Танцы с шаманом. История для тех, кто ищет…

Линара Юркина

Рожденные в разных частях света, герои книги жили в своих мирах, но им было суждено встретиться. Моя история о судьбоносных встречах, которые, как ветер, меняют направление наших парусов, и о людях, которые обладают даром прикосновения к нашей душе.

Глава 4

Родители Чонга не узнали в худом чумазом четырнадцатилетнем подростке своего сына. Лишь старая хромая собака, собрав остатки сил, вылизывала его ноги и радостно виляла хвостом. Мужчина и женщина пожалели парня и предложили помогать им по хозяйству, по уходу за больными людьми и домашними животным, выдали ему одежду и определили угол на кухне. Мальчик сам смастерил небольшую деревянную лавку, под нее сложил все богатство, которое ему досталось от шамана, и зажил новой жизнью. Он быстро приспособился к нехитрой жизни родителей, чувствовал их печаль по пропавшему сыну и сострадание ко всему живому. Его мать пела песни, когда варила еду; обычно это были рис или лапша. По воскресным дням и праздникам она готовила сладости из кокосовой стружки и раздавала деревенским детям. Отец регулярно выбирался в лес, приносил травы, перевязывал их аккуратно и развешивал в тени под крышей, потом перетирал их в ступке и заваривал настои. В доме всегда были запахи леса. Он помнил с детства этот смешанный аромат горечи трав и кокосового масла. Он частенько по-мальчишески хотел прижаться к матери, ощутить ее теплое, немного полноватое тело. Но вместо этого наблюдал за ней из своего угла и старательно выполнял все ее поручения.

Однажды приехали люди из столицы — малярией заболел важный чиновник. Приступы сильного озноба, высокой температуры и обильного пота продолжались уже два месяца. Врачи расписались в своем бессилии. Один из них — почтенный доктор, чье мнение в правительстве всегда было влиятельным, был учеником отца Чонга; именно по его рекомендации решено было привлечь старого лекаря. Чонг и его отец отправились в долгое путешествие. Как-то вечером, перед сном, он спросил отца о шаманах.

— Шаманы — это особый народ, они все сердцем чуют. У них вообще другое представление о смерти. В мир мертвых ходят еще при жизни за советами. А ты почему спрашиваешь? Я видел Ханумана на твоей спине. Тебе шаман сделал этот Сак Янт?

— Да, — неохотно ответил Чонг.

Больше они не возвращались к этой теме. Но Чонг постоянно думал о том, насколько разные живут люди под одним небом. Он видел, как его отец боится своего бессилия перед лицом смерти. Как верит травам, но не чувствует их души. Как закрывается в своих воспоминаниях о сыне и не узнает его, живущего рядом.

К вечеру следующего дня они добрались до места. Застали больного в двух шагах от кончины. Здесь все их ждали и с большим уважением встретили лекаря. Отец воодушевился, распрямил спину и, осмотрев больного, велел пригласить монахов из Золотого храма. Двадцать дней монахи, не останавливаясь ни днем, ни ночью, пели мантры, а лекарь поил больного корой хинного дерева и делал кровопускание, его сын окуривал чиновника травами и тряс колокольчиками, мысленно обращаясь за помощью к старому шаману. На двадцать первый день болезнь отступила, еще через неделю чиновник сам вышел в сад и погрелся на солнышке.

На лекаря обрушились тысячи благодарностей, он и его сын возвращались домой с запасом еды на год и солидной суммой кьятов. В ночь возвращения домой Чонг признался родителям в том, что он и есть пропавший сын, рассказал о встрече с шаманом и его просьбе. Родители долго плакали, выслушав историю сына, потом бранились, что он сразу не признался им, тискали его, как малого ребенка, молились и благодарили Будду. И еще год Чонг жил со своими родителями и был для них солнцем на небосклоне. Пациентов после того случая с выздоровлением чиновника стало больше. Отец и сын с раннего утра и до поздней ночи делали заготовки и лечили людей. Раз в две недели они уходили на два — три дня в соседние деревни и проводили осмотры, лечили молодых и старых, детей и стариков.

Чонг все время ощущал связь со старым шаманом. Он приходил к нему, когда юноша нуждался в его помощи, и уходил, когда становилось все спокойно. Иногда Чонг устраивал проверки, чтобы убедиться, что присутствие старика не просто выдумка. Он обращался к шаману, словно тот стоял у него перед глазами:

— Уважаемый учитель, если ты здесь, пусть эта дверь откроется.

И дверь, скрипя, открывалась.

Он постоянно помнил о своем обещании учителю, но не находил в себе силы признаться родителям, что собирается покинуть дом.

Но однажды утром внутренний диалог прекратился, и чувство вины осталось во вчерашнем дне. За завтраком он рассказал о своих планах отцу и матери. Дом погрузился в тишину, словно появился покойник. Родители плакали, их лица резко постарели, покрывшись красной тонкой сеточкой склеротических сосудов.

Они отложили все дела и провели день в медитации. А закончив к вечеру, позвали сына.

— Мы оба видели одинаковые видения, — сказал отец. — Ты сидел в окружении сотни людей, и все они смотрели на тебя с надеждой. Ты давно уже не принадлежишь нам, поступай, как знаешь, как велит твое сердце.

Юноша прижался к отцу и к матери. Теплое облако их любви накрыло его, глаза наполнились слезами, и сердце сжалось. Отец дал сыну деньги, подготовил в дорогу целительные травки и чай, мать разложила по мешочкам рис, кусочки пальмового сахара.

На следующий день, спустя пять лет после смерти шамана, Чонг покинул Бирму.