Продажная

Лили Рокс, 2021

– Что ты делаешь?– Сейчас все поймешь.Балахтин достал веревку и обвязал ею мои локти, затем спустился ниже и опутал колени. Я почти не могла пошевелиться. Я находилась в весьма неудобном положении. Когда сзади послышался звук от удара металлической пряжки ремня, я даже не смогла повернуть голову назад. Кровь прилила к мозгу, мне нестерпимо хотелось узнать, что препод собирается сделать со мной…#Преданная_любовь #БДСМ #Подчинение

Успокаивающий голос

Его уверенность и спокойствие стали меня раздражать меня больше, чем предположение о минете.

— Как вы можете это сделать? — с сарказмом спрашиваю я, опустив голову и даже не пытаясь оглянуться на стоящего за моей спиной мужчину. — Невозможно забыть о предательстве.

— Вы правы, конечно, но можно уменьшить боль, причиненную им. Ваше сердце перестанет разваливаться на куски, стон станет спокойнее. А перед сном перестанете молить Всевышнего о милости, чтобы позволил забыть обо всем.

— И что? Я забуду? — Я все-таки осмелилась обернуться на него и снова наткнулась взглядом на его ширинку, после чего подняла глаза на его лицо. Балахтин улыбался только одними губами, взгляд его был серьезным и каким-то печальным.

— Артем Сергеевич, как вы мне поможете?

— Я изучал в свое время психоневрологию и продолжаю работать в этой области.

Все-таки психолог. Неужели мое состояние настолько плачевно от разлуки и предательства, что совершенно простой человек решил вмешаться и повлиять на мою жизнь доступным ему способом.

— Зачем вам это? — препод смотрел на меня с каким-то недоумением. Тратить свое время, силы?

— Это интересно с профессиональной точки зрения, — мужчина решил объяснить мотивы своего поведения. — К тому же, если я могу вам помочь, то почему нет?

— Я хочу воспользоваться вашим предложением. Помогите мне вырваться из прошлого. Только я хочу, чтобы Никита остался в моей памяти, но в хорошем свете. — Возможно, это мое желание показалось ему глупым. Ведь, я так сильно переживаю разрыв с любимым человеком, что можно подумать, будто он умер, а не переехал жить заграницу. Поэтому я решила пояснить, — у нас были хорошие отношения, очень много счастливых моментов. Пусть он навсегда останется для меня хорошим воспоминанием, но без этой разрушительной боли.

Балахтин улыбнулся мягко и с какой-то нежностью.

— Вам не стоит переживать о своих воспоминаниях. Я обещал облегчить боль, а не заменять ваши теплые чувства на ненависть, или что-то в этом смысле.

Почему-то от его пристального взгляда мне стало нехорошо. Воздух из легких словно откачали, а руки и ноги вмиг потяжелели. Я почувствовала головокружение.

— Виктория, вам плохо? — В его взгляде промелькнуло беспокойство, или на это указывала его мимика, я не знаю. Пока он за меня переживал, я не дышала и почему-то думала, что он все-таки предложит мне расплачиваться за это сексом.

–Быть может, вам стоит снять куртку? — Препод реально предлагает мне раздеться. Неужели я в нем так ошиблась?

— Если вы решили сейчас поговорить, то необходимо чувствовать себя комфортно, а в куртке вам жарко.

— Не нужно. Мне так нормально. — Медленно выдохнув так, чтобы не получилось слишком шумно, я потянула язычок на молнии от куртки, чтобы стало легче дышать, но не стала расстегивать ее до конца. — Мне не жарко.

Препод еще раз оглядел меня с ног до головы своим внимательным взглядом и потянулся к пуговицам пиджака, который затем снял и повесил на спинку стула.

Балахтин прошел в закуток за доской, в котором находилась раковина с краном. Мне видно было со своего места, как он вымыл руки и теперь вытирал их небольшим полотенцем.

— Вы присаживайтесь. — Препод указал кивком головы на стул, возле его стола, на котором я сидела в прошлый раз. — Для положительного результата вам нужно расслабиться, а стоя это сделать не получится.

Не понятно, зачем для беседы мне необходимо расслабляться, но я тоже перевела взгляд на предложенный стул и решила все же на него присесть.

Хоть на периферии сознания еще возникали мысли о том, что в качестве расплаты Балахтин затребует минет, например, я как-то успокоилась. Для этого мне не нужно было бы садиться. Скорее всего, он уселся бы сам. Поэтому я присела на самый край стула.

Балахтин снова подошел ко мне со спины, как в прошлый раз и потянул за плечо на себя, давая понять, что устроиться мне нужно более удобно. Я подчинилась этому немому приказу, а препод, устроив одну ладонь на мое плечо, другую положил мне на левую грудь. Теперь я поняла его просьбу снять куртку, моя верхняя одежда мешала ему, но препод устроил ладонь поверх тонкой черной кожи, не предприняв попытки расстегнуть молнию сильнее.

— Ваше сердце бьется так сильно, что я начинаю волноваться за ваше физическое самочувствие. Виктория, я ничего вам не сделаю. Не стоит так волноваться. Забудьте обо всех своих проблемах. — Голос его не звучал раздраженно, а скорее был тихим и размеренным. Так экстрасенсы обычно вводят в состояние гипноза. — Представьте, что стоите не морском берегу. Легкие теплые волны омывают ваши ноги. Вы слышите, как волны шумят, разбиваясь о берег, чувствуете запах морской воды. Вам спокойно и комфортно. Вы дышите этим морским воздухом полной грудью. Дышите.

Происходящее напомнило мне эпизод из какого-то фильма про экстрасенсов, в которых я никогда не верила, но желание довериться другому человеку, словно подшутило надо мной. Вероятно, это и есть сила внушения. Я сидела в кабинете, но при этом ощущала на своем лице дуновение легкого бриза и запах водорослей, как в детстве, когда каждое лето проводила в лагере на морском берегу. И дышала. И в этот момент я почувствовала себя настолько комфортно, что окончательно расслабилась.

Балахтин все продолжал говорить, обволакивая своим голосом мое сознание, которое вслед за его словами медленно передвигалось вдоль берега, подставляло лицо лучам солнца и теплому ветру.

В области сердца стало очень тепло, и оно не от руки препода. Природа этого тепла была энергетической, что ли. Хоть накопившаяся боль и пустота внутри сердца не исчезла, но на душе мне стало очень хорошо, я почувствовала себя умиротворенно.

Отсутствие Никиты рядом уже не причиняет мне столько страдания. Я могла бы часами, днями сидеть вот так и ни о чем больше не думать, погрузившись в эти приятные ощущения, но мои грезы прервал кашель препода. Балахтин, закашлявшись, приложил свою ладонь, что недавно лежала на моей груди к себе в область сердца, и снова зашелся кашлем.

— На сегодня достаточно. — препод отошел от меня к своему стулу и, как-то тяжело стал на него опускаться. Такая перемена в поведение насторожила и обеспокоила меня.

— Вы плохо себя чувствуете, Артем Сергеевич? — Я встала и потянулась уже рукой к преподу, испугавшись, что мужчина свалится со стула, настолько он неважно выглядел.

— Все нормально. Вам не стоит беспокоиться. Идите уже. — Слова Балахтина прозвучали уверенно и резко. Мне следовало им подчиниться и уходить. Мужчина скорей всего не хочет показывать передо мною собственную слабость, но его бледное лицо и сдерживаемое дыхание обеспокоили меня.

Тем не менее я направилась в стороны выхода из аудитории, но у самой двери оглянулась на препода. Мужчина взял со стола бутылку с водой и пил. С моего места было видно, как движется его кадык. Препод больше не смотрел на меня, показалось, только и ждет, пока я оставлю его одного.

Оказавшись за пределами аудитории, я отмела мысли о странной перемене в поведении Артема Сергеевича, меня больше беспокоило то, что в сердце больше не ощущалась постоянно ноющая боль от разлуки с любимым человеком. Поэтому о произошедшем я решила подумать позже. Сейчас мне было хорошо. Легко и спокойно. Не больно.

Несмотря на явное облегчение в душе после сеанса психоневрологии, я постоянно вспоминала Балахтина, его бледное лицо и поникшие плечи, совсем нехарактерные для этого энергичного и красивого мужчины. Эти изменения в преподе сильно беспокоили меня.

Покинув корпус, я вспомнила о причине, подтолкнувшей меня к столь необычному решению. Никита все еще представлялся мне в своем солнечном и ласковом образе таким, каким он был все время со мной, но чувство разрывающей боли в груди от разлуки прошло. Я словно перелистнула страницу в книге, на которой напечатан конец главы, но при этом уже обратила взор на новую часть повествования в ожидании более захватывающего развития сюжета.