Сезон охоты. Детектив. Книга вторая

Лора Стриж

Мы вновь встречаемся с Лизой и Митькой. Преступления давних лет всплывают на поверхность, стоило лишь поглубже копнуть. Действие развивается в декабре 1996 года.

Глава 4

— Представляться не имеет смысла, все меня знают. С Борисом Петровичем мы проработали много лет. Молодым следователем приехал он к нам в Казарск, сорок лет прошло. Да… Мы с ним тогда были совсем юными, ему 22 года, я только после службы в армии пришёл. 40 лет прослужил Борис Петрович верой и правдой народу, партии, праву. Сначала в прокуратуре, а после ухода на заслуженный отдых, создал частное детективное агентство. За всё это время мы ни разу не слышали о нём худого. Самое главное для любого специалиста — это ответственность за свои поступки, за действия. Что бы ни делал — делать надо хорошо, с гарантией качества. Причём «хорошо» подразумевает не собственный интерес, а интерес самого дела. У Бориса Петровича чувство ответственности было на первом месте, где бы ни работал. Право заполнило его жизнь без остатка, он верил в него, в справедливость. Борис Петрович служил праву, его жизнь была наполнена высоким смыслом, и так нелепо оборвалась… — Олег Степанович обвёл взглядом всех присутствующих. — Сегодня почтить память пришли много людей. Прокурорские работники и сотрудники милиции, адвокаты, врачи, учителя, все помнят Бориса Петровича, как честного и доброго человека. Вечная память тебе, друг! — прокурор города возвышался над столом, говорил глухо и тихо, но речь его была слышна и понятна всем.

Подняли бокалы, молча закусили. Мужчины пошли покурить на улицу, тихонько переговаривались, женщины вполголоса судачили о своём. Официанты быстро меняли приборы, готовя стол к десерту и чаю.

— Тётя Варя, — нагнулась к уху Варвары Петровны Анжела, — ты поговорила с женой Алёшина?

— Да когда же! — встрепенулась Варвара, — ночь всего прошла! А на поминки они не пришли, хотя на похоронах Дмитрий Николаевич был. Спрошу, Лика, обязательно спрошу!

— О чём спросишь и у кого, Варвара? — внезапно появившийся Владислав перепугал тётушку, она замахала на него руками:

— Что б тебя, так заикой можно остаться! Про десерт надо спросить у официантов, пойду, поищу их.

— О чём вы с ней говорили, Лика?

— Ты же слышал, про стол, что официантов надо с десертом поторопить. А что? Что-то не так? — и Лика посмотрела на мужа полными тоски глазами.

Владислав не решился больше спрашивать ни о чём, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза:

— Устал,…как же я устал, дорогая…

В это время на улице тоже говорили, шёл разговор вроде обо всём, и ни о чём. Стояли, курили и просто так, за компанию, сотрудники прокуратуры и милиции, слова лишнего не вылетело, просто так никто даже не кашлянул. К группе подошёл Савельев. Ему было уже под восемьдесят, но он оставался таким же крепким, как и в сорок лет. Седая шевелюра растрепалась на ветру, однако шапки Савельев принципиально не носил смолоду. Он поздоровался со всеми, но глазами искал кого-то.

— Мне Дмитрий Николаевич нужен.

— А почему Алёшин не пришёл? Кто видел Дмитрия Николаевича?

— Он дежурит сегодня, выехали на ДТП со смертельным. Сказал, что если успеет, то придёт.

— Наверное, не придёт, это надолго…

Курили, говорили о вреде курения, как с этой напастью бороться. Ругали синоптиков и погоду, о сегодняшней сводке происшествий. Но никто и словом не обмолвился о смерти Бориса Горицкого, не высказал своих предположений. Кирилл Анатольевич прошёл в зал ресторана. В глубине нашёл одиноко сидящих, Лику и Варвару:

— Девочки, дорогие мои, здравствуйте. Я сегодня узнал о горе нашем, примите соболезнования. Уходил в тайгу на две недели. Борис звал меня на ту охоту, да у меня неотложные дела в тайге были — плановое обследование охотничьих угодий. Пришёл домой, а на крыльце записка. Как же так получилось, а, Варвара?

— Вот так, Кирилл Анатольевич, следствие ведётся, нам пока никто ничего не рассказывает. Может, ты прольёшь свет?

Савельев посмотрел на Варвару из-под кустистых бровей:

— Может, и пролью. Вот только мне со следователем надо встретиться, а он на дежурстве сегодня, на выезде. Не уеду в лес, пока с ним не поговорю.

— Что вы знаете, Кирилл Анатольевич? — встрепенулась Лика, — можете рассказать нам?

— Нет, девочка моя, пока только со следователем. Всему своё время, не обижайся.

— Неужели это про… — начала Варвара, но Савельев резко оборвал её:

— Молчать, женщина! Не суй свой нос, пока не спросили! Придёт и твой черёд, тогда ответишь. Ты поняла меня? У стен есть уши, Варя, не обессудь.

— Да вы поешьте, Кирилл Анатольевич! Из лесу голодный, наверное. Официант, принесите новому гостю поминальный обед. Кутью тоже, вы зачем кутью убрали со стола? Пусть стоит до конца обеда!

— Вот это — да! Я поем, кореша своего помяну и рюмочку выпью. С Алёшиным мы успеем поговорить. Вот только надо это сделать, как можно скорее, пойду сейчас в прокуратуру, буду ловить его там.

— Кирилл Анатольевич, зачем же идти в прокуратуру? Алёшин на два этажа ниже от нас живёт. Вон, и Лике он позарез тоже нужен. Оставайтесь у нас ночевать, а завтра мы найдём способ встретиться с Дмитрием Николаевичем.

— Нет, я к себе пойду, мне отдохнуть надо, а на ваших перинах, Варвара Петровна, я точно знаю, не высплюсь.

И он принялся за еду. В зал стали сходиться гости, все здоровались с Савельевым, никто не удивлялся, что он здесь, о дружбе покойного с охотоведом знали все.