Добро пожаловать в Алфею!

Лия Виата, 2023

Измерение Магикс – кто из нас не мечтал там побывать? Волшебство, магические создания, отважные миссии и, конечно, школа волшебниц Алфея, где так легко найти друзей и приключения! Литрес Самиздат совместно с Winx Club провел литературный конкурс среди поклонников всемирно известного мультсериала. Участникам предложили пофантазировать о событиях волшебного измерения, используя персонажей магической школы Алфея или придумав новых. По итогам конкурса работы победителей вошли в сборник, а лучший рассказ озвучен голосом феи Блум в русской версии сериала. Авторы писали о любви и потерях, путешествиях между мирами и вирусе вселенского зла, о преданности, о славных битвах во спасение, о сложном выборе и дружбе, которая преодолеет любые преграды. В жюри конкурса вошли руководитель издательского бизнеса Сара Сагрипанти, актер театра и кино Сергей Друзьяк, блогер Una Fata, главный редактор издательства theGirl Елена Бугай. Возглавил судейскую коллегию Иджинио Страффи – автор идеи, режиссер и автор всех сезонов сериала Winx Club.

Софья Ковыль. «Не головой, а сердцем»

Глава 1

Ласковое рассветное солнце теплыми пятнами лежало на траве, на листьях, отражалось от капель росы. Во всем вокруг сквозили радость и спокойствие. Флора шла неспешно, прислушивалась к говору крон дубов над головой, к словам травы у ее ног…

Она любила Алфею и, может, даже больше любила лес у ее стен. Он был ей родным, до последнего дерева знакомым. Фея остановилась, прислушалась, положила ладонь на ствол одной из елей: под толстой корой текла жизнь. Чудесная магия жизни. И она чувствовала ее каждой клеточкой своего тела.

— И тебе здравствуй, — сказала Флора. — Сегодня такой хороший день, правда? Еще совсем утро, но я чувствую, что погода сегодня будет замечательной. Я хотела поговорить с тобой: так много всего в последнее время, а вы… вы меня успокаиваете.

Закрыла глаза, сосредоточилась, доверяя дереву душу: язык растений непрост и непохож на человеческий. И Флора знала об этом как никто другой. Вдруг там, под корой она почувствовала какую-то тревогу, подавляемое беспокойство.

— Тебе страшно? Почему? Лес подле Алфеи — мирный лес. Здесь не бывает ни засух, ни пожаров: мы, феи, издавна оберегаем это место. И вас, конечно, и вас…

«И нас… и нас… и нас…» — повторили травы под ее ногами.

Вдруг налетел ветер, листья, трава — все вокруг зашумело, а под ладонью Флора почувствовала единственную фразу. Она увидела ее так ясно, будто бы ее сказал человек:

«Мы боимся не за себя, а за тебя. За вас, феи».

«За вас… за вас… за вас…» — повторили травы тысячами голосов.

— Что?

Флора отняла ладонь от дерева в растерянности, прижала руки к сердцу.

— За меня? То есть… как же так? За нас? Неужели Алфее… нет, Магиксу угрожает какая-то опасность?

«Опасность… опасность… опасность…»

Вдруг ветер стих, а вдали, среди поросших мхом стволов деревьев Флора увидела силуэт девушки. Флора подошла чуть ближе, прищурилась, напрягая зрение.

— Кто это?

Было ясно, что ей требуется помощь: она едва держалась на ногах, тяжело дышала, постоянно оглядывалась… И все-таки не заметила шедшую к ней фею. На незнакомке был короткий, выше колен черный плащ с огромным, странно торчавшим над головой капюшоном. Она еще раз оглянулась, сжалась, скинула капюшон…

На ее голове среди черных блестящих волос напряженно торчали два кошачьих уха. Она прислушивалась. Флора никогда не видела никогда ничего подобного.

«Что же ты? Кошка…» — подумала фея. От волнения она даже перестала слышать шепот трав и размеренную речь дубов, елей. И перешла на бег, оказалась скоро в пяти шагах от кошки, замерла, не решаясь приблизиться.

— Привет, — неуверенно начала она. — Тебе нужна помощь? Я друг.

Кошка не ответила. Лишь внимательно смотрела на фею огромными желто-зелеными глазами. Флора медленно шагнула вперед, продолжила:

— За тобой кто-то гонится? Не бойся, пожалуйста: совсем рядом с этим местом Алфея. Это школа для фей, там ты… там ты будешь в безопасности. Я вот фея растений, Флора, так что…

Фея вытянула руку вперед в жесте дружбы, жесте желания помочь. Но кошка, казалось, не слышала, все так же не отвечала. Лишь гипнотически-мерно начал ходить из стороны в сторону ее тяжелый кошачий хвост — Флора только что заметила его. Как заметила и то, как рука незнакомки опустилась в карман плаща, но фея не придала этому значения. Сделала еще один шаг.

— Я понимаю, ты, должно быть, напугана, но клянусь, я не причиню тебе вреда! Я уважаю жизнь и никогда не сделаю больно другу. Знаешь, я никогда не видела существ подобных тебе, но мне кажется, что мы подружимся. Тебе правда совсем-совсем незачем меня бояться! — шагнула еще, между ними оставалось не больше шага…

И вдруг незнакомка нежно-нежно улыбнулась и, наконец, ответила ей:

— Конечно, незачем, мяу. — у нее был сладкий мурчащий голос. Казалось, она была смущена. — Мое имя Фрейя, человек. Говоришь, никогда не видела мне подобных?

— Никогда.

Хвост Фрейи на секунду замер, но тут же продолжил свой ход.

— Очень жаль. Когда-то мой народ был велик, пусть мы и долго-долго жили в… вынужденной изоляции, мяу. И знаешь, а ведь это тебе стоило бы меня бояться, но уже совсем поздненько, фея.

И тут она выхватила из кармана пригоршню золы смешанной с сухой травой, расправила ладонь, сдула прямо перед собой, в лицо Флоре. И, словно время замедлилось, фея ясно видела, как трава тут же, на лету распадается в прах, как облачко пыли становится смерчем, затем — плотным сгустком темного тумана, видела, как он обволакивает ее, закрывает ласковое солнце, мешает дышать, обращается в густой дым… И не могла пошевелиться. Только слышала, как травы у ее ног все громче и громче шепчут ей:

«Опасность… опасность… враг… враг!»

— Нет, нет, не надо! — Флора схватилась за голову, упала на колени, пытаясь отогнать магию, отогнать иллюзию, но не смогла.

И вскоре она опала без чувств. Тут же на землю опустились поднятая дыханием кошки короткая сухая трава и пыль. Все, и смерч, и дым, было лишь иллюзией. Фрейя довольно улыбнулась, зевнула, обнажая свои острые белые клыки.

— Какие вы, феечки, все-таки наивные, мяу.

Она подошла к Флоре, опустилась около нее на колени, смахнула прядку упавших на лицо волос, заправила за ухо. И припала ухом к ее груди: сердце феи билось медленно и ровно. Она спала.

— Ты будешь долго и сладко спать, фея. Но помни: тебя победила я, Фр-рейя. А теперь…

Фрейя провела указательным пальчиком по носу феи, вздохнула и продолжила:

— А теперь… я ведь могу позаимствовать твое имя и твою внешность, Флора? Мне для благих целей, правда! Скоро моя империя будет еще прекраснее, чем была в свой Золотой век… Прости меня, но так надо. Уф, а теперь… знаешь, мне всегда с трудом давалось это чародейство, но я постараюсь-постараюсь. Так, вдохнуть, выдохнуть…

Она тихонько улыбнулась, зажмурилась, сжала в кулачке новую горсть травы и пепла, что-то проговорила буззвучно. И коснулась кончиком носа ее носа — и, словно она вдруг стала отражением феи, по ее лицу, рукам, по всему ее телу пошла крупная рябь, а за рябью пропадала и бледная кожа Фрейи, и ее тяжелый кошачий хвост, и ее огромные глаза, и даже кошачьи острые ушки… Заместо всего этого — Флора. Такая, какой она была.

Теперь на залитой солнцем поляне фей растений было две: одна спала, а другая сидела у ее ног. Но от той, второй, падала странная тень: с ушами и хвостом.

— Уф, ну, придется постараться, Фрейя… — прошептала она сама себе. — Будет непросто, но нужно потерпеть, совсем чуть-чуть. Я — Фрейя, то есть я… как она сказала? Ах да: Флора. Я — Флора. Главное, не выдать себя, главное — вести себя естественно, как фея…

Она встала и пошла вглубь леса. А настоящая Флора осталась лежать на залитой солнцем поляне. Под ее телом выросла мягкая-мягкая зеленая трава, над ее головой склонили свои широкие ветви дубы — лес оберегал свою фею. И оберегал ее наведенный магией сон.

* * *

— Флора-а! — Муза крикнула что есть силы, помахала ей рукой, вытянулась и сорвалась с места.

Она бежала во весь опор, отодвигая ветки от лица. Наконец, она остановилась рядом с Фрейей, схватила ее за руки:

— Флора, мы тебя совсем потеряли! Ты же никогда не пропускала уроки, мы все изволновались, и я… и знаешь, Уизгис был просто в шоке, сегодня же контрольная и…

— А, ну да. Даруй мне прощение, совсем забыла, мяу, — как можно дружелюбнее улыбнулась Флора-Фрейя и аккуратно высвободилась из крепкой хватки Музы. Ей не нравились прикосновения людей, было в них что-то враждебное.

— «Мяу»? — Муза склонила голову на бок в непонимании. Прищурилась.

— Что?

— Ты сказала «мяу».

— А-а… ну, мне показалось, что добавлять «мяу» довольно миленько. Ведь правда, мяу?

— Ну, — Муза на секунду задумалась, взялась за подбородок. — Наверное. Ладно, уже вечер, так что… ты же не забыла, что в восемь на Алфею опустится купол, да? А уже без пятнадцати! Не знаю как тебе, а мне вот ночевать в лесу совсем не хочется. Эх-х, не нравятся мне эти новые порядки, но… ничего не поделаешь. Пусть Валтор и притаился где-то, он все еще серьезная угроза, бла-бла…

— Мне тоже не нравятся! Ну, порядки. — согласно кивнула Флора и улыбнулась. — И Валтор, мяу!

«Странная она какая-то», — подумала Муза и улыбнулась в ответ. Они пошли к Алфее. Солнце давно прошло зенит и близилось к закату. К еще недавно голубому небу примешался розовый, золотой…

— А все-таки, зачем ты ушла утром?

— Э-э, да так, хотела погулять.

— А-а… Ну ладно.

Перед ними опустились похожие на крылья ворота, и тут же в небе возник и накрыл Алфею защитный магический купол. Наступала ночь.

Глава 2

Будильник феи яркого солнца прозвенел, как всегда, беспощадно в семь-ноль-ноль.

— Ну еще пять мину-уточек… Ах, это невыносимо.

Стелла лениво вытянула из-под мягкого одеяла руку, наощупь выключила мелодичный звон. Сладко потянулась, не разлепляя глаз:

— Знаешь, Лейла, мне снился… воа-ах… снился такой чудный сон. Там была я, Брендон, мой отец и эта противная Химера. Сначала она признала меня са-амой прекрасной девушкой во всем волшебном измерении и, конечно, единственной принцессой Солярии, но… — фея улыбнулась, растянув губы до ушей, продолжила сладким-сладким довольным голосом, — но конечно же папочка все равно кинул ее в темницу, а потом лишил дворянского титула всех ее родственников… А потом у меня была сва-адьба, по-королевски роскошное платье и… Эй, Лейла, ты меня вообще слушаешь?

Единственная принцесса Солярии все же протерла кулачком глаза, непроизвольно сморщила нос, но Лейлы не увидела. Заместо этого…

— Флора, ты жуешь мой фикус. — голос ее был сонным и ужасно умиротворенным. — Уф, приснится же такое… а если не приснится, то, ах, Стелла-Стелла, это же моветон: зрительные галлюцинации давно вышли из моды…

Она зевнула и натянула одеяло на голову, уютно устроилась, блаженно засопела… И вдруг рывком села на кровати:

— Флора, ты жуешь мой фикус?!

А Флора жевала: она на четвереньках стояла на подоконнике, напряженно и по-кошачьи вытянувшись всем телом, и грызла мелкие белые по контуру листики. Феи встретились взглядами, повисла неловкая пауза. Последний откусанный листик выскользнул из ее губ и плавно опустился на пол.

— Мяу?.. — неуверенно улыбнулась Флора.

Соскочила на пол, все так же оставаясь на четырех лапах, вслед за ней с оглушительным грохотом упал горшок. Стелле показалось, что у мелькнувшей на стене тени Флоры были прижатые к голове кошачьи ушки и длинный хвост, но, конечно, только показалось.

— А… а? — впервые в жизни у феи яркого солнца не находилось слов.

Флора, спохватившись, встала на ноги, расправила помятую юбку.

— А?..

— Прости, наверное, ты сама хотела его пожевать, да? — Флора потупила взгляд, заправила прядь волос за ухо. — Не волнуйся, там еще осталось. И, это… пока-пока, увидимся за завтраком! Или уже на учениях? То есть… уроки, да? Постоянно путаю, то есть… да не бери в голову.

И тут же поспешила прочь из комнаты.

— Но… ты же у нас души не чаешь во всяких там растениях, разве нет?

— Конечно, я люблю растения, — уверенно сказала фея, застыв в дверях. — И жевать их люблю. А что-то не так?

Стелла покачала головой. Флора деликатно прикрыла за собой дверь. Сон как рукой сняло, но фея солнца еще минимум трижды ущипнула себя за плечо. Не помогло.

* * *

— Вам не кажется, что Флора сегодня какая-то, мягко говоря, странная? — вполголоса спросила Стелла и села на на свободное место между Блум и Лейлой, пододвинула к себе свою порцию завтрака.

Сегодня у фей в меню были вафли с медом, какао и свежие груши. За огромными, во всю стену окнами столовой плыли веселые пушистые облачка… Однако этим утром фее солнца оптимизм не внушала ни погода, ни еда, и она скучающе отломила вилочкой кусок еще горячей вафли.

— Нехорошо так говоришь про свою подругу, — заметила Лейла.

— Но это правда, — понизив голос, возразила Муза. — Я бы вот сказала, что странная она даже не с сегодняшнего утра, а со вчерашнего вечера.

И с хрустом откусила грушу.

— Кстати, груши сегодня слишком сладкие, как по мне…

— А я вот согласна с Лейлой: нелогично делать подобные выводы без прочной доказательной базы. Не говоря о том, что нехорошо обсуждать человека за его спиной. Или у тебя, Стелла, другое мнение на этот счет? — Текна приподняла брови и отправила в рот равнобедренно-треугольный кусок вафли.

— Я? Я никого не обсуждаю за его спиной, это ниже достоинства принцессы Солярии: я всего лишь беспокоюсь за свою подругу! — Стелла даже стукнула кулачком в защиту своей позиции, чем едва не расплескала какао. — Особенно если подруга начинает жевать мои фикусы, и…

— Так, девочки, не ссорьтесь, — примиряюще сказала Блум, опустила руку на ладонь Стеллы. — У всех у нас бывают сложные периоды, и я бы не стала делать поспешных выводов.

— Ну-ну, — безразлично сказала Муза и откусила еще кусок груши. — Но я все-таки думаю…

— Приветики, девочки! Да будет благословенна ваша трапеза!

Муза чуть не подавилась грушей. Флора, казалось, возникла из ниоткуда прямо за ее спиной и плавно опустилась на соседнее место. Пару секунд она с интересом разглядывала еду, затем обнюхала ее, почти брезгливо отодвинула подальше грушу, поближе придвинула какао, сплела пальцы вокруг теплой кружки и стала лакать его языком.

— Доброе утро, Флора, — улыбнулась ей Блум. — У тебя какой-то, эм-м, новый способ пить?

— А… это плохо? — Флора резко подняла голову, кружка выскользнула из ее рук, и напиток бурой лужей растекся по столу. На глазах феи выступили виноватые слезы. — Ой-ой-ой, даруйте мне прощение, мяу! Я не хотела…

— Эй, подруга, этот повод явно не стоит того, чтобы так уж переживать, это нелогично.

И Текна взмахнула рукой, проговорила сосредоточенно:

— Аквалюкс.

Какао маленьким водоворотом стянулось в точку и — исчезло.

— Благодарю тебя! — Флора вскочила на ноги, поклонилась в пояс, сложив руки на коленях.

— Да ерунда, чего ты… — Текна пару секунд удивленно смотрела перед собой: происходило что-то странное. Действительно странное.

— Кстати, девочки, нам стоит поторопиться, — прервала тишину Муза. — Если мы не хотим опоздать на урок Палладиума, то стоит идти прямо сейчас.

— Эх, учеба-учеба, когда ты уже сменишься благословенным ничегонеделанием… — протянула Стелла, подперев рукой голову.

А обеденный зал стремительно пустел: и в самом деле наступало время занятий.

* * *

Флора-Фрейя сидела тихо, вытянувшись всем телом и напряженно вслушиваясь в каждое слово профессора.

— Как вам, должно быть, известно, юные леди, — профессор Палладиум, как и всегда, расхаживал перед школьной доской, заложив руки за спину, — мой курс посвящен практике волшебных заклинаний. Это не секрет ни для кого, кто присутствовал хотя бы на части моих занятий.

Тут он выразительно посмотрел на Стеллу, а она не менее выразительно посмотрела в окно.

— Кхм, итак… Ах да: однако для грамотного применения магии важно понимать, откуда она, грубо говоря, берется.

— Но профессор, разве магия заключена не внутри нас? Внутри фей и других волшебных существ… То есть, именно поэтому мы и можем ее использовать, разве нет?

Палладиум серьезно кивнул:

— Вы правы, Блум, однако это не вся правда. Дело в том, что для акта использования магии она необходима не только внутри использующего ее существа, но и вовне его. Говоря проще, магия и внутри, и снаружи нас. Эта позиция широко известна как теория двойственной природы магической энергии.

Текна подняла руку, учитель кивнул ей.

— Извините, профессор, но как магия может быть одновременно внутри и снаружи? Это нелогично.

— Отнюдь, хотя я понимаю, что вас смущает. Дело в том, что любая локализация волшебной энергии может быть дана только относительно чего-то и, скажем так, она есть условный параметр… Однако не будем углубляться в теорию, это тема следующих курсов. Практически эта теория имеет для нас следующее значение.

Эльф взмахнул рукой, бесшумно, одними губами проговорил заклинание и вдруг — его ладонь замерла, а на доске золотистым свечением возник рисунок: силуэт феи, нечто напоминающее цветок или кратер, и свечение, лежащее в чьих-то руках.

— Для реализации акта магии необходимо наличие и магического существа, служащего проводником энергии, и источника магии, — он указал на цветок-кратер. — Фея в данном случае может выступать и как, собственно, проводник, и как источник. Более того, для проводника важно являться пусть слабым, но источником, иначе направление и даже ощущение магической энергии становится невозможным. По этой причине люди, как типичные немагические существа, не могут даже видеть некоторых волшебных тварей…

— Таких как пикси?

— Да, Муза, именно таких, — кивнул Палладиум. Сделал короткий взмах рукой, схема на доске сменилась: теперь силуэт феи дополнился звездой там, где должно быть сердце, и каналами у рук и головы, напоминавших сосуды. — Однако я хотел бы заметить, что у фей как у источников энергии очень ограниченный потенциал: для полноценной и продолжительной магии вам необходима близость внешнего источника. Полагаю, вы этого помните из программы прошлого года, разумеется, если вы присутствовали на каждом из занятий.

Стелла еще более выразительно посмотрела в окно. А Флора от напряжения слуха вцепилась руками в парту, сглотнула слюну и, наконец, порывисто спросила:

— О мудрый, могу я просить вас вкратце напомнить, что было в прошлом году?

Палладиум, до сих пор ходивший из стороны в сторону, замер. Поднес кулак ко рту, прокашлялся, стараясь подавить удивление:

— Да, не ожидал такой просьбы от вас, Флора… впрочем, из прошлого года сейчас нам важно лишь то, что существуют территории в магическом измерении, на которых отсутствуют или очень разрежены источники. Территории, на которых не действует магия. Таковы, например, Дикие Земли и…

— А где сейчас самый сильный источник?

— Оу, что ж… — профессор на секунду задумался, взялся за подбородок. — Думаю, источник Магикса один из наиболее сильных во всем измерении. Это в свое время и послужило тому, что эта планета стала центром всего магического измерения. А с его местоположением напрямую связан выбор местоположения нашей с вами школы.

Текна подняла руку.

— Говорите, Текна.

— У меня вопрос: были ли в истории случаи, когда источники исчерпывали себя, то есть, когда магия пропадала на землях, где она когда-то была?

— Это очень хороший вопрос.

Палладиум вновь взмахнул кистью, предыдущее изображение рассыпалось золотой пылью, из нее же собралось новое — перед ними была пустыня. Покрытая руинами и жухлой сухой травой, с невероятно широкой алой рекой у самого горизонта.

Флора-Фрейя вздрогнула, сжала зубы:

«Вот она, моя земля. Моя».

— Есть одна очень любопытная история, я бы сказал, легендарного характера. Некогда существовала процветающая империя где-то на границе мира. Ее жители были невероятно искусны в применении магии, невероятно глубоко понимали природу магии и с ее помощью они могли творить как прекрасные, так и ужасные вещи. И однажды…

Еще один взмах — на доске возник по всем признакам древний рисунок: человек с кошачьей головой посреди объятого пламенем моря. Блум наклонилась к Текне, приложила руку ко рту:

— Очень напоминает рисунки из Древнего Египта, ну, там, на Земле…

— Тш-ш, Блум!..

— Итак, однажды один из императоров решил, что только его народ достоин использовать магию. Тогда через опасный ритуал…

«Кружево миров…» — возникли в памяти Фрейи слова жрицы. Жрицы, которая и ей когда-то рассказывала ту же историю, но совсем иначе.

–…они соединили свои источники и источники всего остального магического измерения, а затем — перенаправили магическую энергию. Эта… манипуляция привела к нарушению мировой гармонии, что повлекло за собой ужасные катаклизмы, а источники империи не выдержали такой нагрузки и исчезли с лица земли вместе с магией. Достижения и знания некогда великой империи были навсегда утеряны. Так закончился…

«…Золотой век», — закончила за него Фрейя, пусть и мысленно.

На минуту повисла тишина. Наконец, Текна подняла руку, профессор кивнул ей.

— Эта история достоверна?

— Это легенда, Текна, причем очень древняя. В магическом научном сообществе существует масса мнений на этот счет, однако я склонен считать эту историю скорее сказкой со вполне ясной прозаичной моралью: магия не задерживается в руках тех, кто хочет забрать ее силой.

— Сказка с прозаичной моралью… — словно в слово, шепотом повторила сама себе Флора и даже не заметила этого. И ее сердце сжала обида и тоска, на глазах выступили слезы, но она тут же смахнула их.

— Понятно, профессор.

— Ну да… — Палладиум в последний раз взмахнул рукой и картинка рассыпалась пылью. Доска снова была чистой и пустой. — …я немного разошелся со вступительной частью. Сегодня мы разучим заклинание, помогающее определить местонахождение источника магической энергии. Оно очень древнее и обычно используется феями в навигационных целях. Итак, произношение достаточно простое: Инсеньяминто Дэлла. Очень важно произношение, юные леди! Как и в большинстве древних заклинаний, важно контролировать дыхание, постоянно поддерживать давление в области живота. Концентрация на этом позволяет делать выдохи более сильными и более плавно вплетать в слова магическую энергию, также важно помнить о длительности согласных! Учтите раз и навсегда, не «исеняминтодэла», а «Инсеньямин-н-нто Дэл-л-ла»… Следите за дыханием, не торопитесь…

Стелла между тем уже сладко посапывала лежа на парте. Над головами остальных же фей, повторявших раз за разом одни и те же слова:

— Инсеньяминто Дэлла…

— Инсеньяминто Дэлла…

— Инсеньяминто Дэлла…

…то появлялись, то исчезали зеленые всполохи, куда-то бежавшие, похожие на молнии. У кого-то они задерживались на пару секунд, но вскоре таяли в воздухе.

— Больше концентрации, девочки, больше концентрации! Вы должны чувствовать, что и как вы говорите. Чувствовать цель!

Фрейя тоже механически повторяла и повторяла:

— Инсеньяминто Дэлла… Инсеньяминто Дэлла… Инсеньяминто Дэлла…

Но у нее не выходило ничего. И она знала, что не выйдет — слишком уж давно на ее земле почти не было магии, и внутри нее — тоже. Разве что чуть-чуть, на пару заклинаний. А между тем Палладиум ходил по аудитории, делал замечания, вдруг остановился и сказал, громко, на всю аудиторию:

— Кстати о практике заклинаний: через пару недель мы с вами, девушки, отправимся на небольшую прогулку к ближайшему от нас источнику. По счастливому совпадению, это центральный источник на Магиксе. Это станет для вас хорошей практикой, вы сможете прочувствовать направления и следы магии, что поможет вам в становлении настоящими феями.

«Если бы… феями», — не без грусти подумала Флора-Фрейя. И повторила еще раз:

— Инсеньяминто Дэлла…

Глава 3

Фея огня дракона щелкнула пальцами, в торшерах тут же зажегся мягкий уютный свет. Она сказала:

— Я устала, но сегодняшний день был интересным! Особенно урок Палладиума. А эта легенда о…

— Ну не знаю, Блум, не особо люблю я эти древние сказки и такие же древние навигационные заклинания… Как по мне, это утомляет, делает день скорее ужасно длинным, чем интересным, — Муза закинула руки за голову и глубокомысленно уставилась в полоток.

Блум, Текна, Муза, Лейла и Стелла сидели в общей комнате, большой и просторной, с мягкими розовыми диванчиками. Флора к ним пока не присоединилась: сказала, что у нее есть для них маленький сюрприз.

— А-ах, ты права, сегодняшний день длился целую вечность! — сказала Стелла. — Знаете, присутствие на уроках плохо сказывается на моем здоровье: портится кожа, под глазами появляются мешки…

— Ах, бедная Стелла, какие лишения ты вынуждена переносить: спать на уроках так невыносимо!

— Муза, что я слышу в твоем голосе? Неужели иронию? — Стелла порывисто вдохнула, патетично закатила глаза. — О, и ты, Брут… Никакой поддержки, никакой поддержки… Может, в утешение кто-то подаст своей самой лучшей подруге стакан воды со льдом?

Фея откинулась на подушки, подняла театрально дрожавшую руку:

— Прошу, только стакан воды…

— Ну, у меня есть чай, мяу! — сказала Флора, вдруг появившаяся в дверях. В руках у нее был поднос, на подносе стояли изящный заварочный чайничек и шесть чашек. — А в чае есть вода… чуть-чуть.

— Оу, ну что ж, немного теплого чая было бы кстати! — оживилась Стелла. — Знаешь, после такого тяжелого дня…

— И я тоже не откажусь, — добродушно улыбнулась Блум.

— И я.

— И я!

— Я воздержусь, но ничего личного, Флора: в листьях зеленого чая содержится кофеин, а я решила ограничить его потребление во второй половине суток.

— Ничего-ничего, Текна, я дарую тебе прощение!

Флора заметно обрадовалась и ловким движением налила в каждую из чашек густую болотно-зеленую жидкость, протянула чашку Блум, Музе, Лейле, оставила одну себе… и — последнюю Стелле. Та приподнялась на локте, отпила…

Чашка выскользнула из ее рук, разбилась, а кожа на лице чуть приблизилась к цвету чая. Чашки остальных замерли у губ.

— Кхе-кхе… Флора, что это? — сказала она, вытирая губы. — Ужасно на вкус и чем-то похоже на…

— Ну, там много чего! Мята, валериана, ромашка, зверобой, крапива, сухоцвет, стебли роз из внутреннего леса, в котором мы сегодня были…

— Из оранжереи? — уточнила Текна.

— Откуда?!

— Да-да, точно! Из оранжереи… еще листья одуванчика, хвоя ели и, кстати, твой, Стелла, фикус тоже! — радостно сообщила Флора, опустилась на диванчик рядом с Блум, убрала в сторону невидный остальным хвост и, отставив мизинец, отпила густой чай. Зажмурилась от удовольствия. — Помнишь, он утром случайно упал, а ты так расстроилась, что я подумала… ну… это немного тебя порадует?

Флора проникновенно и грустно, ласково-ласково посмотрела в глаза Стелле, так что закипавшее в фее возмущение тут же сошло на нет. Осталось лишь удивление.

— Что… порадует?

— Ну… — Флора потупила взгляд, одним махом допила чай из чашечки, налила себе еще, не поднимая глаз. — Ты была грустной весь день. И я подумала, что тебя порадует тот факт, что тебя насытит не незнакомая тебе трава, а некогда любимая тобой! Трава, которую ты знала лично, которую поливала… Знаете, на моей родине очень ценят эмоциональную связь между тобой и едой, я думала, что и у вас тоже! Ведь даже Жрица мне говорила, что это — одна из форм магии и способ сохранения гармонии в разрушенном хаосом мире, так что… А вам совсем не нравится, да?

Она подняла голову, посмотрела по сторонам: чашка каждой из фей была совсем полна, кроме, конечно, разбившейся чашки Стеллы.

— Д-даруйте мне прощение, прошу вас, я думала, такое было бы типично для феи, но в следующий раз я…

— Флора, тебе не нужно извиняться из-за таких пустяков! — воскликнула Блум и крепко-крепко прижала ее к себе. — Мы же подруги.

— Блум права. И подруги не благодаря, так вопреки любому твоему чаю, — и Муза присоединилась к объятиям. — Но ты не обидишься, если пойду сделаю более традиционный?

Флора-Фрейя улыбнулась, потрясла головой: она не была против.

«Кажется, быть феей не так уж и сложно, да?..»

* * *

С тех пор прошло уже около недели. А ей снился сон. В очередной раз — все тот же.

Все тот же холодный каменный зал с колоннами и пучками сухой травы на стенах, с урнами золы у стен, все та же высокая фигуры Жрицы в белой одежде, с небесно-голубыми глазами и белоснежными же ушками и хвостом. Но пока она не сурова и строга — она нежна и ласкова с ней, Фреей. Они сидели рядом, у каменного с древним орнаментом ритуального стола. Справа от них — фонарь с мягким, танцующим внутри него синим огнем. В руках Жрицы — нож, она резала им сухие травы. Отделяла корни, листья, цветки, оставляя лишь тонкие стебли… И Фрейя неловко повторяла за ней.

— Сестра, зачем нам эта трава? Мы будем ее есть? Но я так не люблю траву! Может, мне сходить поймать хотя бы белочку?

— Нет, мы не будем есть.

— А зачем тогда? Я не понимаю, мяу!

— Работай со вниманием и усердием, сестра. — Жрица улыбнулась, указала взглядом на пучок перед Фрейей: листья были отрезаны лишь отчасти. Неаккуратно. — Земля дает нам не только пищу.

— А что же кроме?

— Мать-земля дает нам магию. Нам и всем остальным: травам, полевкам, птицам… и белкам тоже. Но лишь мы, рода Кошек, способны использовать ее. В Золотой век магии было вдоволь, ее можно было брать из воздуха, ей можно было дышать. Но сейчас… мы вынуждены собирать ее крупицы из трав, шерсти и костей. Того, в чем копится магия.

— Костей?.. Звучит страшненько. — нож замер в руке Фрейи, черные кошачьи ушки прижались к голове.

— Незачем боятся. — Жрица провела рукой по ее голове, остановила на секунду пальцы на кончиках черных ушек Фрейи. — Это всего лишь метод. Кости мы предаем огню, собираем пепел… и замыкаем цикл.

— Цикл… — словно эхо повторила Фрейя.

— Правильно. Но когда-нибудь ты вернешь славу нашему народу, когда-нибудь ты возродишь Империю, верно?

И белая рука Жрицы скользнула к мешочку на бедре, выхватила горсть травы и пепла — она подула на ладонь, и горсть развеялась, стала серебряной пылью, обратилась сонмом бабочек. Фрейя вскочила с места, подпрыгнула, ловя одну из бабочек, но под ее рукой оказался лишь воздух. Иллюзия.

А насекомых становилось все больше, они множились, множились — и вот уже не осталось воздуха, нельзя было ничего увидеть среди мельтешащих крыльев, и Фрейя упала на колени, закрыла глаза от страха.

…а когда открыла, увидела Жрицу уже иной. Постаревшей, усталой, с холодным жестоким взглядом. Она стояла, возвышалась над Фреей. И белый хвост Жрицы ходил из стороны в сторону подобно маятнику.

— Ты подвела нас, Фрейя.

— Неправда, я сделала все, что смогла! Я нашла источник, я провела ритуал на «кружево миров», я сделала все, как вы учили, но…

— Ты предала Империю, Фрейя. Ты была последним шансом вернуться к величию, к благодати, которые феи забрали у нашего народа, шансом вернуть магию, которую забрали у нашего народа — но ты не смогла, Фрейя. Мы ценой огромных усилий проложили тебе путь до Магикса, Фрейя, мы отдали тебе последнее, но ты ничего не сделала и все же вернулась, Фрейя…

…и храм начинал рушиться. Валились вниз камни, балки, пыль, но Жрица не замечала этого. Она все так же строго смотрела на Фрейю, все так же повторяла:

— Ты подвела нас, Фрейя… ты предала нас, Фрейя… — ее голос был глухим, потусторонним.

— Нет, это не так, не так, не так!..

По стенам пошли трещины, стены рухнули — а за ними показались серые безжизненные реки и сухие, никогда не паханные степи, грязь, лед и снег, над всем — пелена облаков и белое пятно там, где должно быть солнце. Неприветливый край, холодный край, родной Фрее край…

— Это место могло бы снова стать самым прекрасным во всем измерении, мы долго стремились к этому, собирали жалкие крупицы магии, но ты… ты, Фрейя…

— Нет, нет, не надо!.. Прошу, перестань!

И вдруг она услышала другой голос, ясный и обеспокоенный:

— Проснись, Флора!

— А? — она села на кровати, натянула одеяло до подбородка. — Кто здесь?

Рядом с ее кроватью стояла Блум. Она выглядела обеспокоенной. Протянула ей руку, хотела положить на голову, но Флора-Фрейя резко отодвинулась, прижалась спиной к изголовью: Блум могла заметить уши на ее голове. Нащупать их.

— Это я, Блум. — Блум села у ее ног, положила свою ладонь на ее. — Тебе снова приснился кошмар?

— Об этом тебе не надо беспокоиться. Прошу, иди спать, фея.

«Фея?..» — Блум удивилась такому обращению, но не стала спрашивать об этом. Не сейчас.

— Хорошо. Но помни, Флора: мы подруги и должны поддерживать друг друга, ладно? — она улыбнулась, стиснула ее ладонь крепче. — Постарайся заснуть, уже завтра мы идем в поход с Палладиумом… я помню, как мы ходили с ним на Грязевые болота, так что прогулка вряд ли будет приятной.

Фрейя молчала. И вдруг:

— Я хочу спросить тебя кое о чем, Блум.

— Ты можешь спрашивать у меня что угодно. Мы же друзья!

«Мы же друзья…»

— Тогда слушай: если бы тебе пришлось выбирать между долгом и… и дружбой, счастьем своих друзей, что бы ты выбрала?

— Я? — фея на секунду задумалась. — Знаешь, я не могу представить такого долга, ради которого мне пришлось бы делать друзей несчастными. А ты?..

— Да ничего, просто спросила. Спокойной ночи.

Фрейя отвернулась, зажмурила глаза, но еще долго не могла заснуть. Ее сердце сжимало беспокойство.

Глава 4

— Юные леди, не отстаем, не растягиваем строй! Скоро выйдем на поляну, устроим привал, там у вас будет возможность попрактиковаться в разученном заклинании…

— А-ах, я об этом уже мечтаю, — не вполне искренне сказала Стелла и сладко зевнула.

Феи шли по лесу, еще темному в предрассветных сумерках. С рюкзаками за плечами, в походных ботинках… Профессор Палладиум решил, что выйти они должны не позже пяти утра, а это даже само по себе было тяжким испытанием.

— Стелла у нас как всегда полна энтузиазма…

— Му-уза, ну никакого в тебе сочувствия!

Блум нагнала их парой широких шагов:

— Всем нам тяжело рано вставать, но я предпочитаю воспринимать этот поход как маленькое приключение. Это же интересно, идти туда, где никогда не была раньше! Когда я еще жила в Гардении, мы с родителями иногда ходили в походы: палатки, звездное небо, чай из термоса… это же прекрасно! И, кстати, мне кажется, я уже начинаю чувствовать, как много здесь магии, вот она, прямо в воздухе, — она сказала это с придыханием, закрыла глаза, прислушиваясь к щебетанию птиц. — Все ей дышит здесь, правда?

— Блум, это просто самовнушение! Мы слишком далеко от источника, — развела руками фея яркого солнца. — Магии тут ровно столько же, сколько и во всем остальном Магиксе. И вообще, я все еще не понимаю, зачем нам идти к этому источнику! И почему к нему нельзя долететь на корабле, скажем…

Под ее ногой что-то хлюпнуло, она согнула ногу, тщательно осматривая подошву. Но тут же вернула ногу на землю: на некоторые вещи лучше не смотреть.

— Кхм-кхм, — Текна посмотрела на Стеллу. — Помнится, профессор Палладиум рассказывал, что источники и подобные им места не могут быть обнаружены радарами или чем-то подобным. Их нельзя нанести на карты, нельзя заметить с воздуха, нельзя случайно набрести на них, а вблизи них не работает навигационная электроника, потому как они ограждены…

— Ой, ну заснула я и заснула, с кем не бывает? И я вот убеждена, по-настоящему важную информацию проспать невозможно. То, что важно, каждая фея знает не головой, а сердцем. Фея не думает, фея…

— Ну да-да, кто я, чтобы переубеждать принцессу Солярии. Простите, ваше высочество. — и Текна сделала изящный реверанс.

— Эй!

«Не головой, а сердцем», — мысленно повторила Фрейя. Она плелась позади подруг и не участвовала в разговоре. Только слушала. И думала о своем. Повторяла мысленно узоры круга «кружева», повторяла заученные слова ритуальной песни… Трава под ее ногами была влажной от росы. Холодной. Она остановилась, поправила лямки походного рюкзака, запрокинула голову: среди макушек высоких елей были видны куски прозрачно-голубого высокого неба. Занимался рассвет. Она вдохнула всей грудью, выдохнула… Время текло медленно-медленно и вместе с тем — невыносимо быстро. Профессор сказал, что следующим утром они должны обнаружить источник, а это — сутки. Всего лишь сутки.

Где-то вдалеке каркнула ворона.

— Что-то случилось?

Фрейя почувствовала, как чья-то рука легла на ее плечо, вздрогнула.

— А, что?

Рядом с ней стояла Лейла. А впереди — удаляющиеся спины других фей. Только сейчас Фрейя поняла, что, должно быть, отстала от группы: ей стало стыдно. Она сложила руки на колени, поклонилась в пояс — и кончик ее невидимого левого уха коснулся руки феи.

«Лишь бы не заметила!»

— Ой-ой, я и не поняла как отстала! А ты вернулась ради меня, ох, мне так жаль…

— Ну что ты, со всеми бывает, — сказала Лейла и дружески хлопнула Фрейю по плечу. — Но лучше и в самом деле догнать остальных. Пойдем, да?

Фрейя-Флора уверенно кивнула и сделала бодрый шаг по едва видной среди корней и палой листвы тропинке. Лейла пошла рядом с ней. Пели птицы, воздух был свежим и ласковым.

— Знаешь, Флора…

Фрейя навострила ушки.

— Ты немного странно себя ведешь в последнее время.

— Думаешь?

Под ногой Лейлы хрустнула сухая ветка, Флора вздрогнула.

«Ох, я делаюсь нервной», — с грустью подумала она.

— Да… но, знаешь, не бери в голову. Мы видим, что тебя что-то беспокоит, но готовы подождать, пока ты сама не захочешь поделиться. Мы же друзья.

— Мне кажется, это очень глупо.

— Почему?

— Ну… это просто. Я ведь могу скрывать что-то опасное. Плохое, в том числе и для вас. Все знают: чем больше знаешь, тем меньше вероятность, что тебя обманут. Или предадут. Так что… — Фрейя остановилась. — Я бы не стала мне доверять. Разузнала бы, прочитала мысли. Вы же… то есть, мы же феи, владеем магией, так что прочитать мысли не…

— А я считаю, что нужно доверять людям! Особенно тем, кого считаешь друзьями, — Лейла горячо перебила ее, взяла Флору за руку. — Ужасно трудно жить, когда некому довериться… да и неправильно это, не доверять.

— Ну, это ты так думаешь.

Флора отвела взгляд, посмотрела под ноги: у их ботинок была трава, листья, редкие лесные цветы.

— Я в этом уверена! — решительно кивнула Лейла. — Знаешь, когда я жила на Андросе в замке своей семьи, у меня очень долго не было друзей. Конечно, у меня замечательные родители, но они почти всегда в делах государства, а фрейлины… для них я была принцессой. Не Лейлой. Это не плохо, скорее даже в порядке вещей, но… это обязывает носить маску. Постоянно думать о том, что ты можешь сказать, а что нет, на что это может и должно повлиять… постоянно нужно думать, никогда — доверять кому-то полностью. В конце концов я к этому привыкла, но… но сейчас, среди Винкс, я наконец-то чувствую себя по-настоящему свободно. Потому что вы мои подруги! Конечно, я люблю Андрос, но…

В глазах Лейлы мягко засияла радость: она была счастлива здесь, в Алфее. Фрейя всегда с легкостью распознавала эмоции, знала, говорит кто-то правду или лжет, и сейчас она была уверена — Лейла не врет.

— Вот оно как, — тихо сказала Флора-Фрейя. И ее ладонь выскользнула из ладони феи: она не любила прикосновений людских рук.

— Ага, так и есть. Ой, кажется, мы совсем отстали, стоит догнать остальных! Чур, кто последний — тот тыква! — крикнула Лейла и тут же сорвалась с места.

— Эй, так нечестно! Я не была готова!

— Ничего не знаю!

Даже с тяжелым рюкзаком Лейла бежала очень быстро, профессионально работала руками, выбрасывала вперед ноги… Но Фрейя не планировала сдаваться. Она встала на четыре лапы в позицию низкого старта, напружинилась всем своим гибким кошачьим телом — и прыгнула. Вытянулась в полете, мягко приземлилась, снова оттолкнулась от земли — затем еще раз, еще…

Лейла оглянулась и увидела тень, скользившую по стволам сосен и дубов: за ней бежала кошка. С навостренными ушами и длинным хвостом кошка. Но тень мелькала, расплывалась перед глазами и снова возникала. Фея чуть не споткнулась и вновь стала смотреть только вперед.

«Привидится же такое», — подумала Лейла.

Флора пришла первой. Блум и Стелла обернулись, приветливо помахали ей. И тут же Фрейя встала на ноги, поспешно отряхивая ладони от налипшей земли и травинок.

«Я становлюсь слишком беспечной! Побежать вот так, по-кошачьи… Такое моя маскировка точно не способна скрыть…»

И стоило ей подумать, Фрейю тут же все же нагнала Лейла, уперла руки в колени, пытаясь отдышаться.

— Ты… Флора, не хочу этого признавать, но ты гений бега, — с трудом проговорила она. — Никогда не видела такой странной и вместе тем эффективной техники. Научишь меня?

— Ну… может быть, мяу. Но в этом правда нет ничего такого…

И прежде чем она успела договорить, над их головами возникла золотая вспышка — это профессор Палладиум взывал к их вниманию. И они тут же услышали его голос:

— Так, юные феи! Скоро мы выйдем на поляну, на которой будет привал, завтрак и небольшая тренировка! Целенаправленные заклинания и, конечно, навигационное…

— Инсеньяминто Дэлла… — шепотом проговорила Фрейя. Напрягла живот, так, чтобы создать нужное давление, как и объяснял профессор Палладиум… Ее очаровывали эти слова.

–…так что попрошу не терять присутствия духа! Погода обещает быть хорошей, растительность в этой части леса, э-э, неагрессивна, но у всякого правила есть исключения, так что прошу не терять бдительности.

Тут же где-то впереди колонны фей послышался визг: должно быть, кто-то бдительность все же потерял. А Стелла вытянула руки в стороны, и протянула с явным удовольствием:

— Ну наконец-то привал! А то от нерегулярного питания портится фигура, а это просто ужасно.

— Соглашусь со Стеллой: поесть нам точно не помешает, — поддержала Муза.

— Я слышала, Палладиум совсем не умеет готовить. Надеюсь, мы не отравимся…

— Умирать, так в один день!

— А ты, Лейла, как всегда полна оптимизма.

— Эх, прива-ал… И мы обязательно будем пить чай, мяу! — с энтузиазмом воскликнула Флора и хлопнула в ладоши. — Я хочу много-много чая!

Стелла инстинктивно позеленела, но тут же вместе с остальными добродушно рассмеялась.

— Ну, или совсем чуть-чуть?.. — Флора смутилась и заправила локон за ухо, улыбнулась.

«О жрица, что же делает, о чем думает твоя раба?» — подумала Фрейя и не нашла ответа. Вдруг вспомнила слова Стеллы: «Не головой, а сердцем», — и крепче сжала мешочек, висевший у нее на боку. Мешочек с сухой травой и пеплом.

* * *

Блум лежала на траве, закинув руки за голову: там, за поляной, начинались горы. Их вершины укрывал редкий снег, их склоны были покрыты скалами и тайгой. От них тянуло холодом, неприступностью, чем-то пугающе-древним, более древним, чем сам Магикс — Блум чувствовала это. И все это чувствовали: начиная с Фрейи, заканчивая профессором Палладиумом.

Конец ознакомительного фрагмента.