Глава 5
Измениться сразу и вдруг у меня не получилось. День за днем я постигала науки. Не все мне давалось, кое-что приходилось просто зубрить, зато я наконец прониклась географией, математикой, а также тактикой и стратегией.
Немного странные предметы для принцессы, но отец, не дождавшись сына, решил дать своим дочерям достойное образование. И раз уж он назначил Оливию наследницей и нашел преподавателей, согласных учить всей этой премудрости женщину, грех было не втолковать хоть немного и остальным принцессам.
Я впитывала эти знания как губка. А когда цифры и даты начинали смешиваться в голове в неаппетитный ком, шла на плац, выбивать из головы лишнее с помощью тяжелых учебных палашей и кинжалов. Кроме того матушка требовала от нас ежедневной верховой прогулки и минимум часа танцев с весьма строгим учителем мосье Ландрином.
В конце дня мне так хотелось спать, что я тихонечко дремала над тарелкой и при первой же возможности уходила к себе, ведь в шесть утра нас уже поднимали гувернантки, ждали, пока мы оденемся, и вели поздороваться с родителями. Потом следовал скромный завтрак, и начинались уроки.
Классов было два — в одном занимались мы с Оливией, в другом — младшие сестры. Сообразив, сколько упустила, я выпросила у преподавателей списки полезных книг и все свободное время тратила на чтение.
Иногда это выглядело забавно — на прогулке я тащилась за сестрами, не отрываясь от книги. Однако обложки с надписями “Тактика. Стратегия. Внутренняя война” смущали придворных. И гувернантка, которая прониклась моим желанием учиться, посоветовала мне вышить обложку-чехол с каким-нибудь сентиментальным узором, вроде целующихся над лирой голубков, чтобы не выдавать свои маленькие тайны.
Поступив, как она советовала, я расшила кусок бархата розами и спрятала свой секрет. А заодно научилась замечать секреты других. У самой леди Кастальво тоже была любимая обложка из строгого серого бархата с надписью “Этикет для юных”, только вот размер книги в этой обложке всегда менялся!
А еще подобная обложка, только из розовой тафты, была у маменьки-королевы. И уж что она умудрялась прятать за золотым шитьем, я даже угадать не пыталась!
Вообще, стоило мне увлечься науками, как я узнала, что при Дворе есть не только расфуфыренные щеголи и дамы.
Однажды в классную комнату заглянул наш местный звездочет, мы с ним разговорились и стали раз в месяц забираться на башню, чтобы наблюдать в телескоп падение звезд, смену созвездий и полнолуние.
Мне понравилось.
К тому же старик отлично пересказывал древние легенды и знал множество дворцовых анекдотов, которыми умело иллюстрировал исторические события, чтобы они лучше врезались в память.
Незаметно пролетел год.
Я внезапно вытянулась, и капитан Арен добавил к моим тренировкам стрельбу из лука и арбалета, купание в протоке и бой с шестом. Ная ворчала, что я снова хожу с синяками, прикладывала бодягу, замазывала фиолетовые пятна кремом и щедро запудривала, чтобы я могла выйти к столу в приличном виде. Но я не обращала на такие мелочи внимания — маменька сочла меня достаточно взрослой, чтобы помогать ей во время раздачи милостыни, так что обязанностей у меня прибавилось.
Еще через год Оливия начала нехорошо на меня коситься — я не только вытянулась, но и научилась носить платья со шлейфом, красиво садиться в карету и танцевать. И все благодаря матушке! Ее величество распорядилась поставить во внутреннем дворе старую карету, и перед обедом мы все дружно должны были войти в нее и выйти, не теряя достоинства. Для тренировки в танцах к старшим принцессам стали приглашать мальчиков-пажей. Каждый раз разных и непременно под присмотром компаньонок, но танцевать с ровесниками было интереснее и удобнее, чем с мосье Ландрином, и мы не ссорились из-за единственного кавалера.
На третий год моего увлечения науками я вдруг поняла, что не только помогаю матушке по четвергам раздавать хлеб, но и езжу с ней в приюты и работные дома, посещаю богадельни и нередко пишу от ее имени записочки, отдавая распоряжения прислуге.
На четвертый год родители собрались в Лигурию. Долго решали, кого из нас брать с собой. Отец желал взять Оливию — как наследницу и перспективную невесту. Матушка настаивала на моей кандидатуре, доказывая, что без моей помощи ей будет крайне нелегко.
К счастью, победил отец. И не потому, что ее величество не умела настаивать на своем. Просто… я так не хотела ехать в Лигурию и снова видеть принца, что простудилась буквально за день до отъезда! Нянька донесла новость до родителей, и меня оставили дома, в постели, велев выздоравливать как можно скорее.
Я лежала в кровати и горько плакала. Была просто уверена, что Оливия воспользуется моментом и уговорит Розана стать ее женихом. Мне снилось, как она подходит к нему — непременно в саду, среди цветущих роз, и, томно улыбаясь, протягивает руку, а принц припадает к ее пальцам поцелуем и надевает на палец обручальное кольцо. Я вздрагивала, просыпалась и снова плакала.
Испуганная Ная не выдержала и привела лекаря. Старичок снова выслушал пульс, заглянул в зрачки и выписал чайную ложку «Королевского лекаря». На следующий же день я проснулась совершенно здоровой.
После завтрака в мои покои явился капитан и строго хмыкнул:
— Ваше высочество, не слишком ли долго вас не было на тренировочном поле? Ваш палаш скоро заржавеет!
Я собралась было пожаловаться на слабость, насморк и головную боль, но… ничего этого не было.
— Через час буду на месте, капитан!
Арен отсалютовал мне и ушел, а я выбралась из постели, потребовала ванну, завтрак и одежду. Пока взволнованная Ная хлопотала вокруг, я глянула на себя в зеркало и решила, что больше никакой слабости!
* * *
К пятому году после визита принца я окончательно повзрослела. Фигура приобрела необходимые округлости, и я добилась разрешения матушки самостоятельно заказать для себя гардероб. Конечно, мне пошили необходимое количество церемониальных, визитных и бальных платьев, а также полдюжины милых девичьих одеяний для утренних посещений родителей. Однако кроме этого у меня собралась обширная коллекция колетов, жилетов, камзолов и рубашек мужского фасона.
Для каждого жакета полувоенного кроя я заказала штаны и хитрую юбку с разрезами, чтобы прикрывать “это безобразие”. Туфель в шкафу нашлось всего с десяток, зато сапог, полусапожек и ботинок — больше двух дюжин, на любой вкус.
Поняв, что мой интерес к военным занятиям не проходит, отец стал брать меня с собой на различные смотры, учения и парады. Матушка, чтобы не выделять сестер, распорядилась каждой из нас назначить под опеку полк и пошить мундирные платья. Младшие очень гордились золотыми галунами и шляпами военного образца, а еще подаренными отцом седлами в цветах полков. Для них это все это пока было веселой игрой, в которой им разрешали красиво проезжать перед строем и кричать “ура” вместе с военными.
Оливия морщила нос — ей не нравилось то, что в обязанности опекуна входило посещение казарм и госпиталей, забота об инвалидах, их семьях и сиротах. Я же отнеслась к этому, как к очередной службе. Выделила время в своем расписании, изучила все, что нашла про опеку полков, и договорилась с отцом о регулярных визитах к подопечным.
Как-то незаметно пришла осень, настало время очередных учений. Когда отец позвал меня с собой, я не удивилась, лишь приказала уложить специальный дорожный сундук из обтянутой кожей лозы и проверила, как перековали коня.
Сюрпризом стало то, что учения были совместными. С Лигурией! Дорога до места маневров заняла почти шесть часов. Я привыкла к поездкам, но все равно успела устать, а на месте некогда было присесть — требовалось выбрать место для лагеря, разбить шатры, прикрыть обоз, установить мишени и чучела для соревнований, а также позаботиться об устройстве госпиталя и коновязи.
Не успели мы спешиться и умыться, как с визитом явился сам король Рикардо! Я молча стояла за спиной отца сжимая кулаки — ну надо же так влипнуть! Не дай боги, сейчас появится наследник! А я стою тут растрепанная, красная, в запыленном мундирном платье, остро пахнущая лошадью и потом! Да еще вестовые, заметив, что его величество занят беседой, регулярно подбегали ко мне, вручая записки от офицеров и интендантов, ждущих распоряжений.
Король Рикардо это заприметил и одобрительно сказал отцу:
— Вижу, Эван, ты воспитал себе отличную помощницу!
— Что есть, то есть, — гордо усмехнулся отец, и я постаралась расправить плечи, скрывая усталость.
Правители побеседовали еще немного, и наконец Рикардо отбыл, договорившись о новой встрече на рассвете.
На следующий день короли встречались уже официально — в огромной штабной палатке, в присутствии свиты и офицеров, призванных провести маневры. Я колебалась — не хотелось вновь попадаться на глаза королю Рикардо, но отец настоял на моем присутствии:
— Иоланда, — сказал он, — когда-нибудь ты будешь помогать с войсками сестре или мужу. Тебе нужно знать, как проходят такие маневры на самом высшем уровне!
И я сдалась.
Выбрала самое скромное — серое мундирное платье, отделанное черными и белыми шнурами, без золотых галунов и аксельбантов. Убрала волосы под треуголку и просочилась в шатер вслед за отцом.
Да только сразу поняла, что с нарядом я прогадала. Поскольку встреча была официальной, все офицеры явились в парадных мундирах. Короли тоже не пренебрегли галунами и эполетами. Даже вестовые и секретари сияли начищенными пуговицами и лычками. А я среди этой красоты и блеска выглядела скромным серым пятном. Весьма заметным серым пятном. Может, поэтому король Рикардо радостно меня приветствовал и не забывал делать комплименты моей внимательности.
После совещания гостей пригласили перекусить, а я радостно выпала из шатра и отошла в сторону — перевести дух. И надо ж было такому случиться, что офицеры моего полка устроили неподалеку соревнование с лигурийцами по стрельбе из лука!
Им не хватило участников, и эти остолопы со всем почтением пригласили меня! Ну разве могла я отказаться под насмешливыми взглядами гостей?
Пришлось послать вестового за моим оружием и вставать к линии. Вообще, стрелять из лука я не очень любила — с этим оружием у меня получалось по настроению. То в “яблочко”, то мимо. То ли дело арбалет! Достаточно найти подходящую опору, и стреляй в свое удовольствие! Однако капитан Арен продолжал меня тренировать со всеми доступными росту и весу видами оружия, а еще учил это самое оружие разбирать, собирать, ремонтировать и правильно хранить. Поэтому, получив от вестового свой лук и колчан, полный стрел, я не спеша открыла чехол, пробежалась пальцами по изогнутым плечам лука, проверяя — нет ли трещин, помятостей или заломов? Неторопливо осмотрела тетиву — если перетянутая жила лопнет, я могу остаться без глаза, зуба или пальца. Последняя проверка досталась стреле — даже слегка примятое перо может увести снаряд в сторону, а уж размотавшаяся нить или трещина в древке совсем испортят выстрел!
Моя неторопливость раздразнила молодых поручиков. Они начали зубоскалить про долго собирающихся дам, намекать на женскую забывчивость и косорукость. Я молчала. Знали бы они, что мне устроили оруженосцы, когда я впервые взяла в руки лук, и мои стрелы летели, куда угодно, только не в мишень!
Закончив подготовку, я натянула защитные перчатки, выбрала пристрелочную стрелу с ярким оперением и показала, что готова к выстрелу. Соперником мне стал безусый мальчишка с длинными руками и широкими плечами лучника. Двигался он красиво, плавно, и чувствовалось, что его юный вид уже не раз приносил парню выигрыш, ведь мало кто верил в его победу. А я понимала, что соперник передо мной серьезный, и не спешила.
Парень отстрелялся выше всяких похвал — три стрелы и все в “яблочко”! Я одобрительно ему похлопала и принялась выцеливать самую серединку “яблока” — “бычий глаз”.
Ррраз! — первую стрелу увело чуть в сторону, но в “яблоко” она все же попала.
Два! — вторая вошла как надо, в самый центр мишени.
А вот третья… я не спешила. Выровняла дыхание. Представила весь полет стрелы до смазанной слоем глины доски, а потом просто разжала пальцы, отправляя острие в полет.
За спиной зашумели, значит, все получилось. Третья стрела — самая коварная. После точного попадания мало кто уделяет достаточно времени следующему прицелу, и потому третий выстрел часто бывает хуже первого. Но капитан Арен учил меня жестко и требовал понимания каждого действия. Вот я и не спешила.
Развернулась с легкой улыбкой, чтобы уступить место у линии другому офицеру, и почти с ужасом увидела обоих королей со свитами, стоящих в пяти ярдах от стрелков!
— Браво, ваше высочество! — похлопал в ладони король Лигурии, — вы сумели меня удивить!
Я коротко поклонилась и поспешила отойти в сторону — соревнования продолжались, и мой выстрел не особенно влиял на результат.
И всё же было приятно, когда команда Заревана победила с разрывом в одно очко. Когда настало время получать традиционный кубок, наполненный монетами, меня разыскал вестовой. Я было заупрямилась, но подросток передал мне послание от капитана — без меня они откажутся получать приз!
Пришлось мне вновь явиться перед очи монархов, произнести благодарно-подбадривающую речь и получить кубок. Все грянули “вива”, и меня отпустили в свой шатер.
После этого почти шутейного соревнования маневры пошли своим чередом. Я выполняла все команды вместе со своим полком и только ночевать по возможности уходила в шатер, ибо негоже девице с мужчинами на одном поле спать. Но когда мы на сутки застряли в болоте, я, плюнув на все, растянула плащ между двумя чахлыми деревцами и, как все, уснула, просыпаясь только для своей череды караула.
И все время маневров меня не отпускало ощущение, что за мной следят. Вроде и нет рядом посторонних — все те же корнеты, поручики, капитаны, а не отпускало.
Когда вернулись в ставку, и Ная, причитая, организовала мне ванну, я постаралась успокоить камеристку:
— Не переживай, со мной все хорошо, немного грязи еще никому не повредило!
— Да как же грязь, ваше высочество, — Ная чуть не плакала, — а комары? А оводы? А змеи?
Я невольно передернула плечами. Действительно один корнет неудачно наступил на гнездо ос, и меня несколько раз больно ужалили в руку, которой я прикрывала лицо. И змеи были — в первый раз спас кавалерийский сапог из толстой кожи, а второй — быстрый палаш прапорщика, шагающего рядом.
— А откуда ты узнала про змей? — подозрительно поинтересовалась я, садясь в лохань с теплой водой.
— Да так, — Ная смутилась, отвернулась, принялась перебирать сухую простыню, но меня было уже не остановить.
— Признавайся, а то расскажу отцу, что ты у штабной палатки подслушивала!
— Ой, ну вы скажете тоже, принцесса! — всплеснула руками служанка.
Потом смешалась под моим строгим взглядом и призналась:
— Батюшке вашему докладывали, а я слышала.
Я немного расслабилась — значит, просто кто-то из солдат или офицеров докладывал, только как? Неужели что-то придумали хитрое? А что? Костров мы не разводили, солнца не было, да и кто бы стал пускать “зайчиков”, имея возможность демаскировать отряд? Может, просто записки оставляли по маршруту?
Так я и не придумала, как могли докладывать обо мне отцу. Да и вода уже остыла. Быстро помылась, переоделась в чистое и, спрятав волосы под черный платок и шляпу, отправилась в штабной шатер — узнавать, как справились с заданиями другие отряды.
Оказалось, непросто пришлось всем. Если мой отряд угодил в болото, то другому пришлось бежать по руслу ручья, текущего в овраге. Еще один отряд угодил в ловушку, а два других банально заблудились, не сумев правильно прочитать карту.
Я расстроилась, но к моему удивлению по очкам армии Лигурии и Заревана разошлись вничью!
Короли похлопали друг друга по плечам и разъехались. А вот офицеры сделали выводы, и следующие несколько месяцев после учений в армии царила муштра.
А еще в Зареван приехал подарок от короля Лигурии — для меня. Да-да, не для отца, не для матушки, а для “принцессы Иоланды, поразившей мишень и сердца моих солдат”. Причем подарок был таким, что отказаться не было никакой возможности! Король Лигурии подарил мне лошадь! Грациозную белоснежную кобылу! С длинными ногами и густой гривой. Я поднесла её яблоко на раскрытой ладони и с восторгом ощутила осторожное прикосновение бархатистых губ.
— Белоснежка, — прошептала я её имя. И лошадка закивала головой, словно оно пришлось ей по нраву.
Так что я была вынуждена не просто принять подарок, но еще и сочинить благодарственное письмо.
В ответ король снова написал — спрашивал, как я назвала новую любимицу, и езжу ли с ней на тренировки в поле. Оставить такое письмо без ответа было бы невежливо, поэтому с одобрения маменьки, которая читала все эти письма, я ответила. И постепенно, как это ни странно, между нами завязалась переписка. Король Лигурии был страстным охотником, как и мой отец, я же в охоте не разбиралась, поэтому прислушивалась к мнению его величества и читала трактаты, рассказывала о выученных Белоснежкой трюках и наших тренировках.
Письма были редки — не чаще раза в месяц, а то и в два. Писать незамужней девице чаще было верхом неприличия. Однако я почему-то радовалась этим весточкам, но для мамы показывала недовольство и утомление.
— Снова писать об охоте? Мама, почему его величество не пишет отцу?
— Потому что отцу он пишет политические опусы и официальные известия, — вздыхала королева. — Не ленись, детка, это отличная тренировка! Не каждой принцессе доводится переписываться с королем!
Я делала кислую физиономию и садилась выписывать нарядные завитушки в ответном послании.
А потом… для Оливии нашелся жених!
