Черная Роза

Лика Тайга, 2021

Ее ковен разрушен. Чтобы защитить всех ведьм Шестнадцати от ордена колдунов "Черная Роза" Сюзанна Сорель становится самой настоящей бомбой и сдается в плен к английскому магу. Ее часы сочтены. Ей нужно только активировать свою Тьму и взорвать все их нечестивое поместье к чертовой матери. План идеален. Вот только… Какого дьявола этот лорд так хорош?! Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Сюзанна

И я посчитала его красивым?! Аристократом? Он просто урод! Обыкновенный, мелкий, грязный уродец, который возомнил себя устрашителем ведьм! И это существо имеет наглость называться колдуном?!

Стараясь унять внезапно нахлынувшую на меня ярость, я попыталась успокоиться, вспоминая лицо Лу. Сестренка всегда могла совладать с моим непростым характером — она просто брала меня за руку, улыбалась и говорила, что все будет хорошо.

В такие моменты, как бы ни была я зла или расстроена, а порой — просто напугана, мне всегда становилось лучше. Лу откуда-то знала, что все непременно исправится. Она говорила мне, что это Лосик, ее вымышленный друг, научил — видеть хорошее.

Мысли о Лу помогли привести себя в чувство. Я даже смогла улыбнуться. Надеюсь, Лукас сможет хорошо позаботиться о моей сестре.

Но все-таки этот Норман Вуд смог меня задеть. Одним взглядом он вызвал во мне шквал противоречивейших эмоций. Я любовалась его аристократической красотой, при этом с ненавистью отзываясь на каждое сказанное мужчиной слово. С одной стороны, он просто попросил поделиться знаниями. Но с другой, в его речи сквозила явная угроза. Мне и моему ковену. А я не позволю ему трогать дочерей Тьмы!

От Нормана несло английской чопорностью и жаждой власти. Куда ему больше? Он и так возглавляет самый сильный орден колдунов во всей Европе, зачем ему еще и мы? Да, наши хранилища полны самых разнообразных знаний, кропотливо собранных ведьмами по всему миру, но… Стойте. Были полны.

Я ведь лично изничтожила все, что было накоплено таким трудом. И все это теперь в моей голове. Частички знаний также есть в голове Лу, а также у Марты, нашей сестры по ковену, травницы и действительно сильной ведьмы. После моей смерти я разделю свои воспоминания между тремя дочерями Тьмы. Ведьмы не доверяют колдунам. Ведьма готова терпеть колдуна рядом исключительно в двух случаях: обсуждение угроз на Совете Магов и продолжение рода, ведь магическую силу просто так растрачивать нельзя. От связи с людьми наша Тьма ослабевает. Единственный колдун, с которым я и наш ковен когда-то согласились иметь дело — Кристофер Нокс из ордена Безымянных. Но и ему пришлось сперва завоевать наше доверие, и то, что он для этого сотворил, поистине достойно уважения.

Правда, ковен Шестнадцати всегда отличался от остальных. Во-первых, у нас немного ведьм. И каждая, кто был в нашем ковене — такая же, как мы с сестрой. Найденная на улицах с проснувшимся даром, отобранная у перевертышей, спасенная из психической клиники. Каждая. Поэтому отношения Шестнадцати с колдунами — еще сложнее. Мы видимся только на Совете Магов, но «продолжением рода» мы не занимаемся. Ведьма нашего ковена — это девушка или женщина, на чью ауру дочери Тьмы откликнулась наша магия. Это ощущение появляется в одной из нас, мы чувствуем, что проснулась новая ведьма, и делаем все, чтобы защитить ее от угроз человеческого и магического миров, найти и научить всему, что знаем. Правда, моя младшая сестра, Лу, стала исключением — ее приняли в ковен только потому, что я попросила. Тьма в ней еще не проснулась к тому моменту, как ведьмы Шестнадцати нашли меня. Но разлучать сестер они не решились, забрав нас обеих. А уже после теста аурой, они сообщили мне, что Лу отличается. В ней слабая Тьма, но нахождение в ковене и обучение смогу сделать ее неплохой ведьмой. И я очень старалась, чтобы так и вышло. Я верила в то, что, раз наша мама была сильной колдуньей, значит, и мы обе пошли в нее. Кем были наши отцы, мы не знали. Когда нас только приняли в ковен, Лу и я старались учиться, выполняли поручения старших и за прошедший срок стали действительно неплохими колдуньями. Я обладала сильной Тьмой, а Лу — упорством и неумением сдаваться.

Так что я уверена, что после моей смерти ковен возродится. Бежать я не собиралась — я собиралась забрать эту напыщенную английскую задницу с собой на тот свет. И тогда никто больше не решит, что сможет присвоить нашу магию силой.

А сейчас мне оставалось подождать пыток.

— Кис-кис, ведьма! — прозвучал мерзко-сладкий голос одного из охранников. — Ужин!

Какие радушные хозяева дома, меня еще и покормят. Травить им меня невыгодно, но вот подмешать зелье сговорчивости, которое используют на допросах, вполне.

Я подошла чуть ближе к решетке. Под прутья моей темницы просунули две миски. Кошачьих.

— Хорошая киска! — гоготнул охранник.

О, если бы только у меня была моя магия! Тьма, пусть ты меня и не слышишь, но, прошу, будь милостива!

Я смерила охранника ледяным взглядом и отошла обратно к единственному в камере месту, похожему на «койку». Тот самый длинный узкий камень, видимо, исполнял ее роль для предыдущих пленников. И хотя я запрещала себе такие мысли, в голове все же вертелся вопрос, что с ними стало.

— Киска не будет молочко? — издевательски протянул охранник.

Я проигнорировала его ухмыляющуяся рожу и мерзкий тон.

Ну что, англичашки, меня тут хоть кто-нибудь пытать будет?

***

С пыточной я ошиблась. Меня никуда не поволокли. Через час ко мне снова заглянул этот напыщенный «лорд».

— И снова здравствуй, ведьма, — низким голосом с умопомрачительной хрипотцой сказал он, подняв левую руку и выпуская в мою сторону свою Тьму.

Он может колдовать в мерлинской камере?!

Это ломает все мои планы! В мерлинских темницах нельзя использовать магию! Тьма, что же мне тогда делать? Как активировать проклятье?!

Я не успела ответить ему что-нибудь язвительное, как Тьма Нормана Вуда обвила мою шею, грудь, талию, бедра, колени и лодыжки. Обвила так, будто это не магия вовсе, а самая настоящая тонкая проволока — я чувствовала, как она натянулась, разрезая кожу. Да уж, его сила — не чета тем слабым путам, которые на меня напустили другие маги ордена Черной Розы.

Магия колдуна подняла меня в воздух и резко уложила в горизонтальное положение в полутора метрах от пола, ногами к выходу. Зафиксировал, урод.

Норман наклонился к моему лицу. Ледяные глаза оправдывали себя — я кожей ощущала их холод.

— Не переживай, дорогая, твоему телу я ничего не сделаю… — шепнул колдун, обходя меня и нависая над моей головой грозной фигурой.

Длинные прохладные пальцы легли мне на виски. Я почувствовала легкое жжение, а потом меня будто заморозили.

Ублюдок решил покопаться в моем мозгу. Я думала, что будет нечто подобное, но не ожидала, что это произойдет здесь, в мерлинской камере. И, как любая ведьма, я была готова к покушению на мои воспоминания и мысли. Конечно, такие воздействия почти не случались — мало кому хватило бы сил на применение ментальной магии, однако я попала в плен именно к такому колдуну.

Сначала Вуд, видимо, притворяясь джентельменом, попытался обойти мои ментальные блоки. Не хотел причинять боль? Серьезно? Я наблюдала за его попытками со снисходительной холодностью. Мне нравилось видеть, как пульсирует венка на его виске. Это от злости — я же знаю.

Тогда колдун предпринял другой подход. Он начал сносить барьеры, защищающие мой разум, своей Тьмой. Стало очень больно — как будто расковыривают грязной тупой вилкой гнойную рану. Древние знания я скрыла, разделив их на множество осколков и раскидав по памяти, привязав к абсолютно странным и с первого взгляда почти незаметным вещам. Сперва Норману надо будет сломать все ментальные стены, а потом уже он сможет наконец осмотреться в моей памяти и попытаться понять, в каком из предметов, звуков, образов или запахов я скрыла привязку к древним фолиантам и свиткам. И так — к каждому!

А еще попробуй найди нужный! У меня откуда-то было ощущение, что Вуд ищет что-то конкретное, а не просто коллекционирует знания из ведьминских хранилищ.

— Больно? — спросил мучитель, прерывая пытку на мгновение. Что за тупые вопросы?!

— Нет, — отрезала я.

Засунув боль от рушащихся стен подальше в душу, я услужливо подкинула Вуду зацикленное воспоминание, сон во сне. В тринадцать лет мне приснилось, что я просыпаюсь, но не до конца, и смотрю на свои пальцы. Пальцы начинают расти, обхватывают мое лицо, наступает темнота — и я снова просыпаюсь и смотрю на пальцы. И так по кругу, по кругу, по кругу.

— Сюзанна, не сопротивляйся. Я не хочу, чтобы ты страдала, — серьезно заявил Вуд. Ублюдок! Это он-то не хочет?! Если он вдруг не заметил, мой мозг поджаривается в адской коптильне его атак!

Тьма, почему в нем столько Силы?… Я бы хотела выставить новые барьеры, но без магии на это уйдет приличное количество времени, которое необходимо проводить в медитации…

Прошел какой-то жалкий час, и моя последняя стена, охраняющая воспоминания, пала. Норман Вуд попал в мой мозг.

***

Норман

Зачем она только так отчаянно сопротивлялась? Неужели не знала, как это бывает, если твою защиту ломает колдун в пять раз сильнее? Я попросту не мог сдерживать свою Тьму — увидев цель, абсолютное зло устремилось к нему на сверхмагической скорости. Это минус большой силы — контролировать ее порой очень сложно. А эта ведьма меня бесила, поэтому, как бы я не пытался сдерживаться, темная магия прорывалась. Я старался остановить свою силу, но она не слушалась. Тогда я попытался ее хотя бы сдержать, не дать уничтожить ведьму. Она еще нужна. Нужна живой.

Когда последний барьер был снесен обезумевшей магией, я смог наконец запихнуть Тьму поглубже в себя. В этот момент все-таки получилось — Тьма получила то, что хотела, чистое разрушение. Колдуны редко позволяют ей такое, почти никогда она не имеет возможности вот так, чисто, без заклинаний, уничтожать. Вот она и свихнулась, стирая, ломая, кроша все на своем пути к цели. Я очутился в воспоминаниях Сюзанны.

Представляете, сколько всего может накопить человек с идеальной памятью за семьдесят лет в своей голове? Я догадывался, как именно ведьма спрятала то, что я искал — ассоциативный способ, я сам пользовался им. Но легче от этого понимания мне не стало…

Во-первых, лезть в темные уголки души другого мага как минимум жестоко. Я бы лучше умер, чем позволил такому случиться. Во-вторых, я не мог предположить, что Сюзанна не ожидала чего-то подобного, сдаваясь нам — все же эта ведьма слишком умна. В-третьих… Тьма, эта девушка мне нравится! И каким же я должен быть уродом, чтобы вот так поступать с ней?!

Но все-таки я ублюдок. Глава Черной Розы другим не может быть по определению. Взять хотя бы силу моей Тьмы — на множество порядков больше, чем у всех магов, что я видел. Возможно, со мной могли бы потягаться Ноксы… Эти два братца, да. Только если они. Но ни один другой знакомый мне колдун не обладал таким же запасом темной магии, как я. А это означало, что я — совсем «плохой парень». Тьма не может вырасти просто так. Нужно впускать в свою душу как можно больше зла, жажды разрушения или мести, похоти, гнева… И тогда твоя Тьма получит «корм».

Плюс ко всему — мне действительно нужны знания ведьмы. Я потратил пятьдесят лет на поиски решения проблемы нашего ордена, так ничего и не отыскав. Аура той девицы, что я видел на Совете, поразила меня и подарила надежду.

Поэтому я задвинул поглубже свою мораль. О какой этике может идти речь, если тебе нужно спасти сотни сестер и братьев?

Память Сюзанны походила на огромный водопад, водяной поток, где каждая капля — это отдельный эпизод. Длинная массивная временная линия, которую мне предстояло разобрать на части.

Я глубоко вдохнул и вошел в первое попавшееся воспоминание.

Темная комнатка три на три метра. Грязная девочка-подросток прижимает к себе плачущую малышку с золотистыми волосами, стараясь ее успокоить. Находясь в сознании ведьмы, я чувствовал то же, что и она в тот момент — бессильную злость, ненависть к неизвестному врагу, решимость, глубокое чувство отчаяния…

О Тьма, только не слезливая детская драма! Такая у каждого уважающего себя мага есть! Да и тут бы она прятать не стала… Обычно важные воспоминания ассоциируют с приятными моментами, так проще ориентироваться в собственном сознании.

Следующий эпизод.

Та же девчонка-блондинка, только постарше, сидит с закрытыми глазами у елочной ветки, украшенной обертками от конфет. Улыбающаяся Сюзанна, все еще подросток, кладет большую шоколадку прямо перед девочкой и отбегает за ее спину.

Радостные детские воспоминания. Тоже не то. В тот вечер ведьма была счастлива. Осматриваясь, и наблюдая, как золотоволосая девчонка открывает глаза, а после радостно бросается Сюзанне на шею, я понял, что ведьма не стала бы затмевать это счастье, оно было ей важно. Значит, идем дальше.

Барная стойка, молодая, развязно одетая (скорее уж раздетая) брюнетка тянется к бутылке виски и наливает себе полный стакан. Пьет, недоуменно смотрит на бутылку. Наливает еще, выпивает залпом. Снова смотрит. Отставляет стакан и начинает пить из горла. Подходит какой-то парень, гладит юную Сюзанну по оголенному плечу. Находясь в чужих воспоминаниях, нужно держать над собой контроль. Быть спокойнее скалы. Но видение того, как какой-то мерзавец так фривольно дотрагивается до моей ведьмы, меня разозлило. Воспоминание начало уплывать, поэтому я сделал три глубоких вдоха и выдоха, стараясь прийти в норму. Воспоминание, которое все еще оставалось нечетким, потихоньку начало возвращаться.

Ведьма, судя по реакции на алкоголь, уже получившая зачатки магии, кривится, оглядывает парня. Потом улыбается хищной улыбочкой и кладет руку ему на бицепс.

Меня передернуло. Сюзанна не такая. Она ведь не позволит какому-то мерзкому типу вот так себя…

Позволила. Видя, как счастливый до невменозного состояния смертный уводит за собой мою тогда еще юную ведьмочку, я ощутил приступ ярости. Сделал глубокий вдох, чтобы сдержать его. Где-то в реальности Сюзанна, знающая, на что именно я смотрю, насмешливо хмыкнула.

Дальше!

Картинка сменяется. Она вместе с этим парнем в его квартире. В нос бьет едкий запах текилы. Сильноват для воспоминания… Бинго.

Реальная Сюзанна, виски которой все еще были стиснуты моими пальцами, легонько задрожала. Да, я не ошибся.

Она привязала все знания о зельях к запаху текилы. Я оценил юмор. Отлично, посмотрим… Вдруг я в первый же день найду то, что ищу?

***

Норман

Я рылся в образах знаний древних о зельях, но ничего, что могло бы помочь ордену, не нашел. Прошло уже несколько часов, я чувствовал, что ведьма начинает слабеть. Пора завязывать с этим экспериментом. На сегодня.

Отнял пальцы от ее головы и открыл глаза.

— Там есть еще отличные кадры из моих страстных пятидесяти лет, посмотришь? Потрясающий был опыт, сразу трое мужчин… — издевательски протянула Сюзанна, тяжело дыша.

— В другой раз, — ответил я, злясь непонятно, на кого больше — на себя за слабость к этой ведьме или на нее саму.

— На сегодня моего первого секса тебе достаточно? — усмехнулась ведьма. — Извращенец.

Проигнорировал ее выпад. Моя Тьма усадила Сюзанну обратно на каменную койку, но узлы я решил не развязывать. Сами опадут, когда я уйду отсюда.

— Ты ведь понимаешь, что я так долго могу? — спросил, разглядывая скованную ведьму, пытающуюся сделать вид, что мое вмешательство в сознание ее даже не задело. — Лучше добровольно отдай мне ваши тайны. Тогда будет не так больно.

— Пожалуйста, продолжай! — фыркнула та. — Мне очень понравилось, хочу еще!

— Что же… До скорого, — я попрощался и вышел из камеры.

До завтрашнего утра она понаставит новых блоков и запутает воспоминания посильнее. Уже поняла, что проигрывает в этой битве.

Чувствуя себя последней сволочью, поднялся к себе в кабинет. Вот так рыться в самом сокровенном… Это претило моей морали. Проникновение в чужое сознание я практиковал лишь несколько раз, это была болезненная и довольно неприятная (для обеих сторон) процедура — и все моим эксперименты проходили с перевертышами. Но эти твари того заслуживали…

Сел в кресло и пододвинул к себе исследования колдунов нашего ордена по усилению магической силы эмбрионов. Я уже знал, что ничего прорывного пока не найдено, но хотя бы поможет отвлечься.

Но сколько бы я ни вчитывался в достаточно простой для восприятия текст, я не мог разобрать ни слова. В мыслях постоянно всплывала пленная ведьма со своим гордым насмешливым взглядом умных блестящих глаз. Я покопался в ее мозгах, вывернул кусочек души, а она смеется надо мной! Над таким никто не смеется. На ее месте меня бы уже разорвало от бессильной злости. Особенно, если бы кто-то залез в мои воспоминания о матери. Тьма, я не хочу этого больше!

Душевные раны сильнее физических. О них самому-то вспоминать и думать тяжело. Произносить вслух, делясь с кем-то, да даже с самим собой, когда один — больно. А здесь… Насилие. Чистой воды насилие. И над кем!

Сюзанна не шла из головы. Я постарался понять, что меня так притягивает в ведьме. Я не хотел ее мучить. Я хотел… наоборот.

Возможно, во мне говорит усталость.

Я отложил исследования в сторону. Займусь ими завтра. Поднявшись из-за рабочего стола, я пересек свой кабинет и открыл дверь в спальню. Сон должен помочь — я отдохну и, надеюсь, смогу выбросить эту ведьму из своих мыслей.

***

Сюзанна

Надо признаться, хотя бы самой себе, что я ожидала пыток. Я ожидала, как буду тут страдать, стиснув зубы от боли, которая должна была заставить мою Тьму собраться и разбить антимагическую защиту, а после тут же уничтожить Нормана Вуда и его орден. Таков был мой блестящий план, который так же блестяще провалился.

Откуда мне знать, что у него выходит колдовать в мерлинских темницах?! Как это вообще возможно? Только если он где-то откопал камень Мерлина, в таком случае, да, но как он смог соединить его с собой? Он же темный! Как и все мы!

Норман Вуд непрост, ой как непрост! А еще он… Козел!

Как только мужчина вышел из моей камеры, путы, стянутые вокруг всех моих конечностей, исчезли, и я снова смогла вздохнуть полной грудью.

Ужасно хотелось пить. Поесть, конечно, тоже было бы прекрасно, но я не планировала брать в рот ни крошки в этом ужасном месте. Да и зачем еда будущему трупу?

Если я тут умру от жажды — сдержат ли стены камеры мое проклятье? Вспомнила все, что знаю о мерлинских темницах. Да, сдержат. Отвратительная новость.

Тогда мне надо продержаться. И придумать, как заставить Нормана или кого-то из охраны вывести меня отсюда. На обычные уговоры они явно не поддадутся. Использовать магию я не могу. Что остается? Женское обаяние?

Мне стало смешно от этой мысли. Я и женское обаяние! Ведьма в первую очередь — ведьма! Потом — сестра, часть ковена, дочь Тьмы. И только потом… женщина.

Облизала сухие губы. Это все из-за вмешательства в сознание. Такие воздействия высушивают мага, поэтому, если я не хочу, чтобы моя жертва была напрасной, мне действительно нужен хотя бы глоток воды.

Опираясь на стену, я встала с камня. Отвратительная слабость — еще один эффект вмешательства.

— Эй! — крикнула я, пытаясь привлечь внимание трех моих «стражников». — Дайте воды высокопоставленной гостье!

— Может, вина тебе еще? — зло зыркнул на меня один из магов Черной Розы.

— Может. Красного, если есть, сухого. Не откажусь от легкого древесного послевкусия. И будет идеально, если еще сыра захватите, — согласилась я. Да, я знаю, лучше стражников в моем состоянии не злить, но я просто не удержалась.

Клянусь, я действительно слышала, как задвигались от злости их челюсти.

— А может, я тебе лучше… — начал второй стражник.

— Леди попросила вина, Нил, — низкий хриплый голос донесся со стороны лестницы. Норман. — Принесите.

Я его не видела, но по голосу точно поняла, что это он. А еще по мурашкам, побежавшим по моей коже отнюдь не от холода или страха. Странно на меня влияет этот колдун… Особенно учитывая, что он только что в течение нескольких часов копался в моих мыслях.

— Вы слышали? — в голосе главы ордена чувствовалась сталь.

Я отошла от прутьев клетки. Через несколько минут у входа образовалась бутылка воды и бокал вина. Я хмыкнула. Странный он, этот Норман Вуд.