Кабан

Лина Филимонова, 2023

– Женись на мне, – говорю я, стараясь подавить предательскую дрожь в голосе.Он безумно влюблен в меня с детства. Был. Он три раза делал мне предложение руки и сердца. Но я его послала.И он нашел другую.А я… Я беременна от него. И хочу, чтобы у ребенка был отец.– Жениться? – усмехается он. – Ты издеваешься?

Глава 15

Паша

— Что еще за вопросы? — бычится Гусак.

— Размер, например. Очень актуальный для Маруси вопрос.

Я вижу, как у Гуся отвисает клюв, а у родителей моей будущей жены глаза становятся размером с блюдце.

— Я думаю, мама с папой тоже хотят знать, — продолжаю я. — Размер имеет значение!

— Мы приличные люди… — начинает тетя Галя.

Покрасневшая до корней волос.

— Я про размер жилплощади, — спокойно поясняю я. — . А вы что подумали?

Валерий Егорович ржет. Он мировой мужик, мы с ним всегда находили общий язык. Ну да, в детстве, он, бывало, драл мне уши. Но всегда за дело!

И я просто жопой чую, что с новоиспеченным “женихом” у него не заладится. Гусак — надутая важная птица. А Марусины родители — простые люди. Мне даже делать ничего не надо. Просто немного подождать. И все рассосется само собой.

— Кабанчик, уймись, — снова щиплет меня Багира.

Лучше бы укусила. Или поцарапала. Что за детский сад? Щиплет она меня… Гусака вон ущипни! Чтоб не раздувался до индюшачьих размеров.

— У меня дом в “Изумрудном” и квартира в центре. Устраивает?

“Изумрудный” — элитный коттеджный поселок в пригороде. Неплохо. А, впрочем, другого я и не ожидал. Знаю, что Гусь хорошо упакован. Наводил справки.

— Марусь, тебе нравятся “Изумрудный”? — обращаюсь к Багире.

— Паша! — возмущенно пыхтит она, косясь на Серого.

— А мне кажется, “Южная усадьба” лучше. Там дома на берегу реки. А в “Изумрудном” реки нет, только лесополоса в три березы.

— Паша, тебе пора, — Маруся теснит меня к выходу.

— Я пельмени не доел! Вы меня выгоняете? — смотрю на все семейство.

— Ни в коем случае! — вступается за меня Галина Петровна. — Пойдемте все на кухню.

Золотая женщина! От нее никто и никогда не уйдет голодым. Даже если будет сопротивляться. Накормит до отвала, а потом догонит — и еще накормит.

Я потому и заговорил про пельмени, что знаю — она никому не позволяет оставлять что-то на тарелке.

— Сергей, вы будете борщ? — обращается к Гусю моя будущая теща.

— Спасибо, я поужинал в ресторане.

Ха. Вот и первый прокол. Нельзя отказываться от тетигалиного борща! Иначе будешь записан в стан зажравшихся пижонов.

— В ресторане такого борща нет, — подкидываю я дровищек. — А таких пельменей вообще нет нигде во вселенной.

— Маруся лепила? — интересуется Серый.

Второй прокол. Маруся не любит возиться с тестом. Она прекрасно готовит, но избегает блюд, где нужно иметь дело с мукой. Есть у нее такой бзик. И я о нем знаю. А Серега нет.

— Нет, это мама, — сообщает она.

— Я, пожалуй, выпью чаю, — интеллигентно произносит Гусак. — Если можно.

— Какого? Есть черный и зеленый с жасмином.

— А молочный улун есть?

Ты еще матчу на миндальном молоке попроси. Или тыквенный латте. Щас тебе нальют…

— Молочный… кто? Это что-то для детей?

Валерий Егорович смотрит на Серого с легкой степенью недоумения.

— Зеленый тоже прекрасно, — быстро исправляется тот.

Маруся заваривает чай, я поглощаю пельмени, Галина Петровна украдкой разглядывает гостя. А Валерий Егорович смотрит на предплечье своей дочери, где извивается миленькая такая змейка.

— Как вам Марусины татуировки? — обращается он к Серому. Явно рассчитывая на поддержку.

О! Сейчас что-то точно будет. Оба ступают на тонкий лед. Татушки — очень чувствительная тема для Багиры. За любой выпад в их сторону порвет на клочки. Любого.

А а что? Я молчу. Выбрал выжидательную тактику, Просто наблюдаю и наслаждаюсь.

— Татуировки очень красивые, — произносит Серый.

— И что? Разве это нормальная работа для женщины — татухи накалывать? Разным бородатым амбалам, половина из которых зеки. “Кольщик, наколи мне купола”… — затягивает он песню, которая всегда выводит из себя Марусю.

— У меня приличная клиентура! — мгновенно закипает она. — Татуировки — это часть стиля жизни. И к тюрьме они уже давно отношения не имеют!

— Я считаю, что женщина вообще не должна работать, — неожиданно выдает Гусак.

О как. Давай, расскажи нам.

— Здравая мысль, кстати, — кивает Валерий Егорович. — Если мужик в состоянии содержать…

— Я в состоянии, — высокомерно перебивает его Гусь.

— Я люблю свою работу! — заявляет Маруся.

Она пока не сильно кипит снаружи. Но я чувствую, что внутри у нее уже нормально побулькивает.

— И на мотоцикле женщина не должна гонять, — подливает масла в огонь ее отец. — Девушка должна быть женственной!

— То есть, я не женственная?

— Ты невероятно женственная, — пытается набрать очки Серый.

— Ты так считаешь?

— Конечно. И я уверен, что ты будешь рада закрыть свой салон, вернуться в родной город и погрузиться в семейную жизнь.

— Что?!

— Да! — хором кивают родители. — Ей давно пора вернуться. Мы хотим чаще видеть свою дочь. Мы хотим нанчить внуков!

— Закрыть салон? — Маруся покрывается красными пятнами. — Ты же восхищался моими работами!

— Конечно. Ты талантливый художник. Рисовать в свободное время — вполне приемлемо для замужней женщины. Учить рисованию детей — вообще прекрасно.

— Ты хотел, чтобы я сделала тебе татуировку!

Маруся на пределе. Я это вижу по сжатым пальцам и сузившимся пантерским зрачками. А Гусак не видит…

— Ну да, — произносит он. — Ты сделаешь мне тату. И это будет красивым завершающим штрихом в твоей карьере.

— О, да! Я сделаю тебе тату…

Она замолкает. Смотрит на родителей. На меня.

— Дать ему в табло? — спрашиваю я.

Она отрицательно машет головой. Вскакивает и пулей вылетает в прихожую.

Я спокойно поднимаюсь и иду за ней.

— Паша… — выдыхает она, когда я ловлю ее на крыльце.

— Он придурок.

— Мне надо уйти. Я не хочу орать на него при родителях.

Ну вот. Я же говорил: надо просто подождать.

— Погнали, — говорю я.

И веду ее к своему мотоциклу. Надеваю на Багиру предусмотрительно приготовленный шлем, она запрыгивает и прижимается ко мне грудью. Я набираю скорость. Чувствуя, как лицо расплывается в счастливой улыбке.

— Куда мы едем? — спрашивает Маруся минут через десять.

— У нас сегодня свидание.

— Что?

— Не переживай, ничего такого. Просто расслабимся.

— Да я вообще не для свидания одета! — неожиданно выдает моя кошечка.

— А это неважно. Мы будем голыми.