Моя Мия

Лина Коваль, 2023

Мирон Громов был в моей жизни всегда… Этого дерзкого красавчика я считала своей собственностью, пока он… по-настоящему не влюбился. Не в меня! – Прости, моя Мия, – написал Мир в финальном сообщении. – Больше не твоя, – ответила я подонку рыдая. Он счёл нашу первую любовь никчёмной пустышкой. Значит, я тоже забуду! Вырву из сердца растоптанные чувства и отдам их другому. Например, старшекурснику-мажору. Вот только Громова такой вариант решительно не устраивает… но разве это мои проблемы?! Слишком поздно!

Глава 9. Наивный Мирон.

— Лада, а ты читала Энди Уорхола? — загадочно спрашивает Юлька.

Перед тем как отправиться к Алиевым, мы, как всегда, в Новый год ужинаем своей семьёй и обмениваемся подарками.

Перевожу на сестру раздражённый взгляд.

— Хмм… — Огонёк испуганно посматривает на моего отца и отвечает неуверенно: — Может быть. Не помню уже.

— Ясненько, — проговаривает Юлька и смотрит на меня победным взглядом.

Сучка мелкая!

— Прежде чем задавать каверзные вопросы, уточни матчасть, чтобы не попасть впросак, — поучаю. — Помимо того, что Энди писал картины, он выпустил свою"Философию"на бумаге.

Сестра равнодушно хмыкает и отворачивается.

— А что ты подарил Ладе? — спрашивает мама, улыбаясь и поглядывая на отца.

— Годовой сертификат в Икс-фит, — проговаривает Лада торжественно.

Это модный фитнес-клуб и на подарок я заработал лично. Взял заказы на чертежи в одном архитектурном бюро. Папа в деньгах никогда не ущемлял, но покупать подарок своей девушке с отцовского кэша не по-пацански.

— Ты совсем неромантичный сын, — качает головой мама.

— Да что вы, — Ладушка растягивает в улыбку ярко-алые губы и сжимает мою ногу ноготочками. — Я ведь сама Мира попросила. Давно мечтаю там заниматься.

— Ладно тогда, — произносит мама, вздыхая и поправляет волосы, блеснув свежим браслетом. Это подарок отца на Новый год.

Папа считает, что любимую женщину надо баловать драгоценностями. На любой праздник преподносит заветную бархатную коробочку, а мама каждый раз делает удивлённое лицо и словно ребёнок зажмуривает глаза от счастья.

Они счастливы в браке вот уже двадцать один год, причём женились дважды. В первый раз что-то там не вышло. Так бывает.

После ужина быстро заворачиваю в свою комнату, чтобы захватить подарок для Карамелины. Очень надеюсь, что она взялась за ум и выкинула из головы глупости, связанные со своим бойкотом.

Начинаю подозревать, что она неспроста не берёт трубку. Заблокировала меня, коза.

Она всегда такой была… Ревнивая до чёртиков. И своенравная. Вечно надо так, как она хочет. Выдумать правила в любой игре с Алиевой, может только Алиева. Будь то догонялки или нелепое желание, чтобы я взял её бесценную девственность.

А чуть что не по-принцессинному — сразу слёзы. Эту обратно-следственную связь я втоптал в мозг ещё в детстве.

Зажимаю свою девушку в коридоре, чтобы залезть под охуительное алое платье, на которое у меня в штанах стоит железобетонно уже несколько часов. Она визжит, сладко стонет в ухо и покрывает моё лицо влажными поцелуями. А потом мы, одевшись, выдвигаемся к соседям.

Дом у Алиевых украшен так, что министр энергетики позавидовал бы.

Тащусь с этого новогоднего вайба. Раньше мы с Мией прятались за ёлкой, чтобы с помощью канцелярского ножика надрезать упаковочную плёнку и посмотреть, что нас ждёт утром первого января. А ещё пили детское шампанское и засыпали в обнимку, непременно слушая взрослые разговоры. Золотое время.

— Всем привет, — громко горланю в толпу.

В гостиной уровень шума в децибелах зашкаливает.

Пока Огонёк снимает шубку, быстро обвожу взглядом всех присутствующих. Долинские, дядя Глеб с семьёй. Мелкий Глебасик, мой двоюродный брат, чуть не сшибает с ног. Пятернёй ерошу тёмные волосы и ржу с жёлтого костюма Пикачу.

Где? Где Карамелина?

Хозяйка дома, мама Мии, спускается по лестнице, ведя за руку маленькую Оливку, самую младшую из Долинских.

— Здравствуйте, — здороваюсь весело, но напарываюсь на ледяной взгляд, отскакивающий за мою спину.

— Добрый вечер, — отвечает Элина холодно.

Охереваю от её тона настолько, что зависаю.

— С Новым годом, — произношу уже не так радостно, показывая бутылку шампанского, которую держу в руке.

— Спасибо, Мирон, — поджимает губы.

— А Мия где? — интересуется Арина Долинская, забирая Оливию на руки.

— Она к моим уехала, — отвечает ей Элина, не глядя в нашу сторону.

Пиздец.

Внутри словно пробки вырубает. Чё за хрень?

В смысле уехала? Мы девятнадцать лет отмечали Новый год вместе. Для меня наряженная Карамелина — это традиция похлеще наряженной ёлки.

Хочу её видеть!

Лично вручить выбранный для неё подарок… Я… блд… хочу, чтобы всё было как раньше. Несмотря на то, что Алиева внезапно обзавелась третьим размером груди в свои девятнадцать. Естественно, с карамельными сосками. С какими же ещё?!

Как я должен это развидеть?..

До двенадцати Мия была плоской как доска для сёрфинга. Купальники смешно морщились, а наша звезда подкладывала в них обычную вату, как правило, всплывающую на поверхность воды в самый ненужный момент.

Усмехаюсь.

Не дыша, подслушиваю следующий диалог.

— Да ты что? — расстраивается Арина. — Как же так?

— Так захотела.

— Приглашу её к нам завтра же. Давно не виделись.

— Позвони, поговори с ней, Ариш, — беспокойно просит мама Мии. — Я… немного потеряна. Ещё гормоны эти бушуют, чуть что сразу в слёзы. Переживаю.

— Мы так и будем здесь стоять? — чувствую нежный тычок в спину от Лады, который она совмещает с тем, что незаметно гладит мои поджимающиеся яйца.

— Нет, — отвечаю сдавленно, хватая её за руку. — Пойдём.

До Нового Года остаётся около пятнадцати минут, поэтому все усаживаются за накрытый стол.

Озираюсь, как дебил, потирая шею.

Я до сих пор в дрова от её решения нарушить традицию. Это так не похоже на Карамелину, что вышибает из колеи.

Уехала.

К своему генералу, которого, если честно, я с детства опасаюсь. Мощный мужик. Почти как её отец, только со званием.

За пять минут до боя курантов решаю выйти отлить, а минуту спустя срываюсь и несусь по лестнице наверх.

Если кто-то спросит меня, на хрена я это делаю? Чёрт его знает.

Просто на автомате.

От розового в комнате, как обычно, свербит в глазах, но я упрямо прохожу к столу и усаживаюсь в мягкое кожаное кресло. Первое, что бросается в глаза — она сняла наши общие фотографии со стены.

Покачав головой, тянусь к этюднику. Открыв его, просматриваю отрисованные работы.

Идеально.

Линии чёткие, профессиональные. Осталось немного добить объём, но стопроцентно уверен, что зачёт она сдаст даже в таком варианте.

Я видел все её рисунки начиная с детсадовских, поэтому с точностью могу утверждать, полгода в Архе только усилили Алиеву как художника.

Ещё раз обвожу глазами пространство.

Здесь каждый сантиметр знаком и понятен. Всё ей пропитано.

Детством.

Нашей дружбой, которой я гордился и буду гордиться всегда, как бы Мия ни выёбывалась. Дурь в её башке выветрится, а наша близость останется. Отвечаю.

Взяв листок со стола, вывожу карандашом ровные буквы, а затем усаживаюсь на заправленную кровать. Аккуратно складываю на подушку записку и кулон в футляре.

Схватив плюшевого медвежонка, затягиваюсь еле уловимым ванильным ароматом и слыша радостный крик, перебиваемый звоном бокалов, шепчу:

«С Новым годом, Карамелина!»