Джулиан Фостер

Валерий Мармышев

Эта книга – о человеческой доброте в трудные времена. О бескорыстной помощи в кругу страха и безразличия. О жертвенности и сочувствии. Об ответственности и решительности. Эта книга – о Джулиане Фостере.

© Валерий Мармышев, 2020

ISBN 978-5-0050-6766-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Смерть первая

(Я)

— Что за бред? — воскликнул Джонатан Фешер, мой товарищ, прочитав написанный мною набросок статьи для богом забытой газетёнки Fishtown Daily. — Твой редактор совсем что ли рехнулся? Зачем он попросил тебя написать это? Джулиан, сколько ты еще будешь киснуть в этой конторке?

Молодой человек, сидящий напротив такого же молодого, бородатого и возмущенного статьей Джонатана Фешера — это я, Джулиан Фостер. Хотел бы я дать себе красочное описание и перечислить список моих невероятных литературных достижений, чтобы все те, кто это читает, заинтересовались автором и уверились, что впереди их ждет что-то особенное и неповторимое. Но, нет. Перед вами просто Джулиан. Молодой, не урод, что уже можно считать комплиментом, полный надежд на успешное будущее, и совершенно не понимающий, с чего начать. Одежда в нормальном состоянии, глаза сонные и покрасневшие от ночного недосыпа из-за той самой статьи, которую только что так высоко оценил мой товарищ.

— Ну, он попросил написать что-нибудь юмористическое, что мне оставалось делать? — попытался я реабилитировать свой провал перед другом.

— Ты же умный парень, почему тебе вечно неймется устроиться в какую-нибудь дурацкую фирму, чтобы заниматься всякой ерундой? — не унимался Джонатан. — Официант, дружище! Принеси-ка мне еще бокальчик пива! — любезным тоном обратился он к парню в фартуке.

— Может мне стоит поискать перспектив там, где работаешь ты? — пошутил я. — И вообще, не слишком ли ты много пьёшь? Тебе же скоро в море.

— Джулиан, дорогой мой, если бы ты видел, что вытворяет с нашим судном пьянчуга-капитан — ты бы никогда не ступил на борт трезвым. Ни одного корабля!

— Жалкое оправдание! — фыркнул я.

— Я тебе серьезно говорю! — начал злиться Джонатан. — Вот тебе случай! Однажды мы в последнюю секунду успели избежать столкновения с теплоходом. А попали мы с ним на один курс только потому, что капитан, на пьяную голову, решил догнать чертову чайку, которая нагадила нам на палубу!

Я прыснул от смеха, чуть не пролив на себя свой горячий чай с лимоном.

— Ты это серьезно? — выдавил я из себя через сумасшедший хохот.

— Посмотри на меня, — уже улыбаясь, произнес Джонатан, — разве может этот серьезный человек солгать своему лучшему другу?

— Нет, разумеется, нет, — ответил я.

— Так то! — сказал он, залпом осушая оставшуюся половину бокала. — Эх, дружище! Пора мне. Рад был повидаться!

— Я тоже был рад, — кое-как справившись со смехом, сказал я в ответ.

Он встал, отвесил нелепый поклон и направился к двери морской, покачивающейся походкой.

Допив свой чай и пару раз хихикнув над рассказом Джонатана, я встал, заплатил официанту и, махнув на прощание бармену, вышел из бара. На улице все было завалено снегом, и дул сильный порывистый ветер.

— Почему в этом городе всегда так холодно! — подумал я. — А, и пёс с ним!

Укутавшись поплотнее в пальто, я побрел домой, думая о написанной статье и своих перспективах.

Пустынные улицы и перекрестки изредка посещали автомобили, оставляя за собой свежие колеи, которые тут же заметало снегом. Подойдя на один из таких перекрестков, я остановился, ожидая, когда загорится пешеходный светофор. Слева от меня, на остановке, с радостными возгласами, продрогшие люди загружались в прибывший автобус. Когда погрузка закончилась, автобус, буксуя на обледеневшей дороге, начал набирать скорость. В этот момент мощный порыв ветра едва не сбил меня с ног: я вовремя успел ухватиться за столб светофора. Что-то промелькнуло справа от меня. Оглянувшись, я увидел девушку, лежащую на снегу с широко распахнутыми от ужаса глазами. Ветер вырвал из её рук коляску с младенцем и та, промчавшись мимо меня, перевернулась прямо на пути разгоняющегося автобуса. Послышался приглушенный воем ветра плач ребенка и свист тормозов автобуса. Я рванулся вперед, оскальзываясь на оледеневшей дороге, и схватил беспомощный сверток с ребенком. С надвигающимся рокотом машины пришло осознание невозможности избежать удара скользящего автобуса, и, я принял единственно верное решение, — бросить малыша в огромный сугроб свежего снега, нанесенного на тротуар. Едва беспомощный сверток коснулся белоснежного покрывала, как огромный металлический монстр влетел в меня, нанося свой сокрушительный удар. Так я умер в первый раз.

И что же дальше? Дальше была просто тьма. Я блуждал в ней в поисках лучика света, силясь нащупать верный путь к нему. В моем сознании мелькали образы, постепенно оформляясь в мысль. Мысль о том, что череда, казалось бы, несвязанных событий, привела меня к смерти. Появилось осознание, что для меня значит смерть — это всего лишь способ найти людей, нуждающихся в моей помощи, и спасти их, чего бы мне это не стоило. Это было моим предназначением.