Продажная

Лили Рокс, 2021

– Что ты делаешь?– Сейчас все поймешь.Балахтин достал веревку и обвязал ею мои локти, затем спустился ниже и опутал колени. Я почти не могла пошевелиться. Я находилась в весьма неудобном положении. Когда сзади послышался звук от удара металлической пряжки ремня, я даже не смогла повернуть голову назад. Кровь прилила к мозгу, мне нестерпимо хотелось узнать, что препод собирается сделать со мной…#Преданная_любовь #БДСМ #Подчинение

Поворот

Начало учебного года всегда было для меня не желанным, ведь приходилось сидеть на занятиях, терять слушать нудные объяснения учителей вместо того, чтобы нежиться в объятиях Никиты. Сейчас же я приходила самая первая к началу лекций. Новая и полезная информация увлекала, позволяя отвлечься от мыслей о прошлом.

За это время я отдалилась от всех своих друзей и приятельниц, с которыми раньше проводила много времени. Разговаривать ни с кем не хочется, смеяться, шутить, радоваться жизни тем более. Чужое счастье и хорошее настроение поднимало в моей душе волну раздражения. Особенно больно наблюдать со стороны за чужим проявлением любви и нежности, когда сама я этого лишена.

Наконец, группа сокурсников стала проходить в открывшиеся двери аудитории. Ребята толкали и пихали друг друга, продолжая тихо переговариваться. Я зашла последняя, чтобы избежать любого контакта с другими студентами.

Пока я занимала свое место, декан объявил, что философию с сегодняшнего дня у нас будет вести новый препод. Все вмиг загалдели еще громче, выказывая свое недовольство такой переменой в учебном процессе.

— Я прошу вас всех успокоиться! — Декан спокойно стоял в ожидании тишины.

В этот момент затишья дверь в аудиторию снова открылась и все уставились на нового препода.

Мужчина привлекал внимание своим внешним видом, словно магнит притягивал взгляд, не позволяя смотреть куда-то в сторону. Его высокая, стройная фигура плавно передвигалась по проходу аудитории. Классический костюм смотрелся на нем идеально, ни одной лишней детали не было в его образе. Идеальный. Его светлые волосы были аккуратно уложены и дополняли образ, словно ангельским ореолом. Вообще создавалось впечатление, что от него исходит свечение, как от фантастического существа, спустившегося с небес на грешную землю.

Остановившись рядом с ожидающим деканом, он повернулся к аудитории. Теперь появилась возможность хорошо рассмотреть его лицо. Со своего места я смогла различить синеву его глаз, выразительные брови, ровный нос и бледные губы, не отличающиеся специфической формой или размером, обычные мужские губы.

С такой внешностью в модели нужно было идти, чтобы блистать на обложках глянцевых журналов. Слишком красивый, слишком слащавый. Из глубины души у меня поднялась волна негодования. Одна только внешность отталкивала меня осознанием того, что этот человек любит внимание, которым я не хочу с ним делиться. Я сразу решила, что буду ненавидеть его.

Желание рассматривать нового преподавателя абсолютно пропало, я открыла тетрадь, желая поскорее приступить к записыванию лекции и надеясь, что его голос не будет раздражать меня столь же сильно.

Тем временем препод отпустил декана, сказав, что дальше продолжит сам.

— Здравствуйте, — голос его звучал чисто, идеально. Я добавила еще один пунктик к тому, что меня в нем уже раздражает. — Меня зовут Артем Сергеевич Балахтин и теперь я преподаю у вас философию.

Вся аудитория замерла, ожидая следующих слов от препода. Студенты явно наслаждались бархатистыми нотками в голосе мужчины, который теперь будет читать им лекции.

Как я и предположила изначально, только увидев его, с каждой минутой этот мужчина раздражал меня все сильнее своей идеальностью. Во мне стало зарождаться чувство ненависти к нему, такое непривычное и чужеродное.

На его предметах всегда была тишина. Все, словно замирали, слушая истории по предмету, которые невозможно было прочесть ни в одном учебнике. Рассказывал он всегда интересно, так, будто был непосредственным участником того или иного исторического события.

Я тоже с упоением слушала и все больше ненавидела его. Впрочем, сейчас я всех ненавидела, кто выглядел счастливее меня.

Я посещала пары, а на философии все чаще стала обращать взгляд на ненавистного препода. В голове не укладывалось, что существует вероятность, в которой у меня могут возникнуть отношения с этим идеальным, теперь уже понятно, что умным и интересным мужчиной. В какой-то момент я перестала воспринимать его только, как препода. Он стал приобретать образ человека, способного вернуть мне краски жизни.

Если отключиться от моей неприязни к этому человеку, то глупо отрицать, что он хорош. Лекции Балахтина интересны, он с уважением относится к каждому студенту, ни на кого не кричит, не выказывает пренебрежения, на занятия приходит всегда опрятно, даже аккуратно одетым, от него всегда приятно пахнет. Рядом с ним комфортно, но чтобы говорить о ярких чувствах, страсти. Такого по отношению к нему у меня не возникало, кроме что изначальной неприязни и ненависти, а теперь и эти эмоции потерялись где-то между лекциями.

Философия всегда навевала на меня лишь скуку, но теперь я каждый раз покидала кабинет в каком-то состоянии глубокой задумчивости, сопровождающей меня до тех пор, пока не оказывалась дома. Очередная пара окончена и все спешат на выход. После философии у нас еще две пары, но препод не дает мне покинуть аудиторию вместе со всеми.

— Лапнина Виктория, задержитесь. — За эти пару месяцев все в группе уже привыкли, что препод обращается ко всем на вы, хотя первое время такое обращение было необычным и все постоянно подшучивали друг над другом.

Такое внимание стало для меня неожиданным. Жар мгновенно ударил мне лицо, но, несмотря на дискомфорт, пришлось присесть за свою парту. Привычное место от его внимания вмиг стало неудобным. Единственным моим желанием стало — покинуть аудиторию, как можно скорее, только бы скрыться от пронизывающего взгляда преподавателя.

Превозмогая всю неловкость, я нерешительно встала из-за своей парты, чтобы пересесть ближе к преподу. Смотреть на него было отчего-то неловко, я уперлась взглядом в журнал, лежащий на его столе.

— Виктория, в этом триместре вы отстаете по предмету. — В это время я чувствовала на себе его пристальный взгляд. — Я ознакомился с вашими отметками по философии за прошлый курс, тогда они были хорошими, — препод выдерживал паузу, а я в недоумении ждала его продолжения. Чего он хочет от меня услышать?

— Материал, который я предоставляю, остается для вас непонятным?

Что я должна на это ответить. Философия никогда не была для меня в приоритете, а с его появлением, я чаще стала думать о возможности наших вероятных отношений, которые могут реанимировать меня, а не о темах лекций, которые он читал.

— Дело ни в лекциях. — Язык мой не желал шевелиться, а слова не спешили покидать рот, чтобы объяснить ему происходящее. Я ощутила, что меня начинает знобить, такое бывает со мной только в моменты сильного нервного напряжения, перед экзаменами и в другие волнительные моменты. Меж лопаток по спине пробежал холодок. Я вспотела. Но все это ощущалось только мной, а препод ждал ответа.

— Тогда в чем, если не в лекциях? — от близкого нахождения рядом с мужчиной меня стало потряхивать, хотя разговаривал мужчина со мной спокойно и, не повышая голоса.

— Я… Меня предали. — Говорить постороннему человеку о своей личной трагедии было странно, но почему-то легко. Быть может потому, что он не был свидетелем наших отношений с Никитой, который смаковали все студенты и преподаватели, пророчащие нам замечательную совместную жизнь.

— Я сочувствую вам, — говорит Балахтин. — Но жизнь не заканчивается с разрывом отношений.

— Легко сказать. — Из моих уст слова звучат неразборчивым, отчаянным шепотом.

— Вам нужна помощь. — Сначала я решила, что Балахтин говорит о психологе, но в этот момент он встал надо мной, а мои глаза уперлись взглядом в его ширинку. На какой-то миг меня словно парализовало, затем пришло осознание, что интуиция была права, крича о ненависти к этому человеку с первого взгляда. Мудак.

— Если хотите, я помогу вам с этим справиться. — Промелькнула мысль, что он сейчас расстегнет ширинку и предложит отсосать, тем самым дав возможность повысить успеваемость. Но препод обошел меня и, стоя за спиной, положил руку мне на плечо.

— Я могу избавить вас от сердечной муки, — продолжает говорить своим бархатным голосом мужчина, не предпринимая дальнейших попыток ко мне прикасаться.