Измена. Убивая любовь

Лила Каттен, 2023

Я провела ночь в больнице, а вернувшись обнаружила мужа в нашей постели с другой.Всему казалось есть объяснение… Но как доказать сердцу, что это не то, чем казалось с самого начала…Как довериться вновь мужчине, что был для меня всем на протяжении многих лет? Как не позволить умереть любви, если её жестоко убивают?

Глава 5

В голове мозги будто плавали. Шум, который разносился по комнате, проходя через мои уши, словно усиливался и громыхал в сотни раз больше.

Прижимаю жену к себе, надеясь, что мама уйдет, а еще пытался плотней закрыть глаза, чтобы те не так сильно выдавливало из глазного яблока.

Но увиденное, когда я все же сел, повергло даже не в шок. Сначала это было непонимание, потом уже ужас и прочие чувства человека, который ни черта не понимает вообще.

Следователь внутри меня начал уже разбирать картинку по мелочам, но сейчас я был мужем, жена которого увидела меня с другим.

Да, у нас с Майей сейчас не лучшие отношения, но изменять ей я не стал бы ни за что. Во-первых, я ее люблю. Во-вторых, на хрена мне еще одна женщина, выносящая мозг.

Остановить ее было сложным вопросом. Еще мама… Хотя, если поразмыслить, я предстал перед ней голым, а рядом какая-то девка пляшет. Стоит дать время ей остыть. Но вот другой вопрос: где была она? Всю, мать его, ночь.

Мама вытаскивает жену за руку из квартиры, но я сейчас сам ощущал себя преданным, что ли.

Открываю дверь и хватаю ее за предплечье.

— Стой, сказал.

— Отпусти, — даже не смотрит на меня.

— Ты не ответила мне на вопрос.

— Зато у тебя пояснение того, что я видела прекрасное.

— С этим я еще разберусь. Сейчас ответь, где была?

— Илья, — вмешивается мама, когда Майя начинает плакать, а мои тормоза срывает, потому что я ничего не понимаю. Почему она плачет? Потому что ситуация такая или с ней что-то произошло?

— Что произошло? — разворачиваю ее к себе и заглядываю в лицо.

— Илья, — мама пытается убрать мои руки. — Потом поговорите. Поверь, лучше не сейчас.

Ослабляю хватку и отпускаю ее.

Майя смотрит на меня еще одну секунду, а после разворачивается и уходит.

— Мама, присмотри за ней, пожалуйста. Я скоро ее заберу.

Она качает головой, осуждающе смотрит и исчезает вслед за ней.

Возвращаюсь в квартиру и меня тут же тошнит. Даже успеваю добежать до ванной.

— Черт возьми.

Берусь за голову, ненадолго выпадая из ситуации, а после сразу звоню по единственному верному номеру.

— Семеныч, привет. Ты на работе?

— Привет, Илья. Поздравляю с повышением и званием.

— Спасибо.

— Да, как обычно. У тебя дело?

— Я могу быть уверен в том, что моя просьба останется очень личной и сделанной в короткие сроки?

— Обижаешь.

— Тогда пришли ко мне кого-нибудь взять анализы.

— Не понял, у тебя что ли?

— Сем, пока что без вопросов. Адрес мой знаешь?

— Неа, скажи.

Называю ему номер квартиры и улицы и жду.

Семен работает в лаборатории независимой экспертизы. Я обращаюсь к нему нечасто, но бывает порой без него никак. Поэтому доверие внушает. Остается надеяться, что ничего за годы моего отсутствия не изменилось.

Сажусь на диван, смотрю на часы и пытаюсь вспомнить, что было вчера. Последний шот и…?

Что было потом?

В голове мелькает отрывками Макс, еще пара ребят из отдела.

— Черт, — голова вновь раскалывается.

Девчонка из лаборатории приехала быстро.

Взяла кровь, анализ содержимого желудка и мочу.

Принял таблетку, собрался и поехал на работу.

Вошел в отдел, и некоторые заметно напряглись, прогуливаясь по коридорам. Остальные спокойно здоровались и проходили мимо.

Визуально всех заинтересованных запомнил. Прошел в кабинет и позвал Макса.

— Вызывал, начальник? — улыбается и проходит.

Слежу за каждым его шагом, ища подвох. Но ведет он себя естественно.

— Привет. Садись.

Киваю на стул, а сам продолжаю стоять.

— Что-то случилось? — теряет настроение и вжимается в стул.

Удивительно, раньше в нем столько трусости я не видел.

— Случилось? Не знаю. Я вчера что-то перебрал. Решил спросить, во сколько мы уехали из бара?

— Ну мы выпили с тобой не по одной, а еще по три, а потом мне жена позвонила, и я уехал, — его ответ напряг, как и то, как легко он это сказал.

— А я?

— А ты остался.

Сажусь в кресло и ослабляю галстук. Не такого ответа я ждал. Конечно, не признания, но…

Камеры. Точно.

— Илья? — зовет меня Макс, когда я ухожу в мысленный монолог с собой. — Ты чего? Случилось что?

— Нет. Все в порядке. Я потерял вчера кошелек. Пытаюсь найти.

— Карты заблокируй сразу. Давай помогу найти. Надо в бар съездить.

— Я сам. Спасибо. Вчера… Кто еще остался?

— Вас человек шесть было, если не ошибаюсь.

— Напиши мне их имена.

— Допрашивать, что ли, будешь, — смеется.

— Ага, — не подаю вида. Если он не в курсе дел, то могу использовать в деле. Если же что-то знает, то пока не буду спрашивать напрямую.

Как раз анализы придут.

— Вроде все, — двигает листок ко мне и кладет на него сверху ручку.

— Спасибо. Ступай на рабочее место.

— Так точно. У меня как раз выезд.

— Давай, — вчитываюсь в имена сотрудников и пытаюсь выделить их из тех образов, которые мелькали в голове.

Майя

Не чувствую ног, рук и вообще своего тела.

Спускаюсь по лестнице и выхожу на улицу. Куда идти? Что делать?

Я так ошеломлена, так подкошена всем тем, что произошло, что просто не знаю что мне делать.

Мать Ильи рядом, что-то говорит, а я ее даже не слышу. Я просто не понимаю, что она тут делает.

Хочу побыть одной. Хочу тишины. Лишиться памяти.

— Ты слышишь, Майя?

— Нет. Я вас не слышу. Ни единого слова. Простите, мне нужно идти.

— Куда? — она непонимающе смотрит, остановив мои попытки развернуться. — Куда идти?

— Не знаю. Куда обычно идут после увиденного? Случившегося? Я не знаю, понимаете?

Смотрю по сторонам, будто выбираю на север, юг или восток.

— Вот потому, пошли со мной. Не хватало еще, чтобы ты блуждала по улицам после такого. Отлежишься, отоспишься, а потом… Ну а потом решите все вместе. И не возражай. Если надо позову Илью, чтобы отнес на руках.

Подталкивает меня в спину, и я машинально начинаю передвигать ногами.

На улице лето. И это утро я бы полюбила за прохладу. За мягкий ветер, который словно нежные руки обнимает лицо. И все же я его ненавижу. Это утро, тот вечер. Сказанные слова на эмоциях и поступки, сделанные на эмоциях.

Почему он так сделал? Почему отрицал очевидное? Точнее не отрицал. Он просто сказал, что не знает ее. Ну что за глупость?

Все тот же Илья. Но уже не мой.

А чей теперь?

***

Не целуй меня губами грязными.

Не касайся кожи, грубыми руками.

Мы с тобою раньше были плотно связаны.

Но теперь меж нами лишь измены камень.

Боль клубится в сердце, создавая раны.

Проникая глубже, убивает нежно.

Принимаем словно с кислотою ванну,

И теряем хрупкую, но еще надежду.

(с)Лила Каттен

Входим в квартиру свекрови, и она сразу же показывает мне комнату, в которой я могу «пожить недолго».

Остаюсь наедине со своими хаотичными мыслями и не знаю, что делать.

В кармане оживает мобильный, который я вытаскиваю, когда звонок уже сброшен, а с заставки экранной на меня смотрит он. Мой любимый предатель.

— Как же ты мог, Иль? Зачем? — не сдерживая слез плачу. Просто реву.

От безысходности, от боли, от того, что не могу поверить даже собственным глазам.

Мне он сейчас так нужен. Его руки. Его голос, которым он меня мог успокоить и сказать: «Это не страшно, малыш. У нас все получится».

Сумочка падает на пол, а я иду к кровати и ложась в нее моментально засыпаю.

Просыпаюсь с больной головой, по которой хочется постучать кулаком.

Проверяю мобильный и нахожу в нем кучу звонков от заведующей.

— Боже, — сажусь на постели ощутив легкий голод.

Набираю начальнице и сумбурно пытаюсь объяснить, где я нахожусь и что со мной случилось.

— Если поехала в больницу, стоило предупредить заранее, Майя.

— Заранее сказать, что у меня выкидыш случится ночью? — не сдержавшись начинаю грубить ей.

— Я… Нет. Майя… — от неожиданности она сначала даже не знает что сказать. — Так, берешь неделю на восстановление.

— Спасибо и извините за грубость. До свидания.

Снова засматриваюсь на наши с Ильей счастливые лица и блокирую телефон.

— Майя, ты проснулась? — слышу голос Антонины Степановны за дверью.

— Да. Я сейчас выйду.

— Я приготовила обед. Накрою на стол.

— Хорошо. Спасибо.

Встаю перед зеркалом в ванной и рассматриваю опухшее лицо. Узкие глаза, под которыми висят мешки размером с мой кулак.

— Какой ужас.

Умываюсь холодной водой и выхожу к свекрови.

Она торопливо все расставляет и желает приятного аппетита сев напротив, а я все думаю, когда она маску скинет.

— Вы так и будете делать вид, что все хорошо между нами? — задаю вопрос убирая за собой посуду поев.

— Майя, я понимаю тебя. Но я не такой монстр, как ты думаешь.

— Правда? А то, я уж чуть было не решила, что мне показалось, будто вы восемь лет меня презираете и пытаетесь развести с сыном.

— Я желаю ему счастья.

— И полагаете, что, расставшись со мной, той которую он любит, он вдруг станет счастливым? — вопрос слетает с губ, а смысл бьет под дых.

Он мне изменил этой ночью. О какой любви может идти речь, Майя?

Усмехаюсь на сказанную мной глупость и отвернувшись принимаюсь за грязные тарелки.

— Илья, любит тебя.

— Правда? Как давно вы это поняли, Антонина Степановна?

— Майя, ты не понимаешь.

— Вот тут вы правы. Я вас не понимаю. И никогда не пойму. Чтобы своему сыну и его жене делать такие подлости для счастья. Лихо вы.

— Я знаю одно, он бы не поступил так ни с тобой, ни с другой женщиной.

— Я так и подумала, увидев его в постели с той девкой. И стойте, вы, кажется, должны ловить шанс выпавший и рассорить нас окончательно. Привести подходящую невесту в дом и сыграть желанную свадьбу сыночку. Что же вы его теряете, пытаясь оправдать Илью?

— Потому что я знаю своего сына. Он бы так не поступил. Не знаю, что там у вас произошло, но Илья…

— Самое парадоксальное, что я считала так же, Антонина Степановна. Но мои глаза видели то, что видели.

— У него есть пример.

— Кто же?

— Его отец.

— Что? Вы смеетесь? Отец?

— Почему ты так реагируешь? Его отец был…

— «Козлом и ублюдком, которого ненавидел Илья». Если что это цитата и она не моя.

— Он не мог такого сказать.

— Мог поверьте. Они оба скрывали от вас свои отношения. Отец считал Илью слабаком, поднимал руку и всячески унижал, пока он не научился давать отпор. А вы ставили на пьедестал этого тирана. Поэтому лучше не говорите о его отце в ключе примера для подражания.

— Быть этого не может.

— Очень даже могло. И было. А вы этого даже не замечали.

Вытираю руки и ухожу с кухни.

— Вам просто нужно поговорить, — останавливает свекровь.

— Конечно поговорим. Но потом. Мне нужно разобраться со своим здоровьем для начала.

Вхожу в комнату и первым делом ставлю напоминание в телефоне на следующий четверг. Врач сказала прийти на повторное УЗИ.