Соучастники в любви

Луна Лу, 2023

После трагических событий прошлого Изабель не может найти себе места в родном городе. В попытке сбежать от собственных демонов она принимает решение переехать и поступить в колледж. Чтобы накопить денег, девушка начинает подрабатывать курьером. Изабель уверенно идет к своей цели, пока однажды ее не просят отвезти посылку в неблагополучный район, где она становится свидетельницей преступления и встречает Нейтана. Парня, который держит в страхе весь город. Он угрожает девушке, из-за чего ей приходится ступить на скользкую дорожку и стать соучастницей в его игре. Но с каждым днем она все больше сближается с таинственным привлекательным парнем, понимая, что ее сердце учащенно бьется уже не от страха, а от любви…

Глава 14

Изабель

Natasha Blume — Black Sea

Я продолжаю стоять у двери, опустив взгляд в пол и пытаясь не разрыдаться. А Дивер продолжает говорить со мной:

— Глотни немного, полегчает. — Он подходит ближе и протягивает мне бутылку.

Я все еще не двигаюсь, и он вздыхает:

— Ну же, Бель, никто не умрет, если ты хоть раз позволишь себе расслабиться.

После этих слов я взрываюсь, выхватываю у него бутылку и швыряю ее в стену со всей силы, глядя прямо ему в глаза.

Грохот, звон, летящие осколки, напуганное лицо Дивера — все сливается в одну фоновую картинку, а в голове у меня все еще звучат его слова: «…никто не умрет…».

Я молчу, понимая, что если открою рот, чтобы что-то сказать, то сразу расплачусь.

Дивер подходит еще ближе, и я замечаю, что его лицо меняется. Он смотрит на меня так… понимающе. На меня так никто раньше не смотрел. В его взгляде — ни осуждения, ни жалости, ни раздражения. Лишь понимание. И это — последняя капля. Я рыдаю, не в силах больше сдерживаться.

Какого черта происходит?

Почему я не отворачиваюсь, не закрываю лицо руками, как сделала бы, расплакавшись при постороннем человеке? Почему я позволяю слезам течь по щекам? Позволяю себе всхлипывать? Стою прямо перед Дивером и позволяю себе проявить эмоции? И какого черта впервые все это мне не кажется жалким?

Почему Нейтан не смотрит на меня с жалостью или отвращением? Не кричит и не злится на меня? Почему вместо этого он подходит ко мне еще ближе и осторожно кладет мою голову на свое плечо, мягко шепча, что все в порядке? Гладит медленно по волосам? Крепче обнимает?

Какого черта мне нравится ощущать тепло его тела? Почему я не могу отстраниться от него? Почему я этого не хочу?

Не знаю, сколько мы уже так стоим. Успокоившись, я отстраняюсь. Мне вдруг становится неловко за себя, и я не решаюсь поднять глаза на Дивера, поэтому рассматриваю его куртку.

— Ну, ты как? — тихо спрашивает Нейтан, и его голос все еще серьезен.

Я просто киваю в ответ и признаюсь:

— Кое-кто умер… — я запинаюсь, делаю глубокий вдох и продолжаю: — Когда однажды я позволила себе расслабиться.

Дивер садится обратно на край кровати, и я опускаюсь рядом. Он продолжает смотреть на меня, ожидая, что я продолжу. Решаю последовать его совету и не держать это в себе. Сейчас я чувствую, что могу рассказать ему, не встретив осуждения или жалости. Мне нужно понимание. И он показал, что может мне это дать.

— Моя сестра. Вообще-то, она мне кузина, но мы росли вместе и были очень близки. Элайза.

На глазах снова выступают слезы, но я уже не обращаю на это внимания. Дивер слушает, а я продолжаю говорить.

— Мы были на вечеринке у ее друзей, компании из школы. Мы играли в какую-то игру с выпивкой, поначалу было весело… Но я выпила слишком много и раньше всех ушла спать в комнату…

То, что дальше мне придется сказать, я произносила вслух лишь однажды — на допросе у шерифа, чуть меньше года назад, и с тех пор эта тема была запретной для меня. Делаю глубокий вдох и продолжаю.

— Утром я проснулась от чьего-то визга. Я вскочила и побежала на звук, в ванную. А там… Элайза… — Я закрываю глаза, пытаясь отогнать вспомнившуюся картинку, но это не помогает. — Лежит на полу, в собственной блевоте. Мертвая. А рядом — пустая упаковка из-под какого-то снотворного.

Дивер молчит, но я чувствую, что он внимательно смотрит на меня. Слышу его тяжелое дыхание. Наконец я поднимаю на него взгляд и продолжаю:

— Вскрытие показало, что… — я снова запинаюсь, потому что никогда не говорила этого вслух, — на теле были следы изнасилования, — я наконец выдыхаю.

— Черт… — шепчет Дивер, качая головой.

— Понимаешь, Дивер, пока я валялась в отключке, в соседней комнате насиловали мою сестру, и из-за этого она покончила с собой! — взрываюсь я, позволяя очередной волне самоненависти и вины захлестнуть меня.

— Кто это сделал? — все так же тихо спрашивает Нейтан.

Я качаю головой, сжав зубы от злости:

— Не знаю. Они даже не провели экспертизу. Дело замяли, заключив, что это обычный суицид. И все потому, что это произошло в доме Линды Джонс. На вечеринке было полно ее богатеньких друзей, которых защищает шериф, — я снова завожусь, и Дивер берет меня за руку.

— Это ужасно, Бель. Ты имеешь полное право злиться.

— Я злюсь на себя, Дивер, — я смотрю ему в глаза. — Если бы я была трезвой, в сознании, я могла это предотвратить, понимаешь? Я бы не допустила… Она нуждалась во мне. И я подвела ее. Она мертва. Понимаешь? Единственный человек, которого я любила, мертв. И это из-за меня, — устало выдыхаю я, не в силах уже даже плакать.

— Ты не виновата, Бель. Виноват тот урод, который сделал это с ней. Не ты.

Хоть я не верю в это, но мне необходимо было, чтобы кто-то произнес эти слова.

Я молчу. Все еще держа меня за руку, другой Дивер осторожно опускает мою голову на свое плечо, и я не сопротивляюсь. Закрываю глаза и расслабляюсь. Весь этот груз невысказанных слов и подавленных эмоций я ощущала на себе целый год. И наконец сбросила его.