Бывший. Игра на поражение

Лина Коваль, 2023

Когда Адриан Макрис улетел в Грецию, я день за днем старательно училась жить заново. Продолжала усердно работать, по крупицам собирала себя и свою самооценку. Встретила наконец достойного мужчину – уважаемого врача. Как говорится, отболело.Вот только на прошлой неделе Адриан внезапно вернулся, чем вывел из себя всех влиятельных людей в городе. Их столкновение с богатым греком обернулось против меня…

Глава 2

Вера

У лифта я резко останавливаюсь и, перенеся вес тела на левую ногу, нервно постукиваю правой шпилькой по мраморному полу. Складываю руки на груди, стараясь дышать ровнее, и смотрю прямо перед собой. На то, как на электронном табло сменяются этажи.

Зачем я во все это ввязалась?

Я готова по головам идти ради карьеры, но что, если голова будет его?

Что тогда, Верунчик?!

— Всё в порядке? — слышу позади хриплый голос ничего не подозревающего Адриана.

— Всё отлично, — отвечаю тихо, не шевелясь.

— Кое-как догнал. Не передумала?

— Нет. — Оборачиваюсь и впиваюсь глазами в строгое лицо.

На долгое время мужественность и прирожденная темпераментность Макриса стали моими главными врагами. У него они проявлялись буквально во всем: начиная с того, с каким достоинством Адриан преподносил себя этому миру, и заканчивая короткими густыми волосками на мощной груди.

От свидания к свиданию я искала именно такого!

Мужественного и темпераментного самца, которого я захочу физически. Хотя бы физически…

К сожалению, поклонники, приглашавшие меня на свидания в последние два года, казались юными мальчиками и никакого сравнения с человеком, что сейчас стоит напротив, не выдерживали. Адриан нажимает на кнопку лифта и устало опирается плечом о выкрашенную в серый цвет стену. Внимательно разглядывает мое пылающее лицо.

— Не думал, что сантехника лежит в сфере твоих интересов.

Я тоже.

С улыбкой закатываю глаза.

— Я умею удивлять.

— Это правда, — соглашается он.

Вздрагиваю. Не то от его прикосновения, не то от рекламного женского голоса, который раздается из динамика, закрепленного на стене под потолком.

В лифте расслабиться тоже не получается. Слишком мало пространства, слишком много нас.

— Ты похудела, — замечает Адриан, чуть наклоняясь.

— Надоели щеки на пол-экрана. — Закусываю губу.

— Не было у тебя их никогда.

— Были, конечно, — усмехаюсь я. — Ты просто привык к Греции. У нас другие стандарты красоты.

— Стандарты красоты не зависят от государственных границ.

— Конечно, зависят, — возражаю.

— Если женщина красива, то неважно, откуда она. Хоть из Перу.

— Тебе виднее. — Царапаю его высокие скулы колким взглядом.

Макрис вдруг становится серьезным, даже немного хмурым.

— Я восхищаюсь твоей способностью любой разговор выворачивать в свою сторону, — произносит сквозь зубы.

— Спасибо за комплимент, это профессиональное.

— Забыл, что в тебе все профессиональное, — отбивает он. — Для личного места не остается.

— Ну почему же… — Тут же прикусываю язык.

Пока мы на расстоянии полуметра друг от друга вышагиваем в сторону забронированного Адрианом люкса, я прокручиваю в голове возможные варианты развития событий и снова пеняю на судьбу.

Почему именно сейчас? Когда у меня все вроде как налаживается!

Почему Адриан за два года не смог обзавестись греческой женой и выводком маленьких Макрисиков? Ему сорок один. Давно пора.

А может, рассказать все? Украдкой поглядываю на размашистые плечи.

И что тогда будет? Он снова уедет как ни в чем не бывало, а я здесь останусь. Один на один с влиятельными людьми, которые точно не простят такого поступка.

— Располагайся, Вьера, — вежливо проговаривает хозяин апартаментов, когда мы оказываемся внутри.

Настороженно озираюсь.

Здесь довольно просторно и такой же крышесносный вид на город, как в банкетном зале.

Адриан зажигает свет, вынимает из кармана брюк телефон с банковской картой и кладет их на журнальный столик.

Я же первым делом скидываю ненавистные туфли и разминаю пальчики на ногах.

— Не возражаешь, если я переоденусь? — спрашивает он и тут же стягивает свитер через голову.

На миг крепко зажмуриваюсь, а потом смотрю вслед удаляющейся обнаженной спине, на которой красуется знакомая татуировка.

— Если тебе будет удобно, — проговариваю себе под нос.

— Я не притязателен, — доносится из соседней комнаты.

Резко вдыхаю и выдыхаю.

Я прекрасно это помню, как и то, до какой степени ты не брезглив. Особенно в сексе.

Вопреки здравому смыслу внизу живота концентрируется вязкое тепло. Это странно, потому что последние два года добиться его можно было только с помощью специальных вибрирующих устройств.

Я практически забыла, что можно желать живого мужчину.

Убрав сумочку, подхожу к панорамному окну и упираюсь горячим лбом в прохладное стекло. Спустя пару минут за спиной раздается низкий голос:

— Ты хотела изучить ванную комнату?

Я чувствую, как горячие пальцы сжимают шею ниже затылка. Замираю, наслаждаясь легким массажем.

Пытаюсь различить яркие огоньки автострады за окном и обвожу языком пересохшие губы. С единственной целью. Спросить о том, что беспокоит почти двенадцать часов, с тех пор как я узнала о возвращении Макриса в наш город.

— Зачем ты приехал, Андрей?

Мощное тело вздрагивает от произнесенного мной на русский манер имени. Когда-то Адриан сам признавался, что так его называю только я и… ему нравится.

Тишина нервирует. Ладонь на моей шее застывает.

— Андрей? Зачем ты вернулся? — повторяю тихо.

— А если я скажу, что за тобой?

— Тогда я отвечу, что ты бредишь, — шиплю, разворачиваясь, и с силой отталкиваю его от себя.

Закусив губу от обиды, я судорожно разглядываю потрепанные греческим солнцем голубые джинсы и черную футболку, облегающую крепкую грудь.

Снова отворачиваюсь.

Не могу на него смотреть. Это пытке подобно.

Он… Он уехал.

Я сдерживаю набегающие слезы, но всхлип все же слетает с губ.

Знал.

Прекрасно знал, что я не смогу улететь вместе с ним… Поставил перед выбором, вынудил страдать, пытался манипулировать, а потом и думать забыл обо мне.

К чему теперь это высокопарное «я за тобой»? Кого он хочет обмануть? Я взрослая, самостоятельная женщина, уважаемый журналист. Я сделала себя сама полностью и никому ничем не обязана.

Все это время я старалась поддерживать связь с Фиалой Макрис, родной младшей сестрой Адриана. И прекрасно знаю, как он жил и чем занимался.

Он не страдал. Прикрываю глаза. Он вообще обо мне не думал.

Адриан снова приближается, и кровь словно вскипает от его запаха. Больше совершенно не хочется быть милой и осторожной.

Да простят меня Батюшка и другие…

— Зачем тебе «Аурум», Адриан? — рассекаю пространство громким голосом.

Под нами целый город. Только-только начало смеркаться, в это время люди едут с работы. Свет в апартаментах вдруг кажется тусклым, а сама ситуация — интимной.

— Зачем тебе золотые прииски? Что ты с ними будешь делать?

— Не забивай свою голову подобной ерундой, — произносит Адриан хрипло, прижимая меня к холодному окну.

Сильные руки по-хозяйски оглаживают талию, а я, как обычно, не могу им противостоять.

На свете есть только две вещи, от которых я всегда была не в силах отказаться: руки Адриана и репортерский микрофон. Эта нелепая конкуренция и пошатнула наши едва начавшиеся отношения.

— И все же? — Опускаю взгляд на невзрачную брошь. — Зачем. Тебе. «Аурум»?

Артель Старателей — старейшее и богатейшее золотодобывающее предприятие в регионе. Когда прежний владелец, Камиль Рустамович Умаров, наконец-то собравшийся на «покой и государственное пособие», объявил о продаже, никто не удивился, что сделка будет заключена именно с Прохоровым, в узких кругах именуемым Прошкой.

Вот только накануне сделки на горизонте появился мой грек-бывший и помахал перед носом Умарова новенькими «толерантными» евро.

Старик, не будь дураком, быстро отменил сделку и решил подумать. Однако что-то подсказывает: выберет Умаров того, кто вот уже несколько минут растирает мое тело ладонями.

— Что ты делаешь? — спрашиваю дрожащим голосом, зажимая в кулаке брошь на груди.

— Осматриваюсь, — говорит Адриан мне на ухо, глядя в окно. — Вспоминаю местность, рельеф… — Задевает носом чувствительную кожу возле мочки и ведет ладонями по животу вниз. — По-моему, улицы стали более узкими, но запах… — Он затягивается воздухом с моей шеи. — Запах все такой же прекрасный!

Я вздрагиваю, когда он пытается задрать тонкую ткань платья. Пытаюсь отвести его руки. Сознание всякий раз уплывает, но стараюсь сконцентрироваться на деле.

— Ты собираешься остаться в городе навсегда? — облизнув губы, подаю голос. — Будешь сам управлять месторождениями?

— Ц-ц-ц, Вье-ра, — рвано выдыхает Адриан и резко разворачивает меня к себе.

Жадно осматривает спутанные волосы и пылающее лицо, на секунду опускает глаза к вздымающейся груди.

— Только попробуй, — хриплю, занося руки, что оттолкнуть от себя эту глыбу.

Его ладони грубовато перехватывают мои запястья и разводят их в стороны, жесткие губы впиваются в рот, наполняя давно забытым вкусом и ощущениями.

Я прерывисто дышу. Нервничаю.

Надеюсь, Адриан спишет это на мандраж от нашей встречи, а не на возбуждение.

Он ведет ладонями по моему телу, очерчивает плечи и, спустившись к груди, сжимает ее. Обнаженную шею царапает щетина. Его губы и руки — везде. Завладевают мной и парализуют.

Пожар внизу живота невыносимый. Я часто моргаю, пытаясь уловить в собственной голове хоть какие-то мысли. Тяну запястья из захвата, но безрезультатно. Спиной упираюсь в стекло, словно растворяясь в его отражении.

— Не надо, — шепчу, когда губы Адриана добираются до груди.

Хочется, чтобы он трогал, целовал. Одновременно с этим я неистово желаю поставить его на место.

Черт.

Этот по-женски странный диссонанс лупит по венам похлеще, чем выпитая в баре текила.

Когда я собираюсь выкрикнуть имя Макриса, случается страшное. Брошь под его руками разваливается, и небольшая кнопка, портативный диктофон, с отчетливым треском падает на пол.

Адриан замирает, смотрит на меня и тут же переводит глаза на паркетный пол.

— Андрей, — выдыхаю извиняющимся тоном.

— Пьиздец. — Он до боли сжимает мои запястья.

Диким, взбешенным взглядом прожигает лицо.

— Андрюш… — испуганно качаю головой.

— Ты мьеня всье это врьемя пьисала, что ли? — орет он с жутким акцентом, который всегда появляется, когда Макрис злится.

Мощная рука резко снова припирает меня к стеклу, ладонь окольцовывает шею. Ситуация вдруг становится пугающей.

Я всхлипываю и ухватываюсь за его запястья. Пытаюсь ослабить напор, чтобы хоть как-то вдохнуть.

— Андрей, — хриплю.

Из глаз выскальзывают слезы.

— Сука, — цедит он мне в лицо. — Кто тьебя ко мне отправьил?!