4. Почему
Прошло два дня с тех пор, как Леона оставила родительский дом и отправилась в путешествие с Королевскими музыкантами. Ей очень нравилось перебираться из одного города в другой. А еще, как выяснилось, Леона красиво поет. Вот только пока она так и не решилась выйти на сцену с Королевскими музыкантами. Ночевали они в недорогих трактирах, которые им встречались на пути, а днем проезжали по местам, которых Леона никогда раньше не видела, и пейзажи Затерянного королевства западали ей в самую душу. Озера, леса, реки, горы и луга — все это было настолько прекрасным, что об этом постоянно хотелось говорить или петь. Но в сердце девушки поселилась печаль. Она думала о родителях, которые сейчас, без сомнения, убиты горем из-за того, что единственная дочь покинула их. «Ах, какая я глупая! — мысленно ругала себя Леона. — Почему я не сказала им все сама? Отец, наверное, сердится на меня, а мама… Она, наверное, сейчас плачет. Какая я глупая».
— Леона, ты сегодня целый день молчишь. Что с тобой случилось? — поинтересовался Гвиндер.
— Знаешь, Гвиндер, я думаю о том, что я сделала. Я бросила родителей, сбежала из дома, оставив им лишь письмо. Правильно ли я поступила? Наверное, я никудышная дочь.
— Я тебя понимаю. Я тоже очень тосковал, когда впервые оставил родной дом. Но ты ведь очень этого хотела. Нельзя же всю жизнь прожить и так и не увидеть ничего нового. Я думаю, родители тебя поймут. Тем более ты скоро к ним вернешься, — попытался утешить девушку Гвиндер.
— Ты прав, но меня грызет совесть из-за того, что я не попрощалась с родителями, не объяснила им все сама. Не хотелось бы, чтоб они во мне разочаровались.
— Напротив, они будут гордиться тобой. Ты очень смелая девушка, — подбодрил парень.
— Спасибо тебе за добрые слова. Надеюсь, так и будет, — улыбнулась Леона.
— Ну наконец-то мы увидели улыбку на твоем лице, — вставил Балиан, который сидел напротив и слышал весь разговор. — Раз у тебя поднялось настроение, может, ты нам споешь?
В это время музыканты проезжали мост через небольшую реку, вдоль которой стояли огромные деревья. Янис играл на флейте, а Балиан перебирал струны на лютне, и Леона запела:
Вокруг поля! Вокруг леса!
И голубые небеса!
Хорошие друзья со мной,
Хоть сердце просится домой.
И я не пропаду в беде:
Мои друзья со мной везде:
Вот Тоби — озорной шутник,
Поднимет настроенье вмиг.
Поможет всем и мудрый Лир,
Он знает весь волшебный мир.
Балиан — добрый эльф лесной,
Как ангел, он всегда со мной.
Веселый Янис — озорник!
Напевом в душу мне проник.
И храбрый Гвиндер — он герой,
Он за друзей встает горой.
А Рингер церкви верен был,
Для музыки ее забыл.
Друзья мои полны идей,
Несут добро ведь для людей.
* * *
— Я не могу поверить, что наша девочка покинула нас, — плакала Анита. Она уже третий день была сама не своя из-за отъезда Леоны. Все у нее валилось из рук, выкройки, ткани, нити и иглы лежали нетронутыми. Анита была в отчаянии.
— Милая, прошу тебя, не плачь. Наша дочь вернется, — утешал жену Ганс. — Артур сказал, что она отправилась с Тоби, с ним она в безопасности. Я уверен, в случае чего он ее защитит и не бросит в беде.
— Но почему она не сказала нам все сама? Уехала, не попрощавшись… Оставила лишь письмо, — заливалась слезами женщина.
— Я думаю, она побоялась, что мы не позволим ей ехать с музыкантами, — сказал Ганс. Он тоже сильно переживал за дочь, но старался этого не показывать, чтоб еще больше не расстраивать Аниту: ей и так было несладко. — Мы должны ее понять, — продолжал он. — Кроме нашего городка, она ничего не видела, не выезжала даже в соседнюю деревню. Мы все время ее опекали, думали, что так защищаем ее, но она уже взрослая. Нельзя держать ее все время при нас, как птичку в клетке.
Анита ничего не отвечала, а лишь тихо всхлипывала, уткнувшись в жилетку мужа. Ганс гладил ее по голове, по растрепавшимся волосам и шептал ласковые слова. Когда Анита успокоилась, она отстранилась от мужа, вытерла слезы и произнесла сдавленным голосом:
— Что ж, милый, ты прав. Она взрослая и вправе поступать как пожелает, тем более с ней Тобайес. Что-то я совсем расклеилась, пора приниматься за работу.
— Вот и правильно, — ласково сказал Ганс и еще раз обнял жену.
* * *
Тем временем Королевские музыканты подъезжали к городу Почему. Он был очень красивым: чистые и ухоженные улицы, вымощенные булыжником, вдоль которых расположились аккуратные домики. Они были выкрашены в разные цвета — розовый, голубой, желтый, зеленый, сиреневый — и выглядели словно пряничные. Маленькие окна украшали глиняные горшочки с цветами, отчего дома становились еще ярче. Это был прекрасный город, но у жителей был один недостаток — все время задавать вопросы. Ни один разговор не обходился без сотни вопросов, причем иногда совсем неуместных, словно на этот городок когда-то давным-давно наложили заклятие.
У въезда в город стояли два стражника. Точнее, один стоял, а второй сидел на пеньке и просто-напросто спал. Первый стражник подошел к повозке музыкантов, осмотрел ее оценивающим взглядом и спросил:
— Кто вы?
— Мы — Королевские музыканты, — ответил Лир, который сидел на облучке.
— Вы — Королевские музыканты? — удивился стражник, потом обратился к спящему напарнику: — Гуннар, ты знаешь Королевских музыкантов?
Тот резко вскочил на ноги, его шлем съехал с головы и упал на землю. Незадачливый стражник выхватил меч и завопил:
— Кого?!
— Гуннар, я спрашиваю: ты знаешь Королевских музыкантов?
— Да. А что?
— Вот эти люди говорят, что они Королевские музыканты, — объяснил первый стражник. — Ты их знаешь?
Гуннар вложил меч в ножны, поднял шлем, который валялся на земле, нахлобучил его на голову и только затем подошел к повозке, чтобы разглядеть путников. Прошло несколько минут, прежде чем стражник всплеснул руками и воскликнул:
— Ба! Да это же Королевские музыканты!
— Неужели это вы? — удивился его напарник.
— Они самые, — ответил Тоби. — Может быть, вы нас впустите в город?
— О да! Конечно же! — воскликнули оба. — Мы ведь не против? — весело переглянувшись, переспросили друг друга стражники, словно для формальности, а потом поспешно открыли ворота гостям.
Повозка уже собиралась въезжать в город, как вдруг Леона сказала:
— Почему вы задаете так много вопросов?
— А что тут такого? — не понял первый стражник.
— Ну вот, вы даже отвечаете вопросом на вопрос. Почему вы так делаете?
— Разве мы задаем много вопросов? — удивился второй стражник.
— Вот, вы опять, — ответила Леона. Ее терпение уже подходило к концу.
В этот момент повозка музыкантов тронулась, а стражники в недоумении возмущались вслед:
— Кто задает много вопросов? Мы задаем много вопросов? Да с чего вы взяли? Работа у нас такая!
— Леона, тебе можно жить в этом городе. Ты ничем не будешь отличаться от местных жителей, — сказал Гвиндер, когда они въехали в город.
— Почему это? — удивленно спросила Леона, и музыканты засмеялись, а девушка никак не могла понять, над чем они смеются.
Повозка медленно ехала по светлой улице города Почему, стуча колесами по булыжнику. Завернув за угол в узкий переулок, она остановилась у трактира под названием «Зачем явился?».
Прочитав название, Леона усмехнулась:
— Не очень-то приветливо звучит. Какой все-таки смешной народ тут живет: даже на вывесках у них вопросы.
— Не зря же этот город называется Почему. Здесь много вопросов, только не на все есть ответы, — сказал Лир. — Но не переживай, это хороший трактир и недорогой, мы частенько здесь останавливаемся.
Они заехали в просторный и ухоженный двор. По правую сторону от ворот находилась конюшня, куда Лир сразу отвел Фортиса, чтобы его напоили, накормили и он смог отдохнуть после долгого пути. Сам же трактир был небольшого размера, в два этажа. На первом этаже расположилась столовая, где путники могли купить себе завтрак, обед и ужин. На втором находились крохотные комнатки для постояльцев. Леоне выделили отдельную комнатку, а музыканты расположились в двух соседних. Комнаты были небольшими, но очень уютными и светлыми. Хозяин трактира уже хорошо знал Королевских музыкантов и, когда они приезжали, всегда готовил комнаты специально для них.
Расположившись и распаковав вещи, путники решили спуститься в столовую пообедать. Они сели за свой обычный стол в темном углу, заказали по кружке хорошего пива и жареного поросенка в овощной подливке. Музыканты сидели долго и наблюдали за постояльцами, которые тоже решили перекусить или выпить. И вдруг они заметили человека в черном балахоне, сидящего в противоположном углу. Из-под надвинутого на лоб капюшона не видно было лица. В руках человек держал кружку с пивом, но и глотка из нее не сделал, а просто сидел и тоже наблюдал за людьми. Своей таинственностью он и привлек внимание музыкантов. Им захотелось узнать, кто этот загадочный странник.
— Я думаю, надо к нему подойти, — сказал Тоби, не отводя взгляда от незнакомца.
— Тобайес, не стоит. Может, он хочет посидеть в одиночестве, — сказала Леона.
— Я думаю, Леона права, — вставил Лир. — Не стоит его трогать. Еще неизвестно, кто он такой…
— Неужто вам не интересно, что это за тип? — возразил парень, смотря то на Лира, то на Леону. — Я бы хотел с ним познакомиться.
— А вдруг он окажется разбойником и убийцей? — прошептала Леона.
— Тем интереснее, — улыбнулся Тоби, взял свою кружку, встал из-за стола и направился к неизвестному в капюшоне.
Сев напротив него, Тоби заговорил:
— Добрый день! Как поживаешь, друг? Не хочешь к нам подсесть, выпить пива?
— Нет. Лучше будет, если ты отправишься своей дорогой, — ответил незнакомец. Он заерзал и еще ниже опустил голову, явно давая понять, что не желает ни с кем общаться.
Но Тобайес не унимался. Он наклонился над столом, пытаясь разглядеть лицо загадочного человека.
— Что-то мне твой голос кажется знакомым…
— Сомневаюсь, что мы когда-либо встречались. — Голос незнакомца дрогнул, но он продолжил: — Лучше иди своей дорогой, пока не нажил себе проблем.
— Ты мне угрожаешь? — рассмеялся Тоби. — Смотри, как бы эти «проблемы» не вышли тебе боком.
В этот момент к ним подошли остальные музыканты и тоже сели за стол. Загадочный странник прижался к стене, но Балиан сел рядом с ним и резким движением откинул капюшон с его головы. Когда музыканты увидели лицо незнакомца, удивлению их не было предела. Это был Рогир, сын Вулсака, короля троллей! Он еще сильнее вжался в стену, словно надеялся протиснуться сквозь нее и исчезнуть, затем попытался встать, но Балиан ему не позволил, толкнув его обратно на скамью.
— Так это ты, гадкий таракан! — воскликнул Тоби. — То-то мне твой голос показался знакомым.
— Прошу без оскорблений, я вам ничего плохого не сделал, — возразил Рогир.
— Еще как сделал! — разозлился Тобайес. — Из-за тебя твой папаша чуть не прикончил нас. Он думал, что мы тебя похитили.
— О, простите! Не думал, что для вас это все так обернется!
— Конечно, ведь троллям нечем думать, — сквозь зубы проговорил Тоби.
— Я просил вас не оскорблять меня! — воскликнул Рогир.
— Успокойтесь оба! — повысил голос Лир. — А ты, Рогир, лучше расскажи все по порядку. Зачем ты залез в нашу повозку?
— Я не хотел подвергать вас опасности. Не думал, что отец с вами так поступит. — Тролль вздохнул: — Хотя чего еще ожидать от моего отца? Он жесток и кровожаден, никогда не церемонится с пленниками. Если он решил, что кто-то виновен, его не переубедить. Удивительно, как вам удалось избежать расправы.
— Хоть Вулсак и называет себя королем, он побаивается Велианта, — ответил Лир.
— Согласен. Но отец никогда не признает этого.
— Так почему ты нас подставил? — в нетерпении спросил Тоби.
— Повторяю: я не хотел вас подставлять, — промолвил Рогир. — Я прошу прощения, если как-то навредил вам, но это не со зла. Я хотел уйти из нашего леса, потому что не мог больше там находиться. Я хотел отправиться в путешествие по королевству, найти новых друзей. В тот день, когда я сбежал из замка, я не ожидал, что встречу вас. Вы крепко спали, повозка стояла рядом, и мне тут же пришло в голову, что я могу уехать с вами, а точнее, в вашей повозке, — замялся Рогир.
— Ну что, ты собираешься сдаваться своему отцу? — спросил Тобайес, постукивая пальцем по своей кружке.
— Ни в коем случае! — воскликнул тролль. — Надеюсь, вы меня не выдадите!
— Нет, конечно, — протянул Тоби. Он допил пиво и развалился на скамье, раскинув руки на спинке. — Хотя следовало бы сдать тебя папаше. Тебе бы не помешала хорошая трепка, чтоб знал, что нельзя подставлять хороших людей.
— Тоби, прекрати, — попытался угомонить друга Лир, а после обратился к Рогиру: — Куда же ты теперь планируешь податься? Здесь тебе нельзя оставаться: не сегодня-завтра сюда нагрянут тролли, и тебя быстро найдут. Не думаю, что в этом городе много троллей, среди которых можно затеряться.
— Я хочу покинуть город с рассветом, только пока не решил, куда отправлюсь. Пойду куда глаза глядят. Все равно, лишь бы в лес не возвращаться. — Рогир понурил голову и не сводил глаз со своей кружки с пивом, которая так и стояла нетронутая.
— Может, мы поможем ему? — вдруг заговорила Леона. — Довезем его до какого-нибудь селения подальше отсюда.
— Один раз мы его уже вывезли и из-за этого чуть было не лишились голов, — протянул Тоби. — Хотя пусть едет с нами. Разнообразим путешествие дышащими в спину троллями. Адреналин тот еще!
— Тоби, ты сегодня невыносим! Какая муха тебя укусила? — возмутилась девушка.
— Леона, эту муху зовут Вулсак. После встречи с троллями и чудесного спасения от казни начинаешь смотреть на все другими глазами.
— Только не говори, что ты в первый раз столкнулся с троллями и впервые твоей жизни угрожала опасность, — съязвила Леона. — Я тебе все равно не поверю.
— Я снова соглашусь с Леоной, Тобайес, — поддержал Лир. — Рогир не виноват в том, что его отец спешит расправиться со всеми, кто ему не понравился. Я вижу, что он не такой, как отец. Мы можем помочь ему уехать подальше от этих мест.
— Да пусть едет с нами хоть до самого Харт-Ройла, я не против, — ответил Тоби. — Можем разнообразить свои выступления поющим троллем.
— Я не пою, — насупившись, буркнул Рогир. — Зато умею играть на скрипке.
— О, это уже лучше! — воскликнул парень.
— Ну что ты решил? Поедешь с нами? — спросила Леона.
— Я бы с удовольствием, — сказал Рогир. — Надеюсь, вы больше не в обиде на меня?
— Какие могут быть обиды! — Тоби улыбнулся, затем потянулся через стол и похлопал тролля по плечу. — Напротив, спасибо за приключения!
— Вот так бы сразу, — вздохнув, сказала Леона.
Вечером того же дня Королевские музыканты выступали в городе Почему. Там Леона впервые спела перед многочисленной публикой. Она очень сильно волновалась и не знала, чего ждать и как ее примут, ведь она никогда прежде не пела перед таким количеством народа, но, к счастью, всем понравилась и она сама, и еще сильнее — ее голос. Когда девушка начала петь, ее волнение улетучилось. Народ веселился, плясал и пел вместе с артистами. Их музыка окутала этот маленький городок волшебством. А Рогир сидел в повозке за сценой и, прикрыв глаза, слушал баллады. Когда солнце стало склоняться к западу, Королевские музыканты закончили свое выступление.
— Леона, ты очень понравилась людям. Ты пела замечательно! — сказал Янис после выступления, укладывая инструменты в сундуки.
— Да, это было божественно! — воскликнул Рингер.
— Ты покоришь много городов, — добавил Лир.
— Я думаю, что эти города уже давно покорены вами, — ответила Леона, раскрасневшаяся и очень счастливая.
После выступления музыканты отправились в трактир, чтобы подкрепиться и послушать, о чем говорят постояльцы. Расположившись за большим столом, молодые люди заказали побольше еды и напитков.
— Леона, я в восторге. Вы были изумительны! — восхищенно сказал Рогир.
Услышав эти слова, Леона смутилась, ее щеки запылали румянцем. Не успела она поблагодарить Рогира, как Тобайес сказал:
— О, так ты у нас еще и подхалим. — Затем он наклонился к троллю и прошептал: — Неужто понравилась?
— Неужто ревнуешь? — не замедлил с ответом тролль.
— Ни в коем случае, мой дорогой друг. Она для меня как сестра. Оторву большие уши любому, кто посмеет обидеть ее. Понял намек? — подмигнул Тоби и приступил к еде.
Некоторое время все молчали, так как были заняты ужином. Первой заговорила Леона:
— Хочу спросить, Рогир, почему ты все-таки сбежал от отца? Неужто он не отпустил бы тебя в путешествие по королевству?
— Кое-кто тоже сбежал, не предупредив родителей, — как бы невзначай проговорил Тоби.
— У меня совсем другая история. Мои родители не хотели вас убить, — раздраженно ответила девушка, затем перевела взгляд на Рогира: — И все-таки почему?
— Я не хочу быть таким, как мой отец. Он жесток, груб и беспощаден и от меня ждет того же, чтобы в итоге я занял его место на троне. Такая судьба мне не по душе. Я хочу быть свободным и независимым. Что бы отец ни говорил о власти, это не по мне.
— А твоя мама? — спросила Леона.
— Я не знаю своей матери: ни кто она, ни откуда, ни как ее звали. Я вырос без нее. Сколько бы я ни спрашивал отца о ней, он никогда ничего мне не рассказывал, только свирепел и выходил из себя. Всем нашим подданным запрещено говорить о ней.
— Тебе, наверное, тяжело было расти без мамы, с таким жестоким отцом?
— Я понятия не имею, как это — расти с мамой, — вздохнул Рогир. — И кто знает, может, она была бы такой же, как отец. У нас не редкость, что женщины своенравней мужчин.
— Мы тебе сочувствуем, — поддержал тролля Лир. Затем, немного помедлив, он спросил: — Скажи, где ты научился играть на скрипке?
— С самого детства, когда отец был занят и ему было не до меня, я бегал в ближайшую деревушку, где жили люди. Поначалу жители меня побаивались: они слышали о троллях и об их набегах на деревни, но я был ребенком, поэтому мне ничего не сделали. К тому же мне всегда говорили, что я сильно отличаюсь от своих сородичей. Люди говорят, что я слишком красив для тролля, а тролли, наоборот, — что я уродлив. Сам не знаю почему… — вздохнул Рогир. — И вот когда жители узнали меня получше, то стали встречать с радостью каждый раз, когда я к ним приходил. Я подружился с местными детьми, а один старик — музыкант — научил меня играть на скрипке и мандолине.
Конец ознакомительного фрагмента.
