Screenplay 6. Найденная

Лиза Даль, 2018

«Мир снов стал настолько живым, что настоящий казался теперь тусклым и пресным. Поддельным. Возвращаясь в него, я чувствовала такую же тяжесть, какую, должно быть, чувствует кит, выброшенный на берег. Я будто зависла между двух миров, не понимая, какой из них настоящий, и подозревая в нереальности оба. Я думаю, теперь у меня осталось мало надежды на то, чтобы разобраться, в какой из них верить.»

Глава 7

Сегодня на океане шторм. Волны вздымаются в высоту человеческого роста, с грохотом разбиваются о камни. Дальние острова заволокло туманной дымкой, низкие тяжёлые тучи нависли над зловещим океаном. В ожидании ливня мы с Аланом убрали все лежаки, все подушки и матрасы и, слушая далёкие громовые раскаты, притихли за барной стойкой с чашками кофе.

— Сейчас что-то будет, — многообещающе прошептал Алан, глядя на горизонт.

— Ветер просто ужасный. Как бы крыши не посносило.

— Эти крыши ещё и не такое видали. Выдержат, не переживай.

— Думаешь? — беспокоилась я.

— Уверен.

— Я слышала на пляже, хозяйка какого-то геста жаловалась на то, что шторм когда-то почти полностью разрушил все её бунгало.

— Такие истории случаются, — кивнул Алан. — Всё зависит от качества строительства. Экономят на рабочих, получают в итоге карточные домики, а потом удивляются, почему они рушатся от ветра. Ваши бунгало выстроены как будто на века, ещё и вас самих переживут.

— Будем надеяться, — вздохнула я, опасливо косясь на гнущиеся от ветра пальмы.

Грохот волн почти полностью заглушал музыку. Одни туристы на берегу догоняли сорванные ветром шляпы и панамки, другие, наученные их опытом, придерживали свои руками. Краем глаза я видела, как большой пляжный зонт вывернуло наизнанку и трепало на ветру. Стало жутко. Успокаивая саму себя, я мотнула головой, усмехнулась и сказала почти весело:

— Разве это ветер? Вот на Нептуне ветер…

Чувство дежавю накрыло меня с головой, оглушило, вывело из строя. Я замолчала, растерянно моргая, вертя головой, будто стремясь найти в окружающей обстановке что-то, что могло бы стать причиной этому состоянию.

— Всё хорошо? — спросил Алан, обеспокоенно заглядывая мне в глаза.

— Да… Нет… Не знаю. Я просто подумала, что… Ладно, не бери в голову.

— Так что там про Нептун?

— Нептун — это планета Солнечной системы, — продолжала я, рассеянно озираясь по сторонам, — и на нём просто ужасные ветры. Они дуют со скоростью две тысячи километров в час, — внутри меня нарастало страшное чувство. Щемящая тоска, боль, предчувствие чего-то кошмарного. — Дуют и дуют, и никогда не прекращаются, — бормотала я, вцепившись ногтями в барную стойку, — вечный грандиозный шторм.

Выдохнув последнюю фразу, я замолчала не в силах добавить ни слова. Горло сдавило так, что я не смогла бы протолкнуть сквозь него ни звука. Страшное предчувствие переросло в настоящую панику. Тяжело дыша, я смотрела на чернеющий океан, одновременно раскапывая внутри себя хоть что-то, что помогло бы мне уловить причину моего состояния, надеясь зацепиться хоть за какую-нибудь ниточку. Ничего. Только бескрайняя, как океан, бездна необъяснимого страха.

— С тобой точно всё в порядке?

Я подняла на него полные отчаяния глаза.

— Нет, Алан. Со мной не всё в порядке. Я, кажется, схожу с ума.

— Всего-то? — ухмыльнулся он.

— Это не самое главное, — просипела я, продолжая озираться по сторонам. — Понимаешь, с ума можно сходить по-разному. Можно весело и интересно, вытворяя всякую присущую сумасшедшим ерунду, ходить голым по парку, например, или играть в догонялки с собственной тенью. А можно так, как я. Не могу даже вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя спокойной. Не счастливой, но хотя бы спокойной.

жить в постоянном страхе, терзаться странными чувствами. Блуждать по чёрным коридорам воспоминаний, спотыкаясь о свои собственные неожиданные и от того ужасные мысли. Хотеть изменить и прошлое, и настоящее, но понимать, что это невозможно. Я устала, смертельно устала. Бегу сама от себя, пытаюсь заткнуть зияющую дыру в своём сознании, заполнить пустоту в сердце, занимаю себя какими-то делами, но ни в чём не могу найти утешения

— Этот отель, это всё, — я широким жестом обвела свои владения, — всего лишь моя очередная неудачная попытка наполнить свою жизнь хоть каким-нибудь смыслом.

— Разве такая уж неудачная попытка? — спросил Алан, легонько потрепав моё плечо. — По-моему, ты прекрасно справляешься.

— Да речь не о том, что я плохо справляюсь, я говорю о том, что это не приносит мне удовлетворения. Делать всё хорошо — это всего лишь привычка. Если я берусь за что-то, то непременно выкладываюсь на все сто процентов…

Очередная волна дежавю заставила меня вжаться в кресло. Чувствуя себя беспомощной и уязвимой, я закрыла глаза руками, пережидая, пока стихнет это всепоглощающее чувство.

Океан разбушевался не на шутку. Волны стали просто огромными, высокими, стремились дотянуться до нас, но с размаху налетая на камни, могли лишь в ярости разбрасывать брызги и пену.

— Ты привыкнешь, — сказал Алан, напряжённо глядя вдаль.

— Я даже не знаю, хочу ли я привыкать. Понимаю, что это единственный выход, раз не остаётся ничего другого, но именно поэтому, скорее даже подсознательно, сопротивляюсь. Я привыкла считать себя свободной, и мысли о том, что моя жизнь больше не принадлежит мне… Это невыносимо, Алан.

— Твоя жизнь принадлежит только тебе и никому другому.

— Нет. Уже нет. Я ведь не могу проживать её так, как считаю нужным. И это значит, что она уже не моя, она теперь принадлежит незнакомой мне женщине, а я, как ни стараюсь, не могу стать ею, не могу принять её условия и её желания. И именно это сводит меня с ума. Медленно, мучительно, издевательски сводит с ума. Хочется иногда только одного — сдохнуть.

— Сдохнуть?

— Просто перестать существовать.

— Ну ты даёшь, Лу. Живёшь в раю и хочешь сдохнуть. Вечно нас, людей, что-то не устраивает.

— Любое место, которое мы не можем покинуть по своей воле, есть ад. А в аду смерть — наименьшее из всех зол. Будешь спорить?

— Не буду.

— То-то и оно.

Я что-то совсем приуныла. Обхватив колени медленно раскачивалась в кресле, как в трансе, погружалась всё глубже в чувство безысходности.

— Может, мне просто сбежать? — осенила вдруг меня печальная мысль. — Поселиться в какой-нибудь глухой деревне с местными? Пасти вместе с ними скот на полях?

— Не вариант, — сморщился Алан, подумав.

— Почему?

— Белая женщина здесь в диковинку, а языки у местных длинные. Слухи распространяются быстрее радиоволны. Стоит Артёму объявить награду хотя бы в тысячу долларов, и тебя доставят к нему максимум через три дня. Здесь это средняя годовая зарплата, конечно, они порвут себе задницы, выискивая тебя. А если награда будет в десять тысяч? Сбежав утром, вечером ты будешь снова сидеть на этом же стуле.

Вряд ли, конечно, на стуле. В лучшем случае запрёт меня где-нибудь…

в подвале

В подвале?

— У нас же здесь нет подвалов? — спросила я рассеянно.

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Да так… не знаю…