Десять писем

Лия Аструм (2023)

Пять лет назад мой сводный брат запер меня в наркологической клинике, где я в одиночестве проживала свои самые худшие дни. За эти годы я встала на ноги и вернулась в родной Нью-Йорк с одной-единственной целью — начать новую жизнь, покончив с призраками прошлого. Но высокомерие Алекса не знает границ, и он пытается установить полный контроль над моей жизнью, чтобы мое прошлое не посадило черную кляксу на их безупречном холсте аристократичной семьи. Я отчаянно сопротивляюсь, но с каждым разом мне становится все сложнее противостоять ему, потому что этот жесткий взгляд холодных глаз воскрешает во мне давно забытые чувства, и мне все сильнее хочется рассказать ему правду. Но поверит ли он той, которую ненавидел большую часть своей жизни? ОДНОТОМНИК.

Глава 3

— Какого черта, Ви? — орала мне в трубку Трис на следующее утро так громко, что мне пришлось убрать телефон подальше от уха. — Я не могла дозвониться и целый час искала тебя, пока Джеймс не сказал, что ты свалила домой. Что случилось?

— Все в порядке. Просто позвонил Алекс, и мне пришлось уехать, — спокойно ответила я, поудобнее устраиваясь на кровати и пытаясь спросонья вникнуть в суть предъявленных претензий.

— Он до сих пор считает себя твоей мамочкой, — фыркнула подруга. — Зря Нейт сказал ему, что ты с нами.

— Вряд ли его можно назвать мамочкой, — усмехнулась я.

На линии раздалось непонятное шуршание.

— Ты что там делаешь?

— Пытаюсь хоть немного привести себя в порядок. Боль такая, словно у меня не одна голова, а все три. Я давно так не напивалась.

— Верю, — негромко рассмеялась я.

— Печально, что у тебя до сих пор натянутые отношения с Алексом, — вздохнула она.

— Почему это?

— Видишь ли, Нейт не только занимается делами корпорации. За последний год они сдружились и даже ходят на совместные тренировки.

Мой сводный брат чуть ли не с пеленок занимался рукопашным боем, а потом стал осваивать лучшие техники ножевого. Лично у меня его занятие вызывало неподдельное удивление, но ему это безумно нравилось. И когда из-за нехватки времени вопрос встал ребром, Алекс без раздумий сделал выбор в пользу своих обожаемых лезвий. Я никогда не видела его тренировку вживую, но даже на видео это было рискованно и слегка возбуждающе. А когда он выплескивал свой гнев, метая ножи на заднем дворе особняка, я незаметно подглядывала за ним. И приходила в неописуемый восторг от того, как одним рассекающим движением руки он отправлял острую сталь в середину самого маленького красного круга.

— Нейт и ножевой бой? — скептически усмехнулась я. — Он выглядит как человек, приютивший пятьдесят щенков.

Трис рассмеялась.

— Ты его совсем не знаешь. У него настроение меняется по щелчку пальцев. Бывают моменты, когда рядом с ним я ощущаю себя не в своей тарелке, — разоткровенничалась подруга.

— Хочешь обсудить это? — Я откинула в сторону одеяло, чтобы ощутить легкий ветерок со стороны открытой на террасу двери.

— Не сегодня, — ответила она и сразу продолжила: — Крис работает в одной компании с Нейтом, только у него другая специализация, а Энди — его двоюродный брат.

— Энди тоже юрист? — искренне удивилась я. — Я думала, он работает моделью, или в стрип-клубе, или что-то типа того.

— Нет, — расхохоталась Трис. — Он еще заканчивает колледж, отсюда все эти нескончаемые тусовки. Он сказал — не уйдет оттуда, пока не соблазнит каждую цыпочку с факультета.

— Я не удивлена, — засмеялась я в трубку. — С его возможностями он способен закончить свою великую миссию в срок. А каким ветром занесло туда Джеймса?

— М-м… — В трубке воцарилось недолгое молчание. — Он вроде как встречается с сестрой Энди.

— Вроде как?

— Ладно, месяц назад состоялась помолвка, — нервным голосом раскрыла чужие карты подруга.

Помолвка?! Твою мать! Я соскочила с кровати и начала беспокойно расхаживать по комнате.

— Эй, Ви, ты здесь? — с волнением в голосе спросила Трис. Она знала о моих прошлых отношениях с Джеймсом и, видимо, опасалась говорить правду, не быв до конца уверенной в том, какой будет моя последующая за этим реакция.

— Эм, да. Мне надо идти, созвонимся позже.

— Подожди, у Энди сегодня… — Но я уже отключилась.

Помолвлены.

Я села на кровать и попыталась разобраться в своих эмоциях. Первая — это удивление, быстро переросшее в глухое раздражение. За столько лет он ни капли не изменился. Уильямс и раньше плел мне сказки о высоких чувствах, которые нужно скрывать в силу понятных только ему одному причин. Но тогда я была моложе и глупее. Заглядывала ему в рот и верила каждому, даже самому абсурдному утверждению. Сейчас подобный спектакль не вызвал бы громких аплодисментов.

Я мысленно перебирала в памяти все то, о чем мы говорили и что делали в доме у Энди, и на смену раздражению пришла злость. То, как Джеймс смотрел на меня с нежностью и желанием, теперь казалось фальшью. Я с горечью осознала, что эта ситуация уязвила меня гораздо больше, чем следовало. Сильнее всего задело даже не наличие у него невесты, а утаивание данного факта, в то время как его лживый язык хозяйничал в моем рту.

Алекс был прав. Об этом неприятно было даже думать. Он наверняка знал о невесте Джеймса, но по какой-то непонятной для меня причине не рассказал об этом в тот вечер. Берег мои чувства? Пф-ф, ни за что не поверю. Должно быть, ждал удобного момента, чтобы обрушить на меня, потрясенную печальным известием, тонну торжествующего злорадства. Это вполне в его стиле.

Но никакого горя не было и в помине. Я никогда не хотела продолжительных отношений с Уильямсом. Это было понятное лишь нам двоим откровенно ложное увлечение, подпитанное разрушительной природой белых кристаллов. На тот момент мне хотелось, чтобы хоть кто-то был рядом со мной. И этим человеком стал Джеймс.

Кроме себя, винить было некого. Я хотела, я позволила и, выходит, я виновата. Остаточная струйка разочарования в самой себе развеялась без остатка, когда я, полностью успокоившись и похвалив себя за то, что не оказалась еще большей дурой, чем могла, твердо решила больше никогда не принимать участие в подобных пьесах.

После душа я села за ноутбук и решила погуглить лучшие танцевальные студии города. Я ждала, пока загрузится поисковая страница браузера, и думала о том, как простое подростковое хобби переросло в самую настоящую любовь.

Очень много лет я исполняла только классические танцы. Мне все всегда говорили, что у меня талант, и пророчили большое будущее. Точнее, все, кроме Ричарда. Он всегда считал это временным увлечением и никогда не относился к этому серьезно, твердо пресекая любые разговоры о выборе танца как основной сферы деятельности. Только мама могла противостоять ему. Но мамы не стало, и большое танцевальное будущее не состоялось. Разгульный образ жизни и принудительное лечение отбросили танцы в конец перечня желаемых мной занятий, а позже и исключили вовсе.

Долгое время я не могла отмыться от въевшейся в меня грязи. Я заставляла себя подолгу сидеть под душем в надежде, что смогу смыть ее прохладными струями воды. Я не хотела понимать и принимать, что грязь не снаружи. Она внутри.

Мне нужно было срочно избавляться от угнетающего меня отвращения к самой себе, поэтому в Лондоне в качестве терапии я решила возобновить тренировки. Но классика не привлекала меня как прежде, и мне пришлось попробовать нечто новое. Сходив буквально на одно занятие по стрип-пластике, я поняла, что хочу продолжать танец возле совсем другого станка. Это стало моей отдушиной. Именно новое увлечение, не переходя рамок приличия, помогло мне заново раскрыть сексуальность и чувственность собственного тела. Только когда я танцевала, я чувствовала себя по-настоящему красивой, свободной и живой. Поэтому вся вульгарщина и пошлость с оттенками явной демонстрации собственной несостоятельности исчезла, всплывая теперь лишь отдельными фрагментами в водовороте памяти.

Просмотрев несколько студий и выделив для себя две, я записала их адреса, планируя посетить их в самое ближайшее время. Но сегодня эмоции требовали выплеска, поэтому, надев черный топ и черные лосины и захватив с собой стрипы, я направилась в спортзал.

Яркая вспышка света ослепила меня, когда я нажала выключатель в помещении в цокольном этаже, и мне пришлось немного приглушить освещение, чтобы создать нужную атмосферу.

Три стены были полностью зеркальными. Вдоль одной из них друг за другом выстроились силовые тренажеры. Возле другой лежали гантели и гири. Слева от входа, на стене, выкрашенной в мрачный черный цвет, висел деревянный стенд, под стеклом которого хранился набор метательных ножей.

На вид это были самые обычные черные ножи. Ничего особенного. Но Алекс рассказывал, что лезвия сделаны на заказ из высокопрочной стали, легкие и великолепно сбалансированные. Он с ребяческим восторгом в глазах хвастался ими передо мной и показывал свои инициалы, выгравированные на ручках каждого из них. Эти воспоминания были словно из другой жизни. Почему они до сих пор оставались здесь, а не переехали на его новое место жительства, для меня оставалось загадкой.

Немного разогревшись, я надела стрипы и подключила телефон к колонке, стоявшей в углу. Соответствующие моему настроению мелодичные звуки с отливом грусти блюзовой композиции заполнили зеркальное пространство комнаты.

Это была чистейшая импровизация. Мои мысли отключились, и тело самостоятельно передавало все те грани моей фантазии, которые я желала преобразить во что-то особенно прекрасное.

Я не сразу поняла, что нас двое. Только он не танцевал. Он был неподвижен, словно статуя, а я своими плавными, лишенными резкости движениями пыталась побудить его хоть на малейшую чистую, без всяких предрассудков эмоцию. Подключив весь свой шарм и обаяние, я не останавливалась ни на секунду, словно боялась, что у меня больше не будет шанса привлечь его внимание. У меня сбилось дыхание, а от пронизанной насквозь печалью мелодии защипало в носу, но я упорно продолжала двигаться, полностью растворяясь в придуманном мной образе. Я выложилась по полной, задействовав максимум возможностей собственного тела, и сделала сложный переворот, от которого руку насквозь прострелило болью. Но я проигнорировала ее и, завершая скольжение по блестящему паркету, испытала легкое разочарование от того, что мой воображаемый партнер так и остался непреклонен. Я замерла на коленях и, опустив голову вниз, размеренно дышала. Подобную вариацию я исполняла впервые, и мне бы очень хотелось дать ей необычное название, но в голове, как назло, не было ни одной достойной идеи.

Внезапно я ощутила чей-то пристальный взгляд и, резко подняв голову, увидела в отражении силуэт позади себя. Я не поднялась и не обернулась. Раскрасневшаяся и немного уставшая, я все так же сидела на коленях и смотрела в зеркало на Алекса, который стоял в проеме, прислонившись бедром к дверной раме, и не сводил с меня глаз. Еще с полминуты он неотрывно смотрел на меня, а затем, вытащив руки из карманов брюк, лениво похлопал три раза.

— Я впечатлен, — хрипло проговорил Миллер. — В чем смысл?

— Для впечатленного слишком слабые овации, — ответила я, склонив голову набок. Неторопливым шагом он подошел ко мне так близко, что моя голова коснулась его левого бедра.

— Девушка танцует вокруг ледяного принца и пытается растопить его холодное сердце, — с трудом сглотнув нервный ком в горле, пояснила я.

— Растопила?

— Нет.

Уголки его губ слегка дрогнули.

— Плохо старалась.

— Ну, если даже ты не остался равнодушным, значит, не все так плохо.

— Я хотел поговорить, — сказал Алекс, игнорируя мою последнюю фразу. Окинув меня взглядом, он чуть дольше задержался на моей шее. На ней не осталось абсолютно никаких следов нашей вчерашней потасовки. Инстинктивное чувство страха сделало меня слишком впечатлительной. В действительности он не приложил столько силы, чтобы могли остаться следы.

— Тебе не кажется, Алекс, что сейчас не самое удачное время для разговора, — тихо проговорила я.

Наши взгляды пересеклись в отражении. Он расслабленно стоял, сцепив руки за спиной, а я сидела возле него на коленях и смотрела ему прямо в глаза. Не знаю, что думал он. Я думала, что это до дрожи сексуальная картинка, которую хотелось вытатуировать на стенке моего головного мозга, и, периодически прикидываясь влюбленной дурочкой, прокручивать перед сном. Мне это казалось до мурашек возбуждающим и наталкивало на далекие от морали мысли.

Он протянул мне руку и, приняв ее, я поднялась. Стоя на своих каблуках, я была практически одного с ним роста, что являлось крайне непривычным.

— Удобнее разговаривать, когда ты не на коленях. — Интонация была максимально ровной, с отсутствием любых заигрывающих ноток.

Я впала в легкий ступор. Это флирт в исполнении Александра Миллера? Внутренняя стерва ошарашенно захлопала ресницами от двусмысленности произнесенной им фразы.

— Ты прав, Алекс. На коленях обычно стоят не для разговора, — нервно протянула я, неосознанно облизывая пересохшие от волнения губы.

В его глазах появился лихорадочный блеск, и я готова поклясться, что на какой-то краткий миг там пронеслось острое, неконтролируемое желание.

Одна секунда. Одно моргание. И мимолетная вспышка похоти растворилась в пугающе бездонной глубине льдистых глаз. Словно мое воспаленное сознание придумало параллельную реальность, в которой стоящий передо мной Алекс смотрел на меня, испытывая непреодолимое влечение. С легкой досадой я вынуждена была признать, что в действительности маска раздражающего спокойствия и высокомерия была по-прежнему на законном месте.

— Хорошая попытка, Вивиан, — скривился он. — Но абсолютно безнадежная. Я понимаю, отказаться от пагубных привычек сложно. Но не стоит путать меня с Уильямсом.

Упоминание о Джеймсе неприятно кольнуло.

— Ты знал?

Брат свел брови к переносице и задумчиво рассматривал мое лицо, мысленно пытаясь сложить нужный пазл. И, когда у него получилось, его губы растянулись в широкой насмешливой улыбке, которую так и хотелось стереть с его надменной физиономии.

— А, ты о его невесте, — издевательски растягивая слова, сказал он, явно получая удовольствие от сложившийся ситуации. — Хлоя — потрясающая. Такая милая и нежная. Уильямс ее недостоин.

Я сжала руки в кулаки, но промолчала. У него снова получилось меня задеть. Я никогда не слышала, чтобы Алекс называл кого-то потрясающим. В крови забурлило что-то темное, отдаленно напоминающее ревность.

Не услышав моих комментариев и открыто наслаждаясь произведенным эффектом, он продолжил:

— На мой взгляд, Джеймс больше подходит таким как ты. Вы не будете требовать друг от друга верности. Насколько я слышал, вы с ним любили эксперименты. — Он выжидательно уставился на меня, будто ждал официальных опровержений с моей стороны.

Стальной обруч скрытой злости сдавил грудь, будто тисками. Мне хотелось войны. Хотелось снять эти долбанные стрипы, от которых неимоверно затекли ноги, и воткнуть каблук ему в самое сердце, если вообще до него можно добраться сквозь толщу льда. Внутренняя стерва достала огнетушитель и жалостливо упрашивала остыть. Маленькая сучка была к нему неравнодушна и портила мне все планы.

— Смотря, что ты подразумеваешь под экспериментами, Алекс, — сухо сказала я. — БДСМ, групповуха, что конкретно?

Он молчал. Молчал и прожигал меня своим убийственным взглядом.

— Если ты собираешься испепелить меня глазами, то спешу заверить, ничего не выйдет. Зачем пришел?

Алекс, еще пару мгновений, очевидно, сомневался, стоит ли продолжать весь этот диалог, но потом его лицо расслабилось, и он абсолютно бесстрастным голосом сказал:

— Сегодня у Энди день рождения. В девять часов в Soho. Тебя отвезет Рик. А прямо сейчас поднимись к отцу в кабинет, — и, не дожидаясь моего ответа, быстрым шагом вышел из зала, оставив после себя длинный шлейф недосказанности.

***

Тяжелые темно-зеленые бархатные портьеры ее были плотно задернуты и не пропускали ни одного лучика света. В приглушенном свете позолоченных ламп обстановка кабинета выглядела по-настоящему царственно, а от количества вензелей на синих обоях рябило в глазах. Большую часть пространства занимал массивный т-образный стол из красного дерева, по обе стороны от него располагались двустворчатые деревянные шкафы со стеклянными дверцами, полностью заполненные книгами. Между ними висела знакомая картина великого художника Караваджо — «Смерть Марии».

Ричард утверждал, что это произведение поражало своей эмоциональной силой и добиралось до самых глубин его души. Во мне это трагичное зрелище всегда вызывало лишь скорбь. Я не знала, оригинал это или копия бесподобного качества, но купил он ее сразу после смерти мамы, и с тех пор картина никогда не покидала стен этой комнаты.

В кабинете стояла абсолютная тишина, разбавленная лишь шуршанием листов бумаги, просматриваемых хозяином дома. Я оторвалась от созерцания этого «позитивного» творения и взглянула на отчима. Сложив документы в папку, он убрал ее в ящик стола и, откинувшись на спинку кресла, обтянутого черной кожей, посмотрел на меня. Расслабленная поза никак не сочеталась с цепким взглядом холодных глаз. Рядом с ним всегда было странное чувство, будто он, прежде чем принять то или иное решение, ментально прощупывал почву.

Сейчас от Ричарда волнами исходили уверенность и ощущение превосходства. Его власть распространялась далеко за пределы Нью-Йорка, а его многомиллиардная корпорация «Miller Health Corp.» являлась одной из самых успешных и престижных в Америке. Туда практически невозможно было устроиться обычному человеку, а попасть туда на стажировку после университета — один шанс на миллион.

Я склонила голову набок и слегка улыбнулась. Всемогущий аристократ. Если пустить ему кровь, она будет голубой?

Слева от него в кресле сидел Алекс. Он задумчиво крутил в руках ручку и очень правдоподобно делал вид, что меня здесь нет. Что ж, ничего нового.

— Присаживайся, — сказал отчим, указывая на кресло по правую руку от него. Я послушно села и, закинув ногу на ногу, положила руки на деревянные подлокотники кресла.

Ричард оперся локтями о стол и, скрестив пальцы перед собой, произнес:

— Я позвал тебя, чтобы поговорить о твоем будущем, Вивиан. Я не в курсе твоих дальнейших планов, но хочу, чтобы ты работала в компании.

В этом весь Ричард. Он всегда считал, что его решения здесь — единственно верные. Не могу сказать, что его предложение меня удивило. Все члены его семьи должны быть в зоне видимости и, желательно, под четким контролем. Обдумывая свой ответ, я начала нервно постукивать кончиками пальцев по твердой поверхности, издавая, по моему мнению, раздражающий звук.

— Она дизайнер интерьеров, о чем ты вообще думаешь? — раздался невозмутимый голос брата с почти неуловимыми оттенками недовольства.

— Хоть ее образование и не отвечает предпочтениям нашей компании, я уверен, ты сможешь все устроить. Пусть начнет с малого.

— Хочешь, чтобы она носила мне кофе? — насмешливо протянул Алекс, так и не удостоив меня даже малейшим вниманием. Кажется, эту идею он находил вполне привлекательной.

Ричард его веселья не разделял.

— Не говори ерунды.

— А что ты предлагаешь? — уже открыто раздражался Алекс, откидывая замученную ручку в сторону. Подавшись вперед, он положил локти на край стола и в упор посмотрел на отца. — У нее совсем нет опыта. Я даже не представляю каков уровень ее знаний. Мы не виделись много лет, и я не забыл о ее прошлых привычках. Считаю, что нужно устроить ее в компанию мелких партнеров и посмотреть на результат. В связи с предстоящим назначением я сильно занят, и даже если бы у меня была хоть капля свободного времени, я не стал бы играть в няньку.

— Я тебя услышал. Но она твоя сестра, а, как правило, члены нашей семьи имеют некоторые привилегии, согласен? — Этот снисходительный тон нервировал даже меня.

Алекс промолчал, вернув лицу бесстрастное выражение.

— Это, конечно, замечательно, что вы решаете мое будущее без меня, — решила я вмешаться и прекратить этот бессмысленный спор. — Но я не хочу работать в компании.

Брови брата удивленно поползли вверх, и он, расслабившись, откинулся на спинку кресла, с довольной ухмылкой смотря на нахмуренного отца. В его взгляде явно читалось: «И что ты теперь придумаешь?».

— Объяснись, Вивиан.

— Точнее, я не хочу ограничиваться только работой в компании. Я не просто так училась на дизайнера интерьеров. Мне нравится. Я хочу продолжить этим заниматься. У меня здесь осталось много знакомых, далеко не бедных, которые часто приобретают новые объекты недвижимости, строят гостевые дома и так далее. Да что говорить, — усмехнулась я, — вы сами живете в замке на десятках гектаров. Поэтому без работы я не останусь. Но поскольку я занималась дизайном не только жилых помещений, то я могу выполнять определенного рода проекты для компании. Чертежи, схемы, визуализации. Я покажу вам свое портфолио, чтобы вы убедились, что в этом вопросе мне можно доверять. Я могу создавать дизайн-проекты новых офисов корпорации, любых служебных помещений или, — я одарила Алекса самой профессиональной улыбкой, на которую была способна, — нового кабинета президента.

Он иронично выгнул бровь, показывая, что мне нужно очень сильно постараться, чтобы получить возможность попасть в его кабинет.

— Я хочу свободу выбора, и, если поступит интересный заказ со стороны, я не буду отказываться, — закончила я.

Отчим молчал.

— Ричард, подумай, — настаивала я. — Я не финансист и не управленец, я — творческий человек. Но если ты хочешь, чтобы я принимала непосредственное участие в делах корпорации, то я готова, но только в той сфере, которая мне нравится, и в которой я разбираюсь. Может, в дальнейшем я захочу большего.

Тишина длилась пару минут. Старший Миллер сидел с таким лицом, будто придумывал стратегический план по захвату мира. Я продолжала все так же нервно стучать пальцами по подлокотнику кресла, и брат, не вытерпев, велел мне прекратить.

— Хорошо, — согласился отчим спустя, казалось, вечность. — Пусть пока будет так. Алекс, устрой все.

Брат только слегка кивнул, непонятно было по его лицу, насколько он осчастливлен этой новостью.

— Еще нужна машина, я не хочу везде таскать с собой Рика, — сказала я.

Ричард устало потер пальцами виски, будто у него от нас болела голова.

— Возьми пока одну из машин Алекса в гараже…

— Нет!

— Алекс…

— Я сказал — НЕТ!

Они зло сверлили друг друга взглядами, и по неумолимому выражению лица брата было понятно, что в этом вопросе он уступать не намерен. Я боялась даже предположить, что за бесценные сокровища стояли у него в гараже, если он был настолько категорично настроен. Его отцу пришлось уступить.

— Пока будешь ездить с Риком. Я распоряжусь, чтобы тебе подобрали что-то комфортное.

В дверь постучали, и после раздраженного «да» в кабинет вошла Глория и быстрым шагом прошла к столу.

— Мистер Миллер, прошу прощения, что прерываю. — Она протянула ему конверт. — Сегодня доставили, просили передать вам лично в руки.

Ричард забрал его и задумчиво рассмотрел со всех сторон. Тот был абсолютно чистым, если не считать жирной цифры один, каллиграфически выведенной в середине белого прямоугольника. Никаких подписей, марок или обратного адреса.

— Это что? — настороженно спросил Алекс, когда Глория вышла за дверь.

— Без понятия, — последовал ответ.

Отчим вскрыл конверт и, развернув листок бумаги, бегло пробежал глазами по написанному. В следующее мгновение его лицо побледнело, глаза расширились, а губы сжались в плотную линию. Одной рукой он сильно вцепился в край стола так, что побелели костяшки пальцев, а другой, откинув смятый листок в ящик, схватился за идеальный узел галстука. Ослабив его, Ричард стал поворачивать голову из стороны в сторону, будто ему тяжело было дышать. На широком лбу, обрамленном темными, идеально уложенными волосами, выступили бисеринки пота. Его грудь резко вздымалась, и он, находясь в собственных мыслях, не слышал, как сын окликнул его несколько раз. Образ невозмутимого миллиардера трещал по швам.

Опустив голову и уперев ладони в стол, Миллер-старший размеренно дышал, стараясь вернуть прежнее самообладание.

— Оставьте меня, — прохрипел он.

— Отец, что…

— Я сказал, оставьте меня! — резко поднимая голову, прорычал Ричард.

Напряженно смотря в его лицо, я наблюдала, как лед в его глазах растрескался, и сквозь трещины просочилась поразительная для него эмоция, больше напоминающая страх. Интересно.

Переглянувшись с крайне встревоженным братом, мы поднялись и молча вышли из кабинета.

***

Алкогольные пары, подпитанные кальянным дымом, плотным облаком висели в темном помещении клуба. В свете софитов и разрезающих пространство лазерных лучей можно было выхватить из полумрака отдельные лица людей, двигающихся на танцполе, как поломанные куклы. Для человеческого глаза резкие вспышки стробоскопа и отблески бегающих огней обладали замедленным действием, и мне пришлось несколько раз проморгаться, пока я вслед за Нейтом поднималась по лестнице на верхний этаж ночного клуба.

Я поправила съехавшую на плечо тонкую бретельку платья.

На день рождения Энди я собиралась с особой тщательностью. Зная, что там будут и Джеймс, и Алекс, я старалась превзойти саму себя. Возможно, это глупо, но я хотела быть максимально уверенной в себе, чтобы ни одна живая душа не смогла найти брешь в моем защитном панцире. А, по моему мнению, первая линия обороны — это идеально подобранный образ.

Мой выбор пал на короткое черное платье на тонких бретелях, которые переходя на спину, пересекались крест-накрест, и черные открытые босоножки на тонкой шпильке. Волосы я собрала в высокий объемный хвост, оставив спереди две вьющиеся пряди. Образ завершали матовая красная помада, сочетающаяся по цвету с ногтями, и маленький черный клатч.

Преодолев последнюю ступеньку, я подошла к металлическим перилам и посмотрела вниз. Стоило признать, что со второго яруса открывался превосходный вид на первый этаж, и я без особых помех смогла рассмотреть обстановку Soho Club.

Главным украшением зала были массивные золотистые колонны, оплетенные до самого потолка красными ветвями декоративных деревьев. Половину первого этажа занимали расставленные стеклянные столики с обитыми красным бархатом диванами. На второй половине зала располагался большой танцпол. Повисшие над ним разукрашенные акробаты в свете мощных фонарей поражали возможностями своего тела. Признаться, я засмотрелась, как полностью покрытая серебряной краской девушка висела вниз головой в нескольких метрах от пола и кружилась в гипнотическом ритме, держась за металлическое кольцо только одной ногой.

Нейт окликнул меня, и я прошла за ним в отдельную закрытую комнату. Музыка стихла и осталось лишь отдаленное ее звучание на фоне разговоров собравшихся гостей. Я думала, приглашенных будет гораздо больше, но, на удивление, я уже со всеми была знакома, за исключением двух девушек и одного парня. Я поздравила именинника с днем рождения и он, не упустив шанса, сказал, какая я привлекательная цыпочка, и что он все еще ждет приглашения на оргазм. Виновник торжества сообщил, что мы можем заказывать все, что хотим, и мы с Трис приняли стратегически важное решение: пить текилу.

Энди исполнился двадцать один год. Но когда Крис рассказывал очередную дурацкую историю из его детства, и щеки парня покрывались очаровательным румянцем, выглядел он на все семнадцать. Он постоянно перебивал и мило возмущался, отчего его по-детски надутое выражение лица невольно вызывало смех.

Буквально минут через десять после меня пришел Джеймс. Ие, конечно же, не один. Хлоя была женской копией Энди. Очень привлекательная блондинка невысокого роста с голубыми глазами, пухлыми губами и вздернутым маленьким носом. Маленькая принцесса из розовой книжки про единорога, которая была у меня в детстве.

Сюжет этой книги был до банального прост. Красивая добрая девочка любила каждую бактерию в этом мире и совсем не знала о зле, творящемся в соседнем государстве. Злая колдунья, конечно же, из зависти заколдовала невинную малышку, заперев ее навсегда в холодном замке, а ее розового единорога превратила в камень. Молодой принц чуть ли не с другой планеты прискакал на своем вороном коне и спас ее. Принцесса сразу влюбилась в своего героя и простила злую ведьму, потому что была наивной идиоткой. Почему этот бред разрешают читать детям?

Отвлекшись от нелепых сказок и присмотревшись к ней получше, я поняла, что она — полная противоположность своему брату. В отличие от общительного и развязного Энди, Хлоя была очень милой, скромной и скучной.

Отношение Джеймса к ней мне было довольно сложно оценить, но что она влюблена в него до кончиков волос, было видно невооруженным глазом. Нежная улыбка, ласковые прикосновения, в глазах сердечки — всю эту приторную картину я наблюдала с натянутой улыбкой на губах.

С каких пор я стала такой циничной? Наверное, с тех самых, когда один небезразличный мне человек одарил ее незаслуженными комплиментами, в то время как мне от него всегда доставалось лишь презрение.

Решив, что пора проветриться, я спустилась на первый этаж и прошла по узкому коридору, подсвеченному необычными пурпурными лампочками, создающими эффект фиолетового дурмана. Человек, спроектировавший этот клуб, явно не страдал отсутствием фантазии и, возможно, расслаблялся по выходным, покуривая травку.

Подправив макияж в дамской комнате и помыв руки, я открыла дверь и сразу наткнулась взглядом на Джеймса. Он стоял напротив возле стены и, сложив руки на груди, очевидно, ждал меня.

Я не сопротивлялась, когда он, схватив меня за руку, потащил дальше по коридору. Остановившись возле двери, на которой висела табличка «Только для персонала», он прижал меня спиной к стене и, расставив руки по обе стороны от моей головы, пытливо посмотрел мне в глаза.

— Тебе стоит сбавить обороты, — четко проговорил Уильямс. — Ты быстро напиваешься.

Эта ситуация, насквозь пропитанная фальшивой заботой, была настолько абсурдной, что я искренне рассмеялась.

— Ты перепутал меня с Хлоей? На мой взгляд, мы совсем не похожи.

— Блять, — выдохнул он. — Я все объясню.

— Здесь нечего объяснять, Джеймс. Тебе стоит отойти от меня на пару шагов назад, а еще лучше — подняться наверх и занять место рядом со своей невестой.

Он будто не слышал меня. Перевел взгляд на мою шею и легко коснулся ее тыльной стороной ладони. Нежно проведя ею снизу вверх, он медленно очертил мою скулу и заглянул мне в глаза. Не дождавшись от меня никакой реакции, бывший придвинулся ближе, и его губы оказались в опасной близости от моих.

— Что ты со мной делаешь? — Теплый воздух с запахом виски и мяты коснулся моего рта.

Что я с ним делаю? Ничего. Я выставила руку вперед, чтобы он больше не сокращал расстояние между нами.

— Алекс был прав насчет тебя. — Эта чертова текила развязала мне язык. — Ты любишь использовать людей, Джеймс. Сейчас мне это неинтересно. Да, был неплохой секс, — я скривила губы в усмешке, — местами. Но на этом все. Ты помолвлен, а у меня новая жизнь.

В душе я понимала, что переборщила, но алкоголь во мне просто умолял устроить драму, а внутренняя стерва аплодировала стоя. По ходу, она тоже никогда его не любила.

После моей пренебрежительной речи он ощутимо напрягся, и я почувствовала, как руки возле моей головы сжались в кулаки. Глаза почернели и стали напоминать бездонные бочки с густым мазутом. Он что, под кайфом? Стало слегка не по себе, но он меня не пугал. Только один человек в мире был способен вызвать во мне страх, и как бы я ни обманывала себя в третий, четвертый, да хоть в сотый раз, я ждала только его.

— Расслабься, Джеймс, — уже более миролюбиво продолжила я. — Все нормально. Мы не виделись пять лет, у каждого своя жизнь. Просто во избежание неловких ситуаций, стоило мне сообщить, что ты не свободен, до того, как твоя рука залезла ко мне в шорты.

Я чересчур сильно прошлась по его самолюбию, потому что поцелуй, которым он, словно животное, вгрызся в мои губы, был больше похож на наказание, чем на необузданную страсть. Принцесс из розовых книжек так не целуют. Скорее, так целуют шлюх. Агрессивно и зло. Уильямс прокусил мне нижнюю губу, и я почувствовала соленый вкус на языке. Я не испытала и толики удовольствия. Только боль и гнев.

— Какого хрена?! — зарычала я и со всей силы оттолкнула его.

В бешеных глазах напротив не было ни намека на осознанность. Джеймс не двигался, но яростно пульсирующая жилка на его шее, сжатые кулаки и тяжелое дыхание выдавали, что он зол. Очень зол. Я не хотела усугублять ситуацию.

— Останься здесь и приди в себя, — ровно сказала я и, развернувшись, направилась к злосчастной лестнице на второй этаж.

Я очень быстро перебирала каблуками по подсвеченными неоновым светом ступеням. Пройдя мимо балкона, на котором, держась за металлические перила, дергались полуголые девицы, я подошла к чилауту и толкнула дверь. Я почувствовала его присутствие еще до того, как увидела. Мое тело, как радар, среагировало на близость Алекса. Среди всех гостей мой взгляд сразу выцепил его силуэт в приглушенном свете комнаты.

Сегодня я дала бы ему сто из десяти. Белая рубашка, расстегнутая сверху на несколько пуговиц, демонстрировала привлекательный треугольник кожи. В тон подобранные брюки, расслабленная поза и легкая улыбка на губах, адресованная сидящему рядом Крису, который что-то рассказывал ему, оживленно размахивая руками.

Маленькая стерва с разбега плюхнулась к нему на колени и, запустив пальцы в мягкие волосы, прижалась к его губам, сразу перехватывая инициативу и исследуя языком все уголки этого порочного рта. Эта воображаемая картина всего на пару секунд снесла к херам мое хваленое самообладание. Низ живота болезненно свело, и мне захотелось воплотить эту фантазию в реальность.

— Это, что кровь? — Раздался сквозь вакуум встревоженный голос Трис. Она соскочила с дивана и растерянно смотрела на мою прокушенную губу.

Черт. Из-за всех этих ненормальных мыслей я совсем забыла про недавний инцидент. Я снова перевела взгляд на сводного брата. Отлично. Теперь все его внимание безраздельно принадлежало мне. Идиотка.

Он поднялся и подошел так близко, что аромат, исходящий от него, забился мне в ноздри, затуманивая мое и без того слегка поплывшее сознание. Может, он специально пользовался возбуждающими феромонами? Иначе я не могла объяснить, почему рядом с ним реакции моего тела не поддавались контролю.

Внимательно посмотрев на мою губу, Алекс взял со стола стопку текилы и, проведя по ее соленому краю пальцем, полностью погрузил его в содержимое. Я расширенными глазами смотрела, как его большой палец с привкусом горькой Мексики приближался к моему рту. И внутри взорвался мощнейший фейерверк всевозможных чувств, когда мои губы обожгло солью и теплом его кожи.

— Надо было продезинфицировать, — просто сказал он, убирая руку от моего лица, пока я внутренне тряслась от желания облизать его палец сверху донизу.

Алекс не спешил отходить, и мы смотрели друг на друга еще несколько мгновений, пока по всем канонам жанра так не вовремя вернувшийся Джеймс не разрушил всю атмосферу интимного момента. Уильямс не садился за стол и, стоя в паре-тройке шагов от нас, напряженно взирал на Алекса, будто чего-то ждал от него. Тот лишь окинул вошедшего безразличным взглядом, и когда никакой больше реакции не последовало, Джеймс слегка кивнул ему в знак приветствия и, пройдя к дивану, занял прежнее место рядом с Хлоей.

Я облегченно вздохнула, когда поняла, что кроме моей подруги, никто даже не обратил внимания на эту не поддающуюся никакой логике ситуацию. Все были заняты более интересными вещами. Стоящая рядом со мной Трис непонимающе хлопала глазами, но потом, взяв себя в руки, громко заорала:

— Так, народ, пора выпить за именинника!

Алекс вернулся на место рядом с Крисом, а я села рядом с подругой. Изрядно выпивший Энди начал толкать речь о том, как он любит своих друзей, своих родителей и всю планету в целом. Я его практически не слушала. Летала мыслями вокруг сидящего неподалеку брата. Сексуального до дрожи в коленках брата. Это клиника.

Но если я думала, что его сомнительно великодушный жест что-то между нами изменил, то спустя двадцать минут убедилась в обратном. Алекс был само очарование. Он отпускал какие-то несвойственные ему шуточки, смеялся и общался со всеми, кроме меня. Даже не смотрел в мою сторону. Если бы не подруга, я чувствовала бы себя до смешного одинокой в такой большой компании. Обида горьким комом встала поперек горла, и я запила ее очередным шотом, посыпанным солью.

— Может, стоит закусить? — озабоченно спросила Трис.

Я не успела ей ответить.

— Хлоя, я слышал, ты недавно защитила диссертацию? — с искренним интересом в голосе спросил брат. Я удивленно посмотрела на него. Что за тон?

— Да. — От ее милой улыбки у меня свело зубы. — Я долго ее писала, все-таки очень актуальная тема для нашего общества. Информации слишком много.

— Что за тема? — вклинился в их разговор Крис.

— «Проблема молодежной наркомании в трансформированном американском обществе: состояние и пути ее решения».

Я так и замерла с лаймом в руке, не в состоянии поверить, что он случайно завел этот разговор. Я была уверена: он знал. Джеймс напротив тоже напрягся. У меня возникла мысль, что его невеста однозначно не в курсе его прошлых увлечений. Он что, не знал тему ее диссертации?! Или просто опасался, что Алекс выкинет чего-нибудь похуже?

— Прекрасный выбор, Хлоя, — бархатным голосом похвалил ее Миллер.

Я сильно сжала руку в кулак, до боли впиваясь ногтями в нежную кожу ладони.

— Тема действительно очень актуальная. Половина современной молодежи — шлюхи и наркоманы. Ты не принесешь пользы сгнившей части общества, но, вполне возможно, спасешь другую.

— Спасибо, Алекс, мне очень приятно. — Теплая улыбка коснулась ее губ, и она смущенно опустила глаза в пол.

Меня сейчас стошнит.

Пульс резко подскочил и заверещал пронзительной сиреной в моих ушах, а в недрах души зародилось нечто черное и склизкое. Оно разрасталось с неимоверной скоростью и готово было поглотить все живое на своем пути. Я отложила в сторону дольку лайма и приложила ладонь к груди, будто боялась, что оно вырвется на свободу.

Он хотел унизить меня и Уильямса и сделал это очень тонко. Одним выстрелом — две мишени. Браво, братец. Я бы похлопала ему стоя, но все, что я хотела, это запустить чертову стопку ему в голову, а этой милой до скрипа зубов Хлое выдрать все патлы.

Беатрис, чувствуя, что я на грани, успокаивающим жестом положила мне руку на ногу и, наклонившись ко мне, прошептала:

— К черту их всех, пошли танцевать.

Я не хотела танцевать, но позорно сорваться при всех и испортить день рождения мне хотелось еще меньше. Пока Трис, повернувшись к Нейту, рассказывала ему о наших планах, я выпила еще одну стопку, всячески игнорируя обжигающий взгляд Миллера. Я больше не хотела его и не хотела на него смотреть. Он будто окунул меня в ведро с ледяной водой и привел в чувство, развеяв все наивные мечты. Даже внутренняя стерва не смогла найти ему оправданий и, отвернувшись к стенке, тихо всхлипывала от незаслуженного унижения.

Мы с подругой спустились вниз. Она хотела обсудить то, что сейчас произошло, но я лишь махнула рукой и предложила поговорить в другой раз. Я боялась, что из-за наших откровенных разговоров я не смогу сдержаться и жалко разревусь. Мне даже себе было сложно признаться, что Алекс, не напрягаясь, прорвал сразу несколько линий моей обороны.

На танцполе было не протолкнуться. Десятки взмокших тел извивались под динамичную музыку в ультрафиолетовой дымке прожекторов, но с каждой новой стопкой и новой песней, я все больше входила во вкус. Картинка передо мной размазалась, и я не могла сфокусироваться на чем-то конкретном. Мои движения становились менее контролируемыми и более развязными. Мы с Трис периодически исполняли эротический дуэт сомнительного качества, обнимались и шептали на ухо друг другу что-нибудь непристойное про окружающих нас парней.

Недалеко от нас за столом сидела привлекающая внимание шумная мужская компания. Я еще минут пятнадцать назад заметила, что один из них, вальяжно развалившись на диване, не сводит с меня глаз. Не сказать, что меня это как-то напрягало. Наоборот. Раз Алекс всегда видит только мои недостатки, то демонстрировать свои достоинства я буду другим.

— Я больше не могу, — простонала подруга, повиснув на мне, как обезьянка. — У меня ноги гудят. Я пойду посижу немного. Ты со мной?

— Иди без меня, скоро поднимусь.

Запыхавшаяся и раскрасневшаяся Трис ушла наверх. Я не планировала идти за ней, потому что проигнорировать еще одну подобную выходку буду не в силах. Поэтому, взяв курс на бар, я пробралась сквозь разгоряченную толпу и, подойдя к стойке, уселась на высокий стул. Подав знак одному из барменов, я принялась рассматривать красиво расставленные на полке прозрачные бутылки с ярко-красной жидкостью. На них не было этикеток, но они идеально вписывались в интерьер и, скорее всего, были декоративной задумкой дизайнера.

В поле моего зрения попал один старый пень, сидящий на противоположном конце бара. Он мерзким похотливым взглядом рассматривал танцующих рядом с ним молодых девчонок. Его ужасно длинные усы каждый раз мерзко подрагивали, когда юные дарования совершали особо провокационные движения. Я скривилась. Извращенец.

— Ты потрясающе танцуешь. — Приятный мужской голос раздался справа от меня. Высокий симпатичный брюнет из той шумной компании, наблюдавший за мной некоторое время, сел рядом и с нескрываемым интересом разглядывал меня. — Я за тобой наблюдал.

— Я заметила. — Соблазнительная улыбка заиграла на моих губах.

— Итан, — представился он, протянув мне ладонь в знак приветствия, и я с удовольствием вложила в нее свою.

— Вивиан. Но друзья зовут меня Ви.

— А мы уже друзья? — Понизив голос, спросил он, лениво поглаживая мое запястье.

От ответа меня избавил подошедший бармен. Итан с явной неохотой отпустил мою руку и, уточнив у меня, что я буду пить, сделал заказ. Мне принесли текилу, ему — виски со льдом. Я понимала, что эта порция будет лишней, но благодаря одному высокомерному придурку, стоп-сигналы сегодня вышли из строя.

Выпив за знакомство, он принялся рассказывать, что у его друга скоро свадьба, и сегодня они отмечают мальчишник. Ему двадцать шесть, и у него своя компания по производству и продаже светотехники. Я удивилась, что он всего на год старше моего сводного брата. Выглядел парень гораздо взрослее. У него была достаточно привлекательная внешность, и он умел себя вести. Не делал никаких пошлых намеков и не нарушал мое личное пространство. Меня это вполне устраивало.

— Скажешь свой номер? — неожиданно спросил новый знакомый.

— Без проблем. — Пожала я плечами, зная наперед, что ничего из этого не выйдет. Он мне нравился, но рядом с ним мое сердце не совершало немыслимых кульбитов, а дыхание оставалось ровным.

Итан достал телефон и, открыв контакты, посмотрел на меня. Его взгляд не задержался на мне и практически сразу переместился куда-то мне за спину.

— Мы уезжаем, — прозвучал знакомый повелительный голос, и на мое плечо легла твердая рука. Алекс предупреждающе сжал пальцы, и обжигающий жар от его ладони вмиг распространился по всему моему телу.

Итан хмуро посмотрел на чужую руку на моем плече и вопросительно поднял бровь.

— Это мой брат, — пояснила я и перевела свой взгляд на Миллера. — Хорошей дороги, — безразлично бросила я ему и, отвернувшись, начала диктовать новому знакомому свой номер.

— Ты не поняла, — одернул меня Алекс, так и не дав договорить. — Ты едешь со мной.

Он схватил меня выше локтя и грубо дернул на себя. В голову резко ударила выпитая текила. И если бы не его железная хватка, я бы позорно распласталась прямо у его ног. Я понимала, что перебрала, но внутренняя обиженная стерва не давала сдаться без боя.

— Не поеду, — упрямилась я. Язык заплетался, но я старалась четко выговаривать каждое слово. Судя по злому лицу брата, у меня не особо получалось. — Точнее, поеду, но не с тобой. — Воинственно задрав подбородок, я словила небольшую порцию головокружения. Моя гордость всячески противилась его приказу, и мне пришлось открыто блефовать, чтобы хоть немного отсрочить ожидающее меня поражение.

Хватка на руке усилилась, и я была уверена, что мысленно он уже тащил меня за волосы через весь клуб. Между нами летали смертоносные искры, пока он давил на меня своим яростным взглядом и несокрушимым авторитетом. Еще чуть-чуть — и один из нас проиграет этот бой. Я даже знала, кто именно.

— Парень, — неожиданно позвал Итан, о котором я уже успела забыть. Он поднялся со своего места и напряженно смотрел на Алекса. — Не знаю, какие у вас проблемы, но, очевидно, Ви. — Брата передернуло от моего сокращенного имени, — не хочет с тобой идти. Отпусти ее.

Внутренняя малолетняя дрянь радостно завизжала: «Драка!». Но я сразу велела ей заткнуться.

Миллер, не отпуская меня, нехотя повернулся к моему доблестному защитнику. Он хорошо держал себя в руках, но даже сквозь алкогольную дымку сложно было не заметить, как он острым, будто лезвие, взглядом полосует своего противника.

— Слушай сюда и запоминай.

От льда в его голосе у меня разве что пар изо рта не пошел.

— Никогда не лезь в диалоги, которые тебя не касаются, а это именно тот диалог, если ты не понял. Телефона ее ты не получишь, и никогда больше ее не увидишь. Это я тебе гарантирую. Поэтому давай не будем портить этот прекрасный вечер никому не нужной дракой из-за девушки, которую ты знаешь пять минут. Иди и развлекайся, еще есть время найти другую.

Итан зло прищурился.

— Тебе не знакомы манеры. Научить?

Алекс иронично усмехнулся и принял более расслабленную позу. Складывалось впечатление, что вся эта ситуация начала его забавлять.

— Попробуй.

— Выйдем?

— Алекс, — взволнованно позвала я брата, потянув его за край рубашки.

— Закрой рот, — последовал жесткий ответ, пресекающий любые мои жалкие попытки помешать назревающему конфликту. Все мои воинственные намерения необъяснимым образом испарились. Мне стало страшно. За Итана.

— Вам обоим нужно остыть. — Чудом появившийся Нейт вызвал во мне чувство неимоверного облегчения. Он точно не допустит никакой драки. — Вы же в курсе, что за избиение дают до шести месяцев тюрьмы? — обратился он к обоим, но смотрел только на Миллера. В его глазах читалось явное предупреждение. — Вы, конечно, можете откупиться, — махнул он рукой, словно говорил не о коррумпированной власти, а о покупке яблок. — Но за нанесение особо тяжких телесных, — Нейт сделал сильный акцент на слове «особо», — вы не отделаетесь штрафом. — И подойдя ближе к Алексу, уже тише добавил: — Придется заминать в прессе. Не создавай лишних проблем. Поезжайте домой, я разберусь.

На Алекса эта речь не произвела никакого впечатления.

— Значит так, — обратился он к Итану. — Сейчас я вынужден увезти пьяную сестренку домой. Но если, скажем, — он посмотрел на часы, — через час у тебя не пропадет желание преподать мне урок, позвони мне. Обещаю ответить. — Он предвкушающе улыбнулся: — И у тебя будет шанс показать себя. Возможно.

Голос брата сочился нескрываемым сарказмом, и вмиг помрачневший Нейт посмотрел на него с немым укором. Итан же весь полыхал от злости. Его ноздри грозно раздулись, и он, сжав руки в кулаки, сделал резкий шаг по направлению к нам.

— Сейчас не время, — сказал Элфорд, удерживая его за плечо. — Я дам тебе его номер.

Итан резко повернулся к еще что-то говорящему Нейту, но я уже не могла разобрать ни слова, потому что Алекс, усилив хватку, потащил меня на выход.

С трудом пробравшись сквозь неадекватную толпу малолеток, не попавших в клуб, он быстрым шагом направился к черному Escalade, припаркованному недалеко от входа. Мне буквально пришлось бежать за ним, и я, пару раз споткнувшись, попросила его немного сбавить темп. Он словно меня не слышал. Не церемонясь, он грубо толкнул меня на переднее сиденье внедорожника и громче положенного хлопнул дверью. Обогнув капот машины, брат открыл водительскую дверь и сел за руль. Он что, совсем не пил?

До самого дома мы ехали в полной тишине. Затекшая рука раздражающе ныла, и я с завидным упорством растирала ее, надеясь, что на ней не останется синяков. В бардачке я очень удачно нашла бутылку воды и жадно выпила всю, ни глотка не предложив охреневшему Миллеру. Я бросала осторожные взгляды в сторону водительского кресла, но Алекс смотрел только на дорогу и за всю поездку не проронил ни слова.

Когда мы вошли в холл особняка, я уже немного протрезвела, и в глазах перестало двоиться. Сняв босоножки, я подошла к лестнице и уже хотела шагнуть на ступеньки, но, резко передумав, развернулась. Я ожидала очередных нравоучений, оскорблений, да хоть чего-нибудь, но полное отсутствие реакции удивило меня гораздо больше.

Миллер стоял посреди вестибюля и держал в руках телефон. По мигающему дисплею я поняла, что ему поступил звонок, но он не спешил его принимать и, отключив вызов, посмотрел на меня. Кто ему звонил в такое время? Я надеялась, что не Итан.

— Иди спать, — сказал он, видя мою заминку.

— Ты заранее знал тему ее диссертации? — Мне нужно было убедиться в своих предположениях или, что еще лучше, услышать опровержение.

— Да.

Я прикрыла глаза. Он даже не пытался отрицать.

— Зачем?

Брат молчал.

— Ты унизил меня и Джеймса. Зачем ты это делаешь?

— Ты драматизируешь. Тебе нужно меньше пить.

Грудь сдавило от обиды и злости. Но, к моему огромному ужасу, к этому дуэту присоединилась горечь, и моя нижняя губа начала предательски подрагивать.

— Иди спать, — отчеканил Алекс.

— Я не хочу спать! — неожиданно для самой себя на весь холл заорала я и яростно откинула босоножки в сторону. В наступившей тишине глухой удар о твердый мрамор показался оглушительным. — Прекрати так себя вести! — мой голос сорвался.

Его глаза недобро сверкнули.

— Задай правильный вопрос.

Я недоуменно смотрела на него, осмысливая последнюю реплику.

— Почему? — неуверенно выдавила я.

Губы Алекса растянулись в неприятной улыбке.

— Прекрати проверять границы моего терпения, Вивиан. Поверь, они не так обширны, как ты думаешь. Пока ты держишь меня за идиота, — его взгляд на мгновение опустился на мою раненую губу, — и ошиваешься с теми, с кем не положено, ты будешь получать в ответ. Тебе стоит усвоить, что моя сестра, пускай и сводная, не будет иметь никаких отношений с бывшим наркоманом и, тем более, не будет трахаться с первым попавшимся кретином в клубе. Ты собиралась ему дать? Не сказать, что я удивлен, ты всегда была неразборчива.

— Я ненавижу тебя, — прошептала я дрожащим голосом.

— От тебя многого не требуется. Не расстраивай меня своими необдуманными поступками, и я не буду бить в ответ. Твою ненависть я переживу. А теперь иди спать.

Экран его телефона снова заморгал и брат, отвернувшись от меня, пошел в сторону гостиной, на ходу принимая вызов.

— Рассказывай, — бросил он в трубку и скрылся за массивными резными дверями с золотым узором.

Оказавшись в своей комнате, я упала на кровать и, уткнувшись в подушку, дала волю слезам. Этот снисходительный голос, подпитанный презрением, продолжал, как заезженная пластинка, крутиться в моей голове. Это ужасное сочетание ненависти и необъяснимого притяжения к нему сводило меня с ума. Я могла прекратить все за минуту. Один звонок, и мне больше не придется терпеть эти упреки и унижения. Но так я покажу свою слабость. А я не слабая. Я со всей силы ударила кулаком по шелковому покрывалу цвета его гребаных глаз.

— Я не слабая!

Схватив безвинную подушку, я обрушила на нее шквал мощных, безжалостных ударов. Я молотила ее, как боец, желающий любой ценой вырвать победу у более сильного противника в последнем раунде ожесточенной схватки.

Когда силы иссякли, а в котле гнева градус бурления снизился на пару делений, я упала на кровать и прикрыла глаза. Рядом с ним я всегда проигрывала.

Телефон известил о входящем сообщении:

Жду тебя завтра в 19.00 на нашем месте.

Джеймс.