Оленька. Эпистолярная любовь

Лилия Шевченко, 2023

На развалинах старого дома, в куче хлама я нахожу коробку со старыми фотографиями, журналами и письмами. Фото на обложке – одно из них. Это любовная переписка. Дома я рассматриваю своё сокровище, начинаю читать старые чужие письма и не могу оторваться от чтения. Я стараюсь привести все в порядок и воссоединить конверты с письмами. Это трудно и запутано, но я стараюсь распутать этот клубок. Даты на письмах не проставлены, приходится ориентироваться по смыслу и штемпелям на конвертах. У меня много забот, домашних дел, тяготы жизни рядом с сильно пьющим человеком, который унижает и откровенно издевается. Но я нахожу отдушину для себя в чужой любви, читая эти письма. Я решаю опубликовать эти письма. Написать и про свою жизнь, как я старалась во всём разобраться. Память о любви не должна умирать, даже если уже и нет тех влюбленных. Мне очень трудно, но интересно и я стараюсь завершить начатое. Надеюсь, что моя книга окажется полезной и нужной, как мне в свое время эти письма.

Глава третья. 1958 год.

Я и чтец, я и жнец, и романов….

, я их тоже пишу

Работала над этой главой с 8го по 14ое июля 2021г, думала, что тогда же всё и закончу. Как бы ни так, продолжение продолжается.

Это первую главу я закончила 14го июля. На первый взгляд мне казалось, что я сотворю всё быстренько, но нет. Застряла. Разборки и переделки, уточнения. Сроки сдвигаются.

В доме пока затишье до следующего полнолуния. Планирую создавать эту книгу на «Ридеро», обложка уже готова. На «Литнет» выставить пока руки не дотягиваются, хотя в наших писательских делах лишняя площадка для продвижения своего творчества никак не помешает. Теперь думаю, что помешает и очень. И как показывает мне жизнь, мне лично свою ударную силушку «не молодецкую» лучше сосредотачивать на одном, максимум на двух объектах. У меня много кого на шее. Одно из них, не просыхая пьёт и может драться. И всё мне надо делать самой, и во всех моих литературных и остальных бочках, я единственная, не будем произносить малокультурное слово"затычка", а скажем интеллигентно"пробка".

Я и пишу, и"движу", похоже, что только я и"чту"свои произведения. Шутка. Отступление. Тонкий, Алма-Атинский юмор, где можно будет засмеяться сразу же после упоминания слова"лопата".

Дошутилась. На дворе 2023 год, а воз и ныне там же, где и был. И все в возочке, так и продолжают восседать на моей шее. Эх, когда же уже когда? Надо бы еще понять, что именно когда?!

От птичьего бизнеса я отказалась полностью. Решила полностью себя посвятить литературным подвигам, то есть доделкам недоделок, в разное время начатым романам, повестям, стихотворениям. Но и здесь я так же верна себе и заканчиваю одновременно пять разных произведений, из них два романа. Вот будем посмотреть, как у меня это будет получаться. Даже самой интересно. С этой книгой я «подзадержалась» на целых два или три года. Не помню точно. В капиталах я издержалась в пух и прах. Это тоже одна из причин отказа от птиц.

Но не сдаюсь. У тех, у кого деньги понемногу водились, они найдут способ завестись опять. Имея на пропитание, и на кров, будем этому и Богу благодарны и довольны.

Олег, так и восседает у меня на шее до сих пор. Работать он не может. Ослаб, потерял былой размах и безудержную удаль пить, не есть и не спать, но еще слабым «голосишком» угрожает, пытается вызвать меня на бой. У меня из боевого оружия погнутый дуршлаг времён СССР. Очень крепкая и надежная вещица для обороны со знаком качества. И мне сильно некогда, я строчу «нетленки». Это у нас март 2023 года.

А это возврат в прошлое. 2021 год. Это написано было тогда. А строчками выше я делала проверку и вносила дополнения. Катаемся туда-сюда на машине времени.

Что из писем у нас имеется еще? Посчитаемся. Одна телеграмма и семь конвертов из Ленинграда от Оли. В трех есть письма. Раскладываем по датам со штемпелей на конвертах.

Одиннадцать конвертов имеется от него. В шести есть письма. Я надеюсь, что с этим годом будет всё более или менее ясно, и я смогу сориентироваться в происходящих событиях и упорядочить всю информацию в хронологическом порядке.

Письма без конвертов посчитать и рассчитать на первый второй, я не сдюжила. Пусть пока полежат так. Всем нервам своё место под солнцем, они меня попугивают своим количеством, и я их не тревожу, хотя идентифицированы же уже как-то два письма. Вот и будем придерживаться тактики скоростного заныривания в груды информации и быстрого выныривания оттуда с добычей, пока не изнемог от кажущейся громадности и невозможности это всё осилить. Урвала, образно говоря, лакомый кусочек и сиди в спокойствии, пережёвывай, пока не переваришь. Потом глядишь, ты уже незаметно для себя поглотил этого Голиафа и взобрался на вершину Эвереста! Ползком, бочком, сидя, лежа, не сильно перегреваясь от накала страстей и желаний, все сотворить одним махом и желательно за один день, так и поползем к желанной концовочке на размытом горизонте. И будем всегда уверены, что рано или поздно, мы придем к финишу, плавно переходящему в новый старт, который давно уже нас заждался.

Идея прекрасная, осталось ее каким-то «претворителем» претворить в реальной жизни.

Письмо от него. 22января 1958г. Сталино-37 в Ленинград.

«Здравствуй, Оля! Вчера прочел твое письмо, которое читаю у мамы от 10.01, ибо я давно не был у неё. Меня также удивляет, почему ты решила отдалиться от меня. Стала совершенно не писать, тогда как я три письма послал и не получил на них ответа. В одном из писем ты писала, что больше писать не будешь, а я и не стал тебя утруждать своей писаниной. Как видишь было сделано всё по согласию.

Я подумал, что это у тебя было очередное курортное увлечение, и ты не знала, как окончить никчемную переписку. Оказывается, что ты еще не забыла наших встреч, что меня очень радует. За твое внимание я во многом тебе обязан, не знаю, как только рассчитаюсь. Я имею в виду телеграмму к Новому Году и последнее письмо, буду стараться быть исполнительным, и, безусловно, изменю, своё отношение к Ленинграду, ибо я стал считать, что там нет порядочных женщин, ан, нет, есть Олельча, которая заслуживает большого сердца, большой любви, и я готов отдать её, если таковая подойдет.

Родная моя, у меня сейчас экзамены, но всё равно нашел минуту на это письмо, а с успешной сдачей найду больше минут. Я всё-таки, не такой, как ты. Пишу, здравствуй и даже целую, а ты, эх, (неразборчиво). Еще раз целую Саша».

В последующем письме я разобрала, что было написано неразборчиво в конце этого письма, это было занимательное слово — "роднульча".

Конверт с письмом от Александра Оле в Ленинград от 21 февраля.

«Здравствуй, моя маленькая!

Я был очень рад твоему письму и не пойму, почему ты не получаешь моих писем. Оля, после разговора по телефону, на второй день я послал (неразборчиво), вот только берет меня сомнение, как я там написал 43 или 47.

Ты очень мило сделала, что написала письмо, но оно очень строгое и угрожающее, но ладно, я готов расплачиваться за допущенные ошибки. Думаю, ты меня жестоко наказывать не будешь.

Что касается увлечения другой, то это твоё обвинение напрасное. Если бы и было что-то в этом роде, то забыть наши с тобой встречи, забыть Ялту 1957 года нельзя. У меня сейчас очень много хлопот в связи с учебой, так что увлекаться женщинами просто некогда, да и на ум не идут, довольно того, что есть одна на уме — это ты — Оля. Одной и то не дам ладу, вечно она на меня в обиде. Да главное припаслась уже актом обвинения, если не полным решением о расправе.

Конец ознакомительного фрагмента.