Адюльтер

Лилия Касмасова, 2020

К известному писателю, отдыхающему со своей женой в приморском загородном доме в пустом поселке, приезжает за советом молодой начинающий коллега. Писатель читает его рукопись и понимает, что тот описывает свои любовные приключения с одной замужней дамой, очень похожей на его жену. Писатель начинает наблюдать за женой и молодым коллегой…

Над утренним морем кричали чайки. По волнам рассыпался блестками солнечный свет. Волны с шумом набегали на берег и снова отступали. И мокрая галька блестела на солнце. Ветерок подхватил аромат моря, и гальки, и сохнущих на солнце водорослей, и понес его меж сосен, поднялся выше, влетел в зеленеющий весенний сад, сорвал белые лепестки с росших у дома кустов жасмина и сыпанул их внутрь террасы, на большой деревянный стол, на стоявшую на дальнем конце стола пишущую машинку, на голову мужчины, печатающего на ней.

В ответ на проделку ветра Михаил поднял голову, взял со стола и надел очки в темной квадратной оправе и поглядел вдаль, на линию горизонта, где над верхушками сосен лазурь моря сливалась с бело-голубым туманом неба, прислушался к шуму ветра в деревьях. Втянул носом аромат моря, который принес хулиган-ветерок.

Лицо мужчины было красивым и усталым. Подбородок стал слегка округл и линия губ была мягкой, но в глубине черных глаз еще таилась былая воинственность.

Ветер ласково потрепал его черные с легкой проседью волосы, шепнул: «Пиши без банальностей». Мужчина, писатель бывалый, только усмехнулся в ответ на эту идеалистическую мысль, снял очки, толкнул каретку вправо и снова затарабанил по клавишам.

Из дома вышла его жена, Анна, высокая, эффектная женщина: у нее были пышные рыжие волосы, большие, чуть раскосые цвета зеленого винограда глаза, высокий бюст и тонкая талия. Она всегда держалась горделиво — расправив плечи, вскинув красивую голову на длинной шее, отчего казалась неприступной и могла бы даже показаться холодной и высокомерной, если бы не огонь в ее глазах и не низковатый, завораживающий, грудной голос.

Солнце зажгло золотом рыжие кольца ее волос, сверкнуло искрами в зеленых глазах. Но Михаил не смотрел на жену, он продолжал печатать.

Анна обошла стол и поставила рядом с машинкой поднос с чашкой кофе на нем.

Михаил оторвался от работы и сказал:

— Вот послушай. — Он зачитал по листу в машинке. — «Его сердце высохло, как высыхает и трескается на солнце глиняная крынка. Ни одно чувство не могло более наполнить его живительной влагой».

— Слишком пафосно, — сказала Анна.

Михаил произнес с вызовом в голосе:

— Да, я не гений.

— А раньше ты каждой строчкой доказывал, что гений.

— Всё меняется.

— Ты стал равнодушным… — упрекнула она его. — Литература этого не прощает.

— Я служу ей, как могу, — раздраженно сказал он.

Она заметила саркастично:

— Да. Каждый день с утра до полудня.

— И этого мало?! — наигранно возмутился он.

— Литература — как женщина. Ей не нужен слуга, ей нужен страстный любовник.

Он сказал мрачно:

— Невозможно быть влюблённым во что-то много лет.

Она сказала тихо:

— Пей кофе, он давно остыл.

— Как и я, — сказал он с горечью и взял чашку.

Анна ласково провела ладонью по его смоляным, с легкой проседью, волосам:

— Мишенька…

Он же, отпив из чашки, сказал холодно:

— Давай заведём собаку, ты будешь жалеть её, а не меня.

— Лучше заведём ребёнка, — сказала она, вопросительно глядя на него.

Он же, не поднимая головы, ответствовал:

— Боишься, что я тебя брошу?

Анна резко развернулась и пошла в дом, бросила на ходу:

— Ненавижу тебя.

— А это… сколько угодно… — сказал он ее обтянутой зеленым в белый горошек шелком спине, отставил пустую чашку и снова уткнулся в текст:

— Так…

Анна обернулась на миг, бросила взгляд на его темную макушку, глаза ее блестели от слёз. Она отодвинула цветную занавеску, закрывающую вход в дом и скрылась за ней.

Поезд мчался к морю. Игорь, молодой мужчина, худой, нервного типа, в мешковатом коричневом твидовом пиджаке в крупную елку, стоял в коридоре и задумчиво глядел в окно — там всё бежали и полосатили утренний солнечный свет сосны с розоватыми, цвета старинного золота стволами и темными ветками.

Наконец Игорь повернулся к попутчице-студентке и закончил свой рассказ:

— Без всяких объяснений — она исчезла, и всё.

Студентка поправила очки и сказала деловито:

— Отправьтесь к ней и поговорите.

Игорь пожал твидовыми плечами:

— Я ничего о ней не знаю — ни адреса, ни даже фамилии.

Серьезная девушка удивилась:

— Но вы же встречались… кажется, два месяца?

Игорь кивнул и сказал:

— Анна ничего не хотела о себе рассказывать. А я не настаивал. — И он снова уставился в окно.

— Игорь… — нерешительно обратилась к нему девушка. — Она, может быть, замужем?

Он, не поворачиваясь, кивнул:

— Угу. Я не говорил?

Молодые люди не видели, что дверь соседнего купе была приоткрыта и весь их разговор хмуро слушал сидящий на лавке седой худощавый мужчина лет 60, энергичный, с ясными, живыми глазами.

Михаил оторвался от машинки, раскинул руки, потянулся, покрутил кистями, несколько раз расправил и согнул пальцы. Из дома вышла Анна, в бежевом выходном платье. Приостановилась у перил и сказала недовольно:

— И зачем мы приехали весной? Купаться холодно и никого нет.

— Куда ты?

— В город, поброжу по магазинам.

— Купи мне сигареты, они закончились.

Михаил снова склонился над рукописью.

— Тебе нравится пустынность, безлюдие, — сказала жена.

Михаил подняд на нее взгляд:

— Я устал от людей. Им всё время от меня чего-то надо.

— Ты никого не любишь, кроме себя.

— Я и себя не люблю.

Анна не ответила, спустилась с террасы по ступеням.

Михаил бросил ей вслед:

— Между прочим, твоя обожаемая Полина живёт здесь круглый год. Её ты не обвиняешь в мизантропии?

Анна и не обернулась, зашагала по идущей вдоль террасы дорожке к гаражу.

Михаил нахмурился, вытащил из кармана кофты сигаретную пачку, обнаружил, что она пуста и в сердцах швырнул на пол.

Небольшое белое авто Анны мчалось по шоссе к городу. Справа светлели отвесы скал, слева вдали во всю ширь горизонта лежало море.

Но Анна не любовалась хотя и восхитительными, но давно изученными видами, она думала о том, что они с мужем — как два танцора на площадке, когда мелодия вдруг смолкла и они не уходят, а, замерев в нерешительности, всё ждут, что музыка снова зазвучит. Мелодия их любви смолкла, а они всё топтались в этом браке, будто прислушиваясь и ожидая чего-то.

Через минут двадцать шоссе вкатилось в город — за каменными заборами, в кущах деревьев показались беленые двух — и трехэтажные дома. Анна поехала в город от скуки, а не потому, что хотела что-то купить. А потому, въехав на центральную площадь, затормозила у первого попавшегося магазинчика — им оказался фирменный бутик женской одежды. Она вышла из автомобиля и зашла в бутик, улыбнувшись вдруг возникшей идее потратить денег достаточно для того, чтобы вызвать недовольство этого печатающего истукана.

Навстречу Анне уже спешила улыбающаяся продавщица, одетая в модный белый комбинезон.

— Здравствуйте, — сказала она. — Что вас интересует?

— Меня интересует… всё, — сказала Анна, взмахивая рукой в направлении ряда плечиков на вешалке.

По этой же городской площади от железнодорожного вокзала, с толстой коричневой папкой под мышкой, шел Игорь. Он нервно похлопывал по папке ладонью свободной руки. Вдруг, заметив скамейку под деревом, остановился, шагнул к ней, присел, открыл папку и зашуршал листами с напечатанным текстом, стопка которых скрывалась в ней.

Он пробегал глазами то один, то другой абзац, и бормотал себе под нос:

— А что… Вполне… У вас неплохой слог, Игорь Кравчик.

Потом она уложил и подровнял листы, завязал тесемки папки и, поднявшись, решительно продолжил свой путь — к виднеющейся в конце площади стоянке такси.

Он шагал по тротуару, потом остановился у одной из витрин и поглядел на своё отражение, оправил полы пиджака.

И вдруг увидел внутри бутика Анну. Игорь судорожно вздохнул, не веря глазам. Но это и правда была она: стоя перед зеркалом, примеряла темно-синее из тонкого трикотажа платье. Рядом стояла и что-то одобрительно лопотала продавщица.

Игорь дёрнулся было пойти к двери, но остановился и просто постучал в витрину.

Обе женщины обернулись. Анна сказала продавщице (Игорь понял по движению губ): «Мой знакомый» и выбежала на улицу.

— Что ты здесь делаешь?.. — гневно сказала она.

Игорь растерялся и не ответил. И она спросила:

— Как ты меня нашёл?

— Я тебя не искал, — с достоинством ответил он.

— Ну да… — не поверила она.

Он взволнованно заговорил:

— Хотя должен был! Следить, шпионить и всё о тебе разузнать… — И он спросил с дрожью в голосе: — Почему ты пропала?

Анна слегка смутилась, произнесла в замешательстве:

— Мне надо вернуть платье.

Игорь, уже спокойнее, сказал:

— Не возвращай. Оно тебе очень идёт.

Анна слегка улыбнулась:

— Правда?.. Тогда я куплю его… — Она коснулась его твидового рукава: — Подожди.

Синее платье висело на спинке стула в гостиничном номере. На кровати, в обнимку, накрывшись простынью, лежали Анна и Игорь.

— Почему ты не уйдёшь от мужа? — спросил он.

Она ответила просто:

— Я его люблю.

— Ты жестока — говорить это мне, — упрекнул он ее.

— Прости. — Анна повернулась к нему и поцеловала в губы. Игорь ласково погладил её по щеке, убрал локон с виска, сказал:

— Я могу довольствоваться твоей нежностью.

Анна снова поцеловала его. Он привлек её к себе.

А через час Анна уже взбегала по лесенке на террасу своего дома. На террасе было пусто. Анна вынула из пакета блок сигарет, бросила его на стол, направилась в дом, крикнула:

— Миша! Я вернулась.

Голос мужа раздался издалека, со стороны аллеи, ведущей к дому:

— Я здесь.

Анна повернулась — Михаил не спеша шел к дому, он была в белых брюках и белом пуловере.

— Где ты был? — спросила она его.

— Гулял у моря… — ответил он, поднялся на террасу и сообщил: — Оказывается, не одни мы приехали не в сезон. Гурьянов вчера ночным поездом прибыл… Ушёл от жены… О, ты купила сигареты! А я стрельнул пару у него.

Анна воскликнула изумлённо:

— Ушёл? Он?

Михаил улыбнулся:

— Она ему изменила. Представляешь? Кто бы ожидал от этой старой перечницы?

— Да что ты, — сдержанно заметила Анна.

Михаил сорвал целофановую обёртку с блока, взял одну пачку и сунул в карман брюк, продолжил рассказывать:

— Полчаса выслушивал его стенания и проклятия… Надо же быть таким слепцом, чтобы не заметить, что жена ходит налево?

Анна спросила:

— Будем обедать?

— Да, пожалуй.

Обедать они сели, как обычно, в столовой. На первое был суп. Анна поинтересовалась:

— А почему ты прервал работу? Ты же не встаёшь из-за машинки до обеда.

— Из-за одного странного типа… Звонит мне Левин и просит принять молодого писателя. Мол, тот восхищается моим творчеством и хотел бы показать свою рукопись… Видишь, мной восхищаются. А ты говоришь, что я плохой литератор.

— Я сказала, что ты стал бесстрастным… — машинально сказала она и спросила, подавляя волнение: — Но что за начинающий?

— Какой-то… Кравченко… Кравчук… Кравчик!

Анна вздрогнула, но Михаил не заметил, он продолжил:

— Этот Кравчик позвонил, когда ты как раз только уехала. Я пригласил его сюда, он был так взволнован, обрадовался… Я ждал его к десяти — естественно, пришлось отвлечься, переодеться… А он, понимаешь ли, не явился!.. Что? Ты так смотришь…

— Наглый малый.

— Вот и я говорю… Сбил меня с настроя… И я пошёл прогуляться… — Михаил отставил пустую тарелку и сказал: — Объявится, отправлю его к чёрту… Пусть рогатый читает его писанину!

Анна истерично хохотнула. Потом заметила серьёзно:

— Ты стал надменным.

Михаил нахмурился:

— Ладно, приму его. Если он объяснится, почему не пришел.

Анна испугалась:

— Нет, не стОит.

Она встала, чтобы положить на тарелки тушёное мясо.

Михаил пробормотал:

— Я тоже был когда-то новичком… Чего уж. Поговорю с ним.

Рука Анны дрогнула, и кусок мяса шлёпнулся на скатерть.

— Вот раззява, — добродушно сказал Михаил.

Зазвонил телефон. Анна смотрела на красный аппарат, стоящий на комоде, как на тикающую бомбу. Михаил спросил жену:

— Не возьмёшь?

Анна улыбнулась:

— Да, конечно.

Она шагнула к комоду, сняла трубку:

— Алло…

В трубке прозвучал голос Игоря:

— Здравствуйте. Могу я поговорить с Михаилом Константиновичем Островным?

Анна сжала крупные пластиковые голубые бусы, в два ряда висевшие на ее шее.

Игорь обеспокоенно сказал:

— Алло? Вы меня слышите?

— Да, — сказала Анна.

Михаил вопросительно глядел на жену:

— Кто это?

Анна ответила мужу:

— Тебя. — И протянула трубку в сторону.

Михаил подошел, взял трубку, послушал то, что говорили, сказал:

— А, Игорь. Я вас ждал…

Анна, стоя рядом, скрестив руки, наблюдала за лицом мужа.

Тот сказал через некоторое время:

— Ладно. Ваши извинения приняты… Буду рад вас видеть. — И вернул трубку на рычаг.

— Что? — спросила его жена.

— На него свалились какие-то обстоятельства, о которых он не может рассказать.

— Да?

Михаил вернулся за стол. Сказал:

— Знаешь, что я думаю?.. Он просто испугался… Показать работу маститому коллеге — это испытание. А он явно парень нервный и меланхолик. Таких чужое мнение особенно ранит…

Анна тоже села за стол, но не ела, а слушала Михаила. Потом спросила:

— Во сколько он придёт?

— Сказал, что через час… Он ещё в городе.

Анна, выстукивая ритм вилкой по столу, произнесла:

— Прекрасно.

Муж взглянул на нее подозрительно:

— Что ты?

Анна положила вилку на тарелку:

— Знаешь, пока вы тут беседуете на литературные темы, я схожу к Полине.

Михаил произнес сердито:

— С чего вдруг?

— Вовсе не вдруг. Я ещё вчера собиралась.

Анна встала и вышла из столовой.

— Убери со стола хотя бы, — крикнул ей вслед Михаил.

Но она быстро поднималась по лестнице на второй этаж. Бросила, не обернувшись:

— Сам уберёшь.

Минут через 20 Михаил тоже поднялся наверх и заглянул в открытую дверь их спальни. Анна вышла из ванной — с уложенными в пышный пучок волосами, в белом бюстгальтере и в полосатой длинной юбке — взяла блузку со стула и стала надевать ее перед напольным зеркалом в тяжелой старинной оправе.

Михаил остановился у порога, прислонился к косяку. Спросил:

— Что ты забыла у этой пьяницы?

— Не смей так говорить о ней.

Михаил сказал насмешливо:

— Может, вы уже стали БЛИЗКИМИ подругами?

Анна обернулась, сказала с усмешкой:

— Ты ревнуешь?

— Хм-м, — протянул он. — Было бы забавно на вас посмотреть.

Анна снова отвернулась к зеркалу:

— Ты кретин.

Михаил прошел в комнату и сел на кровать. Анна надела босоножки на шпильках и застёгивала ремешки. Взгляд Михаила скользнул в вырез её блузки:

— Не понимаю, как может привлекать то, что есть у тебя самого.

Анна взглянула на него вопросительно, не понимая.

Михаил сказал:

— Например, мужчине хочется заглянуть в декольте женщине, потому что там скрываются округлости, которых нет у него… к счастью.

Анна фыркнула от смеха.

Михаил упал спиной на кровать и договорил лениво:

— Но что движет такими, как Полина, ума не приложу…

Анна сказала недовольно:

— Каждый раз одно и то же.

И вышла из спальни.

Позади прозвучал насмешливый вопрос Михаила:

— А она заглядывает тебе в декольте?

Анна нахмурилась и сердясь, стала спускаться, придерживаясь за перила: мешали высокие каблуки и узкая юбка.

Ей отделяло от первого этажа несколько ступенек, когда из спальни на верхнюю площадку вышел Михаил, в руках его была белая лакированная сумочка.

— Эй! — крикнул он.

Анна подняла голову. Михаил сказал:

— Лови. — И кинул ей сумку.

Анна поймала ее, но так неловко развернулась, что неустойчивый тонкий каблук съехал с края ступени. Анна не успела ухватиться за перила и, вскрикнув и выронив сумку, неуклюже завалилась на правый бок.

Потом, охая, она уселась на ступеньки, Михаил уже был рядом и помог ей подняться.

Едва ступив на ноги, она застонала:

— Нога…

— Держись за шею, — скомандовал Михаил.

Анна уцепилась за него, и муж понёс её в гостиную.

Пыхтя, он поднёс ее к дивану. Спросил придавленно:

— Сколько ты весишь? — И скинул ее на диван.

— А ты давно зарядку делал? — огрызнулась она.

Она сняла и бросила на пол босоножку, пощупала щиколотку, попробовала повести туда-сюда стопой — и стиснула зубы от боли, сказала, морщась:

— О, чёрт.

— Что? — обеспокоенно спросил Михаил.

— Что-что, больно! — с досадой отозвалась она.

На глаза ее навернулись слёзы, она утерла их осторожно краем ладони, а потом вдруг уткнулась в спинку дивана и зарыдала.

Михаил после секундной растерянности нежно взял ее за плечи, сказал:

— Ну, не реви. Сейчас, Гурьянову позвоню.

Анна, не поворачиваясь, сказала глухо в спинку дивана:

— Да. Звони.

А по шоссе от города мчалось такси. Игорь сидел, беззаботно развалясь, на заднем сиденье. Рядом лежала толстая коричневая папка.

В боковую калитку сада зашел тот седой худощавый старик из поезда. Он слегка пошатывался, но спину держал прямо. Он был пьян. В руке у него был докторский чемоданчик.

Старик прошел по дорожке к дому, поднялся на террасу, отодвинул занавеску и вошел в дом.

В прихожей он остановился и крикнул:

— Миша? Анна?

Из гостиной откликнулся Михаил:

— Леонид Петрович, мы здесь!

Михаил появился в арке гостиной. Доктор пожал ему руку:

— Добрый день. Ну, что случилось?

— Анна упала и теперь не может наступить на ногу.

Доктор кивнул, вдвоем они зашли в гостиную. Анна полулежала на диване.

— Здравствуйте, Леонид Петрович, — сказала она.

Михаил заметил, как доктор пошатнулся, идя к дивану, и спросил изумлённо:

— Петрович, ты нетрезв?

Леонид Петрович подвинул стул к дивану и сел, сказал виновато:

— Простите, друзья мои. Я же не знал, что вам понадоблюсь. — Потом спросил Анну: — Какая нога?..

— Правая, — ответила она. — Не могу пошевелить стопой.

— Ага… — Доктор ощупал стопу, голень, лодыжку. — Так больно?

— Нет.

Продолжая осмотр, доктор командовал:

— А так?.. Поверни… Сюда… Вытяни… — Он полуобернулся к Михаилу: — У твоей жены очень изящная щиколотка… У Иринушки ноги чуть полнее, но форма — тоже… безупречна…

Михаил сказал решительно:

— Послушай, Леонид… ты мог бы сказать, что пьян. Я бы…

Доктор поднял ладонь в сторону Михаила:

— Тс-с! Иди, не мешай.

Михаил не стал спорить и вышел.

Он отправился в столовую, быстро собрал посуду со стола и унёс ее в кухню.

На ноге Анны красовалась тугая повязка. Доктор встал со стула, подошел к шкафу. Сказал:

— Больше покоя, забудь про каблуки на неделю… Пустяк…

Он открыл дверцу бара, вынул бутылку виски, налил понемногу в два стакана, закрыл бар и, вернувшись к Анне, протянул один стакан ей:

— Обезболивающее?

Анна, нервно усмехнувшись, взяла стакан:

— Да, спасибо.

— И я с вами. Мне тоже нужна анестезия. Для души. За ваше здоровье.

— За ваше.

Они выпили.

Доктор забрал у Анны пустой стакан, поставил оба на столик и прикрыл газетой. Подмигнул Анне:

— Чтобы Миша не ворчал.

Он поднял с пола свой чемоданчик.

Из прихожей послышался звонок домофона. Потом прозвучал голос Михаила, отвечавшего в домофон:

— А, Игорь. Да-да. Добрый день…

Анна встрепенулась:

— Леонид Петрович, я хочу подняться наверх. Вы поможете?

— Конечно.

Доктор снова поставил чемоданчик на пол. Анна встала, с трудом опираясь на больную ногу.

Снаружи послышался звук подъезжающего авто.

Доктор бросил взгляд на ноги Анны:

— Босиком?

— Да.

— Нет. — И старик крикнул в сторону двери: — Миша! Нам нужны тапочки.

Анна, нервничая, сказала:

— Сойдёт и так.

На улице хлопнула дверца машины.

В комнату зашел Михаил и поставил перед Анной парусиновые тапки. Спросил доктора с недоверием:

— Ей можно ходить?

Леонид Петрович отозвался обиженно:

— Можно. Она всего лишь немного потянула связки.

Он поддержал Анну под локоть, и она сделала несколько шагов.

С террасы донесся голос Игоря:

— Михаил Константиныч?

Анна испуганно сказала мужу:

— Иди, Миш. Только не пускай его в дом. Я в таком виде…

— Ладно, — кивнул тот и ушел.

Доктор проводил Анну наверх и вернулся в гостиную за чемоданом. Видя, что поблизости никого нет, он решил угоститься виски еще раз.

Михаил зашел в дом и направился было к лестнице, чтобы подняться к жене, но зазвонил телефон. И тут же смолк — видимо, Анна взяла трубку в спальне.

Михаил хотел вернуться на террасу, но потом прошел в столовую и осторожно поднял трубку параллельного аппарата.

В трубке звучал голос Полины:

–…захвати парочку последних номеров…

Жена отвечала:

Конец ознакомительного фрагмента.