Тебя предупреждали…

Лориэн Лоуренс, 2020

Куинн уже жалеет – почти жалеет! – о том, что однажды пригляделась к своим соседям повнимательнее. Она живёт в маленьком городе на берегу моря, на улице с аккуратными домами и прекрасными розами. Ходит в школу, занимается бегом и совершенно не жаждет становиться главной героиней триллера. Но, похоже, этого уже не миновать… Ведь её соседи через дорогу скрывают какую-то зловещую тайну. Они кажутся обычными старичками только на первый взгляд! Девочка уверена: они не люди. Они тоже следят за ней! И непременно попробуют от неё избавиться… Атмосферный триллер для подростков, который порадует ценителей жанра ужасов. Книга получила лестный отзыв самого Стивена Кинга! Перед вами первая книга серии.

Глава 4

Но даже в школе голова не желала работать. Майк нашёл меня в коридоре перед первым уроком и поинтересовался, как я себя чувствую. Я ответила, что всё нормально, старательно не замечая его беспокойства.

Зоя, конечно же, не могла не обратить на такое внимания:

— Что это сейчас было?

— Ничего, — быстро ответила я. — Идём, а то опоздаем.

— Подумаешь! — не поддалась она. И округлила глаза: — Что-то случилось? Между вами что-то есть?

— Между нами ничего нет! — Я ускорила шаг.

Но Зою не так просто сбить с мысли. Даже когда мы вошли в класс и сели за наши парты в углу, она продолжила:

— Ты уж извини, но между вами определённо что-то происходит.

— Мы просто обсуждали кое-что насчёт тренировки, — солгала я, не глядя ей в глаза. — Ничего особенного. Ерунда.

Зоя недолго смотрела на меня, затем пожала плечами:

— Ладно.

Не уверена, что она мне поверила, — но хотя бы оставила эту тему.

Прозвенел звонок, и мисс Пеннелл начала урок. Темой было стихотворение Лэнгстона Хьюза^[7], но я при всём желании не смогла бы ответить, какое именно, потому что мыслями была за милю от школы — на Гуди-лэйн. Интересно, что сейчас делает мистер Браун. Он сегодня работает?

Они с женой заведовали похоронным бюро «Феникс». Единственным в нашем городе. Считалось, что его семья владеет им уже несколько поколений, и «Феникс», как и сами Брауны, был своего рода местным символом. Мама воспользовалась их услугами, когда хоронили папу, хотя бабушка Джейн умоляла её обратиться куда-нибудь ещё. Но мама сказала, что у неё нет сил «прицениваться», и прощание с папой прошло в «Фениксе».

На взгляд постороннего, «Феникс» ничем не отличался от любого другого похоронного бюро. В нём было несколько залов на выбор, но все они с их приглушённой цветовой гаммой и декоративными растениями выглядели одинаково. Маме миссис Браун показалась приятной, но лично мне Брауны никогда не нравились.

Миссис Браун молчалива, но когда всё-таки открывает рот, то чаще всего чтобы сделать замечание, например, «Тебе пора постричься!». Они с мисс Беа лучшие подруги. Если уж на то пошло, все старички близко общаются. Когда они не на работе или не спешат по каким-то делам, они везде ходят вместе, и хотя в городе их любят, гостей у них никогда не бывает. Ну, не считая того раза с бабушкой Джейн… Я сделала себе мысленную пометку расспросить её о деталях того визита в следующий же раз, когда её увижу, — возможно, уже этим вечером.

А что она сама думает о старичках? Ведь сколько бы мы с папой их ни обсуждали, бабушка никогда не присоединялась к разговору.

Мой мозг, вдохновлённый многими часами просиживания в интернете, лихорадочно перебирал возможные объяснения — начиная от привидений и пришельцев и заканчивая дневными вампирами.

Но что, если Майк прав и все странности можно объяснить как-то просто и вполне научно?

Может, я просто не выспалась этим утром и мои глаза увидели то, чего на самом деле нет? Может, мистер Браун бежал вовсе не так быстро, как нам с Майком показалось, потому что мы дурачились и сами бежали медленнее, чем обычно? Может, я ошиблась с формой шрама? Если он вообще есть.

А может, именно так всё и было.

Теория Майка об операциях не объясняла внезапно пробудившегося в мистере Брауне таланта к бегу, учитывая, что ещё на прошлой неделе он едва мог ходить. И она не объясняла, почему его ноги были копией папиных. И это не говоря о неестественно гладком лице мисс Беа — как такое может быть, что сегодня оно забинтовано, а завтра снова без единого изъяна?

Если постараться, я могла припомнить и другие странности, связанные со старичками. Например, что мисс Эттвуд стала казаться ниже, чем была месяц назад, или что доктор Смит каждую субботу заносит из машины в гараж большие коробки с неизвестным содержимым. И почему никто не знает точно, сколько им лет? И как они все оказались на одной улице?

Я начала подпрыгивать на стуле: мне хотелось обсудить с Майком все события этого утра, но сегодня у нас был только один совместный урок, естествознание, и миссис Кэри включила документальный фильм о теле человека, поэтому пришлось терпеть до самой тренировки.

— Нам нужно поговорить, — шепнула я ему на стадионе. Бросив красноречивый взгляд на свои кроссовки, я нагнулась, чтобы поправить шнурки. Майк вышел из круга друзей, нагнулся и сделал вид, будто завязывает свои.

— В чём дело, Паркер?

— Мы странно выглядим?

— Ты — может быть. Я — точно нет.

— Будь серьёзней, — призвала я. — Мы правда видели то, что мы видели? Мистер Браун на самом деле бегал спринт?

С лица Майка сошла улыбка:

— Он определённо бегал спринт. Будет тебе, Паркер. Ты прекрасно знаешь, что с ними что-то не так. Нам осталось лишь выяснить, что именно. Я ставлю на какую-нибудь экспериментальную операцию для стариков…

Ответить я не успела.

— Паркер! Уоррен! — гаркнул тренер. — Вернитесь к своим командам! Никто часами шнурки не завязывает!

Мы одновременно вскочили и в процессе стукнулись головами.

— Ай!

— Угх!

— Смотри, куда головой машешь!..

— Это ты смотри…

— Паркер! Уоррен! Хватит дурака валять, клоуны! За работу! — взревел тренер.

Мы с Майком переглянулись и разошлись каждый в свою сторону.

Тренер поставил меня в пару с Джесс, лучшей в нашей команде. Это из-за неё я вставала ни свет ни заря каждое утро и бегала перед школой. Она мне нравилась, но я всё равно хотела её обогнать, и мы обе рассчитывали в следующем году стать капитаном команды. Мы нормально общались, но друзьями я бы нас не назвала. Думаю, для этого в нас обеих был слишком силён дух соперничества.

— Слушайте меня внимательно, — начал тренер. — Я хочу засечь ваше время на стоярдовой^[8] дистанции.

Угх! Я ненавидела спринт, и после утра мои ноги все ещё походили на желе.

— Но тренер, вы же говорили, мы сегодня будем работать на выносливость, — сказала я. Прозвучало это намного более жалко, чем мне бы того хотелось.

Тренер сердито посмотрел на меня:

— Что такое, Куинн? Хочешь сказать, ты не можешь? Я правильно тебя понял?

— Нет, тренер. Я могу. — У тренера было правило: всякое «не могу» наказывалось серией отжиманий прямо на дорожке.

По моему носу скатилась капля пота. Тренер нахмурил густые брови и кивнул:

— Так-то лучше. А теперь займите позиции — я подам сигнал.

Мы с Джесс пошли к стартовой линии. От меня не укрылось, что она тоже не в восторге от этого задания.

— На старт!

Мы встали на низкий старт. Я заставила себя дышать ровно и размеренно, не думать ни о чём постороннем и не обращать внимания на подбадривания ребят из команды. Особенно на зычный голос Майка, выкрикивающий моё имя.

— Внимание! Марш!

Нас встретил густой как кисель горячий воздух. Я впереди! «У меня получится, — подумала я. — Я смогу её сделать!» Но уже через пару шагов меня ослепил мой же пот: глаза защипало, дыхание перехватило, и в следующий миг я уже увидела икры обогнавшей меня Джесс. Мне вспомнились мистер Браун. И папа. И знакомый шрам в виде Флориды, мелькавший перед моими глазами каждое утро, когда мы бегали вместе по Гуди-лэйн…

«Соберись, Куинн!» — мысленно призвала я.

Но всё было бесполезно, словно я на беговой дорожке топчусь на одном месте. Я старалась изо всех сил, но лишь сильнее отставала.

А затем все закончилось.

Я сидела на земле. Джесс и тренер склонились надо мной.

— Ты в порядке? — с беспокойством спросил тренер. Из-за слепящего солнца над нами его лицо было похоже на чёрное пятно. — Куинн?

Перед глазами всё плыло. Я словно парила в облаках. Качалась в лодке. Или на круизном лайнере. Была где угодно, но не здесь.

Кто-то сунул мне в руку бутылку с водой, и я на автомате жадно отпила. В памяти всплыли мамины слова: «К нам привезли нескольких ребят с обезвоживанием, потому что они мало пили». Слушая указания тренера, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, прерывая их глотками воды.

— Никогда не видел её такой, — сказал он кому-то.

Его помощник спросил, нужно ли позвать медсестру. Или «Скорую».

Я тут же замотала головой:

— Со мной всё хорошо.

— Куинн.

К парящим вокруг лицам наконец вернулись чёткие очертания. Тренер, его помощник, Кэйли и Джесс смотрели на меня сверху вниз. Остальные члены команды наблюдали с небольшого расстояния.

— Она в порядке, тренер? — вышел вперёд Майк.

— Будет, — ответил тренер. — Майк, проводи её домой, но сначала зайдите в медкабинет, пусть медсестра посмотрит.

Майк кивнул и помог мне встать на ноги:

— Пошли, Паркер. Пора домой.

Из-за головокружения мне пришлось держаться за него весь подъём на холм к школе. Мы шли под хор ахов и охов глазевших на нас ребят.

— Прости, — пробормотала я наверху, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Сегодня всё равно слишком жарко, чтобы бегать, — отозвался Майк. — Давай найдём медсестру и доставим тебя домой.

— Не нужно. Я ещё попью, и всё пройдёт.

— Вот в медкабинете и попьёшь. Я не хочу, чтобы тренер потом на меня орал, что я тебя туда не сводил.

— Ладно. Как скажешь.

Я позволила ему увести меня в кабинет миссис Рашолл, где мы просидели двадцать минут в ледяной прохладе кондиционированного воздуха, попивая воду и жуя апельсиновые дольки, пока медсестра проверяла мои жизненные показатели. В итоге она признала меня способной дойти до дома с Майком, но прежде позвонила маме и погрузилась в бесконечное обсуждение опасности обезвоживания.

Наконец мы в молчании отправились домой.

Заметив на подъездной дороге ярко-синюю машину бабушки Джейн, я почувствовала неимоверное облегчение.

— Пахнет вкусно, — прокомментировал Майк, шумно принюхиваясь.

— Да, — улыбнулась я. — Моя бабушка готовит как никто другой.

Он посмотрел на меня:

— Ты точно в порядке, Паркер?

— Да, думаю, мне просто нужно было охладиться в комнате с кондиционером.

Майк открыл было рот, чтобы ответить, но его прервал знакомый голос:

— Не загораживайте дорогу!

Порыв душного ветра принёс с собой знакомое «топ-топ-топ».

Мы с Майком развернулись как раз вовремя, чтобы увидеть промчавшегося мимо нас на дикой скорости мистера Брауна. На нём были красные беговые шорты до колен, не скрывающие загорелых и мускулистых ног, выглядящих слишком молодо для его возраста. Он остановился в нескольких футах от нас и как ни в чём не бывало приступил к серии выпадов.

Сощурившись, я уставилась на знакомый до боли шрам, по какой-то причине уже не закрытый бинтами. Сейчас я стояла намного ближе, чем утром, и смогла разглядеть каждый его изгиб и край, а ещё — заметить в верхней части левой икры скопление маленьких коричневых веснушек в форме Малой Медведицы.

— Во даёт старикан! — восхищённо выдохнул Майк.

— Мой папа всегда делал выпады, — пробормотала я, борясь с вернувшимся головокружением.

— Я помню.

Мне было приятно, что он помнит.

— Просто поражаюсь, — добавил Майк, наблюдая за мистером Брауном, который начал прыгать из стороны в сторону и трясти руками, как боксёр перед важным боем. — Думаешь, он что-то принимает? Как ему это удаётся?

Что-то было не так. Этот шрам, веснушки, быстрый бег, слегка загнутые пальцы на ногах, загорелая кожа… Всё это порождало странное ощущение знакомой неправильности, и у меня от неё раскалывалась голова. Я закрыла глаза, затем снова взглянула на ноги мистера Брауна и опять зажмурилась, и так несколько раз. Наконец я расстегнула рюкзак, поводила рукой внутри и, нащупав найденный утром пляжный снимок, сунула его под нос Майку:

— Смотри.

Майк засмеялся:

— Классные шорты с акулами, мистер Паркер. — И вдруг он резко перестал улыбаться. Его коричневые глаза округлились. Подняв козырёк бейсболки, он взял фотографию, и его взгляд заметался между ней и мистером Брауном. Он ахнул: — Это что?!

— Да.

— Но этого не может…

— Я знаю. Но взгляни сам.

— Должно быть какое-то логичное объяснение, — выдохнул Майк.

— Объяснение есть, — сказала я, забирая у него снимок. — Только оно не логичное.

Примечания

7

Джеймс Меерсер Лэнгстон Хьюз (1902–1967) — афроамериканский поэт, прозаик и драматург, первооткрыватель «джазовой поэзии».

8

Английский ярд равен 0,9144 метра.