Наваждение Мора

Лила Каттен (2024)

Ян: Есть вещи, которые не всем подвластны, не всем подходят. В моем случае это были слова типа: семья, любовь, женщина. Моя семья — братва. Любовь — работа и бизнес. Женщина? Мне достаточно профи. Я не хороший парень из соседнего двора. Я босс русской Братвы. Запомни это, девочка. Анна: Я провела год прикованная к постели. У меня не было ни единого шанса собрать деньги на лечение и восстановление после аварии. Но муж моей сестры помог во всем. А потом он потерял свой бизнес в обмен на жену и дочь, которые были в руках Яна Мора. Все, что я хочу — забрать обратно то, что он отнял у моей семьи. И я получу это… наверное…

Глава 8

Утром следующего дня на меня все реагировали так, будто кто-то поставил в этом доме сломанную табуретку.

Признаться честно, вчерашнее: «Иди к нам солнышко» не вызвало трепета. А у кого вызовет толпа мафиози и огнедышащий Ян? Но сегодня было совсем уныло.

— А что, у всех сегодня плохое настроение? Эта болезнь все-таки распространилась на каждого в этом доме? Мне нужно что-то противовирусное принять? — шепотом спросила Глашу, которая мирно пила свой кофе, пока мужчины сидели в столовой и ели свой завтрак.

— Что ты здесь делаешь, Анна? — внезапно подняв на меня свои глаза, спросила женщина.

Это был напор, и я по-прежнему не знала, как она ко мне относится. Что ж, это нормально.

— Вы об этом дне или в целом?

— В целом.

— Ну… Ян отнял у мужа моей сестры бизнес из-за чего-то там, что сделал его отец.

— И?

— А… разве вы не считаете это ненормальным?

— Нет. Дети отвечают за поступки своих отцов. Это то, чему учил Яна отец, и что знают все эти мужчины в этом доме.

Меня поразило ее высказывание. Такое ощущение, что мир сходит с ума, а я единственная кто был не в курсе.

Однако, мое мнение не будет таковым же.

— Это так думаете вы. Остальные люди, вне вот этого балагана мафиозного, живут другой жизнью.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Я пришла отработать бизнес Стаса. Этот человек поставил меня на ноги, я не могла поступить иначе. Это малая цена за его добро.

— Что значит поставил на ноги?

— Меня сбила машина. Между позвонков был осколок. Я пролежала год не шевелясь, ожидая, что фонд поможет. Но они собрали мало денег, это означало, что я останусь инвалидом, потому что выходил срок, когда все можно было исправить. Стас дал деньги и отправил в Израиль. Оплатил операцию, восстановление и все прочее. Я хожу буквально семь месяцев как.

Глаша смотрела на меня не моргая. Она была потрясена, но пыталась это скрыть.

Плохая актриса.

— Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое. Но ты должна понимать, что, размахивая тряпкой, не отработать десять или сколько там миллионов.

— Но я также знаю, что мое тело не будет стоить столько же. Хотя на подобное я бы не согласилась. И все же, я здесь. Может, Ян все-таки решил, что я способна отработать.

— Ты ведь знаешь, что это чушь?

— Наверное, да. Но и уходить не планирую.

Пожимаю плечами и выхожу в столовую, так как она уже полностью свободна.

— Она ему еще задаст, — хохотнула женщина и я улыбнулась.

Стала убирать посуду и заметила, что одна чашка во главе осталась нетронутой.

— Ну конечно, — бормочу под нос, — то-то нас не накрыло землетрясение.

Забираю остывший кофе и показываю Глаше.

— А босс наш так и не пришел.

— Редкость. Ян не пропускает завтраки.

— Кофе, который уныло смотрит на меня, говорит об обратном.

Она поворачивается, отвлекаясь от чистки противня.

— Убери все в столовой и поднимись на второй этаж. Приберись в комнатах. Твоя задача на сегодня. Мне нужно встретить Владлена, и дать указания некоторые, а ты найди Яна и спроси, будет ли он есть сегодня.

— Уверены? Мне бы не хотелось умереть молодой, у меня было много планов в этой жизни.

— Иди, юмористка, — улыбнулась она и снова принялась чистить посуду.

Пока я изображала крадущегося тигра, я не могла не вспомнить вчерашнее препирательство с Яном.

И глаза его, и эту ужасную, но отчего-то идущую ему бороду. Нет, я не засматриваюсь на него.

Он в три раза старше. Я помню, как он отреагировал на мое предположение о возрасте.

Возможно, ему сорок восемь и его расстроил тот факт, что я угадала, но не отметить его симпатичное лицо не могла.

Господи, я даже не знаю, какой тип парней мне нравится. И главное тут — парней. Не мужчин.

— И почему я спорю сама с собой? — шепчу под нос, достигая третьего этажа.

Передо мной появляется коридор и четыре двери.

Ничего пугающего. Хотя не знаю, что я там планировала увидеть в принципе?

Открываю тихонечко первую дверь и наблюдаю обычную спальню. Серая с черными вкраплениями в интерьере.

Дальше выбираю идти направо и попадаю в… закрытую дверь.

Ладно. Следующая комната…

Приоткрываю немного и среди темноты, которая наполняет эту спальню, я умудряюсь разглядеть огромную кровать, небывалых размеров и такой же огромный бугор на ней.

Луч света, который мне это демонстрирует это тот, что я оставила после себя, делая шаг вперед.

Возможно, мне следовало постучать. Разбудить? Уйти.

Да, мне следовало уйти. Но в моих ногах магниты, которые позволяют идти только вперед. И отчего-то уверена, что когда он проснется, то вырвет к чертовой матери мне не только эти мифические магниты, но и ноги. Черт, а я только ходить начала. Обидно будет. Может смогу уговорить оторвать руки?

Не замечаю, как останавливаюсь у кровати и смотрю на развалившегося на спине мужчину. Привыкнув немного к темноте, я вижу все очертания.

Он накрыт одеялом до самой груди, но все же не полностью. И я вижу волосы, которые ее покрывают.

А еще, его волосы распущены и разметались по подушке, отчего я прихожу в странный восторг. Нет, правда. Они такие…

Я не успеваю додумать, потому что моя ладонь уже трогает кончики этих темно-русых волос.

Стоп. Почему они такие мягкие. Я была фактически уверена, что они сухие как солома. Но на деле же…

— Какие шелковистые, — шепчу явно не в себе.

— Какого хуя ты тут делаешь? — пронзает стрелой его голос, а в следующую секунду я уже лежу на животе прижатая им к кровати, а в мою голову упирается…

— Ой, мамочки…

— Хули ты здесь делала? — давит весом, и весь воздух просто покидает меня.

Хриплю, пытаясь показать, что как бы ни хотела. Я бы не ответила на этот вопрос. Максимум чем я могу пошевелить — палец на ноге.

Ян убирает руку, которой давил мне на шею и воздух атакует легкие.

Я закашливаюсь и наслаждаюсь возможно последними секундами жизни.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь надышаться перед смертью.

— Быстрее, у меня рука чешется вынести твои мозги из этой черепной коробки. И если ты не ответишь на мой вопрос, то…

— Не договаривайте. Я уверена в том, что знаю о последствиях.

— И все равно пришла? Я мог пристрелить тебя сразу же.

— Ну я же не знала, что у вас с нервами беда. И Глаша, отправив, не предупредила.

Он ерзает, и тут я понимаю, что в его руках вряд ли было два пистолета. И карманов спрятать второе, так низко, что оно упирается в мои ягодицы? Нет, их тоже не было. Выходит…?

— Там у вас… эээ…

— Что?

— Второе оружие?

— Это член, блядь, — отвечает и слезает с меня.

— Уверена, с таким арсеналом вы гроза района неспроста, — ляпаю, а только потом понимаю, что говорю.

Но уже поздно.

Моя шея снова в захвате, а я по-прежнему лежу на кровати, только уже на спине. А Ян нависает надо мной, точно гиена. Нет, лев, с такой-то гривой.

— Тебе лучше купить леденец, девочка, — обдает слишком горячим жаром, приблизившись ко мне. — И как только, твой гребаный рот, соберется сказать какую-то хуйню, просто бери его в рот и соси.

Когда его предложение заканчивается, мы оба дышим слишком громко, а затем он смотрит на мой рот.

— Сука, — он отпускает меня и садится, отвернувшись, демонстрируя широкую обнаженную спину.

Я слезаю с кровати, но далеко не отхожу.

— Вали отсюда, — он, морщась, закрывает глаза и тут до меня доходит звук его голоса.

Ян опускает голову на свои руки склоняясь. Волосы падают так, что закрывают его лицо полностью.

«Ох, он меня точно убьет», — мысленно предупреждаю себя, делая шаг вперед.

— На каком языке тебя надо посылать, чтобы наверняка? — бормочет он не шевелясь.

— Выпрямите спину.

— Я сказал…

— Спорить обязательно? — психую на его детское поведение. — Что за привычка посылать?

Мои слова срабатывают, и он резко поднимает голову.

Лучше пусть желает убить, чем эти капризы. Что за мужик?

Я делаю еще один шаг.

Он такой огромный, что я, стоя на ногах едва ли выше него. Но все же, ему приходится запрокинуть слегка голову, чтобы наблюдать за мной.

— В другую сторону развернись и топай, сказал.

— Вы только не пугайтесь. И не ворчите, ладно?

Он замолкает и просто наблюдает за мной.

Смотрит, как я подхожу почти вплотную, но все же держусь на маленьком расстоянии. Как кладу дрожащую руку на его щеку.

Его борода щекочет кожу ладони и хочется провести по лицу пару раз, но я держу ее на месте. Затем второй поднимаю его волосы со лба и убираю назад, и придерживаю их на макушке.

Ну и самое сложное.

На самом деле, я уже поняла в чем дело, но… пошла дальше.

Медленно склоняюсь к нему и сделав глубокий вдох, касаюсь губами совершенно горячего лба. Теперь понятно, его отсутствие с утра внизу.