50 и один шаг ближе

Лина Мур, 2018

Порой делать шаг навстречу бывает больно и до безумия страшно. Порой решиться на что-то важное сложно, но так необходимо. Этот мужчина притягивает с невероятной силой. Туманит разум, оставляя после себя мягкое послевкусие горького шоколада. Но жажда окунуться полностью в нечто новое не дает остановиться. Главное – не оглядываться. Идти. Слепо. На голос. По стуку сердца. Ближе… еще ближе к нему.

Четвертый шаг

— Это издевательство, — всплескиваю я руками, когда мы входим в дом, полный пьяных студентов.

— Миша, привыкай. Это сейчас модно, — смеется Сара.

Распускает волосы и заплетает их в небрежную косу. Подмигивает мне, предлагая сделать то же самое. Я, не теряя времени, освобождаюсь от тугой ракушки, позволяя локонам свободно лежать на плечах. Этим жестом я словно и сама сбрасываю с себя бремя примерной дочери и могу позволить себе все. Нужно что-нибудь очень крепкое, чтобы выбросить из головы мысли о Николасе.

— Привет, красавица. — Люк, лучший футболист университета, обнимает меня за талию и целует в висок.

Сара, бросив на моего парня насмешливый взгляд, закатывает глаза и кривится, показывая мне, насколько Люк ей неприятен.

— Привет, с праздником, — улыбаюсь я. — Хм, отчего такой странный выбор антуража?

Обвожу рукой комнату, где в красном свете повсюду разбросаны предметы БДСМ.

— Стильно, — пожимает он плечами. — Тебе не нравится? Я думал, попробуем что-нибудь новенькое.

— Не сегодня. Я терпеть не могу, когда причиняют боль, — несколько резко отвечаю я, и Люк недовольно поджимает губы.

— Миша…

— Давай выпьем что-нибудь покрепче, — перебиваю его. — Сегодня был нудный вечер, и я хочу расслабиться.

По его лицу замечаю, что ему не нравятся мои слова. Не дав Люку возмутиться, хватаю его за руку и тащу к бару, где уже сидит Сара в компании одного из ее почитателей. Заметив нас, подруга указывает на приготовленные стопки с текилой.

— На раз, два, три, пьем! — командую я.

Мы все берем стопки в руки. Махнув головой, опрокидываю в себя горький напиток и закусываю лаймом. Немного передернув плечами от рвотного позыва, я перебарываю его и делаю повторный заказ. Алкоголь на голодный желудок тут же дает о себе знать, опускаясь тяжестью к ногам.

Плевать. Вторая стопка идет уже легче, а на третьей я хихикаю от поцелуев Люка и позволяю увести себя в другую комнату, где грохочет музыка.

— Миша, в этом платье ты такая сексуальная, — шепчет Люк, притягивая меня к себе.

Я позволяю ему это, желая быть обычной, а не зажатой, безэмоциональной, примерной девочкой. Надоело! Хочется свободы! Я плавно двигаюсь в такт музыке, обнимая Люка за шею, и практически висну на нем. В голове туман. Его руки ласкают мои бедра. Поворачиваюсь к Люку спиной и податливо выгибаюсь, а его губы опускаются на мою шею, оставляя на ней мокрые поцелуи.

Фантазия бурлит во мне. И я представляю себя рядом с другим человеком, вот только неприятные поцелуи Люка мешают. Николас… Его сильные руки на моей талии. Вспышки в голове. Открываю рот, выпуская горячий воздух, наполнивший тело. Провожу языком по нижней губе, резко выгибая спину, и прижимаюсь ягодицами к возбужденному члену Люка. Сердце бьется чаще, и я плыву в своих фантазиях, возбуждаясь и наслаждаясь сама собой.

— Миша, черт, пойдем в мою спальню. Ты обещала, — шепот врывается в мой разум, туманя образы, которые я вижу в своей голове.

— Принеси выпить, потом обсудим, — резко отвечаю я и мотаю головой, прогоняя надоедливого Люка. Мое состояние такое необычное и новое, что я боюсь его спугнуть.

Приоткрываю глаза, продолжая двигаться. Не понимаю, что происходит со мной, но мое воображение рисует мужчину, с интересом наблюдающего за мной. Делаю два шага к нему, не сводя взгляда с его темных глаз, которые кипят от моего возбуждения. Иллюзия. Она затягивает меня все глубже. Ощущаю, как мужские руки обхватывают мою талию и притягивают к сильному телу. Противиться я не в силах. Не хочу. Не могу. Не буду. Грань между реальностью и фантазией стирается. Я словно под кайфом, когда ничего не волнует, кроме того, как хорошо. Я кладу руки ему на плечи и теснее прижимаюсь к нему, прохожусь ногтями по его коже и запускаю пальцы в мягкие волосы.

Аромат, которому не могу найти определения. Приятный мускусный запах и тепло. Этот мужчина пахнет горячим летним солнцем, и я загораю под ним, не опасаясь сгореть.

В моем организме переизбыток алкоголя — я не могу думать и лишь наслаждаюсь медленными движениями, то прижимаясь к нему, то отдаляясь. Дышать все сложнее. Он хватает меня за волосы, наматывая их на кулак, а другой рукой ласкает мою спину, опускаясь к ягодицам. Вздрагиваю от острого возбуждения, пронесшегося по всему телу.

— Тебе противопоказано пить, крошка, — знакомый голос раздается прямо возле моего уха. Растворяюсь в ощущениях, улыбаясь его тембру.

— Мне хорошо, — шепчу я и, мотнув головой, освобождаю волосы из его хватки.

Секунда — и иллюзия приобретает силу, резко поворачивая меня спиной и заставляя откинуть голову на плечо партнера. Продолжаю двигаться, закрыв глаза.

Теперь его руки гладят живот, опускаются на бедра и слегка сжимают их. Схожу с ума, полностью отдаваясь страсти, тягуче плещущейся во мне. Приятно, чертовски приятно. Мои ягодицы прикасаются к твердой выпуклости. Издаю тихий стон, когда он подается вперед, крепче прижимаясь ко мне. Грубый рывок за волосы, и я задыхаюсь от новых ощущений, заметно вздрогнув и покачнувшись от безумного возбуждения.

— Сейчас тебе тоже хорошо? — Зубы прикусывают мочку моего уха, слабо посасывая ее.

Внизу живота буквально все горит, непроизвольно хватаюсь за руку, которая сжимает мою талию. Распахиваю глаза, резко возвращаясь в реальность. Оборачиваюсь и вижу знакомую усмешку.

— Николас? — глупо моргая, прошептала я и остановилась.

— Тише. — Он подается вперед, не давая мне выйти из тумана, который по-прежнему кружит голову. — Продолжай, — шепчет он, сжимая мою талию.

— Но…

— Закрой рот, Мишель, иначе мне придется это сделать самому. Я требую продолжения, — рычит воображаемый Николас.

Пытаюсь избавиться от наваждения и трясу головой. Но он не позволяет, сжимая затылок ладонью и прижимаясь к моему лбу.

— Чувствуй, крошка. Прочувствуй меня и доверься, — произносит он, и я приоткрываю губы, подчиняясь этому призыву.

Мои руки вновь находят его шею, а тело расслабляется в его объятиях. Балансирую на краю пропасти. Он ведет меня. Уверенно. Сильно. И я отдаюсь во власть мужчины первый раз в жизни, ощущая легкость внутри.

С каждым движением грудь тяжелеет. Прижимаюсь к нему, втягивая в себя аромат, стирающий все опасения. Чувствую его дыхание на своих пересохших губах и облизываю их кончиком языка. Его рука сжимает мои волосы, тянет их назад. Издаю стон от пронзившей боли и одновременно от сладкого нектара, влившегося в мою кровь. Дуновение горячего ветра и мягкое прикосновение губ к пульсирующей вене. От неожиданности и от вспыхнувшей внизу живота тугой искры дергаюсь. Выдыхаю. Слишком близко. Слишком сладко. Смертельно вкусно. Умираю и улыбаюсь, поднимая голову и встречаясь с его глазами.

— Миша, какого хрена тут происходит? — Разъяренный возглас Люка обрушивается на меня.

Перевожу затуманенный взгляд со своего парня на другого человека, продолжающего обнимать меня, и обратно. В одну секунду все мешается в голове.

— Ты лишний! — зло бросает Николас, его сильное тело под моими ладонями напрягается.

Как такое возможно? Нет. Он ненастоящий. Невероятно… Боже, я трогаю его и теперь понимаю… Хотя ни черта не понимаю, потому что мой мозг слишком опьянен, как и кровь отравлена дозой алкоголя.

— Это ты лишний, — фыркает Люк, пытаясь схватить меня за руку, но Николас не дает этого сделать и задвигает меня себе за спину.

— Миша, объясни мне, что это за урод и какого черта он забыл в моем доме?! — повышает голос Люк.

— Это… вроде как Николас, — мямлю я, облизывая губы.

— Не понял? Ты что, кинула меня?! — орет Люк и бросает бокал на пол. Осколки в кого-то попадают, и раздается визг.

— Я… ик… я… не знаю, — шепчу я.

— Все. Довольно этого цирка. — Николас решительно взваливает меня на плечо.

В организме происходит буря, и я понимаю, что меня сейчас вырвет.

— Мне плохо, — скулю я и несильно бью Николаса по спине.

— Ты даже не имеешь представления, что такое плохо, — рычит он, шлепая меня по ягодице.

От неожиданности я вскрикиваю и утыкаюсь носом в его пиджак.

Как вкусно от него пахнет! Глупо улыбаюсь, пока меня, как мешок с картошкой, выносят из дома моего парня. Вроде уже как бывшего? Или я снова в прострации? Плевать. Я расслабляюсь, и на меня резко наваливается желание провалиться в сон, но стараюсь держаться.

Меня опускают на землю, а я качаюсь и хватаюсь за лацканы пиджака Николаса. Закинув голову назад, вижу подтверждение своей фантазии.

— Мистер Холд, какая встреча, — пьяно тяну я и хихикаю, глядя в темные глаза, недовольно сверлящие меня.

— Мисс Пейн, вы надрались, как портовая девка, — холодно произносит он.

Снова хрюкаю от смеха.

— Ага, — киваю я так резко, что меня шатает. — Ты такой наглый… очень наглый субъект… я должна вернуться… наверное… моя одежда…

— Рот закрой, — грубо перебивает он мою бессвязную речь. — Стой здесь, если надо — облокотись о машину.

Николас отцепляет мои руки от своего пиджака и, разблокировав автомобиль, бросает на заднее сиденье мою шубу и сумку. Я удивленно хлопаю глазами, потирая лоб. Переступаю с ноги на ногу, ощущая, как меня начинает знобить, а зубы стучат друг о друга. Николас подходит ко мне и, замечая мое состояние, выгибает бровь.

— Алкогольное отравление, — цокает он языком.

— Я…

— Пошли. — Обнимая за талию, он подводит меня к машине.

— Мне… мне…

— Закрой же ты свой рот хотя бы на минуту! — повышает он голос, и я тут же затыкаюсь и опускаюсь на пассажирское сиденье.

Потирая плечи, покрытые мурашками, пытаюсь сконцентрировать взгляд. Где-то впереди светятся и сливаются огоньки.

— Если будет плохо — скажешь, я остановлюсь. Пей! — В его руках волшебным образом появляется бутылка воды, и он бросает ее мне на колени.

— Ты грубый, — обиженно говорю я.

— Ты еще не знаешь, каким я бываю грубым, Мишель. И да поможет тебе Бог не узнать этого сейчас, — четко произносит Николас, а я закатываю глаза от его манерности.

— Переигрываете, мистер Холд, — фыркаю я и откидываюсь на спинку сиденья, закрывая глаза.

Рычание мотора, и слишком резкий старт. Во рту появляется горечь, а желудок сжимается от позывов тошноты. Охаю, закрывая лицо руками. Безумно хочется спать, но как только голова падает на плечо, я тут же вздрагиваю и открываю глаза.

— Расслабься, Мишель, — звучит голос слева от меня, и я поворачиваю голову в ту сторону.

Он красивый, даже сейчас, играя скулами явно от злости. Невыносимо сексуальный и такой вкусный.

— Ты ненормальный, — шепчу я, не понимая, что говорю это вслух.

Николас бросает на меня злой взгляд, а затем возвращается к дороге, крепче сжимая руль.

Когда он в ярости, то становится неприступным, как скалистый остров в океане. И о него так легко разбиться, если подобраться ближе…

Хихикаю от этих мыслей.

— Я с тобой завтра разберусь, когда ты будешь понимать то, что несешь, Мишель. И, поверь, тебе придется ответить за каждое движение и каждое слово, — цедит он, сворачивая к моему дому.

— Завтра я пошлю тебя к черту, — указываю я на него пальцем и улыбаюсь.

Он резко тормозит, и я чуть не лечу в лобовое стекло, но ремень безопасности спасает меня от опасного столкновения, хотя не могу припомнить, чтобы пристегивалась.

Николас выскакивает из машины и открывает мою дверцу. Он не церемонится со мной, а просто вытаскивает из машины, оставляя на улице. Взяв с заднего сиденья шубу, накидывает ее мне на плечи и вкладывает в руки клатч.

— Свободна! — машет он рукой.

— Мм… — Я теряю дар речи, продолжая дивиться его манере обращения с людьми.

Он закатывает глаза, а затем жмурится и раздраженно вздыхает.

— Мишель, в последний раз говорю, делай так, как я сказал. Иди домой! — Он складывает руки на груди и ожидает от меня каких-то действий, но их нет.

Я стою столбом и бесстыдно рассматриваю его лицо.

— Почему ты был в доме Люка? — выпаливаю я.

Николас удивленно приподнимает брови.

— Что? — переспрашивает он и делает шаг ко мне.

— Почему… зачем ты ходил на фильм? Я потеряла свой телефон в кинотеатре… А в доме Люка ты же был. Вроде был, да? И ты, а я… — Я пытаюсь вспомнить, что же хотела спросить.

— Вот поэтому тебе нельзя пить, крошка. Ты не контролируешь свои мысли, как и свое тело. Тебе надо научиться пить, — спокойно говорит он и усмехается.

— Вопрос. Я задала вопрос. Несколько, — напоминаю я упрямо.

— Если ты будешь делать так, как я скажу, то, возможно, получишь ответы. Когда-нибудь, — произносит Николас мягко, или мне это кажется. Неожиданно он касается моей щеки, и его лицо становится серьезным. — У тебя очень нежная кожа.

— Спасибо, — шепчу я, не сводя с него глаз.

Его ладонь опускается ниже и гладит мой подбородок, а я не делаю попыток воспротивиться. Мне интересно, и этот глупый интерес разрешает ему провести большим пальцем по губам, как будто стирая чужое прикосновение. Мое сердце бьется чаще, и меня бросает в жар. Лицо полыхает, но отнюдь не от стеснения. Обрывки воспоминаний врываются в мой разум.

Он нажимает на нижнюю губу, и я непроизвольно облизываю верхнюю. Оторвав взгляд от губ, он смотрит прямо в мои глаза, и дыхание перехватывает от остроты желания, которое вижу в его взгляде. Это отражение. Там я. Сумасшедшая. Опьяненная.

— Такие мягкие. Я хочу узнать, что они умеют. Покажешь? — произносит он, убирает руку и идет к машине, оставляя вопрос повисшим в воздухе. — Доброй ночи, Мишель. Перед сном прими две таблетки «Новалгина», — кивает он мне и запрыгивает в автомобиль.

А я стою посреди улицы, глядя на удаляющийся «Астон Мартин».

Что со мной произошло? Был ли Николас здесь? Как я оказалась одна на морозном воздухе? Что он хотел, чтобы я ему показала?

Ненужные мысли. Трясу головой и тут же стону от начинающейся головной боли.

Но. Было какое-то «но», я не могу сейчас понять. Что-то идет не так. Я направляюсь к дому, а разум продолжает воспроизводить этот день с самого начала. Над головой раздается гром, и я, вздрагивая, поднимаю лицо к небу.

Он, Николас Холд, ворвался в мою жизнь подобно тайфуну и снес за несколько часов все на своем пути странно правильным образом. Только почему?

Сейчас слишком сложно искать ответы. Завтра все обдумаю. Завтра, а сегодня я пьяна.