Эскортник

Лил Алтер, 2023

Возобновление старой любви и новые страсти. Семейные проблемы и отношения. Поколения в конфликте. Ночь с молодым парнем из эскорта оборачивается для Эвелины Липкиной совсем другим и переворачивает всю её удобную, устоявшуюся жизнь.Эля и Лёшек расстались много лет назад, но их любовь не прошла и раны в сердце не затянулись. Молодой парень ищет свою дорогу к любви.

Глава 9

Западня

Брак — это святое.

Шло время, а Эля так и не могла найти в себе смелость поговорить с мужем. Её затянули повседневные дела, дом, работа. Каждый день похожий на предыдущий: завтрак, отвезти Олю в школу, подъехать на работу, купить продукты, забрать Олю от родителей, ужин, спать. Дни сливались в неразличимую серую череду, и всё, что произошло между ней и Лёшеком, начинало казаться сном или игрой воображения. Иногда она закрывала за собой дверь в прачечную комнату, доставала из порошка кольцо и любовалась им, надевала на палец, проводила по нему губами. Кольцо было реальным, оно связывало их жизни вместе. Хотя на сколько его хватит при таком раскладе? Иллюзий у Эли не было — в прошлый раз он нашёл кого-то меньше, чем за месяц. В душу закрадывались сомнения, и она зябко ёжилась от охватывавшей сердце тоски.

Каждую ночь, осторожно спустившись на первый этаж, она звонила Лёшеку и погружалась в его мир: развод с Машкой продвигался быстро; на работе намечалась огромная сделка, которая, если всё пройдёт удачно, принесёт ему кучу бабок и, возможно, директорство; пить он стал гораздо меньше; Макс заезжал несколько раз, они разговаривают, и то хорошо. Эля не спрашивала его, спит он с кем-то или нет. Она была не уверена, хочет ли услышать ответ. Несколько раз они пробовали заняться сексом по телефону, но Эля никак не могла расслабиться. Поначалу Лёшек каждый день теребил её, почему не сказала мужу, но потом перестал. Наверно не хотел давить на неё, смирился, что она сделает всё в своё время. Отец тоже больше о Лёшеке не заговаривал, но иногда Эля ловила на себе его суровый осуждающий взгляд.

Так прошёл почти месяц, когда Эля, в очередной раз поговорив с Лёшеком, часа в два ночи поднялась в спальню.

— Мне это надоело, — Гена встретил её у двери. — Я не хочу знать, с кем ты разговариваешь каждую ночь и что у тебя в голове, но это прекращается сегодня. Ты закончишь свой liaison.

«Вечно он выражается, будто на сцене!» — Эля невольно выпрямила спину, сбрасывая с себя невидимую тяжесть.

— Это не то, что ты думаешь — не случайная, ничего не значащая, связь. Я хочу развода.

— Я не собираюсь, чтобы мою жизнь протащили сквозь грязь. Ты останешься моей женой и будешь вести себя подобающе.

Гена говорил, как всегда, не повышая голоса, но по тому, как покраснело его лицо, и взбухла и пульсировала жилка на левом виске, Эля знала, что сдерживался он с трудом. Что, если он взорвется? Пусть, будь, что будет!

— Мы уже давно не муж и жена, так, два человека живущие под одной крышей. Я не согласна на это! Я ухожу от тебя!

Муж покраснел ещё больше и подошёл к ней вплотную. Он нависал над Элей, тяжело дыша от гнева, и ей стало страшно.

— Не муж, говоришь? Не жена? Ты хочешь разрушить всё, что мы построили вместе? Перемыть грязное бельё в газетах? Очернить мою репутацию, моё наследие?

— Мне наплевать на твоё наследие! Это моя жизнь, моё счастье, и я не люблю тебя! Я люблю другого!

— Шлюха! — Геннадий схватил Элю за руки и потащил к кровати. Она отчаянно сопротивлялась, но муж был гораздо сильнее.

— Я никогда не любила тебя! Мне больно! Отпусти меня!

Он швырнул её на постель и навалился сверху, прижал своим телом. Эля попыталась вывернуться, выползти из-под него, укусила за руку, старалась ударить ногами, брыкнуться. Всё было напрасно. Затрещала порванная пижама, и она перестала биться. Он овладевал ею зло, жестоко, хрипел ей в шею, а она лежала неподвижно, с открытыми глазами, закусив губу, чтобы не закричать.

— Вот и всё: ты — моя жена, я — твой муж. Так было и так останется, выкинь дурь из головы. Поняла меня? Отвечай!

— Я всё поняла, — выдавила из себя Эля.

Она так пролежала, неподвижно, пока он не захрапел. Потом осторожно сползла с кровати и на четвереньках, придерживая разорванную ткань пижамы, поползла к выходу. За дверью она наконец встала на ноги, но мысли разбегались, и трясущееся тело не слушалось её. «Ты должна… На тебя рассчитывают!». Эля не знала, кому она должна, и кто на неё рассчитывает, но она так часто в жизни говорила себе эти слова, что и сейчас они сделали своё дело. Действие, она должна действовать.

Сбежав по лестнице, она вошла в прачечную. Первым делом, вытащила кольцо и надела — обручальное осталось на тумбочке у кровати, но оно ей больше не понадобится. Потом она натянула брошенную в корзинку в ожидании стирки грязную одежду; нашла Олину и запихнула в школьный рюкзачок.

Теперь предстояло самое главное — Эля бесшумно поднялась на второй этаж, замерла на мгновение у двери спальни, и прошла в комнату дочери. Оленька не проснулась — только обвила шею мамы руками и, не открывая глаз, положила головку ей на плечо. Эля опять спустилась, подхватила рюкзак с вещами и выскочила во двор, даже не закрыв за собой дверь дома. Когда она, пристегнув спящую Олю на заднем сиденье, села за руль, руки сильно дрожали, но нельзя было терять время. Хорошо, что ехать недалеко, и в это время ночи машин на дороге почти не было.

Припарковавшись у дома родителей, Эля наконец-то дала волю приглушённым рыданиям. Она ожидала от мужа многого, но не насилия. Теперь она знала, на что он способен, но, как ни странно, это придало ей сил. Оттерев слёзы и успокоив трясущиеся руки, она, неся дочь и рюкзак, позвонила в квартиру.

Дверь открыл отец и сразу всё понял.

— Нет, возвращайся обратно, не делай глупостей! — прошептал он, стараясь не разбудить жену.

Но было поздно — мама, растрёпанная и в одной ночной рубашке, появилась в дверях спальни.

— Не беспокойся, Соня, ложись. Эля сейчас уедет домой, — отец явно не знал, что делать.

— Прекрати, Володя, — от голоса жены Владимир Иванович ещё больше ссутулился и как-то уменьшился в размерах.

— Заходи, Эленька, положи Оленьку спать, а тебе я постелю на диване.

Внучка так часто оставалась у бабушки и дедушки, что у неё была своя комната. Когда Эля, подоткнув одеяло и убедившись, что дочка спит, вошла в гостиную, диван был уже разложен и застелен. Она легла, свернувшись калачиком под одеялом, а мама села рядом и, как в детстве, гладила её по голове и по спине.

— Мама, я ушла от него, — прошептала Эля, постепенно успокаиваясь, поддаваясь мерному ритму маминых движений, устало погружаясь в сон. — Ну и устроила я бардак.

— Ничего, доченька, всё образуется. А бардак ты устроила тогда, много лет назад…

***

На следующий день Эля подала заявление на развод. Наверно стоило сначала посоветоваться с адвокатом, но она не могла ждать. Оглядев синяки, оставленные мужем у неё на руках и на бёдрах, она на всякий случай сфотографировала их. Но обдумав ситуацию, пойти в полицию и обвинить его в изнасиловании всё же не решилась. Каково будет сыновьям знать такое про отца? Жить под таким грузом? Принять её сторону или Генину? Нет, она разведётся и уедет, этого будет достаточно.

Когда Эля позвонила, Лёшек ответил не сразу, и она почувствовала, что он отвлечён и слушает её вполуха.

— Если ты занят, я перезвоню позже, — может быть, всё это глупо, и она ему совсем не нужна?

— Погоди, Эля, я на телефоне с кучей народа, сейчас отключусь.

Он приглушённо сказал что-то, чего она не расслышала.

— Эль, случилось что?

— Всё в порядке, я объяснилась с Геннадием и ушла с

Олей к родителям.

— Так это же здорово! Эль, это же великолепно! Кольцо теперь носить будешь? Уже надела? Покажи? А я начал думать… Ты не представляешь, как это здорово!

— Да, я тоже рада, — Эле вдруг стало нехорошо. — Извини, мне надо многое успеть. Да и тебя ждут.

— Подожди, Эля, что не так? У тебя голос не радостный? Ты мне что-то не договариваешь? Элька!

— Всё хорошо, милый, я позвоню завтра.

Эля отключилась и закрыла глаза. Внезапно, в этот момент передышки, когда она заперла дверь своего кабинета, скинула туфли и, положив ноги на стол, расслабилась, события прошлой ночи нахлынули и затопили сознание. Она невольно вскрикнула, ощущая мужа на себе, в себе, унижающего её, подавляющего её волю. «Нет, я не могу распускать сопли. Впереди эпический разводный процесс, и Гена не пожалеет денег, не остановится перед любыми ухищрениями. Я ему больше не нужна, но он хочет разрушить меня, причинить мне боль, отнять у меня Олю. Я не отдам её!».

***

После совещания, Лёха заходил взад-вперёд по офису — что-то не понравилось ему в разговоре с Элей. Почему она не рада? Ведь скоро они будут вместе? Что там такое произошло? Она всегда молчит, чтобы не беспокоить окружающих. «У меня всё отлично» и улыбка на тридцать два зуба, скрывающая чёрт его знает, какие эмоции — это его Эля.

Лёхе вдруг захотелось увидеть её — теперь ведь можно, больше им не надо прятаться, она — свободная женщина! Это желание накатило внезапно и мгновенно выбило из головы всё остальное.

— Серёга, — он вошёл в кабинет директора и друга, а в прошлом сокурсника по Политеху. — Можно тебя на пять минут.

Сергей поднял покрасневшие глаза от бумаг на столе и откинулся на спинку кресла.

— В самый раз передохнуть. Как тебе последний разговор? Почти сошлись ведь?

— Скоро подпишем письмо о намерениях, потом они ребят своих к нам на дью-дилидженс пришлют. Я уже приказал, чтобы всё, что наши юристы решили им показывать, в одну комнату свалили. Пусть там и сидят, разбираются.

— Надеюсь, всё сложится. Ничего они там не найдут. Контракт подпишем — Роллс Ройс себе куплю.

— Ты знаешь, что фигурка на капоте — любовница какого-то лорда, любителя машин и женщин. Увековечил свою б*дь, короче.

— Кстати, о бабах. Ты со своими-то разобрался? — Сергей был счастливо женат на своей первой и любимой женщине. На похождения друга он обычно смотрел сквозь пальцы, но предстоящая сделка сделала его более нервным и подозрительным. — А то ещё вопросы неприятные у партнёров начнутся.

— В процессе. Развод скоро оформлю, а там и опять женюсь. Проблем никаких не будет. Я с тобой и зашёл об этом поговорить — мне надо уехать на пару дней, Элю повидать.

— Время сейчас самое неподходящее, — недовольно поморщился Сергей. — Ты мне здесь нужен. Перекантуйся уж, пока не подпишем, хоть с Танькой, хоть заплати.

— Дело не в этом. Чую, что-то с ней не то, хочу поехать, помочь. Я буду на связи в любое время, не бойся, всё, что надо, по телефону решим. Серёга, мне это позарез надо.

— Помочь, говоришь? А вдруг сделка сорвётся?

— Сказал, на связи буду, с чего бы это ей разладиться? Но мне важнее съездить.

— Кто мне дружбана подменил? Чтобы тебе женщина важнее денег была?

— Если бы твоей Софке что-то надо было, ты бы всё бросил к чертям и смылся!

— Так это ж Софка! Ладно, даю тебе, гусар, три дня на улаживание твоих сердечных дел. И чтобы телефон не выключал.

— Ты настоящий братан!

Не успел Лёха выйти из банка, как Танька уже звонила Нинке:

— Нина Сергеевна, всё вы мне правильно говорили! Какая же я дура, — Танька захныкала, оттирая слёзы. — Полгода Алексей Николаевич мне голову морочил: кисонька, рыбонька, сокровище ты моё! Я-то думала, он женится!

— Ну да, ещё чего! Ты только сейчас сообразила, что Лёхе от тебя надо?

— Он с Машкой-дурочкой разводится, я и надеялась…

— Я тебе сказала, он стерве своей бывшей предложение сделал. Так что происходит?

— Он к ней летит! Что же это такое?

— Прямо сейчас?

— Только что в аэропорт уехал.

— Спасибо, Танечка. Ты мне передавай, как и что, мы ему устроим сладкую жизнь!

— Мне, Нина Сергеевна, так отомстить ему хочется!

— Не бойся, Лёха сам не поймёт с какой стороны его стукнуло!

Владимир Иванович открыл дверь, и его глаза сузились:

— Юрьев! Припёрся, значит! И тут до Эли добрался, кола осинового на тебя нет!

— Здравствуйте, вижу, вы меня узнали, а ведь столько лет прошло.