Лучшие отели мира

Группа авторов, 2008

Что делает отель по-настоящему роскошным? Архитектура, интерьеры, история, знаменитые постояльцы, комфорт или заоблачные цены? О лучших отелях мира на основании личных впечатлений рассказывают «профессиональные» путешественники – журналисты ИД «Коммерсантъ». В книгу включены рассказы о «первой сотне» отелей Европы, США, Азии, Африки и Латинской Америки, в том числе великих «грандах», дизайнерских отелях, курортах и местах для экзотического отдыха. Книга будет интересна как «прожигателям жизни», так и всем, кто просто любит путешествовать с чувством, с толком, с расстановкой. Ее с удовольствием прочитают и те, кто тяготам дальних странствий предпочитает отдых на диване с книгой в руках.

Fashion & fusion

Casual по-венски

Radisson SAS Style Hotel, Вена, Австрия

Екатерина Истомина

Вездесущий туристический справочник по отелям, курортам и SPA-комплексам Conde Nast Traveller уже успел включить новый отель Radisson SAS Style в Вене в свой Hot List. Корреспонденты журнала, побывавшие здесь, отметили удобство и стильность (отель позиционируется как дизайнерский отель-бутик).

Нам же показалось, что этот новый отель позволяет путешественнику получить новые впечатления от Вены.

Дело в том, что туристическая Вена во многом благодаря ее гранд-отелям (таким, как знаменитый Sacher) выдает путешественнику типовой стиль отдыха — довольно «пенсионерский». Здесь — оперный или иной имперский блеск, антисексуальный дресс-код, гастрономические излишества в виде «порочных» вечерних дегустаций шницеля и — непременно — прогулки в повозках с бубенцами. Кроме Sacher, в котором недавно открылись номера, сделанные Жаком Гарсиа, в Вене есть несколько других отелей в стиле palace (среди них еще один отель Radisson SAS, который так и называется — Palais). Кажется, что все венские palace-отели отчаянно пытаются догнать императорские дворцы Hofburg или SchoЁnbrunn. Тем, кто любит приезжать в Вену, стиль palace, может быть, уже наскучил или наскучит в ближайшее время — сколько можно чувствовать себя движимым реквизитом времен Франца-Иосифа или самой Марии-Терезии? В конце концов, сменить привычный имперский ритм путешествий по Вене на пульс современности — это интересно.

Венский Radisson SAS Style максимально дистанцируется от пышных венских традиций. Единственное истинно венское в нем — это расположение. Самый центр, по соседству — легендарное Cafe Central, венский дом кофе, классическое кафе с вековыми историей и меню. Через дом от отеля — начало дворцового комплекса Hofburg, через два дома — отель Sacher, через три — Опера, в двух минутах ходьбы — улица Kohlmarkt, в пяти минутах — собор Святого Штефана.

Этот отель — отличное подтверждение новой концепции сети: легкие на подъем современные отели, которые сделаны с использованием откровенных дизайнерских установок, но при этом с пониманием приоритетов, связанных с удобством. Отели стильны, и, к счастью, в них нет главного изъяна настоящих дизайнерских отелей — не надо мучиться от проявлений передовой дизайнерской мысли, выискивая стакан, выключатель, а в роковые минуты и дверь в туалет. Дизайном отеля сети в Дюссельдорфе, отеля рядом с парижским Диснейлендом, новой гостиницы в Брюсселе занимался Маттео Тун, ученик Оскара Кокошки. Дизайном же отеля в Вене доверили заниматься красивой женщине — гречанке Марии Вафьядис, получившей соответствующее образование и проживающей постоянно в передовом Лондоне.

В здании нового отеля когда-то располагался Австрийский банк — первый этаж немного напоминает банковский зал. Reception — слева, направо — длинный бар, прямо — chill out и лифты, прямо и налево — вход в ресторан, а вниз по лестнице — фитнес-центр. Там, кроме тренажеров и кабинок сауны, привлекают внимание две двери — это настоящие пуленепробиваемые банковские двери от сейфов. Госпожа Вафьядис оставила их как напоминание о славном прошлом здания.

Холл первого этажа, представляющий собой атриум, имеет квадратную форму. Его бдительно охраняют юные бармены, одетые в стиле Dolce & Gabbana. Стильные лампы сделаны из толстой гофрированной бумаги, на стенах — деревянные панели теплых коричневых оттенков, обивка приземистой мебели имитирует красный плюш. Черно-белые репортажные снимки и огромные фотографии Марлен Дитрих и Греты Гарбо — напоминание о довоенной Вене. Декор кажется простоватым, если вы с детства привыкли останавливаться в венских palace, обильно украшенных несвежей позолотой. Но вспомните, что в гранд-отелях нужно всегда чувствовать себя на высоте, гордо нести собственную персону в публику. В Radisson SAS Style правильнее будет надеть итальянский casual (бутик Loro Piana — через дом от отеля, в самом начале Kohlmarkt) и завалиться на диван с газетой — этикет здесь не так строг.

В качестве пристанища мы выбрали угловой сьют (номер 205) с большими окнами и эркером (всего в отеле 78 номеров, из них 17 — сьюты). Из окон мы имели возможность любоваться пейзажем старой Вены — кривой улочкой, громыхающей по ней повозкой с возницей в зеленом тирольском костюме. Номер был чем-то похож на новенькую плетеную корзину, полную разномастных лоскутков разнофактурной обивки стен и мебели. Не просто номер, а вязаная, сшитая из кусочков ткани просторная и очень удобно спланированная нора. Наверное, здесь еще уютнее долгими зимними вечерами — под теплым пледом, с бокалом глинтвейна на стильной тумбочке, отдыхая после посещения Оперы или рождественского базара.

Главный отельный ресторан называется Sapori, в меню — классические богатства итальянской кухни. Заводить венский ресторан было бы глупо, учитывая близкое соседство с Cafe Central. На горячее мы выбрали домашнюю пасту с грибами и морепродуктами и не прогадали — текстура и фактура обладали почти диетической магией. Наслаждение вкусом и объемом продлилось и при знакомстве с более чем питательным десертом — местный шеф, итальянец, раньше работавший в Radisson SAS Palace, комбинирует имперскую плотность венских пирожных с итальянской десертной наивностью. Получается изящно и вкусно. Кроме ресторана — бар H12 в так называемом миланском стиле (напоминающий ресторан Nobu Джорджо Армани), где посетителям выдается солидная карта местных и итальянских вин, а также сезонных коктейлей.

И все же, если страсть к доброй старой Вене неистребима, если хочется надеть клетчатый пиджак и желтые ботинки с высокой шнуровкой и шерстяными носками, если тянет кататься на декоративном извозчике, а без кирша, штруделя и шницеля утром вам никак не оторвать головы от подушки — здесь всегда к вашим услугам титанические гранд-отели, переделанные в разное время из городских дворцов и особняков врачей и адвокатов. Однако Radisson SAS Style, переделанный из прагматичного банка, — это тот венский отель, который стоит хотя бы попробовать.

На задворках Букингемского дворца

Buckingham Gate 51, Лондон, Великобритания

Игорь Мальцев

Когда вы говорите лондонскому таксисту, что вам нужно ехать в Buckingham Gate 51, он может озадаченно на вас посмотреть. А все потому, что лондонские таксисты этого отеля просто не знают. Вы говорите, что рядом Crowne Plaza, тогда вас довезут практически до места. Что ж за неудобство такое?

Ничего подобного — это как раз главное удобство сравнительно нового люксового отеля от индийской группы Taj. Первый, кого мы встретили у дверей в апартаменты, был боксер Льюис Леннокс. Он спокойно вышел из своего «Мерседеса», прошел два метра по ступенькам и скрылся за дверями. Он в те дни занимал двухэтажный номер, который здесь называют «премьер-министерским».

Дело в том, что в этот отель нет входа с главной улицы — только вход со двора, который закрыт шлагбаумом. Поэтому здесь никогда не бывает папарацци, и, следовательно, завтра в прессу не попадут фотографии выгружающейся Бритни Спирс со своими друзьями. Мало ли кто хочет обрести в Лондоне покой и privacy? Вот именно покой и privacy — основной конек этого «домашнего» отеля.

Небольшая комната reception, где приятная девушка выполняет все формальности, а все остальное — непосредственно номера — это уже через «подъезды», что делает проживание в этом старинном лондонском доме на задворках Букингемского дворца весьма уютным. Конечно, для уюта вы можете выбрать себе не очень большой номер, хотя мы не обнаружили там номеров меньше чем 80 кв. м.

Тот номер, который достался нам, был 120 кв. м. Его роскошь была слегка демпфирована, можно сказать, дзен-буддистским подходом к оформлению и дизайну помещения. Огромная гостиная, где утром официант накроет вам стол для завтрака, коридор (15 метров), по бокам которого выстроились кухня (если вы вызываете буфетчика и устраиваете небольшой прием для ваших друзей из конкурирующих газет), гостевая ванная и туалет, в конце — спальня, во втором коридоре, идущем от спальни, — гардеробная комната и огромная ванная, с глубокой ванной, стоящей на постаменте у окна. Так что вам легко читается при свете летнего лондонского солнца.

Солнце играет в бокале, вода плещется в ванне, и жизнь задалась… Особенно если вы решите купить пакет «Три ночи в Buckingham Gate 51»: бокал шампанского Primms по приезде, полный завтрак английского типа в библиотеке, полный пакет в спортзале Club at St. James. А одна ночь в номере, подобном нашему, стоит € 1500.

Несмотря на то что для отеля такого уровня понятие «шоп-тур» глубоко чуждо, местный менеджмент прекрасно понимает желание женской половины гостей отправиться куда-нибудь за покупками. Если вы едете в Harrod’s или в Selfrifge’s, то вам полагается бесплатное такси. Иногда таксисты отказываются везти бесплатно и вступают с консьержем в полемику, тогда вы просто берете чек у таксиста, и администрация вам деньги возвращает. Мелочь, а приятно.

Неподалеку от 51-го есть Army & Navy, который можно было бы назвать «Военторгом», если бы он не отличался от «Военторга», как английская монархия от русской демократии. Именно здесь можно купить косметику Molton Brown, если она вам понравится во время пребывания в отеле. Так как компания, которая построила этот отель в Лондоне, занимается курортами Юго-Восточной Азии, эти парни понимают толк в отдыхе, массаже, водах и SPA. Здесь SPA основано на бренде Sodashi (в переводе с санскрита — «чистота»), который, как утверждается, не содержит химически сконструированных элементов — только природные. Уход за лицом в течение 90 минут обойдется вам в € 100, и вы выйдете как огурчик без всякого ботокса.

Кстати, о монархии. Внимание с ее стороны вы будете ощущать даже тогда, когда выходите во двор (который является также частью стеклянной галереи ресторана), — дело в том, что в этом, награжденном не так давно за дизайн и чистоту, дворе стоит фонтан, который местным подарила сама королева.

Ближайших ресторанов здесь два — Quillon и Bank Westminster and Zander Bar.

Надо ли говорить о том, что до самых главных аттракционов Лондона можно отсюда добраться пешком: за углом происходит смена караула у дворца, за другим углом — исторический паб Albert, и если чуток пройти, то вы выйдете прямо на Вестминстерское аббатство. То есть гулять здесь одно удовольствие.

Правда, президенты развитых стран, которые также любят здесь останавливаться, вряд ли ходят пешком. Зато у нас с вами полно не только времени, но и возможностей рассмотреть в подробностях один из лучших городов на Земле. После Москвы и Жуковки, конечно.

Великая коктейльная революция

Dorchester, Лондон, Великобритания

Екатерина Истомина

В январе 2008 года лондонский отель Dorchester совершил великую коктейльную революцию. Весьма известное в городе отельное гламурное заведение The Bar, немного стилизованное под азиатское ар-деко 1920-х (в The Bar, как и в гастрономическом китайском ресторане Chine Tang, все очень похоже на Шанхай тех великих лет, не хватает только завываний Вертинского в образе Пьеро), коренным образом переосмыслило образ такого напитка, как коктейль.

Конечно, до января 2008 года в The Bar и так весьма неплохо наливали. Однако новый коктейль glossy, состоящий из ванильной водки, шампанского, цветков бузины и клюквенного сока (все это взболтано до пьянящей и блистательной алкогольной пыли) был представлен в январе 2008 года и очень быстро доказал, что все прежние коктейли, подававшиеся в The Bar, — это штаны на лямках. С бокалом коктейля glossy хочется остаться в The Bar подольше. В конце концов, уже дождаться здесь товарища А. Вертинского.

Но ждать артиста не нужно, особенно если вы остановились на этот раз не в Belgravia Suite и не в Dorchester Suite, а выбрали один из трех новых сьютов, торжественно открытых в отеле в конце прошлого года. Это Audley, Terrace и Harlequine, и после порций glossy надо идти именно туда. Идти придется далеко, так как все новые сьюты расположены под самой крышей отеля. Из всех сьютов, оснащенных балконами и террасами, открывается почти панорамный вид на Лондон в целом и район Мэйфер, Гайд-парк и Парк-лейн в частности.

Так, Audley Suit включает в себя не только террасу (с убедительным видом на собор Св. Павла), но и несколько необходимых жилых помещений — гостиную, спальню, бар, гардеробную и бесподобную мраморную ванную, лежа в которой так и хочется снова и снова принять на грудь бокальчик glossy (для этого будет достаточно позвать собственного «батлера», дворецкого, который закреплен за каждым сьютом).

Дизайнер Александра Шампалимо, работавшая над тремя новыми сьютами, оформляя номер Audley, уделила внимание современной энергичной отделке в духе хай-тек, то есть никель, темное дерево, шелк на стенах, акценты в виде жемчуга. Иными словами, не консервативно, но торжественно. Основные цвета, задействованные в интерьере, — цвет бирюзы и невыносимо-желтой тыквы.

Следующий экземпляр — Terrace Suite. Это пристанище для истинно самовлюбленного и тщеславного господина, которому в первую очередь придется по душе расположение комнат Terrace Suite. Дело в том, что из ванной комнаты здесь проложена прямая дорога на большую террасу, то есть появиться над великим городом можно прямо в халате или даже вовсе без него.

Основной вид с террасы открывается на Гайд-парк, и он весь как на ладони, видно все, включая местных лебедей и пеликанов. Основные цвета Terrace Suite — это дымчато-серый, желтый, клубничный и цвет морской волны. Словом, какая-то психоделическая палитра. С ума сойти можно: в ванной мы обнаружили вставки из уникального лунного камня черного цвета. Хлопковые одеяла и халат от итальянской марки Frette, что, впрочем, уже банальность.

И наконец, Harlequine Suite — самый большой из трех новичков. Кроме помпезной террасы (опять-таки с видом на Гайд-парк) в сьюте ловко обустроены бар, гостиная, столовая, спальня, и все комнаты тянутся нескончаемой анфиладой. Стены обтянуты шелком и кожей чаще всего яблочного и изумрудного цветов. В ванных — розовый и белый мрамор. Иногда попадается белый оникс, плюс хромированные вставки, плюс деревянные панели из дорогой сикоморы, особенно их много в гардеробной.

Вообще-то мы в некотором роде напрасно расписали модернистскую составляющую новых сьютов в лондонском Dorchester. Сказали здесь про психоделику и гламур, упомянули про Арлекина. На самом деле это очень жилые и удобные помещения, в них нет никакого цирка или чудачества. Как нет никакого чудачества в самом Dorchester, открытом в 1931 году. Это большой отель, перед ним — сад, утопающий в клумбах и освежаемый динамичным фонтаном. Теперь изучать цветение клумб, а также особенности сексуальной жизни пеликанов в Гайд-парке можно с крыши, вернее, с террас новоиспеченных Audley, Terrace и Harlequine Suites. И вообще никуда уже не ходить, дворецкий все принесет, включая коктейль glossy.

Кролики, виски и президенты

The Gleneagles Hotel, Шотландия, Великобритания

Валерий Панюшкин

Саммит G8 в шотландском The Gleneagles Hotel, слава богу, позади. Теперь в этом отеле могут жить не атакуемые антиглобалистами, не обнесенные металлическим забором, не связанные бессмысленной секретностью люди. Играть в гольф, кататься на лошадях, путешествовать по окрестным замкам, ходить на рыбалку и соколиную охоту с птицей на рукавице. Под словом «виски-сьют» можно теперь, слава богу, разуметь не резиденцию одного из глав государств, а большой и удобный номер, в котором живешь. Хорошо, когда начальство уезжает, правда ведь?

Это только на время саммита The Gleneagles Hotel огораживали высоченным металлическим забором. На самом деле отель окружен холмами, по которым с утра вместо зарядки можно кататься на велосипеде, утопая на полколеса в менее знаменитом, чем английский, но не менее густом шотландском тумане и вздрагивая от того, что дорогу в неположенном месте перелетает дикий фазан или перебегает дикий кролик.

— Кролики у нас в Шотландии — настоящее бедствие, — говорит рейнджер, загорелый человек в штормовке и тяжелых ботинках, управляющий «Лендровером», нагруженным клетками с охотничьими ястребами. — Кролики сжирают траву, травы не хватает овцам, поэтому охота на кроликов разрешена круглый год.

Мы подъезжаем к охотничьим угодьям, представляющим собою холмы, изрытые кроличьими норами, надеваем рукавицы, сажаем на рукавицы ястребов. Все девушки в нашей компании говорят, что лучше бы они остались в отеле и пошли в SPA. Девушки отказываются принимать участие в охоте, поскольку им жаль кроликов за то, что те милые и пушистые. Впрочем, ястребы тоже не слишком-то настроены на смертоубийство, поскольку ленивы и сыты. Охота превращается в прогулку по холмам с ястребом на руке, причем кролики прыскают из-под ног, ястреба можно время от времени запускать кролику вслед и смотреть, как красиво летит птица и как потешно (и успешно) улепетывают кролики.

— Еще мы постоянно отстреливаем кроликов из ружей, — говорит рейнджер и везет нас на стрельбище, где роль кролика исполняет пластмассовая калабашка, выплевываемая специальным автоматом, а роль дупеля выполняет выплевываемая автоматом пластмассовая тарелочка.

— Это очень мирный спорт, — говорит рейнджер, перезаряжая охотничью «беретту». — Мы можем устроить для вас соревнование, если вы приехали большой компанией. На вас из нескольких разных мест будут лететь тарелочки, а вы будете состязаться, кто больше тарелочек подстрелит.

Дальше мы едем рыбачить на озеро, которое в здешних местах называется не английским словом «lake», а шотландским словом «loch», и рейнджер говорит, что водоем, на который он везет нас, — это «суперлох». Из озер вытекают речки. В речках водится лосось. Шотландский лосось, по-моему, лучше даже норвежского, и каждое утро и каждый вечер ничего не можешь поделать с собою, на завтрак и на ужин украшая свою тарелку, как розами, ломтиками местного лосося разных степеней копчения. Интересно, главы «Большой восьмерки» хоть лосося-то местного пробовали?

Мы едем стрелять из лука, кататься на джипах по бездорожью, прогуливаться верхом, играть в гольф, который в Шотландии — дело семейное, так что если не умеете сами правильно бить по мячику, то научите хотя бы детей.

Пока был саммит «Большой восьмерки», в The Gleneagles Hotel детей не было. На самом же деле этот отель — один из немногих дорогих, где предполагается, что гости приедут с детьми. Для детей есть спортивные развлечения, детские клубы, вожатые, и даже в ресторане можно попросить, чтоб ребенка проводили на кухню, где он сам приготовит себе еду под руководством гастрономического повара. Совершенно непонятно, почему главы «Большой восьмерки» не берут с собой детей на свои саммиты. У них же есть дети. Саммиты бы стали не такими посконными, если бы дочки президента Буша или президента Путина тащили бы то и дело отцов в холмы ловить кроликов.

— Ну, — говорит рейнджер, — какие у вас планы?

— Пойдем дегустировать виски.

Старая часть отеля, та самая, стоя перед которой в саду президент Буш давал отповедь мировому терроризму, перестроена из бывшего вокзала. Тамошний бар все еще смахивает слегка на зал ожидания, если только представить себе, что в зал ожидания старинного вокзала нагромоздили мягких кресел и бутылок виски. Односолодовых виски там столько, что физиология человека не позволяет перепробовать их быстрее, чем за год. Интересно, главы «Большой восьмерки» хоть виски-то пробовали?

— Я, — говорит рейнджер, — тридцать лет дегустирую виски и все мечтаю найти хоть одно, которое бы мне не понравилось.

Мы сидим в баре. Хорошо, что начальство уехало, правда ведь?

Шик-модерн

Four Seasons Gresham Palace, Будапешт, Венгрия

Геннадий Йозефавичус

В Gresham Palace, лучшей гостинице Будапешта, гостей знают пофамильно. Приезжаешь ты, скажем, из аэропорта, а открывающий дверцу лимузина портье вежливо так, обходительно говорит:

— Добрый день, мистер Йозефавичус, добро пожаловать в Будапешт, в Gresham Palace!

Ну, думаешь, весь день, бедняга, тренировался — артикулировал перед зеркалом, ходил в лингафонный кабинет, изнурял себя многочасовыми тренировками.

Потом проходишь в холл, и охранник в хорошем костюме так же, как и давешний портье, приветствует тебя по фамилии:

— Добро пожаловать, мистер Йозефавичус. Желаю вам хорошо провести время!

Вслед за охранником какие-то милые девушки, пересекающие холл, говорят тебе что-то подобное и опять-таки называют по фамилии. Понятно, что на reception все повторяется вновь — тут уж ничего странного, это их работа.

Поначалу на то, что тебя все знают, внимания не обращаешь. Это чуть позже, когда будешь спускаться в холл в следующий раз, когда пойдешь на завтрак, когда неожиданно ворвешься в гостиницу с покупками, а тебя продолжат узнавать и называть по фамилии, начнешь задумываться, удивляться и даже немного восхищаться. В первый раз, конечно, обращаешь внимание не на это, а на то, что они вообще могут произнести твою фамилию! Впрочем, после минутного замешательства вспоминаешь, что ты в Венгрии, стране такого языка, ни одно слово из которого тебе ровным счетом ничего не напоминает, и что фамилия твоя — элементарный пример, задачка для начальной школы, что натренированным венгерским языком ребятам сказать «Йозефавичус» проще, чем поздороваться, и шок проходит.

Зато наступает запланированный архитекторами шок от красоты того дома, в который ты попал.

Здание Gresham Palace строилось в десятых годах прошлого века для страховой компании сэра Грешэма. Естественно, что на пике моды на стиль art nouveau богатый подрядчик заказал огромное здание именно в этом стиле. Было выбрано лучшее в городе место — на берегу Дуная, прямо напротив королевского дворца, у Цепного моста. Первые этажи заняли собственно страховщики, остальное пространство — богатые и знаменитые жильцы, выкупившие или арендовавшие квартиры в доме. Тут квартировали послы, местные рокфеллеры, актеры. Продолжалось все это, понятно, до Второй мировой войны и последовавшей советской власти.

Власть рабочих и крестьян, как известно, дворцов не любила и живущих там либо выводила вон (с разными последствиями), либо уплотняла. Не минула участь сия и Gresham Palace. Красивый дом замусорили, огромные квартиры разбили на клетушки, хрустальные люстры поразбивали; майолики, витражи, лифты — все это поломали, побили и снесли на свалку истории.

С обретением независимости (от социализма), когда Будапешт стал нуждаться хоть в одном отеле, не декорированном в стиле обкома партии, была призвана компания Four Seasons, которая и присмотрела себе страховой дворец на берегу Дуная. Начался процесс расселения коммуналок, застопорившийся, как водится, оттого, что жилица одной из квартир (престарелая актриса) встала буквально насмерть, решив умереть в родном доме. В отличие от леденящих кровь московских историй, с пожилой дамой ничего делать не стали, решили дожидаться естественного разрешения вопроса. Потеряли года два, зато не прослыли палачами.

Через некоторое время Gresham Palace освободился, и бригады мастеров принялись, разбирая слои штукатурки, краски и обоев, докапываться до первоначального декора art nouveau. Понятно, что кое-где докапываться было уже не до чего, но в большинстве номеров будущего отеля удалось высвободить из-под наслоений лепнину, а на лестничных площадках — элементы витражей. В холле обнажились майоликовые плитки на стенах и оригинальный декор полов. В одной из квартир Gresham Palace внутри стен при «раскопках» нашли раздвижные двери, из-за которых будущая комната немедленно получила повышение до апартаментов — двери решили отреставрировать и использовать по назначению.

Остатки первоначальных украшений, по возможности сохраняли, реставрировали, дополняли интеллигентным новоделом, сработанным на тех же фабриках, что и оригинальные детали. А вокруг оставшихся от времен сэра Грешэма завитков, плиток, паркетин и чугунных перил отстраивался новый отель, в реконструкцию которого компания Four Seasons вбухала что-то около € 100 млн.

Заметим, что на реставрацию королевского дворца, разрушенного в конце войны, явно было потрачено меньше денег — снаружи-то он весьма хорош, а вот внутри поражает партийными интерьерами с непременной гранитной крошкой, которой обезображены стены. Впрочем, дворец-то восстанавливался еще в советские времена, отсюда и интерьеры.

Gresham Palace повезло больше, за него взялись уже после окончания эпохи исторического материализма, а потому он (как, может, никакой другой отель в мире) оправдывает слово palace в своем названии. Дворец, да и только! Один фасад чего стоит!

Кстати, на фасаде изначально, сто лет назад, укреплены четыре фигуры. Как вы думаете, что они изображают? Четыре времени года, как ни странно. Предназначение быть отелем Four Seasons у Gresham Palace было написано на роду, вернее, на фасаде.

Со стороны Дуная на первом этаже Gresham Palace — два заведения общепита: более формальный ресторан Pava и совсем неформальная, типичная для Будапешта кофейня. В Pava — лучший в городе ресторан — высокие венгерские чины (вроде президента или председателя парламента) водят своих гостей, когда не хотят мучить их паприкой и гуляшом. А вот в кофейню ходят не только за кофе с булочками, но и за традиционными для Венгрии блюдами.

Шеф Абдесаттар Зитуни (проработавший, кстати, несколько лет в московском «Аэростаре») решительно отделяет свою любимую средиземноморскую кухню от мадьярской экзотики. Разве что знаменитое местное фуа-гра да пара сотен венгерских вин допущены в Pava.

Интересно, что до открытия Four Seasons в Будапешт почти не завозились свежие продукты типа морской рыбы, устриц, южноамериканской говядины, новозеландской баранины, экзотических фруктов и овощей. Жил себе город со своей паприкой, поедал тоннами гуляш, салями и ведать не ведал о современной модной легкой кухне. Обходился как-то! Потом открылся Four Seasons, как черт из табакерки, появился шеф Зитуни, и первые доставленные самолетами деликатесы попали на столы гостей Pava.

Сначала продукты летали один раз в неделю, потом дважды, чуть позже в Будапеште открылась первая компания, специализирующаяся на доставке рыбы и устриц в Венгрию в свежем виде, и маховик раскрутился. Есть продукты — есть рестораны. В центре столицы теперь найти приличный невенгерский ресторан проще простого, даже искать не надо.

А с вином, что характерно, совсем другая вышла история. До открытия Four Seasons иностранцы (да и многие богатые венгры) предпочитали бордо и тосканское. Теперь — наоборот. Виночерпий по имени Аттила собрал по берегам Балатона столь выдающиеся токайские вина и сделал столь прекрасную карту, что пить то, что легко можно найти за пределами Венгрии, стало просто неинтересно.

В общем, Four Seasons Gresham Palace стал каким-то флагманом и катализатором. И мясо из Уругвая сюда возят, и токайское пьют, а уж каким подспорьем стало строительство гостиницы для местных мастеров — даже не описать. Возродил, можно сказать, Gresham Palace некоторые полузабытые производства. Вот, к примеру, понадобились для холла майоликовые плитки в стиле art nouveau — хотелось сохранить старую мозаику, но многих кусков не хватало, — и та же мастерская, что делала сто лет назад плитки для страховщиков, вновь освоила технологию. То же и с витражами. Кое-где остались куски, осколки, и по ним тут же, в Будапеште, удалось воссоздать разбитые вдребезги стекла.

Кстати, о стеклах. В холле, на второй его линии (на уровне reception), из-под копоти, грязи и штукатурки были высвобождены почти гумовские железные конструкции с еще сохранившимися кое-где вставленными в металлические рамы стеклами. «Парниковую» крышу, традиционную для модерна, естественно, восстановили. Под ней теперь располагается слегка напоминающий вокзальный буфет Passage Bar. Здесь играет музыка, расставлены по моде парижского George V (тоже Four Seasons) цветы a la Джефф Литэм, сюда шеф Зитуни заходит за вечер не один раз, высматривая потягивающих вино постояльцев и посылая им в качестве compliment какие-нибудь вкусности типа фуа-гра под манговым чатни или крохотных бараньих котлеток. Все зависит от выбранного постояльцем вина, ну и, конечно, от настроения Абдесаттара. А настроение у Зитуни всегда хорошее.

Надо упомянуть некоторые апартаменты. На крыше дворца, справа и слева, прилеплены две башенки. В них — спальни двух honeymoon (для медового месяца) сьютов. Огромные кровати для новобрачных стоят прямо под куполами башен, и никто и ничто не может помешать обитателям апартаментов хоть сутки, хоть неделю вообще не выходить наружу. Ну, разве что до SPA добраться — SPA-то на этом же, последнем, этаже.

Уютная нора бюргера

Bülow Residenz Hotel, Дрезден

Екатерина Истомина

Bülow Residenz Hotel расположен в реконструированном бюргерском квартале. Этот отель — восстановленный бюргерский дом, построенный в 1730 году. Чтобы дойти от Bülow Residenz Hotel до центра, нужно перейти главный городской мост.

Bülow Residenz Hotel — это сытая, уютная нора, возведенная богомольным бюргером. Ни одной мушки, ни одной пылинки. Хрустальные стаканчики, фарфоровые люстрочки, низкорослые деревянные шкапики с множеством вымытых рюмочек, глубокие креслица, обитые радостным шелком. Кажется, что под кроватью так и стоит позабытый старый фарфоровый ночной горшок. Но горшков мы не обнаружили (косметика в ванной, между прочим, от Molton Brown).

Очень хорош местный ресторан Caroussel (17 баллов из 20 по рейтингу Gault Millau, с 2007-го шеф-повар Дирк Шреер входит в Top-50 Германии) с крохотными говяжьими тефтельками, легким грибным пюре, взбитом со сливками. Они надежно подкрепляются местными «вильяминовкой» и клубничной водкой. Неплох и алкогольный погребок, главное украшение которого — батареи тоненьких, хрупких бутылок с крепкими и сверхкрепкими напитками и классических винных бутылей с редкими «морозными» винами (Eisweine), которые делают из прихваченного морозом винограда.

Трогательная немецкая деталь: если вы приезжаете в Bülow Residenz Hotel один (одна), то на ночь вам выдают большого плюшевого медведя. Это для человеческого тепла.

Новая Саксония

Hotel Kempinski, Дрезден, Германия

Екатерина Истомина

О Дрездене принято думать, что это центр депрессивной части Германии. Считается, что единственный оплот цивилизации здесь — знаменитый стеклянный завод «Фольксваген», где все еще выпускают провальный «Фаэтон». Широко известен местный табачный завод, построенный наподобие мечети. Считается, что Дрезден — экзотика для ностальгирующих немцев с Запада, а для остальных — это кошмар, позор и разорение. Между тем почти весь исторический центр Дрездена, столицы великой Саксонии, восстановили.

Давным-давно реконструированы дворец Августов (Zwinger) и Дрезенская галерея. Открыта в историческом здании Опера, и билетов не достать. В Оперу надевают такие бриллианты и меха, от которых закачалась бы и Вена. В центре Дрездена восстановлены небольшие исторические кварталы, причем реконструирована, насколько это было возможно, их историческая разметка. Ретропароходы с дымящими трубами и народным шансоном на палубе возят гостей по мелкой сельской Эльбе в сторону Мейсена.

Отстроено, конечно, не все — Дрезден эпохи ГДР, похожий на советский Каунас, еще выглядывает и там и сям. Туристы в теплых красных жилетках предпочитают пешие прогулки пенсионерским шагом — из галереи в винные подвалы (питательные саксонские вина и настойки), потом — в бутики фарфора, потом — вниз по Эльбе, а потом — в Оперу. Стандартный немецкий вариант отдыха.

Однако Дрезден неожиданно кажется прозрачным, акварельным, нереальным, едва весомым. Дрезден — это все еще призрак, все еще тень, в отличие, например, от Дюссельдорфа, теплого и изящного, как кошка, и совсем уже колбасного Мюнхена.

В Дрездене, на мой взгляд, есть пока два достойных отеля, хотя почти каждая из крупных отельных сетей — Radisson, Marriot, Sheraton, Hyatte, Westin — имеет в городе по пристанищу.

Первый среди равных — все-таки Hotel Kempinski, который так же, как и его берлинский собрат, устроился в самом центровом месте — напротив входа в Дрезденскую галерею.

Историческое здание было восстановлено всего лишь два года назад. С этим зданием связана история из саксонского прошлого. Август Сильный, правитель саксонской земли, запер здесь любовницу — бедная женщина хотела бежать за границу от его домогательств. Она провела во дворце около тридцати лет, и за это время свыклась со страстью своего Августа.

В мае 1945 года союзники разбомбили Дрезден. Старые дрезденцы вспоминают, что в те времена дом считался целым и пригодным для жилья, если от него осталась хотя бы одна стена. Ни одной стены не осталось от будущего Hotel Kempinski. Союзники целились именно в город — так, в предместьях Дрездена сохранилось множество нетронутых старых вилл, в которых в социалистические времена жили и принимали клиентов адвокаты и дантисты. Сегодня это частные дома или рестораны, один из лучших — Villa Marie с прекрасно запущенным садом и национальной кухней, выдержанной в романтической тональности (суп из капусты с болотной брусникой, домашняя яичная лапша с лососем — весьма и весьма достойные деликатесы).

Здание отеля было восстановлено по уцелевшим чертежам в 2003 году. Получился большой отель с высоченными сводами, бесконечными переходами, галереями, закоулками. В этих галереях и закоулках таятся маленькие бары-чайные, рассчитанные на четырех человек. Стиль — холодный, парадный, но при этом почему-то минималистский. Из-за очень больших пространств весь этот дворцовый реквизит рассеивается. Гигантские, четырехметровые потолки в номерах, в меру упитанная лепнина. Из окна видны Опера и набережная Эльбы.

В Hotel Kempinski — лучшие немецкие завтраки из всех немецких завтраков в мире. Золотые россыпи славных сосисок, которые здесь принято запивать несколькими бокалами немецкого шампанского (под Дрезденом находится множество винокурен). В отеле находится знаменитый в Дрездене America’s Bar, чопорное место, куда приходят на дижестив после посещения Оперы. Здесь любят добрые соленые немецкие шутки, а также анекдоты про Путина (их рассказывают русскоговорящие дрезденцы, которые уверены, что Дрезден — это вторая родина Владимира Путина).

Немецкий след Джона Леннона

Bayerischer Hof, Мюнхен, Германия

Игорь Мальцев

Когда первые битломаны были маленькими, они и думать не думали о том, по каким городам ездили их кумиры The Beatles, и тем более не могли задуматься, в каких гостиницах они останавливались.

Мы рисовали ручкой в тетрадке и на парте гитару Джорджа и не могли даже в лупу прочесть название «Rickenbacker» на мутном фото.

И только немного спустя — лет эдак тридцать — некоторые из нас узнали, что такое стадион «Шиа», что такое стадион «Уэмбли» (а некоторые, по недоразумению, вместо «Уэмбли» купили стадион «Челси»). А мы вот стали «коллекционировать» отели, в которых останавливались Beatles во время их гастролей по миру в качестве «знаменитой четверки».

Что интересно — и сегодня эти отели принадлежат к списку лучших в мире. Так что на пике славы Beatles неплохо оттягивались — The Plaza в Нью-Йорке, Crillon в Париже, Bayerischer Hof в Мюнхене…

И вот собрались мы в Мюнхен — в Старой Пинакотеке выпить пива в буфете, в пивной HB посмотреть картины жизни. И конечно, не могли не остановиться в Bayerischer Hof, коридоры которого помнят великую четверку.

Если кто-нибудь еще следит за творчеством несуществующей группы, то скажу, что Beatles приехали сюда 25 июня 1966 года для того, чтобы дать концерт в Circus Crone-Bau. Кстати, семь из двенадцати сыгранных песенок сняло для своей передачи ZuЁddeutsche Fernsehe — местное телевидение. Если у кого есть знакомые в Баварии, можно попросить посмотреть.

Мы тоже сорок лет спустя решили остановиться здесь. Хотя бы потому, что теперь это место состоит в Leading Hotels of the World и расположено практически в центре города, откуда два шага и до бесконечной торговой улицы, и до мясного рынка, и до Residenz, а оттуда до Английского сада. Не знаем, как там Beatles, а мы, люди, измученные отсутствием и нарзана тоже, тут же решили совершить марш-бросок по пивным. Логично начинать с пивной Augustiner-Grossgaststatten с пивом от монахов-августинцев. Всегда приятно съесть пару мюнхенских белых сосисок в сопровождении полулитровой (впрочем, баварцы предпочитают литровые) кружки пива в архитектурном комплексе от 1885 года.

Осознание этого факта настраивает на спокойный, созидательный лад. Главное — больше половины литра сразу не брать, так как если вы прилетели утренним рейсом, то сейчас на часах всего полпервого, и вам спешить некуда.

Наблюдение экономиста-любителя: если номер в приличном отеле типа Bayrischer Hof может стоить от четырех сотен за ночь, то за еду в Мюнхене заплатить больше € 30 на двоих вам вряд ли удастся. Ну, разве что тут же лопнуть на глазах публики в кожаных штанах.

Насчет кожаных штанов. Хотя это сильно отдает образом Лесоруба из бессмертного Monty Python («I’m a lumberjack and I’m OK…»), кожаные штаны и народные рубашки здесь не стесняются носить даже довольно молодые люди. С другой стороны, если бы волжский автозавод делал BMW для всего мира и платил в российскую казну соответствующие налоги, почему бы парням в Тольятти не ходить в волжской косоворотке, пузырясь от гордости за территорию?

Летом, оказывается, надо покупать альпийские валяные вещи — иногда отличные Jacke стоят от € 30, в то время как на альпийском курорте то же самое вам продадут под Рождество за € 2300 и выше.

Если мы уже встали на Neuhauserstraße, то путь наш известен — мы лавируем между любителями шопинга и религиозными гражданами. Последние идут в храм Св. Михаила и в церковь Frauenkirche. Оба здания — потрясающие образцы культовой архитектуры, величие которой легче оценить изнутри, чем снаружи. Очень рекомендую посещение церквей разных конфессий — расширяет кругозор и заставляет уважительней относиться к чужим предрассудкам.

На пешеходке — киоски с фруктами и ягодами. Абрикосы с красным загаром, черника баварская с голубым отливом и отличная сладкая малина. Из гастрономических открытий этого лета: арбузы (Сардиния) могут быть вкусными без селитры, а малина (Мюнхен) может быть крупной и ароматно-сладкой. Похоже, что нас на родине «обувают».

Кстати, об обуви. Это странно, но Германия на сегодня остается источником недорогой удобной обуви для наших соотечественников. Наверное, это связано с устройством средненемецкой ноги, именно русская антропология мешает нам порой вынести весь веронский магазин Pollini или миланский Fratelli Rosetti. Здесь можно найти что-нибудь удобное и широкое с высоким подъемом.

И тут на вас наваливается из-за угла Rathaus — Ратуша. Если сравнивать мюнхенскую ратушу, скажем, с брюссельской, еще непонятно, кто победит. Потому как мюнхенская, безусловно, грандиознее, и в ней, в соответствии с законами отца нашего Иисуса Назаретянина, гораздо меньше фальшивого золота. Кстати, во дворе справа — платный туалет. Он вам пригодится, потому что, раздавленным величием баварского муниципалитета, вам придется отправляться на мясной рынок, что недалеко от храма Св. Петра, церкви также огромной, но скромной.

Палатки на местном рынке строились и пестовались столетиями, так что палатками их трудно назвать. Но именно здесь самое свежее мясо и продукты из него, а также просто жареное мясо с пивом и прочие прелести природы — мед, пиво, рыба, пиво, устрицы, пиво, овощи, пиво и восемь сортов картофеля. Это еще одно гастрономическое открытие лета — оказывается, сортов картофеля в природе больше, чем было на той овощебазе, куда нас студентами гоняли.

Конец ознакомительного фрагмента.