Путь Дракона. Вызов

Линда Е. Леусс

Тучи сгущаются над обитаемыми мирами, развязанная отщепенцами война набирает обороты, равновесие смещается в сторону темных сил, территорию зла и хаоса. В третьем мире пропадают люди, мир эльфов раздирают внутренние конфликты, а Драконы готовятся к обороне. Кто встанет на защиту семи миров? Кто поведет за собой силы добра? Вторая книга из серии «Хроники Семи Миров» и продолжение романа «Путь Дракона. Начало».

Глава 2 Драк

Сознание вернулось сразу, словно кто-то повернул невидимый рычаг и включил его, я просто открыл глаза и уставился в потолок. Полежав с открытыми глазами несколько минут, я привычно запустил самосканирование и прикрыл веки, свет был неярким, но неприятным для глаз. В комнате, где я находился, все было белым: стены, потолок, кровать, постельное белье, монотонно попискивающие приборы в ярде от моей головы, легкие занавески на окне, стул и крошечный стол. Этот навязчивый белый цвет раздражал, хотелось разнообразить его ярким пятном, например кроваво-красного цвета. Результаты самосканирования показали, что я был ранен в живот, а без сознания провел не менее декады, потому что рана уже успела поджить. Лежать с закрытыми глазами быстро наскучило, разглядывать белые стены наскучило еще быстрее, все вокруг вызывало глухое раздражение: ноющая боль в животе, перетянутые браслетами с проводами руки, неудобная кровать, одеяло, которым я был укрыт до пояса, чувство легкого голода, писк приборов и полное незнание того, кто я такой и где нахожусь. С вопросом «где» я разобрался быстро, пропоротый живот и декада без сознания говорили о том, что я нахожусь в больнице. Скорее всего, у инкаров, если судить по надписям на приборах. Кто меня ранил, как это у него получилось, и почему я очутился в инкарской больнице, меня мало волновало, но я продолжал раздумывать над этими мелочам только для того, чтобы не думать о втором насущном вопросе — кто я такой и как меня зовут. В памяти то и дело всплывали обрывки воспоминаний, чьи-то лица, какие-то места, в которых я, видимо, когда-то бывал, но образы были разрозненными, ни о чем не говорящими и раздражающими. От усилий не думать я задремал, но через две четверти часа проснулся и снова принялся разглядывать палату и ненавидеть попискивающий прибор.

Спустя час в палату заглянула рыжеволосая инкара. Увидев, что я в сознании, она радостно вскрикнула, подбежала ко мне и, упав на колени перед кроватью, схватила мою руку и прижалась к ней щекой.

— Драк, наконец-то ты очнулся! — радостно воскликнула она и начала засыпать меня вопросами. — Как ты себя чувствуешь? У тебя ничего не болит? Ты не представляешь, как мы все за тебя волновались! Как же ты нас напугал!

Память услужливо подсказала мне кто я и как мое имя. Я — Дракон Драк Тули, и от одного его звучания меня замутило. Я снова задумался. Почему знание моего имени вызывает такое отвращение? Что плохого в том, что я Дракон? Почему мне так не нравится им быть? Девушка тем временем поднялась с колен, попыталась присесть на кровать и обнять меня, я решительно перехватил ее руки.

— Драк, ты чего? — она изумленно смотрела на меня, словно имела какое-то законное право обнимать меня, а я его бессовестно попирал.

— Не смей прикасаться ко мне, женщина! — прошипел я, прикосновения инкары вызвали острый приступ омерзения.

— Что?! — округлила глаза инкара.

— Кто ты такая? Чего тебе от меня нужно? — я отодвинул ее от себя, с трудом подавив желание вытереть ладони об одеяло.

— Я Ларина! Ты меня не помнишь?! — она все еще не оправилась от удивления.

— Я тебя не знаю, — сквозь зубы ответил я.

— Да что ты такое говоришь! Как ты можешь меня забыть, ведь мы же с тобой были… — ее лицо исказилось от обиды. — Мы же были вместе!

— Ты глухая? Я тебя не забыл, женщина, я тебя не знаю. Уходи и не докучай мне. — Я отвернулся от нее, едва сдерживаясь, чтобы не встать с кровати и не вышвырнуть ее в коридор.

— Драк, — она прикоснулась к моей руке, — неужели ты вообще ничего не помнишь? Ведь между нами было… — Я повернул голову, быстрым движением перехватил ее руку около локтя и, дернув к себе, зашипел прямо в лицо: — Если ты немедленно не уйдешь, я тебе голову откручу! Убирайся! — Я резко оттолкнул ее и снова отвернулся. Через мгновение негромкий стук двери подтвердил, что инкара попалась понятливая.

После ее ухода я пережил очередной приступ раздражения. Как эта клыкастая посмела сказать, что я, Дракон, с ней встречался и утверждать, что между нами что-то было?! Если это так, то к лучшему, что я этого не помню. Раздражение вызвало приступ тупой боли в голове, а внутри неприятно зашевелился дракон, словно желая о себе напомнить. Я смутно помнил, что в таких случаях полагается мысленно произносить какие-то слова, отчего дракон утихомиривается, но я их не помнил, а ощущение еще одного существа внутри вызывало бессильную злость. Через две четверти часа я смог справится с раздражением, дракон притих, но тут в палату зашел еще один инкар.

— Драггар Драк, приветствую вас. Как вы себя чувствуете? — вежливо спросил он, впрочем, не приближаясь ко мне ближе, чем на пять ярдов.

— Я чувствую себя нормально, — процедил я, — но ничего не помню.

— Ах, вот как! — заинтересованно протянул инкар. — Тогда позвольте представиться, я доктор Весс Ронан, ваш лечащий врач. Если вы позволите, я хотел бы отключить приборы и осмотреть вашу рану.

— Отключайте! — согласился я. — Только скорее, мне надоел их писк, и прикажите подать чего-нибудь поесть.

— Непременно, — кивнул доктор и приблизился ко мне. Он аккуратно расстегивал браслеты на моих запястьях и снимал какие-то нашлепки. К моему удивлению, его прикосновения не вызывали никаких негативных эмоций, мне было все равно.

— Позвольте спросить, не беспокоит ли вас рана? — поинтересовался он, выключая один из приборов и откатывая его в сторону.

— Не беспокоит, — нехотя процедил я.

— У вас что-нибудь болит?

— Немного болит голова и живот. — Доктор отключил второй прибор, придвинул к кровати стул и уселся на него, аккуратно поддернув брюки.

— Это нормально. Вы были тяжело ранены, потеряли много крови, перенесли сложнейшую операцию и провели семь дней в коме. — Доктор нажал на кнопку, расположенную в изголовье кровати и произнес — Принесите драггару Драку супа и мяса.

— Супа будет достаточно. — От одной мысли о куске жареного мяса к горлу подкатывал комок тошноты.

— Только супа, — кивнул доктор, в ответ из динамика послышалось шипение и треск.

— И еще, доктор, не называйте меня драггаром, — попросил я.

— Как скажете. Я буду называть вас просто по имени. Так вас устроит? — вежливо уточнил доктор Ронан.

— Вполне.

— Вы сказали, что ничего не помните?

— Я не помню ничего, кроме имени и того факта, что я Дракон. Мне неприятны разговоры на эту тему, и я убедительно прошу вас не докучать мне расспросами, — резко перебил я его.

— Хорошо, хорошо, как скажете! — замахал руками доктор. — Но я должен осмотреть вас и сообщить о вашем состоянии семье.

— Какой еще семье?

Брови доктора удивленно поползли вверх

— Вашей семье, разумеется, вашему брату драггару Гелану, — растерянно произнес доктор.

— Не помню я никакого брата! — буркнул я, не солгав. Никакого брата я действительно не помнил и даже не подозревал о существовании какой-то там семьи.

— Давайте вернемся к этому вопросу позже, в первую очередь, нам нужно позаботиться о вашем телесном здоровье, а потом уж будем разбираться с потерей памяти и со всем остальным, — доктор поднялся со стула и откинул одеяло.

После ухода Весса мне в палату принесли еду с питьем и оставили в покое. Подкрепившись, я почувствовал себя бодрее, несколько дней нормального питания и я снова буду в форме. Вот только что делать с памятью? Бессвязные обрывки воспоминаний крутились в голове, я все время чувствовал дракона, его волнение, беспокойство и что-то похожее на страх, и от этого сам начинал беспокоиться и нервничать. До самого вечера я не находил себе места, пытался совладать с драконом и унять тревогу. Отчаявшись справиться с расшалившимися нервами, и устав бесцельно метаться по палате, я прилег на кровать и закрыл глаза. Неприятное состояние полуяви-полусна накатило почти сразу, я не спал, но и открыть глаза не мог, словно меня сковала чья-то воля. Перед глазами поплыли цветные круги, и следом возник образ беловолосого мужчины с темными глазами и жестким выражением лица, он внимательно присмотрелся ко мне и едва заметно кивнул, довольно потирая руки. Мужчина беззвучно зашевелил губами, но я его не слышал, хотя видел словно наяву. Дракон внутри меня заволновался, ему этот таинственный незнакомец не нравился еще больше, чем мне. Произнеся несколько фраз, мужчина понял, что я его не слышу, и недовольно сдвинул брови, сделал шаг вперед, поднял руку и стал водить ею перед моим лицом, словно ощупывая невидимую преграду. Моя человеческая сущность присоединилась к паническим настроениям дракона, интуитивно осознав, что беловолосый представляет для меня некую серьезную угрозу. Он некоторое время сосредоточенно водил руками, но вскоре опустил их, сделал шаг назад и снова беззвучно заговорил, его губы кривились в подобии улыбки, а взгляд ледяными иглами вонзался в мозг. Мне стало совсем худо, живот наливался пульсирующей болью, еще терпимой, но чувствительной, а от его взгляда в голове начинали покалывать крошечные иголочки, словно он был материальным и сделан изо льда. Понимание того, что этот тип смертельно опасен для меня, пришло сразу, как и мысль о том, что если я хочу остаться самим собой, то должен сопротивляться его воле, но смогу это делать только до тех пор, пока между нами существует эта невидимая преграда, стоит ей разрушиться, и я пропал. Беловолосый недовольно нахмурился и принялся буравить меня неприветливым, оценивающим взглядом, он пялился на меня не более четверти часа, но мне показалось, что прошли сутки. Боль в животе и голове нарастала, а дракон волновался все сильнее. Наконец, мужчина отвел глаза, что-то сказал и исчез, словно его и не было.

Постепенно боль отпускала, но дракон все никак не успокаивался, а мои нервы были напряжены до предела. Внутреннее чутье подсказывало, что мне надо сделать что-то очень важное, что спасет мою жизнь, избавит от беловолосого и позволит примириться с существованием во мне дракона, но проклятая память не давала никаких подсказок. Несколько мгновений спустя я различил едва слышный шепот: «Помоги! Не убивай меня! Помоги! Найди ее!».

Внезапно в голове молнией вспыхнуло понимание того, что я должен сделать. Мне надо найти ту, которая мне нужна. Анну. Она непременно поможет справиться с беловолосым, Анна спасет меня и моего дракона.

Я лежал и смотрел в потолок, когда в палату вошла целая делегация. Драконы, демон бы их драл! В палате сразу стало шумно, посетители смотрели на меня с нескрываемой радостью и задавали ничего незначащие вопросы, а я думал лишь о том, как мне найти Анну. Я не помнил ее лица, но знал, что непременно узнаю ее при встрече, должен узнать, обязан. Среди посетителей той, которая мне нужна не было, и потому они мне были неинтересны. Одного беглого взгляда хватило, чтобы увидеть, что не все гости были Драконами, в палату вошла молодая, красивая эльфийка, инкар Весс и человек. Я отвел взгляд, чтобы не видеть их лиц. По-видимому, Драконы и были моими родственниками, перед которыми доктор Весс должен был отчитаться о моем самочувствии. После традиционно докучливых расспросов о моем здоровье, выражение их лиц стало растерянным, а эльфийка залилась слезами и, бросившись ко мне, принялась хватать за руки, взывая к моей памяти. Ее прикосновения были мне неприятны, хотя я не испытывал того брезгливого отвращения, какое охватило меня после прикосновений рыжеволосой инкары. К счастью, доктор внял моей просьбе и выставил посетителей вон, но я знал, что они обязательно вернутся завтра и продолжат мучить меня.

Всю ночь я не сомкнул глаз, желание немедленно, сию минуту, увидеть Анну сводило с ума. Я вставал, ходил по палате, но был еще слишком слаб, чтобы отправиться на поиски. Доктор предусмотрительно запер дверь, а единственное окно было забрано решеткой. Будь я здоров, это обстоятельство меня бы не удержало, но даже если бы мне в эту ночь хватило сил выбраться из больницы, далеко бы я не ушел. Мне необходимо окрепнуть прежде, чем отправляться на поиски той, которая мне нужна, и как только силы вернутся, ничто не сможет удержать меня, а до тех пор надо подумать, где мне ее искать. Промучившись почти всю ночь, я забылся тревожным сном только под утро и через несколько часов проснулся от щелчка в замке. Я мгновенно открыл глаза и тут же расслабился, на пороге показался доктор Весс.

— Доброе утро, Драк! — поприветствовал он меня.

— Доброе. — После бессонной ночи я чувствовал себя разбитым и уставшим и потому слово «доброе» меньше всего подходило к описанию моего утра.

— Вы не спали, — утвердительно произнес доктор, внимательно присмотревшись ко мне. — Вас что-то беспокоило? Мучили боли?

— Боли? — недоумевающе переспросил я. — Нет, не мучили. Мне надо уйти отсюда. Когда меня выпустят?

— Как только вы окрепнете. Не переживайте, вы не пробудете здесь дольше необходимого, а ваша семья….

— Да к демону семью! — заорал я. — Мне надо уйти отсюда! Найти одного…. Одну.. впрочем не важно… Когда меня выпустят? — инкар заметно побледнел, но его голос остался спокойным и дружелюбным.

— Драк, потерпите пару дней, вам еще требуется врачебное наблюдение, да и рана заживает не так быстро, как бы мне хотелось.

— Сделай что-нибудь, примени магию! Почему эта гребаная рана до сих пор не зажила? — я начал подозревать, что доктор вступил в сговор с моими родственниками и держит меня в больнице без всяких на то оснований.

— Мы в третьем мире, Драк, и у нас нет возможности применить лечебную магию, — мягко сказал доктор. — Мы делаем все возможное в пределах допустимого в этом мире.

— Чтоб тебя! Марх рэ тураз! Маггар тэ найру! — не в силах справиться с накатывающим бешенством, я вскочил с кровати и с силой толкнул стул, который отлетел и врезался в стенку. Инкар побледнел, но остался стоять на месте. — Когда это заживет? — я раздраженно ткнул себя пальцем в живот.

— Драк, прошу вас, успокойтесь. Через несколько дней вы будете достаточно здоровы, чтобы покинуть клинику, — инкар выглядел испуганным, но голос звучал спокойно, я с трудом взял себя в руки.

— Пару дней потерплю, но не больше! — с угрозой процедил я.

— Вы позволите мне сделать инъекцию успокоительного? — робко спросил доктор. — Ваша нервозность может помешать лечению.

Я смерил инкара оценивающим взглядом, пытаясь определить, лжет он или нет. Доктор выглядел испуганным, но в этом не было ничего удивительного, инкары боятся Драконов на инстинктивном уровне, особенно, когда Драконы сердятся. Подумав, я решил позволить вколоть мне успокоительное, чтобы хоть немного отдохнуть от гложущей сердце тревоги, мыслей о зловещем беловолосом, который в любой момент может снова появиться в моем сознании, и о том, как мне найти Анну. Хочу я или нет, но мне придется провести в больнице еще несколько дней, за которые вполне можно сойти с ума от мыслей и бессонницы, если не принять предложение перепуганного доктора.

— Я согласен, — буркнул я. — Делайте все, что угодно, чтобы я мог уйти отсюда как можно быстрее.

— Да, да, конечно, Драк. Вы только не нервничайте, в вашем состоянии нервозность недопустима! — он нажал кнопку вызова персонала и забормотал в динамик на триесте. Через минуту в дверь вошел еще один инкар и передал Вессу ампулу и запечатанный шприц.

— Ложитесь поудобнее и ни о чем не беспокойтесь. — Я улегся на кровать, а доктор наложил на мою руку жгут, вскрыл ампулу, набрал в шприц бесцветную жидкость и ввел ее в вену. Через несколько минут я провалился в сон.

Я очнулся под вечер. После пробуждения тревога навалилась с такой силой, что я с трудом поборол желание выломать дверь и пробиваться наружу боем, если у кого-то возникнет желание меня остановить. Так бы и было, если бы голова не раскалывалась от пульсирующей боли, а в животе не пекло так, словно кто-то зашил туда горящие уголья. Дракон бесновался, а я чувствовал себя так, словно меня рвут на части. Спустя две четверти часа боль постепенно утихла, в голове прояснилось, и я снова задумался над самым важным для меня вопросом, где искать ту, которая мне нужна. Если верить моим обрывочным воспоминаниям, Город огромен, в нем живут миллионы людей и поиск девушки может затянуться на луны, если не на годы, а мне надо найти ее как можно скорей, пока не вернулся беловолосый. Как раз в тот момент, когда я размышлял о способах поиска Анны, демоны снова принесли Драконов. В этот раз меня навестили двое, мой брат и еще один молодой парень, которого я поначалу принял за своего соплеменника, но присмотревшись внимательней, понял, что он человек. Мой новоявленный брат, едва поздоровавшись, снова начал докучать мне уговорами ехать домой. Я вполуха слушал его, едва сдерживая кипящее внутри бешенство. Этот брат что, за идиота меня держит? Невзирая на его спокойный тон и мягкие уговоры, я видел, что он не так прост, как кажется, что-то замышляет против меня, пытается договориться с моим драконом, которого я ненавидел и не желал идти у него на поводу. Глаза застилала багровая пелена, в ушах бухала кровь, и я был близок к тому, чтобы напасть на него, растерзать на части, вырвать сердце, когда вдруг услышал ее голос.

— Драк, что ты делаешь? — я поднял голову и увидел, что в дверях стояла та, которая мне нужна, Анна.

Забыв о коварных намерениях брата, не обращая внимания на парня и прижавшуюся к его плечу сестру, я подошел к Анне и, наконец, смог обнять ее, прижать к груди, почувствовать хрупкое тело. С сердца свалилась неимоверная тяжесть, Анна нашла меня сама, и теперь я мог жить дальше, потому что она была со мной, и я чувствовал себя счастливым. Все, что происходило после нашей встречи, не имело значения, я был готов ехать с Анной в незнакомый дом, жить там, терпеть присутствие родственников, по крайней мере, до тех пор, пока они не пытались увезти ту, которая мне нужна и не слишком докучали.

После возвращения из больницы я все время боялся, что Анна исчезнет из моей жизни, что она выйдет из комнаты и никогда не войдет обратно, что она уйдет и не вернется, что я ее потеряю, а с ней и свою жизнь. Анна пообещала остаться со мной, но беспокойство уходило только тогда, когда она находилась в пределах видимости, но больше всего меня волновало то, что Анна меня боялась, как боятся плохо прирученного и опасного зверя. Я внимательно наблюдал за ней, пытаясь уловить малейшую перемену настроения, самый ничтожный намек на то, что ее страх пересиливает чувство сострадания, и она готова покинуть меня. Я сдерживался изо всех сил, чтобы не напугать ее еще больше, не сжать в объятиях крепче положенного, не взорваться от распирающей меня агрессии по отношению к членам семьи и вагарам. Моя человеческая часть ненавидела мою драконью половину, а также всех, кто был Драконом. Меня воротило от тошнотворного запаха травы, которую они курили, от их речи и голосов, от одного их вида, но ради Анны я был готов терпеть их общество. Если бы мне позволили, я бы заперся с Анной в комнате без окон и дверей и все время держал ее в объятиях, только так я был бы полностью уверен, что мы всегда будем вместе.

После того, как мы с моими родственниками прибыли в большой дом, я сделал ошибку, которая чуть не лишила меня Анны, не справившись с эмоциями, радостью от встречи и сходя с ума от ее близости, я перешел границы допустимого и почти овладел ею против ее воли и желания. Мне помешал мой брат, которого я видел в больнице, но Анна почти покинула меня, сама мысль об этом лишала остатков разума и благоразумия. К счастью, судьба дала мне еще один шанс, Анна согласилась быть со мной, но поставила несколько условий, невыполнение которых грозило лишить меня ее общества навсегда. Она сказала, что мне нужно стать сыном и братом и я старался изо всех сил, чтобы привыкнуть к присутствию родственников, преодолевая неприязнь и подавляя вспышки агрессии. Анна сказала, что не станет заниматься со мной любовью, пока сама этого не захочет, и я подчинился, сходя с ума от желания и страдая от того, что она не доверяла мне и, несмотря на мои усилия, продолжала относиться ко мне с опаской. Она настояла на общении с родственниками и даже заставила меня одеваться, как принято в доме, хотя любая одежда, кроме легких спортивных штанов, раздражала так, словно мне на спину насыпали колючек.

Беловолосый не прекратил свои попытки пробиться в мое сознание, но в присутствии Анны, его атаки были намного слабей, чем та первая, в больнице. Мой настырный мучитель не отступал, раз за разом пытаясь подчинить меня своей воле. Если Анна была рядом я, хоть и не без труда, но мог сопротивляться, а моя невидимая и неосязаемая сфера становилась прочнее. Его визиты оставляли после себя головную боль и неприятное жжение в животе, которое горячими щупальцами растекалось от раны по всему телу. Однако по сравнению с тем, что я испытывал, когда Анна уходила, это состояние можно было назвать легким недомоганием. Стоило ей уйти за пределы дома, как меня начинали мучить чудовищные боли, от места ранения вверх и вниз разливался невыносимый жар, пульсируя в животе и раздирая внутренности, кровь вскипала в венах, а дракон начинал биться в конвульсиях. Мне казалось, что кто-то невидимый внутри раздирает меня на части, скручивая судорогами тело и плавя сознание в невыносимой, немыслимой боли. В эти моменты я отчетливо видел лицо беловолосого эльфа, его злобный взгляд прожигал насквозь, а тонкогубый рот кривился в зловещей ухмылке. Невидимая сфера, разделяющая нас, начинала мерцать, с каждым мигом становясь все тоньше. Мое тело корчилось в судорогах, словно во мне бились две неведомые силы, одна из которых нападала, а другая отчаянно сопротивлялась, но силы были не равны, и сопротивление слабело с каждой секундой. Мои мучения прекращались только с возвращением Анны. Я не мог не быть с ней, ощущая физическую потребность в ней, как в воздухе, пище или воде, если ее не было со мной, я мучительно умирал. Припадки обессиливали меня до такой степени, что я с трудом ходил, а каждая мышца еще несколько дней отзывалась ноющей болью. После каждого припадка я начинал бояться с утроенной силой. Я любил Анну, больше всего на свете, больше жизни, потому что она и была моей жизнью.

Ночами я лежал, прижимаясь к ней всем телом и борясь со своим желанием. У меня сохранились отрывочные воспоминания о женщинах, которые были у меня в прошлой жизни, до ранения, но я знал, что никогда и никого не желал так, как Анну. А также то, что никогда и никого не любил так же как ее. Я не мог позволить себе ничего кроме поцелуев и объятий, мне оставалось лишь вдыхать аромат ее кожи и прилагать невероятные усилия, чтобы не сдернуть с нее одежду и не начать удовлетворять свое желание вопреки ее воле. Мне казалось, что если бы мы могли заниматься любовью, Анна смогла бы почувствовать ко мне нечто больше, чем сострадание и тогда бы наверняка никуда не ушла.

Вскоре произошло событие, которое позволило нам сделать шаг к следующей стадии отношений, правда, случилось оно весьма неожиданно и при крайне странных обстоятельствах. В ту ночь, привычно промучившись несколько часов, я забылся сном, но вскоре проснулся от крика Анны. Она резко села на кровати с расширенными от ужаса глазами и ледяными руками, некоторое время не позволяя мне притронуться к себе, обнять и успокоить, а потом сама прижалась к моей груди и неожиданно попросила — Драк, поцелуй меня.

Я исполнил ее просьбу, чувствуя, что теряю разум и уже не смогу остановиться, впрочем, Анна не требовала от меня невозможного. Мы занимались любовью и это были мгновения, ради которых я жил. Мир вокруг перестал существовать, моей вселенной стала женщина в моих объятиях, ее губы, тело, ее запах. Я знал, что она меня больше не боится, и не мог остановиться весь остаток ночи. В ту ночь мы стали единым целым, она была моей, а я ее, и это была наша судьба. Поздним утром мы снова занимались любовью, и мне стоило большого труда отпустить ее в ванную. Не прошло и минуты, как оттуда раздался ее панический вопль, который заставил меня преодолеть расстояние от кровати до двери ванной одним прыжком. Распахнув дверь, я увидел, что Анна сидит на полу, прижимая руку к шее.

Оказалось, что ее ночной кошмар имел продолжение, ей приснился инкар, который пытался ее задушить, а утром, посмотрев в зеркало, она обнаружила синяки от его руки на своей шее. От одной мысли о том, что кто-то посмел покуситься на мою Анну, во мне закипало бешенство. Будь этот вампир во плоти, он бы умер страшной смертью.

Следующим утром, проснувшись, я не обнаружил Анну рядом с собой, а чутье подсказало, что ее вообще нет в доме. Стоило мне подумать о том, что она все-таки ушла, как меня скрутила страшная судорога, и я снова увидел лицо беловолосого. Я задыхался и хрипел, отчаянно сопротивляясь и борясь за свою жизнь, а он кривил тонкие губы и буквально сминал мое сознание чудовищными волнами ментального воздействия. Мой дракон сопротивлялся изо всех сил, не позволяя эльфу завладеть моим разумом, но силы были неравны, беловолосый убивал его, безжалостно и мучительно. Анна спасла меня и в этот раз, как только я почувствовал ее, облик беловолосого стал размываться, его могучий ментальный натиск ослаб и сфера, отгораживающая меня от него, помутнела, скрыв моего мучителя, я и дракон получили подкрепление и смогли вытеснить эльфа из нашего общего сознания. Гелан и лекарь, находившиеся во время припадка рядом со мной, осторожно подняли меня и положили на кровать. Тело еще сотрясалось от судорог, зубы выбивали дробь, во рту чувствовался вкус крови, но я знал, что вскоре это пройдет, ведь Анна была рядом.

— Почему ты ушла? — едва ворочая языком, спросил я.

— Я рано проснулась и решила побегать в парке. Драк, это просто глупо, разве нельзя держать себя в руках? — в ее глазах поблескивали слезы.

— Это не в голове, это здесь. — Я показал себе на живот, опасаясь, что мои объяснения про беловолосого будут выглядеть неправдоподобно и напугают Анну еще больше. — Стоит мне подумать, что ты ушла, меня тут же скручивает.

Мы, молча, смотрели друг на друга. Я неожиданно понял, почему у меня начинались приступы, когда Анны не было рядом. У меня и моего дракона не хватало сил бороться с эльфом. Анна и была той сферой, которая нас защищала, она не позволяла моей человеческой части отторгнуть драконью. Без Анны мы переставали быть единым целым. Мой дракон любил Анну так же, как я, и не желал погибать. Он был готов бороться против меня и за меня, и Анна каким-то непостижимым образом гасила наш внутренний конфликт и позволяла действовать заодно, мы оба не могли без нее жить, у нас не было на это сил, она для нас обоих была той, которая нам нужна. Исчезни Анна и дракон погибнет, но перед этим убьет человека.

— Анна, ты меня любишь? — в свете последних умозаключений мне был очень важен ее ответ.

— Да, Драк, люблю, — ее глаза не лгали. Я прижался к ней, ощущая неимоверное облегчение.

Вскоре мы покинули третий мир и отправились домой, в Дрэклау. По неизвестной причине в моей памяти сохранилось достаточно воспоминаний о местах, где я бывал, о вещах и разных незначительных событиях, но родственников, друзей и знакомых я не помнил.

В Шерданне мне пришлось пережить тягостный момент встречи с матерью. Я ее не узнал, так же, как и всех остальных, но ее слезы тронули меня до глубины сердца, и я застыл бессловесным истуканом, не зная, как мне следует себя с ней вести. Мысленно я в который раз проклял инкара, который лишил меня самого дорогого, что есть в жизни — любви к родителям, привязанности к братьям и сестре, памяти о моей прошлой жизни. Анна деликатно отошла в сторону, чтобы матушка смогла со мной пообщаться, но глядя на горе моей матери, едва сдерживала слезы. Я осторожно взял матушкину руку и поцеловал ее. По ее щекам катились слезы, она обняла меня, прижавшись к моей груди, потом отстранилась и провела ладонью по моему лицу, а в ее глазах была боль и такое горе, что у меня защемило сердце.

За несколько декад, прожитых в поместье в третьем мире, я успел привыкнуть к отцу, к Гору, Нику и даже к Гелану, хотя он до сих пор вызывал во мне некоторое раздражение и недоверие. Мне нравилась моя сестра Эсмириль, которая делала все возможное, чтобы я не чувствовал себя ненормальным и изгоем в собственной семье. Все они относились ко мне с сочувствием и переживали за меня, но видеть горе моей матери было невыносимо. Отец рассказал мне, что я потерял память из-за яда, которым был обработан клинок, но только глядя на ее лицо залитое слезами, я осознал, насколько память была важна для меня. Она позволяла мне быть самим собой, а теперь я превратился в большого ребенка, в ненормальное, ущербное существо, которое доставляет близким лишь страдания и боль. В ту минуту я решил, что сделаю все, чтобы стать похожим на себя прежнего, чтобы моя мать никогда больше не плакала, видя меня.

После приезда в Дрэклау мы с Анной, как и прежде, большую часть времени проводили вдвоем, Эсмириль и Ник забегали проведать нас, но надолго не задерживались. Время от времени приходила матушка, но ей все еще было тяжело смотреть на меня. Впрочем, отсутствие к нам интереса меня волновало в последнюю очередь, только в Шерданне я, наконец, расслабился и перестал бояться, что Анна уйдет от меня.

Наши ночи с Анной были ночами любви, я не мог насытиться ею — чем дольше я был с ней, тем больше хотел ее. Будь моя воля, я не отпускал бы ее из постели и днем, но желания оставались желаниями, в мои планы не входило уморить любимую женщину до смерти. Мне все время приходилось напоминать себе, что Анна человек, что она намного слабее и хрупче, чем любые женщины, которые были до нее.

Однажды утром в наши покои ворвалась Эсмириль и, бесцеремонно усевшись в кресло, заявила: — Что вы сидите взаперти, будто вас наказали? Драк, ты, по-моему, снова забыл, что находишься у себя дома и должен вести себя как гостеприимный хозяин.

— Эсмириль, чего тебе от меня надо? — раздраженно поинтересовался я, уже предчувствуя очередное нравоучение.

— А ты не понимаешь? Анна практически не выходит из этой комнаты и заблудится в Шерданне, если, упаси святой Огонь, ей доведется оказаться где-нибудь в коридоре одной, — язвительно отозвалась Эсмириль, сузив глаза. Из всех моих родственников, она единственная разговаривала со мной как с нормальным Драконом, а в ее взгляде я никогда не замечал тщательно скрываемого сочувствия и жалости, которые были одной из причин моего нежелания общаться со своей семьей и другими Драконами. Мне страшно не нравилось чувствовать себя ущербным, но поделать я ничего не мог, ведь не станешь кидаться с кулаками на всякого, кто на тебя не так посмотрит.

— Эс, ты преувеличиваешь, — с улыбкой отозвалась Анна, воспитательные атаки Эсмириль ее всегда забавляли.

— Вовсе нет, — отмахнулась сестра. — Мне кажется, что после моей ознакомительной экскурсии, ты кроме столовой больше нигде и не бывала. Поверь мне, Анна, Шерданн достоин большего внимания. — Эсмириль склонила голову и подозрительно прищурилась, разглядывая Анну с ног до головы. — Мне не нравится твоя бледность. Тебе надо больше бывать на свежем воздухе, гулять и весело проводить время, иначе все вокруг подумают, что мы коварно заманили тебя в Шерданн и заперли, как сказочную принцессу из эльфийских сказок.

— Ну что ты такое говоришь, Эс?! — без особого возмущения воскликнула Анна и бросила на меня короткий взгляд, а я мысленно обозвал себя кретином. Неужели я сам не мог догадаться, что Анне надоело сидеть в покоях? Что ей хочется посмотреть на наш мир? Ведь я мог предложить ей прокатиться верхом, съездить в город, в Мирх Тавал или к Тракту, да просто погулять в дворцовом парке!

— Я говорю только правду, — Эсмириль вперила в меня неподвижный взгляд синих глаз. — Любой тебе скажет, что ты больше похожа на арестанта, чем на гостью. Осталось обрядить тебя в коричневое, или как там у вас говорится, в костюм в полоску, и заковать в кандалы. Или я не права, Драк?

— Права, как всегда, — раздраженно ответил я. — Анна, хочешь, сходим погулять в парк?

— Благодари святой Огонь за то, что у тебя такая заботливая и внимательная сестра. Я предлагаю отложить вашу с Анной прогулку по парку до следующего раза, а сейчас всем вместе подняться на Восточную Башню и полюбоваться прекрасными видами Муэхха. — Эсмириль хлопнула ладонями по коленям и поднялась с кресла. — Анна, накинь что-нибудь на себя, наверху прохладно.

Анна быстро сходила за шалью, и мы отправились вслед за нетерпеливо притопывающей Эсмириль по бесконечным коридорам и лестницам наверх в Восточную Башню. По дороге я дал себе слово перестать быть махровым эгоистом и обеспечить Анне хоть какие-то развлечения и культурную программу.

Наверху было солнечно, но довольно ветрено и прохладно, впрочем, как всегда. Алариэль стояла у парапета, прикрыв рукой глаза от солнца, и любовалась потрясающей панорамой гор.

— Ну вот, — пропыхтела Эсмириль за моей спиной, — мы и на месте. Анна, как тебе? Нравится пейзаж? Стоило ради него сбивать себе ноги?

Анна кивнула и подошла к Аль, чтобы поздороваться и обменяться впечатлениями.

— Драк, я тебе поражаюсь! — Эсмириль понизила голос до драматического шепота. — Ты правда думаешь, что заперев Анну в комнате, решишь все свои проблемы?

— Эсмириль, перестань, я все понял! — я раздраженно дернул плечом.

— Ты стал самым скучным Драконом в семи мирах, и если бы я была твоей девушкой, то уже давно бы бросила тебя, не смотря на твои проблемы со здоровьем. Почему я должна обо всем заботиться? — сестра смерила меня уничижительным взглядом и направилась к подругам.

Выговор Эсмириль задел меня за живое, но не признать ее правоты я не мог, ведь на правду не обижаются. Мой разум заработал в правильном направлении, придумывая разные интересные с моей точки зрения развлечения и мероприятия для увеселения Анны. Я присел на деревянную скамью возле двери и залюбовался любимой. Она оживленно разговаривала с Аль и Эсмириль, смеялась, а ее глаза горели живым интересом. Через некоторое время она подошла ко мне и присела рядом, прижавшись к моему боку.

— Тут довольно холодно, — пожаловалась она, плотнее кутаясь в шаль. Я обнял ее за плечи, запоздало пожалев, что не захватил с собой плащ, было бы чем укрыть Анну от всепроникающего сквозняка.

— Здесь всегда прохладно, даже в самые жаркие дни и постоянно дует ветер, — пояснил я, прижимая ее холодную руку к своим губам.

— Странная башня, как будто ее не достроили. — Анна окинула взглядом широкую площадку. — Как она называется?

— Да так и называется, Восточная Башня, — пожал плечами я. Эсмириль забралась на парапет и разговаривала с Аль, которая согласно кивала головой.

— И как Эс не боится там стоять? — поразилась Анна. — Там ведь высоко!

— А чего ей бояться? — я знал, что сделает моя сестра через минуту. — А ты боишься высоты?

— Не то чтобы боюсь, но стоять на краю пропасти все-таки поостерегусь, — рассудительно отозвалась Анна.

— С края лучше видно. — Я поднялся и потянул за собой Анну. — Пойдем, встанем поближе.

Анна с недоумением посмотрела на меня, но послушно поднялась на ноги. Мы приблизились к Аль и Эсмириль.

— Анна, смотри, что покажу! — сестра хитро улыбнулась, повернулась к нам спиной и, сложив руки лодочкой над головой, спрыгнула вниз. Анна испуганно вскрикнула и бросилась к краю площадки, а я придержал ее за руку.

— Смотри! — я подвел ее поближе к краю, через несколько мгновений в десятке ярдов от нас Эсмириль взмыла вверх уже драконом. Анна восхищенно ахнула. — Драк, это Эс? Правда, Эс? Господи, как красиво! — Эсмириль скользнула над нашими головами, растрепав нам волосы и, плавно развернувшись, направилась к горам. По драконьим меркам сестра была маленькой и хрупкой, самцы драконов были гораздо крупнее и массивней, но на Анну она произвела огромное впечатление.

Анна не отрывала глаз от выделывающей замысловатые пируэты Эсмириль.

— А ты не хочешь полетать? — спросила она через некоторое время, немного придя в себя от впечатлений. Я обнял Анну, чувствуя дрожь от пережитого волнения и восторга пробегающую по ее телу, и глядя на сестру поверх головы Анны. Мой дракон рвался в небо, я с трудом сдерживал его, опасаясь, что увидев меня в драконьем облике, Анна снова станет меня бояться.

— Очень хочу, — отозвался я.

— Так чего же ты ждешь? — Анна удивленно посмотрела на меня через плечо.

— Я боюсь, что ты испугаешься, — честно признался я.

— Я не испугаюсь, полетай, не мучай дракона, — серьезно отозвалась она.

— Ты уверена? — на всякий случай уточнил я.

Она повернулась ко мне лицом и, обняв за шею, поцеловала в губы. — Я мечтала увидеть тебя драконом еще на Земле.

Я поцеловал ее, разжал руки и вскочил на парапет.

— Ну что ж, смотри! — я с улыбкой посмотрел на Анну, прежде чем прыгнуть вниз.

— Лети, Дракон! — отозвалась она, а ее глаза сияли от предвкушения.

Я оттолкнулся от парапета, и некоторое время летел вниз, наслаждаясь ни с чем несравнимыми ощущениями свободного падения, и пролетев с сотню ярдов, перекувыркнулся через голову. Дракон издал радостный рев и расправил крылья. Взлетев над замком, я первым делом нашел глазами ту, которая мне нужна. С высоты Анна и Аль казались игрушечными, Анна стояла, подняв голову и прижав руки к груди, а Аль что-то говорила ей, обнимая ее за плечи. Я описал круг над башней и пошел на снижение, стараясь приземлиться как можно осторожнее, чтобы не сдуть девушек, Аль понятливо оттянула Анну подальше от края. Я приземлился на край площадки, свесив хвост с парапета, и сложил крылья, стараясь лишний раз не двигаться, давая Анне возможность привыкнуть к моему новому облику. Анна отвела руку Аль и направилась ко мне, Алариэль деликатно отошла на дальний край площадки и повернулась к нам спиной.

Я опустил голову, чтобы Анна могла заглянуть мне в глаза, только в глазах дракона можно было увидеть, что внутри есть человек, что дракон не злобное чудовище, изрыгающее пламя, а разумное существо, которое способно на нежность и любовь. Приблизившись, Анна посмотрела мне в глаза и слегка улыбнулась, потом провела рукой по моей шее, внимательно рассматривая меня.

— Я так и знала, что ты не хочешь показать мне своего дракона, чтобы я в него не влюбилась! Драк, ты бесподобен! — произнесла она. Я осторожно обвил ее хвостом и потерся головой о ее плечо. Она обняла меня за шею и замерла.

— Ты, наверное, хочешь полетать? — она погладила мягкие гребни на голове — Лети, я подожду тебя здесь.

Я послушно развил хвост и подтолкнул ее подальше от края, чтобы она не упала вниз. Она отошла, а я распахнул крылья, оттолкнулся и взлетел. Оказавшись в родной стихии, мой дракон возликовал, наслаждаясь ощущением полета, выпустил в воздух тугую струю пламени и тут же приготовился к нападению другого дракона. Пока я взлетал, ко мне успела подкрасться Эсмириль, намереваясь куснуть в шею. Я привычно увернулся и погнался за проказницей, намереваясь задать ей трепку. Мы носились друг за другом, падали вниз, скользили вдоль склонов, поднимались под облака, вступали в шуточные схватки. Впервые с момента ранения я и дракон были единым целым, неразрывным и нерушимым, как нам и должно быть. Наконец, я налетался и развернулся в сторону замка, Эсмириль подлетела справа и заглянула мне в глаза, в ее собственных агатовых глазах светилось лукавство и задор. Она тихо рыкнула, переведя взгляд на Анну, я кивнул в ответ. Ярдах в двухстах от башни Эсмириль свечой взмыла вверх, а я подлетел к краю, перекувыркнулся через голову и приземлился на ноги уже человеком. Анна подошла ко мне.

— Ты не испугалась? — Ответ на свой вопрос я прочитал в ее глазах, в которых светился неподдельный восторг.

— Разве можно испугать красотой? Я в жизни не видела ничего более прекрасного! — я с облегчением прижал ее к себе, она прильнула ко мне и потерлась носом о мое плечо — Ты пахнешь небом и немного огнем.

— Может потому что я Дракон? — предположил я, Анна посмотрела на меня и улыбнулась.

— Жаль, что я так не могу. Драк, как ты думаешь, из меня бы вышел хороший Дракон?

— Из тебя получился бы самый замечательный и красивый дракон в семи мирах, — уверил я любимую и нежно поцеловал ее в губы. Позади раздался шум крыльев и приглушенное «ха» приземлившейся Эсмириль.

— Ну как, Анна? Понравилось? Как тебе такое развлечение? — закричала она, подбегая к нам. — Драк, хватит целоваться, дай Анне хоть слово сказать!

— Вы потрясающе красивые! Вы такие.. такие… у меня просто нет слов! — воскликнула Анна, выскользнув из моих рук и присоединяясь к моей сестре и подошедшей Алариэль.

— Превращение в дракона, это что-то невероятное, — согласилась Аль. — Я видела это тысячу раз, но каждый раз у меня перехватывает дыхание от восторга.

— А еще мы умеем плеваться огнем и выделывать фигуры высшего пилотажа! — начала вдохновенно хвастаться Эсмириль — Наши шкуры не пробьет даже утяжеленный арбалетный болт, мы умеем уворачиваться от магических молний, а огненные заклинания делают нас сильнее. А еще мы потрясающе красивые…

— И удивительно скромные! — закончила Аль.

— При таких размерах скромными быть не получается, — я пришел на помощь Эсмириль, которую прервали на середине славословий.

— Просто Аль нам завидует, как все эльфы!

Аль задохнулась от возмущения, но через миг расхохоталась.

— Не знаю, как все эльфы, но я иногда действительно завидую Эс оттого, что не могу летать.

— Анна, а как тебе мой прыжок? Впечатлил? Да? — тараторила сестра. — Ник чуть следом за мной не прыгнул, когда увидел! — Она подмигнула и весело расхохоталась.

— Ты спрыгнула вниз на глазах у Ника? — округлила глаза Анна.

— Конечно, а как бы я иначе показала ему дракона? — удивленно промолвила Эсмириль, едва сдерживая улыбку.

— Мне кажется, что существует более гуманный метод показать свою вторую половину. Удивительно, как Ник с ума не сошел от ужаса! — возразила Анна.

— Почти сошел, — подтвердила Аль, — я его едва удержала, чтобы он не прыгнул вслед за Эсмириль.

— Драк, полетай с Анной, — предложила Эс.

— А разве можно? — недоверчиво спросила Анна.

— Можно, только надо подготовиться. Ты высоты не боишься? — деловито уточнила моя неугомонная сестра.

— До сегодняшнего дня я летала только в самолетах, и боязни высоты у меня не было, — рассмеялась Анна — На драконах летать мне не доводилось.

— Пф, самолет — жалкий суррогат! Разве он может дать ощущение полета? — презрительно фыркнула Эсмириль.

— Ну, извини, в моем мире в качестве транспортного средства драконы не используются! — в голосе Анны слышалось плохо скрываемая ирония.

— Драк, прокатишь Анну? Или мне самой с ней полетать? — после полета Эсмириль была возбуждена сверх меры и пылала жаждой деятельности.

— Нет, я сам. Принеси все, что нужно, — из закоулков памяти всплыло воспоминание о необходимой для катаний сбруе. Эс послушно помчалась за уздой.

— Ты точно не испугаешься? — уточнил я.

— Я не испугаюсь, только если ты не будешь выполнять фигуры высшего пилотажа, и нас не обстреляют арбалетными болтами, — с улыбкой подтвердила Анна.

— Я буду самым осторожным и тихоходным драконом Дрэклау, — обняв ее, сказал я. — Неужели ты до сих пор сомневаешься в том, что я не способен причинить тебе вред?

— Я в тебе не сомневаюсь, Драк! — уверила меня Анна, и я понял, что она немного волнуется, смогу ли я контролировать своего дракона.

— Вот, все что нужно. — Эсмириль с помощью Аль распутывала узду. — Давай уже перевоплощайся! Чего ты ждешь?

Я кивнул, снова спрыгнул с башни и, сделав в воздухе петлю, осторожно приземлился и опустил шею, чтобы Эс смогла подготовить меня к полету. Прошипев пару ругательств в адрес упрямых узлов и ремней, Эсмириль, наконец, справилась с уздой и махнула рукой, подзывая Анну. Я опустил крыло, чтобы она могла забраться мне на спину, и осторожно повертел головой и покачал шеей, чтобы убедиться, что упряжь закреплена, как положено. Анна тем временем устраивалась поудобней между гребнями.

— Готовы? — спросила Эс.

Мы кивнули. Эс хлопнула меня по боку, присела на одну ногу и стала разгибать пальцы на кулаке, словно готовясь дать отмашку на старт истребителю. Подыгрывая ей, я медленно расправил крылья, пошевелил ими, и как только Эсмириль выкинула вперед обе руки, давая мне добро на взлет, осторожно развернулся и скользнул вниз. Взлет с отталкиванием от поверхности не годился, если на спине дракона находился пассажир. Едва мы оторвались от поверхности, Анна инстинктивно прижалась к моей спине и вцепилась в гребень впереди себя. Я физически ощущал, что она зажмурила глаза и задержала дыхание, но через несколько секунд ее хватка ослабла, она выпрямилась и прокричала: — Драк, это невероятно! Неверояяятноооо!!!

Я сделал пару мощных взмахов и, войдя в восходящий воздушный поток, начал парить над замком. Облетев вокруг долины несколько раз, я направился в сторону океана. Мое сердце пело, и я чувствовал себя самым счастливым Драконом на свете.

Мы вернулись в Шерданн под вечер, голодные, с горящими щеками и сияющими глазами. Даже ворчание Мейге было неспособно испортить мне настроение, впрочем, и тут меня выручила Эсмириль, приняв основную массу нравоучений на себя. В эту ночь, занимаясь любовью с Анной, я почувствовал, что ее отношение ко мне изменилось, между нами больше не было секретов, моя вторая половина не стала препятствием в наших с ней отношениях.

— Ты зря переживал, что твой дракон меня испугает, — Анна лежала на боку, подперев голову рукой. Ее лицо в мягком свете казалось волшебно таинственным. — Он очень красивый и совсем не страшный. Почему ты боялся? Я могла ему не понравиться?

— Конечно, я этого не боялся, — мне такое даже в голову не приходило, — мы с ним единое целое и он тебя любит так же, как и я. Просто людям трудно воспринимать наши превращения.

— Но ведь вы такие потрясающе красивые! — возразила Анна. — Знаешь, Драк, я немного завидую Нику, ведь он скоро станет таким же, как вы, и сможет остаться в этом мире навсегда. А я чувствую себя Алисой в Стране Чудес, мне до сих пор с трудом верится, что я нахожусь в параллельном мире. К сожалению, сказки не могут длиться вечно, у них есть начало и есть конец, рано или поздно мне придется вернуться обратно в мой мир и продолжить жить так, как я жила до встречи с тобой.

— Извини, но я не вполне понимаю, чего ты боишься? — мне были непонятны причины ее тревог, у меня не возникало никаких сомнений по поводу нашего будущего.

— Честно признаться, я не знаю, как буду жить дальше. У меня была работа, кино, съемки, а теперь что будет? Мы вернемся домой, и чем мы будем заниматься? — она вопросительно посмотрела мне в глаза.

— И? — я не знал, что она хочет от меня услышать, и не понимал, к чему вообще завела этот разговор.

— Мы же не можем провести всю жизнь в обнимку! Мы не можем жить в постели! — воскликнула она, поражаясь моему непониманию.

— Я бы не отказался, — улыбнулся я, но Анна не поддержала мое предложение.

— Мне надо будет работать, мне нравилось, то чем я занималась, — о том, что Анна захочет продолжить свою карьеру актрисы, я никогда не задумывался.

— Ты будешь уезжать? — напрягся я.

— Скорее всего. В последние несколько лет я постоянно переезжала с места на место, съемки проходили в разных странах, но, может быть, мне удастся найти работу в каком-нибудь театре? Тогда я смогу жить на одном месте. Мы, конечно, можем ездить вместе, но мне кажется, что Мейге не позволит тебе колесить по стране, — лицо Анны сделалось серьезным.

— Анна, давай поговорим об этом в другой раз, когда меня подлечат. Сейчас мы все равно не сможем вернуться назад, — она кивнула, но по ее глазам я понял, что сомнения по поводу будущего продолжают ее беспокоить.

Поздно ночью, когда Анна уже уснула, я задумался над ее словами. Она была для меня всем, мне больше ничего и никого не было нужно. Ей же была нужна ее работа, просто быть со мной ей недостаточно. Я любил ее до умопомрачения, но она хочет сниматься в кино, а мое нездоровье лишь короткая отсрочка перед тем, как Анна вернется к привычной жизни. Она будет окружена другими людьми, мужчинами, ей придется уезжать. А что буду делать я? Биться в припадках? Умирать? Анна меня любила, в этом я не сомневался, но она была не готова посвятить мне жизнь. От мрачных мыслей по спине пробежала противная дрожь, мой дракон тоже был против кино. Я обнял Анну покрепче и поцеловал в затылок, усилием воли заставляя себя не думать о будущем. Сейчас она со мной, а потом я что-нибудь придумаю.

До внушения Эсмириль по поводу затворничества Анны я старался не выходить с ней из наших покоев без особой необходимости. Так как отец в последнее время проводил много времени в третьем мире, в Шерданне почти не было других Драконов, но и оставшихся мне хватало за глаза, чтобы начать ревновать любимую к любому представителю мужского пола. Я нервничал от любого заинтересованного взгляда в ее сторону, от любой попытки заговорить. Мне было тяжело справляться с собой, и потому я старался избегать любых встреч. Теперь же, когда в Шерданн вернулись мои старшие братья, нам приходилось проводить с семьей больше времени.

Мы с Анной коротали послеобеденный час в малой гостиной домашнего крыла. Анна рассматривала эльфийские гобелены, развешанные на стенах, а меня клонило в сон после сытного обеда. Я терпеливо ждал, пока Анна налюбуется гобеленами, чтобы потом предложить уединиться в наших покоях, как дверь распахнулась, и в гостиную быстрым шагом вошел еще один мой новообретенный брат, Рист. Я уже привык к Нику, Гелану и Гору, но оказалось, что братьев у меня гораздо больше, в Шерданне я познакомился еще с пятью. Мне было неприятно их общество, особенно Риста, но я старался относиться к ним, по крайней мере, нейтрально.

Рист поздоровался с нами, уселся в одно из кресел и развернул свиток, который держал в руках. Анна вежливо поздоровалась и снова отвернулась к гобеленам, а я время от времени бросал подозрительные взгляды на брата. Он спокойно читал, не обращая ни на меня, ни на Анну особого внимания.

— Драк, а в вашем мире есть леса? — вдруг поинтересовалась Анна.

— Конечно, есть, и на западе и на севере, и на большей части востока, — встрял Рист. — Если хочешь, я могу принести карту и показать, где они расположены.

— Спасибо, как-нибудь в другой раз. — Анна повернулась к нам лицом, на гобелене за ее спиной была изображена поляна с яркими цветами, окруженная сребролистами, и пасущийся уникорн. — Мне просто любопытно. Мы жили около леса, а горы я увидела только, когда стала взрослой. В детстве мне казалось, что высоко в горах могут жить только тролли, снежные люди и гномы.

— Почему? — озадаченно спросил Рист.

— Когда я была маленькой, то всегда представляла себе горы эдакими высоченными вершинами с шапкой снега на макушке и, по моему мнению, в местах, где круглый год лежит снег, люди жить не могут. Я впервые побывала в горах, когда мне было тринадцать, мы с классом ездили на экскурсию. Конечно, к тому времени я уже знала, что горы бывают разными и там тоже живут люди, — пояснила Анна.

— Я уверен, что в том месте, куда ты ездила на экскурсию, не было такого великолепного замка, — охотно вступил в разговор Рист, отложив свиток. — И горы в том месте были не такие красивые, как здесь.

— Ты прав, такой красоты там не было. Как и замков. — Улыбнувшись, согласилась Анна.

Рист улыбнулся в ответ: — Шерданн считается аллиантом нашего мира и одним из чудес семи миров.

— А ты бывал в третьем мире? — с любопытством спросила Анна.

— Бывал пару раз, но мне там не нравится. Я люблю быть драконом, — важно кивнул мой брат.

Анна хотела спросить что-то еще, но вдруг смутилась и отошла к окну.

— Драк, а ты нас совсем не помнишь? — Рист вперил в меня взгляд своих темных глаз, а на его губах заиграла ехидная улыбка.

— Совсем не помню, — резко ответил я, мой братец не нравился мне на подсознательном уровне.

— Отец говорил, что ты потерял память, но я даже представить себе не мог что настолько, — задумчиво произнес он и вдруг улыбнулся. — Жаль, что ты не помнишь, что мы вытворяли.

— И что же мы вытворяли? — меня начинал раздражать этот разговор.

— Я не думаю, что стоит вспоминать при твоей невесте, ей это точно не понравится. Если хочешь, приходи в мои покои, и я тебе расскажу, — он гадко ухмылялся.

— Если нельзя рассказывать при моей невесте, то и вспоминать ни к чему, — резко ответил я, давая понять, что эту тему обсуждать не желаю.

— Как хочешь, я не настаиваю, — он безразлично пожал плечами и снова переключил свое внимание на Анну.

— Анна, а чем ты занималась в третьем мире? — поинтересовался Рист.

— Я актриса, — Анна повернулась к нему лицом, — снимаюсь в кино.

— Правда? Когда я приеду в третий мир, то обязательно посмотрю все фильмы, в которых ты снималась. — Рист шутливо приложил руку к груди, словно давая клятву. Меня так и подмывало сказать ему какую-нибудь гадость, а еще лучше взять Анну за руку, увести в наши покои и запереть там, подальше от внимания моих новоявленных братьев и остальных Драконов.

Анна рассмеялась. — Вот с Драком и посмотрите, будут совместные воспоминания, о которых можно рассказать при невестах.

От возмущения я чуть не задохнулся. После нашего ночного разговора, я уже начинал ненавидеть кино, а тут она предлагает мне смотреть фильмы с ее участием, да не с кем-нибудь, а с Ристом!

— В каких фильмах ты снималась? — заинтересованно спросил Рист.

— Названия тебе вряд ли о чем-то скажут. — Анна вежливо улыбнулась.

— Ну, хотя бы скажи, о чем они были, — продолжал настаивать мой брат.

— Последний фильм, в котором я снималась, был про вампиров, — равнодушно ответила Анна.

— И кем ты была? Главной героиней-вампиром или юной девой, у которой злодей-упырь выпивает кровь? — Рист не замечал, что Анна не горит желанием рассказывать о своей работе.

— В фильме я играла человеческую девушку, у меня была второстепенная роль, — улыбнулась она одними губами и забарабанила пальцами по столешнице.

— А из тебя бы вышла замечательная вампирочка, уж поверь мне! — Рист со знанием дела окинул Анну взглядом с головы до ног.

— Охотно верю, — кивнула Анна. — Мне трудно судить о вампирочках, я видела всего трех вампиров в своей жизни, и двое их них были мужчинами.

— И как? Не впечатлили? — Рист иронично изогнул бровь. Я решил, что на сегодня достаточно общения и пришло самое время нам с Анной удалиться и отдохнуть от навязчивого внимания моей неугомонной родни.

— Один из них пырнул Драка ножом и напугал меня до полусмерти, второй его лечил и ничего кроме восхищения не вызывает, а третья чуть не бросилась на меня с кулаками. Вот такой у меня опыт общения с вампирами, — усмехнулась Анна.

— Инкара? С кулаками? — удивленно переспросил Рист. — За что она на тебя взъелась?

— Она не хотела, чтобы я навещала Драка в клинике, когда он болел, — неохотно ответила Анна.

Рист одарил меня язвительным взглядом. — Нашего Драка вампирочки всегда любили. Да, брат?

К счастью для Риста в комнату вошла Алариэль, и он немедленно переключил свое внимание на нее.

— Аль, когда мы вернемся в третий мир, то должны будем сходить посмотреть фильм про вампиров, в котором снималась Анна! — воскликнул Рист.

Аль слегка поморщилась и бросила быстрый взгляд на Анну.

— Я его уже видела, — она скривила пухлые губки.

— Не понравился? — спросил Рист.

— Нет, — резко ответила она, переключая внимание на мою любимую — Анна, можно тебя? Драк, не возражаешь?

Я кивнул в знак согласия, Аль появилась удивительно вовремя — мне не пришлось нарушать данное Анне обещание быть вежливым со своими родственниками.

— Красивая у тебя невеста, Драк, — протянул Рист, глядя им вслед. — Конечно, не такая красивая, как Аль, но тоже ничего.

Я скрипнул зубами, но промолчал.

— А у нее такой же красивой подружки в третьем мире нет?

— Я не знаю ее подруг. — Мое раздражение набирало обороты.

— Как это? А что же ты о ней знаешь? — недоуменно спросил он.

— Я знаю, что она моя, остальное меня не волнует, — отрезал я и встал, намереваясь отправиться вслед за Анной и Алариэль.

— Брат, не волнуйся, никто на нее не покушается. — Рист скрестил руки на груди. — Она станет членом семьи и нам всем интересно узнать о ней побольше.

— Все, что тебе может быть интересно, ты уже знаешь, — огрызнулся я.

— Кстати, почему ты называешь ее невестой? Я не слышал объявление помолвки, — лениво протянул он. Я встал и отошел к окну, демонстративно повернувшись к нему спиной.

— Ах, ты, наверное, не помнишь! Если это так, то прими к сведению, что в нашем клане не принято женить младших сыновей, пока старшие холостые, — бросил он мне в спину.

Я вздрогнул — А какой я по счету?

— Ты двенадцатый и последний, брат, а женаты из нас только трое. Остальные вроде пока и не собираются, — в его голосе послышалась издевка.

Я развернулся к нему лицом — Это правда?

Он кивнул, выжидающе глядя на меня. Рист больше не улыбался, а его поза была напряженной.

— Если это так, то клану придется сделать для меня исключение, — процедил я.

Он скептически хмыкнул, расслабился и демонстративно развернул свой свиток.

— Драггар Драк, — раздался голос Мейге. — Хорошо, что мне не пришлось искать вас по всему Шерданну. У меня добрые вести, завтра рано утром вас осмотрят шаманы. — Он замялся. — Вы должны будете войти в Чертог один, без Анны.

— Нет, — от одной мысли, что нас с ней разлучат, в животе началось привычное покалывание. — Я не могу без нее. Это невозможно! Она должна быть со мной!

— Драггар Драк, это не обсуждается, — твердо произнес Мейге. — В Чертог ее не пустят. Анна может проводить вас и подождать снаружи, внутрь войдете только вы. Ради Святого Огня, не волнуйтесь, альм малистэр поможет вам, если начнется приступ. — Лекарь сочувственно смотрел на меня.

— Что за приступ? — поинтересовался Рист, про которого я совсем забыл, но который, как выяснилось, внимательно прислушивался к нашему разговору.

Не в силах терпеть присутствие брата, я развернулся и бросился вон из гостиной. Мне срочно надо было найти Анну.

Вагары доложили мне, что Анна, Аль и Эсмириль находились на площадке башни. Они сидели на скамейке и о чем-то тихо беседовали, при моем неожиданном появлении на меня уставились три пары удивленных глаз. Я, молча, бросил рядом с сестрой уздечку, которую нашел на специальном крючке перед выходом на площадку и быстро спрыгнул вниз.

— Драк, что случилось? — понеслось мне в спину.

На этот раз я не стал резвиться в восходящих потоках воздуха, а быстро кувыркнулся через голову и, описав небольшую дугу, вернулся к замку и приземлился на площадке. Эсмириль деловито расправила узду и с помощью Алариэль, споро нацепила ее мне на шею. Анна удивленно смотрела на меня, не понимая причины моего плохого настроения. Наконец, сбруя была должным образом застегнута, Анна взбежала по моему крылу и уселась между гребнями, а я плавно развернулся и бросился вниз, как только получил традиционный шлепок по боку от Эсмириль. Полет меня немного успокоил, в драконьей ипостаси человеческие эмоции приглушаются, но перспектива оказаться во время приступа без Анны волновала моего дракона, отчего по телу пробегала дрожь, пасть непроизвольно раскрывалась для огненного плевка, а крылья начинали работать быстрее и резче, словно хотели унести меня от опасности. Первые несколько лиг я летел, куда глаза глядят, но потом вспомнил о маленькой закрытой бухточке с белым песком в окружении деревьев сторр и отвесных обрывов, где я любил бывать раньше. Крылья сами принесли меня к моей бухте. Я вспахал лапами белый мелкий песок, склонил шею и расправил правое крыло, чтобы Анна могла спуститься. Она не двинулась с места, я повернул голову и посмотрел на нее, на ее лице явственно читалось недоумение и тревога. Я вытянул шею, потерся носом о ее ногу, и кивком показал на свое расправленное крыло. Анна послушно спустилась и, повинуясь моему осторожному тычку носом, отошла в сторону. Взмахнув крыльями и кувыркнувшись, я перевоплотился.

— Драк, что случилось? — подала голос Анна.

Я подошел к ней, крепко обнял ее и прижался губами к ее губам. Я занимался с ней любовью так, как никогда раньше, словно завтра я умру, или она исчезнет из моей жизни, что для меня было бы одним и тем же, словно это был наш первый и последний раз.

Я устало откинулся на спину, Анна лежала рядом со мной, в ее волосах застряли листья сторра, а к влажной коже на плече прилип песок.

— Драк, что происходит? — тревожно спросила она, приподнявшись на локте.

— Завтра меня будут смотреть шаманы, — тихо ответил я.

— Так это же хорошо, мы ради этого сюда и приехали, — она не понимала причин моей тревоги.

— Тебя не пустят в Чертог, я войду туда один, — от одной мысли об этом по спине пробежала морозная струйка. После приезда в Дрэклау эльф мне не являлся, но я чувствовал, что он никуда не делся, а просто ждет подходящий момент, чтобы обрушить на меня гнет своей воли. До завтрашнего утра Анна будет со мной, но войдя в Чертог, мне придется бороться с ним в одиночку.

Она пригладила мои растрепавшиеся волосы. — Может быть, их можно как-то уговорить?

Я отрицательно качнул головой. — Мейге сказал, что ты сможешь проводить меня до Чертога, но внутрь тебя не пустят.

Она обняла меня одной рукой. — Драк, пообещай мне, что ты справишься! Ради меня и нашей любви.

— Клянусь, что выдержу и вернусь к тебе, ты только меня жди, — я прижался к ней, чувствуя, как внутри разливается холод.

Мы долго лежали, прижавшись друг к другу, не разговаривая и не обсуждая завтрашний день.

— Слушай, а тут можно купаться? — Анна села и посмотрела на океан.

— Можно, если не боишься холодной воды, — я с сомнением посмотрел на волны, лижущие песок в десятке ярдов от нас.

Анна решительно встала, подошла к кромке и потрогала воду ногой, я, приподнявшись на локте, наблюдал за ее действиями.

— Не очень теплая, но купаться можно, — вынесла она вердикт и вдруг ринулась в прибой.

Я вскочил на ноги и кинулся в воду вслед за ней, за Анной я бы, не раздумывая, прыгнул и в раскаленную лаву. Мы некоторое время плескались на мелководье, поднимая тучу брызг. Мы ныряли и гонялись друг за другом, как вдруг мой дракон запросился наружу. Я нырнул, перевоплотился под водой и, подплыв к Анне, осторожно подсадил ее к себе на шею и мы понеслись над поверхностью, иногда уходя под воду и взлетая.

Когда мы вернулись в бухту, уже вечерело, а небо над нами полыхало оранжевым и зеленым. Мы сидели на отливающем розовым песке, голодные, уставшие, но счастливые, и любовались закатным небом.

— Я тебя ревную, — признался я. Анна удивленно посмотрела на меня.

— Оказывается, у меня слишком много холостых братьев.

Она засмеялась и повалила меня на песок.