Научи меня любить

Любовь Александровна Хилинская, 2023

Верите в любовь с первого взгляда? А с первого нюха? Когда мурашки ползут по коже, едва ты ощущаешь запах понравившегося человека… Я писательница любовных романов, и я в эту чушь не верю. Не верила, пока не встретила Дениса Милованова, что нагло скомкал мой привычный мир, влез в него и заставил влюбиться, подарив пару недель восторга и напоминание о себе в виде сына, о котором никогда не узнает.

9

« — Да чтоб тебя! — Лернийский поднял голову, с волос стекала вода, глаза метали молнии.

Девица, оказавшаяся под ним в ванне, была странно тиха. Бледное лицо ее, покрытое грязными пятнами, в этот момент показалось герцогу даже прекрасным, но абсолютно безжизненным. Рот был слегка приоткрыт, веки опущены, с щек слетела вся краска, мелкие синеватые сосуды проглядывали сквозь тонкую кожу.

— Ты умерла что ли? — рявкнул мужчина, подскакивая и тряся девчонку, словно грушу.

Худое тело в его руках казалось почти детским, если не считать небольшой груди, на которую герцог сейчас даже не обращал внимания. Тихий вздох, слетевший с губ девчонки, привел Максимуса в волнение. Он сел в ванне, укладывая замарашку поверх себя и глядя, как она медленно приходит в себя.

— Ты! — едва сознание вернулось к девице, она подскочила и закашлялась. — Ты едва не убил меня!

Герцог сжал губы, сдерживая себя, чтоб не ответить резко, втянул ноздрями воздух, затем прищурился, скользя глазами по худому телу, что гневно тряслось перед ним. Вонь, коснувшаяся его ноздрей, заставила слегка поморщиться.

— Ты воняешь, — медленно произнес он, затем вздохнул — все же вся эта возня порядком утомляла.

Какой черт дернул его именно сейчас решить взять себе помощницу? Чего б не побыть еще дома, наслаждаясь спокойствием и безмятежностью? Век-другой, и, глядишь, никакие девственницы не понадобятся, все будет работать и без них.

— Хочешь, я тебе денег дам? — внезапно предложил он. — Купишь себе дом в своей деревне, и забудем как страшный сон, что ты здесь побывала.

— Вот еще! — рявкнула девица, гневно тряся мокрыми волосами.

Она опасливо смотрела на герцога, сидя напротив в ванне в явно невыгодном положении — голая и беззащитная. Почти. Руками девушка прикрывала грудь, колени подтянула к животу и смотрела диким зверьком с опасным блеском в глазах. Максимус опасался делать лишние движения, чтобы не спугнуть эту фурию. Надо как-то успокоить ее, но как это сделать в сложившейся ситуации, он не знал.

Вообще, дамы сами готовы были пригнуть к нему в ванну, голенькие, аппетитные, счастливые, а не вот такое недоразумение, готовое выцарапать глаза всем окружающим.

— Как тебя зовут? — осторожно положил он руку на бортик ванны, и тут же получил горящий гневом взгляд в свою сторону.

— Не твое собачье дело! — огрызнулась девушка, шаря глазами в поисках своей одежды.

Едва она заметила кучку грязного тряпья возле ванны, как гневно затрепетала ноздрями, открыла рот, затем закрыла, хмыкнула, скривила губы и уставилась на Лернийского.

— Давай сюда свой пиджак! — скомандовала нахалка, ткнув пальцем в герцога. — Ты порвал мою одежду, а я заберу твою.

— Нет, — как ни странно, но ситуация начала забавлять Максимуса.

Ему стало даже интересно, как девица будет выходить из положения.

— Я готов пойти на компромисс, — сказал он, и понял, что она не уловила смысла этого слова. — Соглашение. Договор. Я сейчас выхожу из ванны, оставляю тебя одну, ты моешься с использованием мыла, в том числе голову, а затем надеваешь ту одежду, которую тебе предоставят.

— Не буду! — упрямо мотнула головой девушка. — Я сюда не сама попросилась, и меня все в моей жизни устраивало! Я такая, какая есть.

— Свинья? — иронично вскинул бровь герцог.

— Сам ты свинья! — гневно плеснула в него водой нахалка, а потом вдруг взвилась вверх и кинулась на мужчину с диким визгом, намереваясь явно лишить того жизни.

Не ожидавший нападения Максимус только и сумел схватить ее за запястья и развести руки со скрюченными пальцами в разные стороны, отчего девица потеряла равновесие и полетела прямо грудью в его лицо, ткнувшись мягким соском в рот…»

— Так, ты самый больной в мире человек! — отпихнула я Дениса, ощущая, как зацелованные губы горят.

— Почти, — мужчина склонил голову набок, разглядывая мое лицо и щурясь при этом. — Мне значительно полегчало.

— Ну вот, значит, в лечении кружевными трусами ты не нуждаешься! — тут же воспользовалась я ситуацией.

Вообще, конечно, белье я надела красивое, но вот являть миру свои не совсем стройные бедра не собиралась. Только если в темноте и под одеялом. А не так вот при свете лампы, пусть и не слишком ярко горящей.

— Вот так, значит, да? — задумчиво хмыкнул Денис. — Все ж щекотка не помогла. Даже и не знаю, удвоить усилия, или уже уйти несолоно хлебавши. Забьюсь в нору и буду плакать от бессилия. Полового.

— Жалко тебя, — участливо вздохнула я. — Прям и не знаю, чем помочь. Говорят, морские гады помогают.

— Гады? — хмуро переспросил мужчина, устраиваясь на мне поудобнее.

— Ну! — кивнула я решительно, ощущая низом живота подробности мужской анатомии.

— От чего помогают?

— Так от полового бессилия! — простодушно заулыбалась я. — Ты ж сам сказал, плакать будешь. Съешь креветочку, вдруг поможет.

— Это надо еще разобраться, кто там гад, — пробормотал Денис. — Так, Настя, прекрати мне зубы заговаривать. У нас с тобой договор вообще-то. И я его исполнил в полной мере, а ты вот нет.

— И о чем же договор? — ехидно хмыкнула я.

— Ну как, я тебя накормил? А ты за это обещала меня лечить всеми возможными способами. Малиной заманивала!

— Какой еще малиной? — возмутилась я. — Ты не путаешь ни с кем?

Мужчина готов был уже ответить что-то колкое и интересное, но в этот самый момент решила проснуться наша Умка, вклиниваясь в повисшую паузу своим горестным повизгиваньем.

— Разбудила ребенка! — покачал головой Денис. — Орешь тут.

Он вскочил, придерживая спадающие штаны одной рукой, а второй подхватил лежавшую в покрывале собачку и прижимая к себе.

— Ну-ну, детка, не плачь, — заворковал негромко над свертком, растапливая мое сердце. Сейчас бы я, пожалуй, ему не только трусы позволила с себя снять, но и все остальное, настолько он был мил.

Денис чуть развернул покрывало, массируя животик согревшейся и успокоившейся собачки, отчего та блаженно прикрыла глазки и затихла, шевеля лапками с розовыми подушечками, а я уселась на диване, скрестив ноги, и наблюдала с улыбкой за новоявленным собачьим папашей.

— Слушай, тебе никак нельзя ее тут оставлять, она почувствовала в тебе родную мать! — заявила я. — Забирай с собой в Москву!

— Ну уж нет! — отрицательно помотал головой Денис. — Я ее тебе оставлю, и буду приезжать к нашей собаке. Это мой официальный повод частых визитов.

— А неофициальный? — съехидничала я.

— А неофициальный, Настя, это ты. — Денис серьезно посмотрел в мои глаза. — Я все же надеюсь когда-нибудь полежать на твоих коленочках. Больно уж они мне понравились, мягонькие, словно булочки, и сама ты как булочка.

Вспыхнув, я не нашлась, что ответить, смущенно отвела взгляд и даже покраснела. Булочка, нашел же сравнение!