Часы остановившие время

Линда Сергеевна Тинт, 2018

Джулиан живет в петербургском хостеле, пока однажды не знакомится с его странным обитателем, делающим ей необычный литературный заказ – написать две истории, открывающие человечеству глаза на природу смерти. Незнакомец отправляет Джулиан в волшебное путешествие в миры, недоступные нигде, кроме снов и воображения – в воспоминания юной писательницы и в прошлое самого заказчика.Фэнтези-трилогия о неслучайных совпадениях, о природе удачи и о том, что делает человека героем в любом мире – о смелости и решительности.

Часть 2

Часы остановившие время

Поэт в тюрьме, больной, небритый, изможденный,

Топча ногой листки поэмы нерожденной,

Следит в отчаянье, как в бездну, вся дрожа,

По страшной лестнице скользит его душа.

Кругом дразнящие, хохочущие лица,

В сознанье дикое, нелепое роится,

Сверлит Сомненье мозг, и беспричинный Страх,

Уродлив, многолик, его гнетет впотьмах.

И этот запертый в дыре тлетворной гений,

Среди кружащихся, глумящихся видений, —

Мечтатель, ужасом разбуженный от сна,

Чей потрясенный ум безумью отдается, —

Вот образ той Души, что в мрак погружена

И в четырех стенах Действительности бьется.

Шарль Бодлер, из сборника “Цветы дьявола”[1]

Глава 1

Хрустальный звон над пустотой

Джулиан очнулась в лесу. Холодный мох окутывал ее волосы, затягивая спутавшиеся пряди мятной влагой.

В воздухе колебались неуловимые волны торфяных озер.

Несмотря на обилие живых растений, все казалось обесцвеченным искусственными красками. Сквозь их призму светились кристаллические капли росы на душистых листьях черники, темнела кора деревьев, чьи кроны заплетались в вышине золотистыми оттенками корицы.

Сделав по утопающей земле несколько пробных шагов, Джулиан услышала, как лесной воздух разрезал звонкий спектр человеческого голоса.

— Кто здесь? — повторил кто-то громче. Из-за деревьев приблизилась фигура знакомых, но пока что неидентифицируемых очертаний. Человек остановился на другой стороне болота, затянутого маслянистой тиной, и настороженно вглядывался в Джулиан, словно не веря своим глазам. Спустя несколько мгновений узнавания Джулиан его узнала.

Одно из самых болезненных испытаний — находиться рядом с кем-то и наблюдать за тем как волны мыслей и чувств разбиваются о скалы чужого равнодушия.

Это чувство Джулиан в полной мере испытала с тем, кто застыл на той стороне зацветшего родника.

Прошлое их дружбы, затопленное сериальными субтитрами, постепенно всплывало на зыбкую поверхность ее мыслей.

— Андрей? — крикнула она, все еще надеюсь, что перед ней не настоящее, а призрак, нарисованный отравленным воздухом леса. Осторожный человек энергично закивал и предпринял попытку перейти болото, окончившуюся провалом ноги.

Оглядевшись, Джулиан с щемящим чувством, какое бывает в неуправляемых снах, осознала, что у болота нет краев.

Горечь предчувствия захлестнула ее. Взглянув на еще далекую, но уже четко различимую фигуру Андрея, вытащившего ногу из тины и бродившего теперь по побережью в поиске способа перебраться на другую сторону, Джулиан прочитала в знакомых ломаных жестах незнакомое отчаяние.

— Как ты здесь оказался? — спросила она, поддавшись жалости. Андрей имел привычку принимать во время разговора вид каменной статуи — так ему лучше удавалось понять, в каком состоянии находится собеседник. Он застыл и сейчас, напряженно улавливая слова с другого берега и пытаясь определить, настроена ли Джулиан на мирные переговоры — но та, зная каждый ход мысли Андрея наперед, проницательно следила за ним, как сфинкс. — Давно ты здесь? — отчетливее повторила она.

— Не помню, — донесся растерянный голос Андрея. Он нашел какую-то ветку и пытался соорудить из нее подобие моста. — Может неделю, может месяц.

В отражении тины Джулиан удалось разглядеть уставшее лицо забытого друга.

— А ты? — донеслось от Андрея.

— Только что, — отозвалась Джулиан.

–И каким образом ты сюда попала?

— Это тебя не касается, — отозвалась Джулиан. Андрей не расслышал, но ей было все равно. — Давай идти в одну сторону, пока это болото не закончится!

Андрей кивнул, и они двинулись вдоль берега, переступая острова вод, вышедших из болотистой бездны, обходя тысячелетние деревья, обтянутые паутиной, и растения с экзотическими листьями.

Джулиан вдыхала пряный воздух, в котором запах брусники смешался с ароматом незнакомых ягод. Андрей время от времени бросал с того берега вопросительные взгляды — но Джулиан была увлечена изучением странных ягод, встречавшихся ей по пути. Боль непростительных обид все еще таяла в обоих сердцах, и молчание сливалось в унисон с неподвижностью болота.

— Как думаешь, это джунгли? — Андрей попытался завязать разговор. Джулиан спокойно созерцала лес, думая, зачем Заказчик отправил ее именно сюда — в лес ее детства, где она играла с друзьями, чьи имена давно позабыла. Зачем она встречает Андрея, с которым рассталась несколько недель назад и которого пыталась забыть.

— Я смотрю, — медленно сказала Джулиан, неохотно отведя взгляд от фиолетовых тростников пальмы, блестящей в свете то ли утреннего, то ли вечернего света, — Ты изменил своему решению не разговаривать со мной?

— Кроме тебя, тут особо не с кем говорить, — усмехнулся Андрей. В этот момент пробежал заяц цвета спелого яблока, и Джулиан чуть не поддалась желанию броситься вслед за ним. Она воспринимала все происходящее как витки сновидения.

— О господи, ты видела?! — воскликнул Андрей, указывая пальцем вслед убегающему зверю. — Красный кролик!

Джулиан, еще не отвыкшая от непосредственности двадцатипятилетнего Андрея, продолжала молчать.

Пройдя еще несколько сотен метров вдоль болота, которое стало напоминать неподвижную реку, она заметила серебристую лань, скользнувшую вдалеке и перепрыгнувшую с одного берега на другой. На мгновение Андрей и Джулиан застыли, взглянув друг на друга в смутной догадке — но она тут же канула в горечи прошлого, которое всколыхнула внезапная встреча взглядов.

— Ну так что, — многозначительно произнес Андрей, решив идти напролом, — значит, ты все-таки поссорилась с Кевином?

Джулиан потемнела, слившись с мглой, просачивающейся сквозь кроны. Жаркий день сменялся теплым вечером, свет листьев преломлялся сквозь черно-белый фильтр. Цветы отбросили тени.

— Нет, — отрезала Джулиан. — Я хотела это с тобой обсудить, но ты пресек любую возможность общения со мной.

— А как насчет Айриса?

Джулиан чуть не споткнулась.

— Все, что связано с Айрисом, — гневно сказала она. — Тебя не касается. Я не знаю, как мы здесь оказались и почему — но, предполагая, что это мое осознанное сновидение, я сейчас развернусь и уйду. А ты утонешь в этом болоте.

Проговорив все это на одном дыхании, Джулиан развернулась. Ненависть, смешанная с презрением, всколыхнулась в ней, как вода.

— Нет, не уходи, — дрогнул голос Андрея. Обернувшись и невольно встретившись с ним глазами, Джулиан увидела отпечаток немого ужаса и инстинктивно сжалась. Перед ней был не тот человек, которого она знала.

— Что здесь произошло? — спросила она.

— Не оставляй меня здесь, — глухо сказал Андрей.

— Почему?

— Это место опустошает.

— Или заставляет почувствовать себя самим собой?

Андрей смотрел без игры или недоверия. В его глазах сквозила пустота, освещенная искрой надежды.

Джулиан впервые предположила, что она находится не во сне, куда ее отправил сумасшедший незнакомец подмешав в чай снотворное, а в какой-то неконтролируемой реальности.

— Ты точно думаешь, что нам это не снится? — спросила она. Андрей надрывно рассмеялся.

— Попробуй освежиться в этом болоте, — горько предложил он. — Я уже пытался — в итоге два дня ходил и мерз. К тому же, мне никогда ничего не снится…

— Но… Ты же не чувствуешь голода или жажды? — Джулиан опустила руку в затягивающую тину и тут же отдернула, убедившись в реалистичности ее холодной вязкости.

— Не чувствую, — озадаченно подтвердил Андрей, — Мне достаточно наесться черники и еще… Вон тех фруктов… — он указал на куст смородины — так можно было бы ее назвать, если бы ягоды не были ядовито-бирюзового цвета. — И голод пропадает. Тут повсюду не только болота, но и родники, пить можно сколько угодно.

— Дикие звери есть? — деловито поинтересовалась Джулиан, решив на время забыть о межличностных распрях.

Андрей сбивчиво поведал о том, как он несколько дней бродил, сталкиваясь с несуществующими животными, которые только пугали его, не причиняя физического вреда, и, наконец, рассказал, что он видел своих родителей — и их смерть.

— В таком же болоте, — сказал он. — Это было так правдоподобно. Я не мог добежать до них, а они медленно тонули. Это был как в кошмаре… Но я все равно не верю. Еще несколько дней назад я видел их в Казани живыми и здоровыми.

Джулиан узнала о том, что в лесу живет “ведьма” по имени Клара. Услышав ее имя, она насторожилась и вспомнила Айриса.

— Это хорошая ведьма, она спасла меня от одного из духов, — пояснил Андрей, — но я потерял дорогу к ней.

Они уходили все дальше в необъятный лес, и сумеречный свет шел за ними вслед. Из-за крон опустился багровый закат, а на горизонте закругляющегося болота мерцало светлое пятно.

Звери перестали им попадаться. Когда болото закончилось, на полуострове, соединяющем два берега, светлым пятном оказалось едва различимое в сгустившейся темноте тело.

Предугадывая его безжизненные очертания и боясь оказаться точной, Джулиан бросилась к лежащему человеку. Андрей в ажиотаже догонял ее.

— Кто это? — кричал он вслед, словно учуяв приближение чьей-то беды и испытывая от этого прилив сил.

На земле с мерцающими, как хрусталь, глазами лежал мальчик с ярко-рыжими волосами.

Глава 2

На дне запылившегося зеркала

— Он без сознания, — сказал Андрей, проверив пульс. Мальчик не шевелился, в его зрачках отражалось свинцовое небо, заслоненное кронами. В сжатой руке белел конверт — Джулиан непослушными пальцами достала письмо.

“Дорогая Джулиан,

Кто-то оставил у нас на вечеринке черное зеркало.

Говорят, оно предсказывает будущее.

Когда я смотрю в него, на запылившемся зеркальном дне отражаются слезы счастья и горя, обрамляющие твое лицо.

У меня нет возможности вживую узнать, почему ты плачешь — на утро после того, как я с тобой разговаривал, ребята устроили мне разборку. Выпытали, что я взял тебя за руку, после чего Айрис счел дебилом.

Мне, в принципе, неважно его мнение — но все происходящее сильно отражается на моем продвижении в группе. Вопрос моего участия в ней сейчас в принципе под вопросом. Есть вероятность, что вместо меня на роль барабанщика возьмут сына продюсера.

Я ни в коем случае не хочу обвинять тебя в том, что происходит. Наоборот — я хочу только подчеркнуть, что ради тебя я, кажется, готов даже на то, чтобы отказать ребятам в сотрудничестве.

Но, в любом случае, нам пока что лучше не общаться. Пока что — помолчим.

…

…

…

Только хотел отправить тебе письмо, как почувствовал, что засыпаю. Краем глаза я увидел сон… В котором нашел какой-то ключ. Не знаю, откуда он — похож на ключ от той кладовки, в которой что-то держит Айрис (он никому не рассказывает, что там). Все смеются, что он прячет там женскую одежду, которую надевает по ночам. Его никогда не бывает дома ночью — и никто не знает, куда он уходит. Я вообще никогда не видел его спящим (в Москве).

Но не суть. Этот ключ оказался в лесу, я его нашел и спрятал… А что было потом, я не помню. Мне кажется важным сказать тебе это — потому что в том сне была и ты тоже. Ты искала меня.

Прости, что так долго не пытался тебя найти.

…

…

…»

Письмо запестрило перечеркнутыми строками и оборвалось.

Джулиан вернулась из воспоминания о давней встрече и спрятала письмо в карман. Затаив дыхание, прислушалась к лесу, который обрел очертания живого существа. Протянула руку к цветам, распускавшимся рядом с рыжеволосым мальчиком, и тут же отдернула — на одном лепестке ядовитой гуашью пробежала капля крови.

Джулиан вытянулась, оглядевшись, и впервые ощутила незримо надвигающуюся опасность, окончательно связавшую происходящее с реальностью — и в то же время отрезавшую от всего, что нельзя назвать сном. Андрей следил за ней, настороженным видом напоминая размытый вопросительный знак.

— Мы в ловушке, — тихо сказала она, наконец, — нам надо найти ключ.

— Ты его знаешь? — спросил Андрей, вглядываясь в неподвижное лицо лежащего.

— Сама не знаю, — неопределенно ответила она.

— Надо отнести его куда-то, не оставлять же здесь.

— Ему это не поможет. Придется ему нас здесь подождать…

Джулиан еще раз вникла в письмо.

— О чем там говорится? — спросил Андрей.

— Не суть… Главное, что надо найти ключ, который позволит нам отсюда выбраться.

Найдя цель, Джулиан поняла, что лес перестал напоминать шкаф с монстрами из детства, будто она с Андреем снова перенеслась в контролируемое сновидение.

— Он пытается что-то объяснить, но часть письма уничтожена, — заключила она, пытаясь разобрать буквы на зачеркнутых строках, — Он попал сюда, видимо, как и мы, — заснув — и спрятал ключ. После чего, предположительно, подвергся нападению — или проснулся. Не знаю, что означает его состояние.

— Ты все еще надеешься, что это только сон?

— Может, не только. Может, это наркоз или кома. Он пишет, что он засыпал и видел, как прячет ключ и как я его ищу… Очевидно, он описывал именно это место.

— Что ж, может, тогда поищем у него в карманах?

— Скорее всего, он поступил хитрее… Даже слишком.

В карманах нашлась только пустая сигаретная пачка. Андрей и Джулиан ходили кругами вокруг островка, на котором лежал мальчик, в поисках проблеска, который мог бы оказаться заветным ключом.

— Зеркало, — рассуждала вслух Джулиан, — он видел меня в черном зеркале…

— А, “предсказатель”? — откликнулся Андрей, — забавная штука.

— Ты знаешь, что это? — удивленно переспросила Джулиан.

— Забавное приложение, детская игрушка. Некоторые всерьез верят в него, как в гороскоп.

— Возможно… — задумчиво отозвалась Джулиан и обратила внимание на мерцающую гладь болотного озера. На мгновение ей показалось, что там — на дне — спрятан ключ, но потом она вспомнила, что так бывает только в кино.

Водная гладь окрасилась в хроматические тона, растения дышали теплым ветром. В темноте нитью светилась тропа, ведущая от болота в изумрудную неизвестность.

Андрей и Джулиан шли по ней, не оглядываясь, пока ночь не накрыла лес невесомой вуалью.

Глава 3

В капсуле огневых часов

Дорога петляла и ветвилась на русла, которые затем вновь сливались в единое сияющее течение.

Андрей изредка прерывал шелестящую тишину вопросами, но Джулиан сосредоточенно молчала, и они проваливались в оглушительную темноту, как искры света — в воронку мертвой звезды.

Первым полусловом, произнесенным Джулиан, было восклицание, когда она заметила на дороге золотистый блеск. На тусклой мшистой земле сияла капсула, освещенная горящим фитилем. Ее стеклянная поверхность была окаймлена серебряной цепочкой. Золотистое свечение, окружавшее странный предмет, усилилось под удивленным взглядом Андрея.

— Ого, — воскликнул он, взяв капсулу за серебряную цепочку и поднеся ее к глазам, — это же древние огневые часы!

— Странно, — сказала Джулиан, вглядываясь в ровное горение фитиля, закрученного спиралью, — Ты умеешь определять по ним время?

— Судя по печати, фитиль рассчитан на 12 часов, — сказал Андрей. — Видишь?

На одном из цепных колец были выбиты римские цифры “XII”.

Андрей достал мобильный телефон и сверил время.

— У тебя все это время был телефон? — воскликнула Джулиан.

— Смысла в нем нет, — вздохнул Андрей, — здесь все равно нет связи и время периодически останавливается. Сейчас, вроде бы, идет.

Приглядевшись к пламени, Андрей подождал несколько минут и выдал ответ:

— Сантиметр сгорает за 5 минут. Фитиль рассчитан на 12 часов, как я и предполагал,… Значит, его зажгли всего.. О! не больше получаса назад…

Джулиан выдохнула:

— Возможно, мы успеем догнать того, кто это сделал. Скорее.

Андрей убрал миниатюрную капсулу в карман и бросился вместе с Джулиан по тропе, отбрасывая в сторону листья и темноту, режущую глаза.

Они бежали в погоне за неизвестным, пока деревья не расступились, открыв пустынную поляну, окаймленную линией ручья. Остановившись на пороге открывшегося вида, Джулиан перевела дух. Андрей припал к воде.

С края поляны белел неприметный дом, городским видом не гармонировавший с диким окружением. Он казался вырезанным из бесцветного картона и неловко приклеенным к пустоте поляны.

— Кем бы ни был тот, кого мы ищем, — он может быть там, — предположила Джулиан, с надеждой глядя на дом.

— Я бы не загадывал, — заметил Андрей, опасливо оглядывая пространство, пестреющее зеленью. В лунном свете она отливала ядовитым оттенком. Андрей втянул носом воздух. — Здесь какой-то странный кислород, как будто отравленный — я чувствую неорганический запах.

Джулиан, давно убедившаяся в трусливости Андрея, решительно направилась к дому. Андрей заметно отстал.

Джулиан с презрением ускорила шаг и, подойдя к бесцветной двери дома, постучала.

— Открыто! — раздался высокий голос.

Помещение оказался просторнее, чем можно было предположить. В конце светлого коридора с закругленными углами, нагнетающими иллюзию бесконечности, мерцала точка — она росла, превращаясь в фигуру женщины, стремительно приближающейся к Джулиан. Хозяйка оказалась блондинкой в длинном красном платье, усыпанном драгоценными камнями. Их свет перекликался с платиновым сиянием стен.

— Здравствуй, дорогая, — прошелестел голос, напомнивший голодных костистых докторш из поликлиник, которые на время обретают человеческий облик при виде подарочной коробки конфет в руках пациента.

Джулиан убрала руки в карманы, нащупав в одном их них обжигающее письмо.

— Здравствуйте. Мы с другом немного заблудились — не подскажете, что это за местность и который час?

Эхо вопроса исчезло под невидимым потолком.

— Меня зовут Терция, — сказала блондинка. — Добро пожаловать в мой дом. Теперь вы — мои гости.

Андрей, услышав человеческие голоса, просочился в дом вслед за Джулиан.

— Дождь пошел, — буркнул он, закрыв за собой дверь и испуганно взглянув на улыбающуюся хозяйку. Она напоминала чеширского кота — словно угадав мимолетное сравнение, Терция сказала:

— Кстати, познакомьтесь с Донбассом, — из белизны выступил пушистый платиновый кот. Он беззвучно описал круг и выразительно замер у стены, не сводя магнетического взгляда с Андрея.

— В Вас есть какая-то нечистая сила, молодой человек, — улыбнулась Терция, — Донбасс всегда это чует… Но что-то мы здесь застряли, друзья, — пойдемте.

Она повела удивленно переглядывавшихся «друзей” в конец коридора, где они перешли в зеркальный зал. Стены и потолок заполнили отражения гостеприимной улыбки, недоверчивого взгляда Джулиан, которая так и не услышала ответ на свой второй вопрос, и восторженного лица Андрея при виде сервированного стола. Терция парила в зеркалах, быстро перемещаясь от бара к столу, расставляя перед гостями яства, разливая душистый чай, рассказывая про способы приготовления творожного пирога и особенности породы американских кошек. Ее насыщенный голос сочетал властные интонации с переливчатым смехом. В ее манере говорить, распевая фразы, и в долгом гипнотизирующем взгляде было что-то от мифических сирен.

Спустя полчаса светского общения, во время которого Джулиан, как и Андрей, забыли о том, почему они здесь, — опомнившись, возможно, от резкого чувства жажды, Джулиан (она не притрагивалась к чаю) опять поинтересовалась, сколько времени.

— Здесь нет времени, — безмятежно ответила Терция. Снежные волны ее локонов покачнулись в такт словам, как усыпляющий маятник. Андрей, доев последний бутерброд, откинулся на спинку утопающего кресла.

— Как так? — переспросила Джулиан, стараясь не смотреть на предложенные блюда. Тарелка с пирожными, вылепленными из превосходного песочного теста, начала двоиться в глазах.

— Скажем так, — сказала Терция, и впервые приветливая светскость в ее голосе поблекла, — те, кто попадают в этот лес — они как Алиса из американской компьютерной игры. В реальной жизни — сумасшедшие в припадке, или же здоровые, находящиеся в коме. Поэтому все, что тут происходит, полностью зависит от силы воображения — то есть, непосредственно, от тебя, Джулиан.

Андрей заснул, его руки беспомощно свисали с кресла.

Джулиан выпрямилась, выдержав пронзительный изучающий взгляд Терции.

— И Вы — тоже в моем воображении? — спросила Джулиан.

— А разве ты меня не помнишь? — улыбнулась хозяйка. Джулиан стала перебирать в памяти знакомых с тяжелыми белокурыми волосами и высоким голосом, но нашла лишь отдаленно похожий образ школьной подруги.

— Нет, — честно призналась она, — я Вас не помню.

Терция, совмещая безмятежность с ноткой досады, мягко сказала —

— Я — архетип твоего бессознательного. Помощница.

Неожиданно в голове Джулиан всплыли образы, являвшиеся к ней на помощь в кошмарах. Джулиан отмахнулась от этой мысли — ей стало казаться, что она внушенная.

«Старая ведьма», — подумала Джулиан, незаметно оглядывая сложное зеркальное пространство зала, в котором не было видно ни выхода, ни входа. Вслух она произнесла:

— Подождите… Кажется, я все-таки вспомнила. Ну да, конечно… — бросая взгляд на стену, где когда-то была дверь, через которую они прошли, — Кажется, в том сне, где я падаю в пропасть. Вы меня вытащили оттуда. Ну конечно, Вы — архетип феи.

Терция, довольно кивая, подливала Джулиан чай. На потолке отразился платиновый кот, привлекший внимание Джулиан к черной дыре темнеющего люка. Кот запрыгнул на стол, едва не сбив блюдо с пирожными.

— Кыш! — бросила Терция, взмахнув длинным рукавом, усыпанным гранатами. Донбасс исчез в отражениях на зеркальном полу.

— Знаете, пожалуй, уже поздно, — тихо сказала Джулиан, начиная расталкивать Андрея. Терция с неподвижным, как фарфор, лицом наблюдала за ее попытками. — Пора идти — нас ждут.

Андрей проворчал что-то сквозь сон, мотая головой, и перевернулся на другой бок.

— Он не проснется, — спокойно сказала женщина в красном.

В воздухе раздался звук удара по стеклу — на пол скатилась капсула огневых часов. Фитиль догорал, превратившись в искру, почти касающуюся дна.

Глава 4

Мозаика гранатовых зерен

Не выпуская Терцию из поля зрения, Джулиан подобрала часы и спрятала в карман. Судя по фитилю, за время их пребывания в доме наступил рассвет — а казалось, что пролетело не больше получаса.

Джулиан поднялась из-за стола.

— Спасибо за гостеприимство, — сказала она Терции, внимательно следившей за ней, и решительно вытащила Андрея из кресла. Кое-как взвалив его на плечо, Джулиан смогла сделать лишь несколько шагов.

Ей пришлось взглянуть в спокойные глаза Терции, которые стали напоминать взгляд убийцы из старых фильмов ужасов, о чьем существовании зритель узнает по голосу из-за кадра и чьей-то внезапной смерти.

Джулиан отогнала крадущийся страх, но, словно ему на помощь, свет в зале изменился, приобретя красноватый отлив. Отражения в зеркалах померкли так, что удавалось различить лишь сияние платинового кота, время от времени мелькавшего в разных углах.

Терция молчала, зловеще улыбаясь; Джулиан выпрямилась, догадываясь, что сейчас, как в кошмаре, она не сможет пошевелиться и вокруг начнется хаос.

Однако произошло нечто иное.

Черты Терции начали расплываться, сливаясь с переливами платья, пока не превратились в чистое пурпурное сияние, растворившись в гранатовых переливах зеркал. Cтол пропал, тарелка с фруктами канула в отражениях.

Джулиан оказалась в пустом лабиринте, состоящем из зеркальных осколков. Как будто платье Терции превратилось в сплетение коридоров, окруживших Джулиан, а камни с его рукавов стали лазерами, освещающими пространство красным. В одном из зеркал затерялся Андрей — было видно лишь его спящее лицо, в гранатовом ультрафиолете казавшееся пластиковым. Джулиан сделала шаг, едва не упав — осколочные отражения в бесконечных коридорах дрогнули, исказив пространство. Отражение Андрея перетекло из одного зеркала в другое. Взглянув на себя в одно из них, Джулиан вновь с трудом восстановила равновесие — из-за бликов гранатового света казалось, что она в крови.

Джулиан закрыла глаза. Когда головокружение прекратилось, она увидела в конце лабиринта возраставшую точку — как тогда, когда пришла в дом.

На этот раз точка оказалась не Терцией, а платиновым котом.

Он пробежал мимо, сверкнув золотыми глазами, и Джулиан, стараясь на поскользнуться на гладкой поверхности зеркал, пошла за ним.

На стене мельком пронеслось знакомое лицо — Терция вела Андрея, у которого все еще были закрыты глаза, за руку. Джулиан ускорила шаг — Донбасс напал на их след.

Наконец, кот замер и обернулся.

Джулиан поняла, что необходимо что-то предпринять — однако вокруг по-прежнему мерцало, переливаясь рубинами, зеркальное пространство, заполненное отражением ее тревожного лица. Потом в зеркалах началось мелькание — Терция перемещалась от одного зеркала к другому, молча, улыбаясь, словно водя хоровод вокруг Джулиан. Кот сначала следил за ней взглядом, потом начал делать броски.

Улыбка Терции, безжизненная и убийственная, смыкала вокруг Джулиан и Донбасса кольцо.

Глядя на кота, пытавшегося поймать отражение хозяйки, Джулиан достала из кармана огневые часы — фитиль окончательно превратился в искру — и, прицелившись, бросила капсулу в зеркало, следующее после того, в котором только что мелькнула зловещая улыбка. Лицо Терции исказилось, торжествующее выражение сползло с него, покрывшись трещинами. Зеркало рассыпалось градом осколков, а за ним треснули и распались другие зеркала. Кот взлетел в охотничьем броске и побежал дальше по коридору — Джулиан кинулась за ним.

За ее спиной искра разбившейся капсулы подожгла пространство — Джулиан бежала, слыша свист осколков, рассекающих воздух. В бегстве от багрово-зеркальной волны она не смогла увернуться от одного осколка, вонзившегося ей в плечо. Джулиан не прекращала бег.

Конец ознакомительного фрагмента.