Инферно

Линда Ховард, 2007

Смертельная вражда между кланами Рэйнтри и Анзара двести лет назад закончилась поражением Анзара. Затаив кипящую злобу, они готовятся нанести решающий удар. Королевский титул дранира Дантэ Рэйнтри обязывает его взять под защиту людей, которые могут пострадать. Но в день весеннего солнцестояния в его жизнь ворвалась прекрасная Лорна Клей, и пламя, всегда послушное его воле, внезапно вышло из-под контроля… Влюбленный дранир должен быть уверен, что Лорна не выполняет какую-нибудь тайную миссию. Ведь она, сама того не ведая, обладает огромной силой. Перед Дантэ Рэйнтри стоит колоссальная задача: дело спасения клана и забота о странной, колючей, загадочной и такой ранимой Лорне…

Глава 3

Быть может, он не знал.

Его невежество, как ни странно, вызвало у Лорны облегчение. Она сделала глубокий вдох. По крайней мере, теперь она имеет дело с тем, природа чего ей ясна. Игнорируя странную ауру, образовавшуюся в комнате, и почти физически ощущаемое ею… нечто… она вздернула подбородок, прищурилась и ответила ему прямым, невозмутимым взглядом:

— Я не жульничаю!

Она не лгала. Имея в виду общепринятый смысл понятия «жульничество».

— Конечно жульничаете. Никому не везет так, как вам, если он, простите, она не жульничает.

Глаза его блестели, но в ее книге блестящие глаза считались не таким ужасным понятием, как, например, глаза горящие. Как бы там ни было, гореть глаза не могли. Что с ней вообще творится? Неужели ей в напиток подсыпали наркотик, когда она отвернулась? Она никогда не пила алкоголь на территории казино, предпочитая кофе и прохладительные напитки. Но у последней порции кофе ей почудился горьковатый привкус. Тогда у нее мелькнула мысль, что ей повезло получить кофе со дна чайника, но теперь она подумала, не усилил ли горечь какой-нибудь лекарственный препарат.

— Повторяю. Я не жульничала, — жестко ответила Лорна, чеканя каждое слово.

— Вы приходите сюда не впервые. Каждую неделю уносите отсюда примерно пять тысяч. Это четверть миллиона в год, причем только с моего казино. Многих еще вы грабите?

Он холодно оглядывал ее с головы до ног, словно удивляясь, почему она одета не лучше, учитывая уровень ее заработка.

Лорна почувствовала, что краснеет, и это ее разозлило. Ее давно уже ничто не смущало, ибо смущение было роскошью, которую она себе позволить не могла. Но что-то в его оценке вызвало у нее желание съежиться. Ладно, может, она и не лучшая в мире модница, но она опрятна и чиста, и лишь это имеет значение. Ну и что, что ее брюки и блузка с короткими рукавами куплены в «Уолл-Марте»? Просто она не могла заставить себя потратить сотню долларов на пару ботинок, имея возможность купить не менее удобную за двенадцать. На оставшиеся восемьдесят восемь можно купить много еды. А шелк не только дорого стоит, но и ухода требует немалого. Она предпочитала вещи из хлопка и полиэстера, которые не нужно гладить, в отличие от шелковых, которые гладить необходимо каждый день.

— Я спросил: сколько еще казино вы грабите еженедельно?

— Что, где и как я делаю, вас абсолютно не касается. — Она решительно посмотрела на него, радуясь приливу злости. Чувствовать злость намного лучше, чем боль. Она не позволит этому мужчине уязвить ее, навязать свое мнение. Ее одежда, может, и дешевая, но не рваная; на ней чистые, опрятные вещи, которых нечего стыдиться.

— Ошибаетесь. Я вас поймал. Мне следует поручить Элу связаться со службами безопасности других казино.

— Вы не поймали меня ни на чем! — В этом она была абсолютно уверена, поскольку не сделала ничего, на чем ее можно было бы поймать.

— Вам повезло, что главный здесь я, — продолжал он, словно она не сказала ни слова. — В Рино есть люди, считающие, что жульничество заслуживает серьезного наказания.

Ее сердце замерло. Он говорил правду, и она это знала. По городу ходили слухи. Слухи о людях, пытавшихся обмануть казино и либо исчезнувших навсегда, либо достигших комнатной температуры к тому времени, как их находили. Она не была глупа и не воображала, будто он преувеличивает, ибо жила в этом мире и знала, что такое здесь происходит. Она знала этот мир и знала людей его населявших. Она старалась вести себя как можно более незаметно и никогда не использовала автоматы с компьютерными картами, позволявшие казино идентифицировать выигравших и проигравших. Но все же в чем-то она ошиблась. Сделала нечто, приковавшее к ней внимание. Ее виновность или невиновность не имела бы значения для некоторых людей; одно неверное слово, сказанное не тому человеку, — и она труп.

Намекал ли он ей, что не собирается выдавать ее? Что инцидент может быть исчерпан в пределах «Инферно»?

С чего ему так поступать? В голову приходили лишь два вывода. Первый — это старая игра «секс за услугу»: будь со мной ласкова, детка, и я никому ничего не скажу. Второй вариант: он подозревал ее в жульничестве, но не имел доказательств, а потому хотел склонить к признанию или, по крайней мере, закрыть ей доступ в «Инферно». В первом случае он дешевка, а как управляться с дешевками она знает. Если же причина вторая, что ж… Тогда он хороший парень. И тогда ему, можно считать, повезло.

Он смотрел на нее. Действительно смотрел. Его абсолютное внимание было приковано к чтению каждой эмоции на ее лице. Лорна боролась с волнением, но столь пристальное внимание было ей крайне неприятно. Она предпочитала смешиваться с толпой, оставаться на заднем плане; анонимность означала безопасность.

— Не волнуйтесь. Я не намерен принуждать вас к сексу путем шантажа… Не то чтобы вы меня не интересовали, — пояснил он. — Просто для подобной цели мне не нужно никого принуждать.

Она чуть не подпрыгнула. Либо он читал ее мысли, либо она стала небрежной и не следит за выражением лица. Она знала, что небрежность не в ее духе; слишком долго ее жизнь зависела от самообладания. Слишком сильно укоренились в ней защитные инстинкты. Он читал ее мысли. Господи, он читает ее мысли!

Паника окутала ее разум густым туманом; затем он мгновенно рассеялся, и на смену ему пришло отчетливое видение, как они двое занимаются сексом. На какой-то миг ей почудилось, будто она вне своего тела и видит их вдвоем в постели, как их взмокшие от напряжения тела сливаются воедино. Его мускулистое тело возвышается над ней, он опускает ее на смятые простыни… Ее руки и ноги, обвивая его, бледнеют на фоне его смуглой, оливкового оттенка кожи. Она чувствовала аромат секса и кожи, чувствовала жар и его тяжесть на себе. Она почувствовала, как он входит в нее, услышала собственный вскрик в ответ на его медленное, уверенное вторжение. Она пребывала на пике, как и он сам. Его движения становились быстрее и жестче…

Лорна заставила себя вернуться к реальности, внезапно в ужасе поняв, что, продолжая в том же духе, она унизит себя, испытав оргазм по-настоящему, прямо перед ним. Ей с трудом удалось удержаться в реальности; даже воображаемое наслаждение казалось настолько манящим, что хотелось вернуться и утонуть в этом сне, галлюцинации или бог его знает, чем оно там являлось.

Что-то было не так.

Она не контролировала ситуацию, а вместо этого очутилась в водовороте сторонней силы, присутствовавшей в этой комнате. Более того, ей не удавалось элементарно собраться с мыслями; стоило ей подумать, что наконец она прочно стоит на ногах, и ее снова начинало кидать из стороны в сторону — одна реакция сменяла другую.

Он снова заговорил, явно забыв обо всем, кроме собственных мыслей. Как он мог не чувствовать всего, что происходило? Неужели ей почудилось? Она схватилась за подлокотники, думая, не сошла ли она с ума.

— Вы владеете даром предвидения. — Он склонил голову, словно изучая интересный экспонат. Легкая улыбка играла на его губах. — Более того, вы экстрасенс и, возможно, немного владеете даром телекинеза. Интересно.

— Вы сумасшедший? — произнесла Лорна, в ужасе все еще пытаясь сконцентрироваться. «Интересно?» Либо он собирался уничтожить ее, либо она сходила с ума, а он считал это интересным?

— Я так не думаю. Уверен, я в здравом уме. — В глазах его мелькнули озорные огоньки, добавив взгляду теплоты. — Не стесняйтесь, Лорна, догадайтесь сами. Единственный для меня способ узнать, экстрасенс вы или нет, это?.. — Он оборвал фразу на вопросительной ноте, явно предлагая закончить ее за него.

Она сидела как вкопанная, глядя на него. Уж не хотел ли он сказать, что действительно читает мысли, или же просто ставит ей некую ловушку, которую она пока не разглядела?

Внезапно струя холода ворвалась в комнату. Холод был такой страшный, что мороз пробрал ее до костей, и тут же к ней вернулось чувство опасности, испытанное в самом начале, когда она вошла. Лорна обхватила себя руками, стиснув зубы, чтобы не застучать ими. Ей хотелось бежать, но она не могла: ее мускулы не подчинялись инстинкту.

Неужели он и есть причина образовавшейся в комнате… суматохи? Другое слово ей не приходило на ум, ибо так она никогда себя прежде не чувствовала. Будто реальность покрылась слоями галлюцинаций.

— Можете расслабиться. Все бездоказательно, и обвинить вас в жульничестве я не в силах. Но я понял, кто вы, как только вы сказали, что думаете, будто это я. Вы не пояснили, о чем говорите, но признание было интригующим, ибо оно означает, что вы ощутили все произошедшее сейчас в комнате. — Он сложил пальцы домиком и прислонил их к губам, глядя на нее. — Обычный человек ничего бы не почувствовал. Зачастую одна форма паранормальных способностей идет рука об руку с другой. Теперь ясно, что помогает вам выигрывать с таким постоянством. Вы заранее знаете, какая выпадет карта, не так ли? Знаете, какой из слотов выигрышный. Может, даже способны манипулировать компьютером, чтобы он выдал вам три нужные карты.

Холод покинул комнату так же быстро, как и появился. Все это время Лорна пыталась сопротивляться повысившемуся давлению, и его столь же резкое снижение чуть не заставило ее упасть с кресла. Лорна плотно стиснула зубы, боясь что-либо ответить. Она не могла позволить втянуть себя в дискуссию о паранормальных способностях. Прекрасно знала, что комната напичкана средствами аудио — и видеозаписи и он записывает каждое ее слово. Что, если ею снова овладеет одна из этих странных галлюцинаций? Она может сказать то, что нужно ему, повесив на себя вину за что угодно. Да и вообще все, что она видела, могло являться следствием каких-нибудь странных спецэффектов.

— Мне известно, что вы не Рэйнтри, — продолжил он мягким голосом. — Своих я знаю. Остается главный вопрос… Вы Анзара или же беспризорница?

Ее снова охватил шок.

— Беспризорница? — повторила она, рывком возвращаясь в реальный мир. Оставалось чувство некоторой дезориентации, но, по крайней мере, исчезла та безумная интимная сцена, исчезли холод и страх.

Она сделала глубокий вдох, борясь с охватившей ее волной гнева. Он только что сравнил ее с никому не нужной полукровкой. Под злостью же притаилось старое горькое и давно знакомое отчаяние. Никому не нужной. Такой она была всегда. Ненадолго, на короткий и сладкий миг, она решила, что все изменится, но потом даже последняя надежда исчезла, а пытаться снова она не хотела и не могла. Что-то внутри ее сдалось, вот только боль никак не утихала.

Он отмахнулся:

— Не в этом смысле. Мы говорим так о способных, но самостоятельных, независимых людях.

— Независимых от кого? О чем вы говорите? — Ее замешательство, по крайней мере теперь, было неподдельным.

— О тех, кто не Рэйнтри и не Анзара.

Его объяснения были весьма туманны, так же как и ее мысли. Расстроенная и напуганная, она взмахнула рукой и воскликнула:

— Кто такая эта Анна Зара, черт возьми?!

Он расхохотался, запрокинув голову. Лорна почувствовала трепет внизу живота. Видение, в котором они оба занимались сексом, ослабило ее защиту, планку которой она обычно не опускала, и отдаленное, слабое чувство влечения к нему приобрело четкие, не вызывающие сомнений формы. Невольно она обратила внимание на его мускулистую шею, на строгую линию его скул… Он был… Слово «красавец» казалось излишне женственным, чтобы дать определение его внешности. Он был ярок и неотразим — не просто красавец. И совсем не его глаза произвели на нее впечатление в первую очередь; первое впечатление произвели сила и власть.

— Не Анна Зара, — ответил он, все еще смеясь. — Анзара. А-Н-З-А-Р-А.

— Никогда о них не слышала, — осторожно ответила Лорна, думая, что говорит он, скорее всего, о некоей преступной группировке. Она прекрасно знала, что организованная преступность отнюдь не являлась прерогативой старых итальянских семей из Нью-Йорка и Чикаго.

— Не слышали? — повторил он мягким голосом, однако ее оголенные нервы улавливали в этом голосе сомнение (и скрытую угрозу) столь же явственно, как если бы он обвинил ее во лжи.

Ей необходимо собраться. Странные события в комнате застали ее врасплох, шокировали и сделали уязвимой, чего она обычно не допускала, но сейчас, когда атака прошла, а новая не начиналась, самообладание стало возвращаться к ней. Мысленно она воссоздала свои внутренние барьеры, что оказалось непросто, ибо ей трудно было сконцентрироваться. Тем не менее она проявила упорство. Может, она и не знала, что происходит, но прекрасно понимала: защититься для нее жизненно важно.

Он ожидал, что она ответит на его вопрос, но она проигнорировала его, сконцентрировавшись на своих щитах.

Щитах?

Откуда появилось это понятие? Никогда прежде она не думала, что у нее есть щиты. Просто считала себя сильным человеком, чье сердце закалили тяжелые времена; человеком, не подверженным эмоциям.

Раньше она не думала, что у нее есть какой-то щит.

До сего дня.

Она самый незащищенный экстрасенс из всех, что ему приходилось встречать. Так думал Дантэ, глядя на то, как Лорна сопротивляется его внезапным атакам. Она реагировала как абсолютный новичок и на его мысли, и на его близость к огню. Он полностью контролировал свой дар, но, чтобы испытать ее, запустил в комнату несколько микроскопических разрядов, так что лишь заколыхались свечи. Она же схватилась за подлокотники, будто не прочь была бы примотать себя к креслу веревкой, а глаза ее забегали, словно вокруг могли появиться монстры.

Ухватившись за одно из ее опасений, связанных с шантажом ради секса — угадать ее мысли было совсем несложно, — он позволил себе короткую, приятную фантазию, на которую она отреагировала так, будто он и правда обнаженный лежал с ней в кровати. Губы ее порозовели, щеки налились краской, веки потяжелели, а соски под блузкой затвердели так, что стали видны даже сквозь лифчик.

Черт, на какое-то мгновение он чуть было не захотел превратить фантазию в реальность.

Может, она и Анзара, но совершенно неподготовленная. Либо достаточно подготовлена, чтобы казаться неумехой. Если она Анзара, он должен это выяснить. Как Рэйнтри, он имел массу преимуществ и один большой недостаток: непримиримый враг. Вражда между двумя кланами вылилась в страшную битву примерно двести лет назад. Рэйнтри вышли победителями, в то время как Анзара оказались на грани полного уничтожения. Жалкие остатки некогда могущественного клана оказались разбросаны по земле и никогда уже не могли собраться с силами, чтобы вести большую войну против Рэйнтри, но это вовсе не означало, что заплутавшая, одинокая Анзара не попыталась бы создать им проблем.

Как и у Рэйнтри, члены клана Анзара обладали разными талантами и разным уровнем силы. Те, с которыми иногда пересекались пути Дантэ, прошли хорошую школу, как и все Рэйнтри, а значит, сильные противники. И хотя клан их не представлял той же опасности, что и прежде, он прекрасно понимал, что любой из них с радостью всадит ему нож в спину. Во всех смыслах.

Попытаться украсть у него — вполне в духе любого Анзара. В Рино имелись казино покрупнее, но воровство из «Инферно»… Этим похвастался бы каждый из их семейства.

Ему не было чуждо сопереживание — может, не так, как его младшей сестре Мерси, но достаточно, чтобы он мог познать большинство людей одним лишь касанием. Исключением в основном были Анзара, защищавшиеся так, как никто из людей. Экстрасенсы вынуждены были ставить защиту, иначе их подавляла окружавшая атмосфера, что и произошло с Лорной Клэй.

Может, она просто хорошая актриса.

Отблеск свечей волшебно поигрывал на ее коже, в ее волосах… Лорна была прекрасной, идеально сложенной женщиной. Конечно, выглядела она сейчас неуверенной, проявляла некоторую враждебность, но что в этом странного? Назови его кто-нибудь жуликом, и он бы тоже ее проявлял.

Он хотел дотронуться до нее и узнать, сумеет ли он хоть что-то прочесть.

Возможно, она с криком выбежала бы из комнаты, дотронься он до нее. Она была до того ранима, что могла съежиться в кресле, произнеси он слово «бу!». На миг он задумался: не стоит ли так и поступить просто забавы ради? Может, он и осуществил бы этот замысел, не будь перед ним куда более серьезная тема. Жульничество.

Он подался вперед, чтобы заговорить, но тут…

Раздался громкий, но не неприятный звук, затем еще один и еще. Адреналин хлынул в его вены, он вскочил, схватил ее за руку и буквально вырвал из кресла еще до того, как раздался голос автоинформатора.

— В чем дело?! — воскликнула она. Лицо ее побледнело, но она не пыталась вырваться.

— Пожар, — бросил он ей и разве что не потащил ее к двери. С включением пожарной тревоги все лифты автоматически прекращали реагировать на вызов. А они находились на девятнадцатом этаже.