Кабан

Лина Филимонова, 2023

– Женись на мне, – говорю я, стараясь подавить предательскую дрожь в голосе.Он безумно влюблен в меня с детства. Был. Он три раза делал мне предложение руки и сердца. Но я его послала.И он нашел другую.А я… Я беременна от него. И хочу, чтобы у ребенка был отец.– Жениться? – усмехается он. – Ты издеваешься?

Глава 2

Маруся

Мое колено резко дергается вверх. Само. Это просто рефлекс. Привычная реакция на хамство.

Но у Кабанчика, оказывается, рефлексы острее и стремительнее. Он ставит мне блок, кажется, еще до того, как успеваю осознать, что происхоидит. Мое колено впечатывается в его ладонь. Он обхватывает его. А другой рукой крепко держит меня за талию — чтобы я не упала. Мы с ним как будто танцуем танго.

И в это же самое время я вижу, как в небо взмывает сотня разноцветных шаров… Огромных, ярких, расцвеченных всеми цветами радуги. Блин. Он что, про них говорил?

— Пусти, — дергаюсь я.

— Если скажешь, что больше не будешь.

— Я больше не буду.

— Что это было вообще?

— Я думала, ты…

— Что?

— Не о тех шарах говоришь.

— А о каких?

— Кабан, не тормози.

Я многозначительно опускаю взгляд вниз.

— А, ты про грудь… Я как-то не обратил на нее внимания.

Что?!

— Просто я сзади подошел. А там у тебя попа. Ну я и поплыл. В глазах туман, в башке пожар, в штанах петарда…

— Пашенька, а ты не охренел случаем?

— Э-э-э… Я что, это вслух сказал?

— Да!

— Ой.

Я смотрю на него. Он на меня. У него в глазах такое… что у меня снова покалывают кончики пальцев. Да ладно! Это же Пашка Кабан. Я помню, как он стрелял в меня из рогатки дохлыми мухами и сувал мне за шиворот живых ящериц. За что регулярно получал люлей. И мне всегда казалось, что именно ради этого он и старается…

— Может, ты меня отпустишь?

— Нет, — спокойно произносит он.

— Нет?!

— Я тебя больше никогда не отпущу.

— Мне неудобно так стоять!

Он делает шаг назад. Я уже не стою, а лежу на нем. Всей своей немаленькой тушкой. А он держит меня, как пушинку. За ногу и за талию. Без видимых усилий. У него даже вены не вздулись!

— Да пусти ты меня! — снова дергаюсь я.

И он нехотя разжимает объятия. Я встаю на свои ноги. Он протягивает мне бокал шампанского, зацепив его с подноса проходящего мимо официанта. И мы продолжаем светскую беседу.

— Так что ты имел в виду, когда начал говорить: у тебя такие…?

— Туфли, — произносит Паша.

И я открываю рот от удивления. Мужчина заметил мои туфли! Офигеть. Но они реально того стоят. Я на них ползапрлаты потратила!

Стильные, элегантные, алые. На высоком, но нереально удобном каблуке, с перекрещенными ремешками и изящной пряжкой… Это лучшие туфли в моей жизни!

— Спасибо… — растерянно лепечу я.

— У тебя самые сексуальные каблуки в этой галатике. И ты бесподобно украшаешь их собой.

Боже. А это, кажется, самый изысканный комплимент, который я получала в жизни. И от кого? От Пашки Кабана! Где он такому научился, интересно?

— Ты что, курсы пикапа закончил? — интересуюсь я.

— Чего? — бурчит он.

И снова из охеренного загадочного мужика превращается в давно знакомого Кабанчика. Как я вообще могла его сначала не узнать? Мне даже голос его показался незнакомым.

Наваждение длилось недолго, но оно все же было. Странно… Ну да, он сильно повзрослел за последние несколько лет, что я его не видела. Как-то расцвел, возмужал. Еще и приоделся стильно и дорого.

Но это по-преждему он. Мальчишка на пять лет младше, который когда-то не давал мне проходу, изрядно портя жизнь своими выходками. Только Кеша мог его утихомирить и приструнить. Что и делал регулярно.

Я оглядываюсь по сторонам, чтобы увидеть Кешу. И вижу такое, от чего мои кулаки сами собой сжимаются, и меня несет к бассейну.

Кешу бьют! Вернее, он бьет. Но неважно. Там какой-то замес с участием моего брата. И, пока я бегу к нему на помощь, он и его оппонент падают в бассейн.

Я чуть не прыгаю туда же. Но меня удерживают уже знакомые сильные и крепкие руки.

— Тише, тише.

— Пусти!

— Я же сказал: я тебя больше не отпущу.

— Да Паша, блин!

— Успокойся, Марусь. Живой он.

— Я сейчас утоплю того смазливого гаденыша! Смотри, он Кеше глаз подбил!

— Маруся, я понимаю твои чувства, — с усмешкой произносит Кабан. — Братика обидели, ты готова всех порвать на тряпочки…

— Братика? — восклицает девчонка, на которую Кеша весь вечер смотрит, как на богиню, сошедшую с небес.

Сто процентов драка из-за нее. Ну точно. Кеша вылезает из бассейна, идет к ней. Говорит ей что-то мимимишное, судя по тому, как вспыхивают ее глаза и щеки.

Мы с Кабаном оказываемся рядом.

— Соня, знакомься, это моя старшая сестра Маруся, — представляет он меня.

Девчонка смотрит на меня чуть ли не с ужасом. Что, я такая страшная? Кабанчик вон меня совсем не боится. Никак не хочет убирать руку с моей талии. И мне, как ни странно, вполне уютно в этой позе. В кончиках пальцев покалывает. А по телу разливается приятное тепло…

Так. А это уже не просто тепло. Кабанья лапа сжимает мою попу! Совсем Пашка страх потерял.

— Что ты в меня вцепился? — нападаю я на него.

— Чтобы ты в бассейн не прыгнула.

— Да не собиралась я никуда прыгать!

— И не кричала, что прибьешь любого, кто обижает Кешеньку?

— Не было такого! — совершенно искренне говорю я.

Я что, правда так кричала? Не помню.

Соня признается, что Кеша и тот смазливый подрались из-за нее. А у меня случайно вырывается:

— Эх, а из-за меня так давно никто не дрался…

— Я могу, — сразу отзывается Кабан.

— Ну иди, дай кому-нибудь в табло.

— Кому?

— На твое усмотрение.

— Сейчас дам.

После этого заявления Пашу чуть не выводят охранники, заодно с моим внезапно ставшим буйным братом. Варлам всех успокаивает. И все его слушаются — как всегда. Даже я. Но я все-таки срываюсь на Пашке:

— Почему ты до сих пор меня лапаешь?!

— Помнишь, ты мне когда-то говорила: Кабанчик, ты еще маленький. Подрастешь — приходи. Так вот: я подрос!

Все ржут. Чуть ли не полу валяются. Мне тоже очень смешно. Паша такой забавный! С ним легко и уютно. Как со старым другом. А, впрочем, они есть старый друг…

И мы с ним почему-то держимся за руки. И куда-то идем. И оказываемся в какой-то уединенной беседке.

И он уже меня целует… Как это получилось вообще?! Я не понимаю.

— Паш, ты что творишь?

— Хочу тебя, — выдыхает он мне в шею.

А я это и без слов чувствую. Он, не скрываясь, прижимается ко мне своим огромным кабаньим достоинством.

Нет, он точно охренел!