекрёстка, съели их. А тут ещё ларёк.

— Давай ещё купим? — предложила Любка. — Мне так понравилось! Очень вкусно!

Съели ещё по пломбиру. А на следующем перекрёстке ещё ларёк. Не сговариваясь, подошли к нему, купили по «Эскимо». Таким образом, пока подошли к подъёму на гору, съели штук по пять пломбиров и эскимо. Ларьков на их пути больше не было, да и не хотелось уже никакого мороженого. Стали подниматься по высокой крутой деревянной лестнице. Можно было проехать в объезд на автобусе, но они же не инвалидки, чтобы подъёма испугаться! Да и интересно же увидеть эту историческую лестницу с памятниками на её протяжении. Вот, например, этот памятник Ремезову, основателю Тобольска. Или памятник Ермаку, первооткрывателю земли сибирской, утонувшему в реке Вагай, что недалеко от Тобольска, после битвы с остатками войска хана Кучума. Переплывал реку и не выдержал тяжести доспехов, утащивших его на дно.

— Тут есть Тобольская тюрьма, а рядом с ней — церковь. Я это помню. В этой церкви крестили нас с братом.

Прошли мимо высокого тюремного забора из красного кирпича. За забором едва видна верхняя часть такой же красной тюрьмы. Направо от этого забора тянулся забор Тобольского Кремля из белого кирпича. Девочки зашли во двор, увидели красивую белую церковь. В церковь не стали заходить, не зная, можно ли вообще ходить в неё, просто чтобы посмотреть. Церковь ведь не музей. Походили по двору среди древних могил с древнерусскими надписями на надгробиях.

А время неумолимо двигалось вперёд. Пора было к автовокзалу.

Автовокзал находился не то, что в низине, а, казалось, даже в ямине. На территории автовокзала даже запах был очень неприятный. Любка сделала вывод, что это был запах выхлопных газов. Газам тут некуда выйти, они так и витали здесь, в огромной ямине. Да и запах этих выхлопных газов был не похож на запах в их родном городе. Видимо, газы приобретали здесь другой, тошнотворный запах именно из-за особенности низкой местности.

Подруги встали в хвосте очереди в кассу. Вскоре закрытое окошечко кассы открылось, и началась продажа билетов на Вагай. Девочки слушали разговоры людей в очереди, сами переговаривались. Подошла и их очередь. Любка только было протянула деньги в окошечко кассы, как кассирша буркнула, что продажа билетов прекращается, потому что на трассе пошёл дождь, дороги размыты. Окошко закрылось перед Любкиным носом, глаза её уткнулись в записку, написанную кассиршей: «Билеты не продаются в связи с плохими дорогами».

Девочки растерянно смотрели друг на друга, совершенно потеряв дар речи. Что же им теперь, ночевать на этом вокзале?

— Что будем делать? — спросила Любка. — Пойдём на улицу?

Вышли из здания, но смрад от машин мерзко дыхнул им в лица.

— Фу! — сморщилась Любка. — Меня тошнит от этого запаха.

Вернулись в здание, сели на свободный деревянный диван. Пригорюнились. Окошко кассы время от времени открывалось, но билеты продавались на другие рейсы. На поездку в Вагай не оставалось никакой надежды. На улице стемнело. В животах заурчало.

— Пойдём в буфет, — предложила Люда. — Пирожков купим.

Купили по два пирожка, вернулись на свои места. Любка надкусила пирожок, и запах выхлопных газов заполнил всё её нутро.

— Фу! Какой-то вонючий у меня пирожок, — снова сморщилась она. — А у тебя?

— Нормальный, — пожала плечами подруга. — Возьми другой.

Любка взяла другой пирожок, брезгливо понюхала его и снова поморщилась.

— Этот тоже воняет. Если хочешь, съешь все пирожки.

— Нет, давай мы твои оставим, может, потом поешь.

— Ну, тогда этот оставь, который я надкусила. А остальные съешь.

Люда съела два пирожка. Через час Любка всё же решила съесть пирожок: голод — не тётка. Но чуть откусила кусочек, чуть пожевала, как её сильно затошнило. Вскочила со скамейки и побежала на улицу — к туалету. Подруга последовала за ней. Любка едва успела добежать до дырки в туалете — её вырвало. Запах здесь усиливался, усугублённый запахом самого туалета. Любку буквально выворачивало наизнанку. Она не могла вздохнуть, этот запах туалета и смрада с улицы пронизывал её до самых печёнок. Уже внутри ничего не оставалось, даже желчи. Наконец, она смогла вдохнуть полной грудью этот вонючий воздух, заторопилась прочь отсюда, из туалета, к зданию вокзала. Вернулись к дивану. Люда с состраданием смотрела на подругу. Через полчаса она протянула ей пирожки.

— Может, поешь? — участливо спросила она. Любка от одного только взгляда на пирожки вновь почувствовала вкус с запахом выхлопных газов.

— Ой, нет, — поморщилась она. — Ты ешь их, если хочешь. Меня от одного их вида тошнит… Но как же мы тут целую ночь будем? Я же умру от этого запаха. И что это за бензин у них такой?

Люде пришлось съесть пирожки. Стали расспрашивать людей, как можно выбраться отсюда на Вагай. Кто-то посоветовал:

— А вы езжайте сейчас на автобусе до пристани. Там есть теплоходик до Карелино, он поздно вечером отправляется. Вы успеете на него, если сейчас поедете. А из Карелино уже доберётесь до Вагая.

Девочки поблагодарили за совет и побежали на остановку. Через несколько минут они уже выбрались из этого вонючего района и подъехали к пристани. Сразу купили билеты до небольшого посёлка Карелино, заняли сидячие места внизу «ОМика», склонили головы на плечи друг друга и задремали. Ночью прибыли на пристань Карелино, сонно моргая, пошли в помещение пристани. Подошли к открытому окошечку кассы, спросили:

— Скажите, у вас тут можно где-нибудь поспать?

— Да, у нас есть комната отдыха, — обрадовала их кассирша. — Платите, я вас провожу.

Кассирша провела девочек в просторную комнату, в которой в два ряда стояло десяток кроватей. Девочки расположились на двух стоящих рядом кроватях и мгновенно уснули. Утром их никто не будил. Спали, пока не выспались. Любка поднялась с постели и почувствовала во всём теле мелкую дрожь. Оделись, стали заправлять постели. Девочка едва стояла на ногах: коленки дрожали и подгибались. Кое-как застелила постель.

Глава 5. В Карелино

— Ох, как мне плохо! — жаловалась она подруге. — И живот подвело, есть хочу. Прямо трясёт всю.

Вероятно, её вчера выворачивало не только от запаха на автовокзале. Скорее всего, из неё выходило непомерное число съеденного мороженого. После того дня в Тобольске Любка лет пятнадцать не то, что есть, а даже смотреть на мороженое не сможет. Даже мысли о нём будут вызывать у неё приливы тошноты.

— Давай, я чемоданчик понесу, — сочувственно предложила Люда. Вышли с пристани. Осмотрелись, решаясь, в какую сторону идти. Нужно было срочно найти магазин, что-нибудь купить поесть, иначе подруга просто протянет ноги — такую сильную слабость она ощущала. Пошли по дорожке. На улице не было ни души, словно вымерли все. И никакого магазина на пути не наблюдалось в поле зрения.

— Видно, так и придётся мне умереть голодной смертью, — невесело пошутила Любка.

— Да найдём сейчас что-нибудь. Или встретим кого-нибудь. Должен же хоть кто-то встретиться, — успокаивала её подруга. — Не повымирали же они все, в самом деле.

Подруги шли уже минут десять, но так и не встретили никого. Странно, однако, в самом деле. Где народ-то?

— Давай зайдём в этот дом, попросим у хозяйки хоть хлебушка, — не выдержала больше голодная Любка. Они зашли в во двор большого дома, постучали в дверь. К ним вышла девочка лет десяти.

— Девочка, вынеси, пожалуйста, хлебушка поесть, — стыдливо попросила Любка.

— А это ведь не магазин, — простодушно ответила девочка, не поняв просьбы незнакомой девчонки. — А магазин сейчас не работает.

Любка не насмелилась объяснить непонятливой девчушке, что они вовсе не магазин ищут, а просят её кусочек хлеба вынести. На глаза навернулись слёзы от досады, что впустую пришлось так унизиться, чуть ли не милостыню просить. Молча развернулись и вышли на улицу, уныло пошагали дальше по тропинке. На их счастье, из калитки одного из домов вышла старушка. Девочки разом кинулись к ней, поняв, что это и есть их спасение.

Конец ознакомительного фрагмента.